Восемь оборотов

Ночь прошла как обычно — тихо и без происшествий. Возможно, песок тоже предпочитал спать по ночам? Трудно было сказать, но ночи здесь были самым спокойным временем, если не считать периодических легких штормов. На рассвете Альбин и Террас немного поели и выпили по несколько глотков воды — для перехода нужны были силы. Затем Альбин положил в рюкзак остатки сухпайка, две фляги, на дне которых еще что-то уныло плескалось, мини-дроида и аптечку. — Будем нести по очереди. Разделить ношу не получится, второго рюкзака нет. Террас пожал плечами: — Могу нести я. — Это еще почему? — Неруанцы выносливее. На Неру жизнь развивалась в довольно неблагоприятных условиях… — Только не начинай толкать теорию о расовом превосходстве, — выразительно скривился Альбин. — Даже не думал, — усмехнулся Террас. Он без дальнейших дискуссий закинул на плечо уже застегнутый рюкзак и вышел наружу. Альбин хотел отпустить колкость, но передумал; окинул кабину задумчивым взглядом и, молча постояв секунду, вышел следом. — Теперь все зависит от того, верна ли твоя теория, — сказал он, глядя на быстро светлеющий горизонт. — У тебя есть другие идеи? Альбин пожал плечами: — Нет. — Тогда пойдем. Кассианин кивнул. Террас еще раз сверился со своей схемой и электронным компасом, а затем кивком указал направление: — Нам нужно все время идти на северо-запад. — И насколько далеко? — Порядка двадцати стандартных единиц. — Я не понимаю в ваших стандартных единицах, — поморщился Альбин. — Это не очень много, — обтекаемо отозвался Террас. Альбин взъерошил волосы на затылке и без лишних слов зашагал в указанном направлении. Террас поудобнее закинул на плечо рюкзак и, быстро нагнав кассианина, пошел рядом. Две пары ног в высоких военных ботинках проваливались глубоко в сыпучий песок, а бледно-красное солнце величественно выплывало из-за горизонта.

***

Первые два часа дорога была спокойной и даже скучноватой. Террас время от времени сверялся с компасом и при необходимости корректировал направление. Идти было тяжело, и особого желания разговаривать не возникало — лишь изредка они перебрасывались короткими фразами, после чего диалог затухал сам собой, как вялый костерок, в который забыли подбросить дров. — Не будь у нас компаса, мы бы потерялись в этом море песка. Никаких ориентиров. Интересно, этому… песку не скучно так жить? — Вероятно, нет. Как мы могли заметить, он вполне успешно сам себя развлекает. — Ну да, если верить твоей гипотезе. — Если она не верна, мы, вероятно, скоро об этом узнаем. После подобной короткой, но содержательной беседы Альбин негромко фыркал и замолкал, не видя смысла попусту тратить силы. Они ненадолго останавливались, немного отдыхали и снова двигались дальше. — А ты уверен, что мы правильно идем? — А можно ходить правильно и неправильно? — Ой, не язви, все равно не получается. — Я и не пытался. Когда солнце достигло апогея, они остановились на привал и достали фляги с водой. Жажда стала невыносимой, и Альбин, сделав три коротких глотка, с трудом удержался от желания проглотить и последние драгоценные капли. Если догадка Терраса ошибочна и они не найдут чужой шаттл, то их шансы выжить все равно устремятся к нулю. Впрочем, даже если они найдут челнок, он может оказаться таким же мертвым и бесполезным, как и его копия. Сколько у них осталось времени? Альбин невольно задавал себе этот вопрос и, глядя на Терраса, пытался угадать, думает ли он о том же. Угадать было невозможно. Неруанец оставался невозмутимым, словно ученый, со стороны наблюдающий за тем, как в бескрайнем море песка копошится пара загадочных насекомых. Альбин чуть слышно вздохнул, с трудом заставил себя закрыть флягу и медленно поднялся на ноги. — Пойдем. Будем считать, отдохнули. Террас кивнул: — По моим подсчетам, уже недалеко. Он тоже поднялся и вдруг замер на секунду, как будто прислушиваясь. Альбин насторожился: — Что случилось? — Пока не знаю. Впрочем, спустя пару мгновений Альбин тоже это услышал. Странный звук, как будто поднимающийся из-под земли. Тихий, протяжный, ни на что не похожий. Тревожный. — Мне кажется, начинается буря, — негромко сказал Террас. — Буря? Откуда ты знаешь? Здесь не бывает бурь. Неруанец покачал головой. — Мы не можем этого знать. Мы здесь всего около восьми суток по местному времени. — Ладно, но почему ты решил, что это буря? Террас не ответил. Он лишь повернулся в сторону звука, а в следующую секунду Альбин понял, что неруанец прав. Резкий порыв ветра рванул его форменную куртку и взметнул облако песка; им обоим пришлось зажмуриться и отвернуться, чтобы уберечь глаза от колких, как стеклянная крошка, песчинок. — Рога мн… здесь даже укрыться негде, — едва открыв рот, Альбин тут же пожалел об этом. — Поэтому придется идти дальше, — отозвался Террас, прикрывая лицо рукой. — А вдруг здесь бывают дожди? — Альбину тоже пришлось прикрыться рукавом и повысить голос, потому что ветер быстро усиливался. — Я бы на это слишком не рассчитывал, но небольшая вероятность есть. Пряча глаза от пыли, Террас попытался свериться с компасом. Теперь, в непредсказуемых объятиях просыпающейся стихии, потерять направление было еще легче, чем прежде. Спустя несколько секунд неруанцу с трудом удалось сориентироваться. — Иди за мной, — бросил он Альбину и, пригнув голову, пошел против ветра. Минут двадцать им удавалось идти почти с прежней скоростью, прикрывая глаза и нос рукавами. Но ветер усиливался с каждой минутой, и двигаться становилось все труднее; ноги вязли в песке, глаза слезились, колючий воздух царапал горло. Приступы кашля вынуждали обоих время от времени приостанавливаться и сгибаться почти пополам, в рефлекторной попытке избавиться от проникающей в легкие пыли. Становилось очевидным, что еще немного — и продираться сквозь бурю станет невозможно. Хорошо, если песчаный туман позволит хотя бы дышать. — Погоди, — прохрипел Альбин, замедляя шаг. — Так… не выйдет. Надо что-то придумать. Террас тоже остановился и пригнулся, сипло кашляя. — Можно… попробовать… замотать лицо куском ткани, — наконец, с трудом выговорил он. — Но… глаза все равно нельзя закрывать. — Я скоро… не смогу идти, — пробормотал кассианин, с очередным порывом ветра обессилено опускаясь на песок. Террас немного помолчал и медленно опустился с ним рядом. — Я помогу, — тихо сказал он. — Надо двигаться. Мы не можем знать, когда это закончится. Если мы остановимся… нас просто занесет песком. И он снова был прав. Их ноги уже погрузились в песок практически полностью, и каждый порыв ветра приносил новую порцию мелкой пыли. Альбин вяло шевельнулся, пытаясь вытащить увязший ботинок. Террас покачал головой и начал молча отдирать от своей куртки рукав. — Это… не особо… поможет, — просипел кассианин, снова заходясь в приступе кашля. Террас, ничего не ответив, быстро разорвал рукав по шву, а затем — на две длинные узкие полосы. Плотная ткань хлопала под ветром в его руках, как несуразной формы парус. Альбин уже почти ничего не видел, только слышал эти хлопки; потом что-то грубое коснулось его лица, и ловкие пальцы завязали жесткий узел на затылке. Дышать сразу стало немного легче; глаза все еще застилала пелена из пыли и рефлекторных слез, но удушливый кашель немного отпустил, и теперь можно было хотя бы попытаться двигаться дальше. Не идти, потому что это уже не представлялось возможным, а именно двигаться — на четвереньках, ползком, как получится. Пока ветер не заставит их упасть окончательно и не зароет в песчаную пыль. Террас молча повязал себе такой же импровизированный платок, какой только что повязал Альбину, и с трудом выбрался из образовавшегося песчаного заноса. Затем помог выбраться кассианину и с силой потянул его вперед. Альбин с трудом заставлял себя шевелиться; теперь они преодолевали расстояние в пару шагов в лучшем случае за минуту, пот валил с них градом и мгновенно высыхал, не успевая впитаться в одежду. Неруанец дважды пытался подняться во весь рост, и дважды ветер сбивал его с ног; тогда он оставил попытки встать и теперь оба скорее ползли, опираясь на локти и то и дело опуская головы, тщетно пытаясь уберечь глаза. Террас несколько раз порывался свериться с компасом, чуть слышно ругался — Альбин не понимал ни слова. Он снова и снова ловил себя на мысли, что ему уже все равно. Все равно, чем это закончится, лишь бы оно закончилось, и наступила долгожданная тишина. — Мы… не найдем этот вонючий шаттл… — пробормотал он, в который раз падая лицом в песок и с усилием выбираясь из мгновенно образовавшегося заноса. — Хватит. Это… бессмысленно… — Прекрати, — хрипло перебил его Террас. — Мы… даже не знаем… что ищем… — Молчи и двигайся. Я хочу, чтобы ты мне верил. Это прозвучало так неожиданно, что Альбин даже перестал спорить. Да и сил спорить не было. Их вообще практически не было. Мгновениями кассианин почти отключался, и ржавую мглу перед глазами сменяла темнота. — Я… больше не могу… иди сам, — едва различимо выдохнул он и уронил голову на руки. Террас хотел что-то ответить, но вдруг замер, смаргивая мутную пелену и вглядываясь куда-то вперед. — Альбин… Кассианин даже не шевельнулся. Террас еще секунду молчал, продолжая всматриваться в беснующуюся пыль, а потом решительно встряхнул его за плечо. — Там… что-то есть.

***

У Альбина даже не было сил удивиться, когда он вслед за Террасом смутно разглядел темный, обтекаемой формы силуэт, до которого оставалось около полутора десятков шагов. «Что-то» действительно оказалось шаттлом. Изящный удлиненный челнок — точная копия того, что они уже видели, — был наполовину занесен песком. Чтобы преодолеть оставшееся до него расстояние, потребовалось ползти, захлебываясь пылью, долгих пятнадцать минут. К счастью, люк, как и в случае с копией, оказался приоткрыт; втолкнув внутрь Альбина, Террас с усилием вполз следом и тяжело привалился к прохладной переборке. — Я… сказал же — верь мне, — чуть отдышавшись, прохрипел он. На него снова напал кашель — дыхательные пути пытались избавиться от набившихся внутрь колких песчинок. Альбин коротко глянул на него и тоже закашлялся, но сквозь кашель и слезы его губы исказила короткая усмешка. — Невероятно… если честно, я думал… нас просто занесет песком. Я… точно не сплю? Рога мне… но кажется, ты оказался прав. Неужели мы сможем убраться отсюда? Он помолчал, пытаясь восстановить дыхание, а потом заговорил снова: — Знаешь… — его голос был похож на скрежет, и ему пришлось сделать паузу, прежде чем продолжить, — я тут подумал. Раз твоя теория верна… а теперь мне сложно с этим спорить, хотя еще кое-что надо проверить… — И что, если она верна? — Тогда, получается, те песчинки, которых мы наглотались… пустят в нас корни и будут жить внутри, как паразиты? Террас усмехнулся. — Не думаю. Мне кажется… это не паразит. — А что оно тогда? Существо, состоящее из отдельных песчинок? Я… не понимаю. — Возможно… какая-то форма коллективного разума. — Ладно, — Альбин, почти восстановив дыхание, осмотрелся. — Сейчас… мне на это плевать. Террас кивнул: — Сейчас надо разобраться с панелью управления этого чуда техники. Если нам повезет, возможно, эта посудина даже сможет взлететь. Но сначала… Он тяжело поднялся и, подойдя к неподвижному телу пилота — абсолютно такому же и лежащему в той же позе, в какой они видели его в шаттле-близнеце несколько суток назад, — на всякий случай осмотрел его. — Ты думаешь, он может быть жив? — удивленно спросил Альбин. Террас молча перевернул тело, окинул его еще одним коротким взглядом и выпрямился: — Нет. Уже не думаю. На теле появились признаки трупных изменений. Обнаружить его живым априори было маловероятно, но… раз уж мы здесь, я должен был проверить. Альбин ничего не сказал, но у него невольно мелькнула мысль, что он сам вряд ли даже подумал бы о чем-то подобном. Наверное. Слишком ничтожны были шансы, что пилот мог оказаться жив. И потом, у него могла быть совершенно иная физиология. И эта простая гуманность — гуманность неруанца, одного из тех, кого кассиане привыкли считать монстрами — оставила в душе Альбина странный, ему самому непонятный след. Тем временем Террас обошел мертвое тело и подошел к панели управления. — На вид все не так плохо, — заметил он, разглядывая приборы. — Во всяком случае, явных повреждений я пока не вижу. С третьей попытки он сумел включить систему освещения, и по бокам кабины вспыхнули две полосы ровного белого света. Бросив на одну из них короткий удовлетворенный взгляд, неруанец принялся более подробно изучать приборную панель. — Да, челнок был скопирован во всех подробностях. Но, в отличие от копии, здесь, к счастью, кое-что работает. Под его пальцами на панели один за другим загорались индикаторы, оживали крохотные мониторы, вспыхивали цифровые табло. В душе Альбина, который уже едва мог пошевелиться и лишь молча наблюдал, с каждой секундой крепла надежда. — Эта штука немного напоминает мой старый шаттл, — задумчиво заметил Террас, легко касаясь сенсорных клавиш. — Ты думаешь... она сможет оторвать свой зад от поверхности? — тихо и недоверчиво спросил Альбин. — Это пока под вопросом. Пытаюсь выяснить. Альбин невольно задержал дыхание, ожидая вердикта. Террас еще с минуту колдовал над приборной панелью, а потом покачал головой: — Нет, взлететь мы на этом не сможем. Хотя на это я особо и не рассчитывал, если честно. Для аварийной посадки нужны веские причины. Но… — Но? — Но связь… Террас еще раз пробежался пальцами по сенсорным клавишам и закончил: — Связь, похоже, работает. Альбин хотел что-то сказать, но только шумно выдохнул. После нескольких суток почти полной безнадежности в это трудно было поверить — у них наконец появилась возможность отправить сообщение, просьбу о помощи. Реальный, почти осязаемый шанс выбраться. Выжить, оставить позади абсурдный мир живого песка и вернуться домой.