Секретик

В двенадцать часов поздно ночью они покинули дом. Аэропорт был недалеко, но такси всë же вызвать пришлось, пусть Накахара и был против. Конечно, со средней скоростью тридцать километров в час, а то и побольше, машина вообще не нужна. Возможно, стоило выбрать время среди дня, но тогда и людей больше, и прилетели бы поздно ночью. Стоило сказать, что Чуя не любил самолеты и предпочитал кататься на них снаружи, нежели внутри. Он боялся, но в большей степени просто не любил, потому что нужно было сидеть в одном помещении с вечно не затыкающимися детьми, ворчащими похуже Чуи стариками и просто людьми, не имеющими ни единого представления о значении выражения "Личное пространство". Однако до полета оставалось еще часа два. Ранее они хотели взять чемоданы, но отказались от этой идеи, потому что пришлось бы доплачивать, а не имея постоянного заработка пара лишних йен никому еще не помешала, да и вещей было немного, так что простой ручной клади и трех футболок под курткой в летнюю жару вполне хватало. Да и дело было не в деньгах, а в нежелании стоять в еще одной очереди, но признаваться в этом никто из них не желал. Люди уходили медленно, в многослойной одежде было нереально жарко, потому было решено меняться каждые пятнадцать минут. И вот, глядя на часы, Чуя с ужасом понимал, что вскоре вновь вернется в вечный ад, откуда ушли за это время всего два человека. Видимо, работники аэропорта совести не имели, считая, что раз за скорость не доплачивают, то можно и не спешить. Первый раз за всë время Чуя летал легально, и то не совсем, потому что в фальшивом паспорте звали его Чуян Каракара, что являлось особенным издевательством Дазая Осаму, теперь именовавшегося Осаму Дазаем. Почему нельзя было сделать также с Чуей, просто блин поменять фамилию и имя местами, рыжий и спрашивать не стал, ожидая бессмысленных отговорок по типу:"Тебя бы рассекретели, нет я не хотел просто придумать тебе дебильное имя.. И бла-бла-бла " . Было и ще несколько огнестрельных вещей, которые не делали Чую добросовестным человеком. Они с Дазаем действительно планировали завершить преступную карьеру, устроиться работать, к примеру официантами, или же на другую должность, где не требовалось образование. И пусть Осаму, читая стратегические книги и изучая историю, обучаясь химии и биологии у Мори, имел гораздо более высшее образование, нежели нужно для работы, но аттестат получить не мог, так как банально не закончил школу, пока Чуя еë и не начинал. Но несмотря на все мечты о светлом, или не очень, но свободном будующем, где не требовалось убивать людей и потакать кому-то, а можно было просто наслаждаться друг-другом, они боялись того, что прошлое всë же настигнет. Вновь протянет свои мерзкие костлявые пальцы, схватиться за шею и начнет душить, втягивать в омут, из которого они только недавно выбрались. Будет шептать на повышенных тонах каким-то хриплым голосом отвратительные вещи, вновь погружая с головой в самокопание, при этом приплетая всепоглощающее чувство вины. В конце концов превратиться в туманный лабиринт и они окажутся прямо в его разных концах, вновь без возможности найти друг друга. И Дазай будет "вечно блуждать в темноте", как и сказал Ода. Эти мысли пугали и навивали что-то вроде апатии, но в тот момент их сознания настолько были в предвкушении летнего города Торонто, что сознательно отвергали любые подобные вещи, казалось, что настроение, помимо нулных очередей не могло испортить ничто, однако маленькая девочка с мороженым в руках, под громкий смех Чуи, этими же руками решила Дазая помазать, почему бы и нет. Осаму детей не любил. Несносные маленькие вечно орущие и нечитаемые, что хуже всего. Детские эмоции никогда не скрывались, а наоборот лились в таком количестве, что сбивали шатена с толку. Дазай мог легко разглядеть ту самую настоящую сущность, что находилась под толстой защитой, но если еë не было, то Осаму просто напросто не видел ей конца, запутываясь в дебрях детского подсознания, в поисках той самой настоящей чистой эмоции. Элис совсем не была такой, в свои одиннадцать не уступало гениальностью Огаю, тоже носила маску, и как подозревал Дазай, видела будующее. Еë он просмотреть мог легко, насквозь, временами читая мысли с особым энтузиазмом, скрывая желание озвучить их вслух и ошорашить девочку, чей истинный возраст превосходил Дазая, впрочем, Мори велел считать еë ребенком, да и ей самой так больше нравилось. И вот, стирая верхнюю зимнию куртку перед раковиной, Дазай вполголоса бубнил себе под нос что-то совсем не важное, зачем-то еще больше раздражая себя и переходя в новую стадию бешенства. Была у него странная привычка, любую услышанную глупую фразу, даже не выбивающую из калеи, Осаму по несколько раз повторял, видоизменяя, поэтому заходившие к нему временами секретари часто становились объектом вымещения злобы, зато его не считали терпимым к беспределу и наглости, и никто не смел, помимо Чуи, придумывать дебильные прозвища, либо ослушаться, потому что выпендриваться перед Дазаем считалось еще большим самоубийством, нежели те, что шатен пытался совершить ежедневно. Да и Мори, после смерти Оды, стал Дазая откровенно побаиваться, потому что загнанный в угол одинокий бешенный пес гораздо опаснее, так как его больше ничего здесь не держит. Своим спокойствием и покладистостью Дазай напрягал Мори, ожидавшего нож в спину, яд в принесенном кофе, после того что сделал, но ничего подобного не происходило. А Осаму тем временем откровенно смеялся в душе, пусть и не показывая того. Наконец отстирав куртку Дазай было хотел разбудить Чую и заставить отстаивать свои пятнадцать минут, но рыжий очень мило спал, лежа на большой сумке, сняв куртку и используя еë как одеяло. Неудивительно, ведь уже близился третий час, а очередь почти испарилась. Пришлось поругаться с маразматичной бабкой, которая не помнила Дазая, но после угроз всë же вспомнила и пропустила внутрь очереди. Лицо еë было всë иссечено морщинами, очки с толстыми линзами почти полностью скрывали глаза и слишком часто запотевали, отчего она не ленилась их ежесекундно протирать. Бровей видно не было, вместо них просто слегка более покрасневшие, чем всë остальное лицо, выступы, хотя приглядевшись можно заметить пару седых волосков. Нос крючковатый, с большой родинкой. Сожженые химией от чрезмерного количества туши и теней, ресницы торчали в разные стороны, а щеки висели как у мопса. Скул видно не было совсем, помимо морщин были еще и крупные синяки под глазами, что были большими, опущенными вниз с краю, да и распологались слишком далеко друг от друга. Зрачки крупные, словно старуха была под героином, или чем-нибудь похуже, да и поведение еë было таким же неадекватным. И кто-то бы сказал, что ругаться со старшими невежливо, но эта бабка даже не извинилась за своего внучка, а наоборот, хамила Осаму, поэтому не послать еë нахуй, пусть Дазай редко матерился, было бы его личным упущением. Оставался еще один человек, что особенно долго находился в месте оформления документов. Пользуясь случаем Дазай вновь покинул очередь, чтобы разбудить мирно сопящего Чую. - Хэй, подъем, - Дазай сказал ласково, абсолютно спокойно, потому как не хотел нарушать покой рыжего, - в самолете поспишь, сейчас уже идти регистрироваться надо, а то бабка захватит очередь, - Сквозь сон рыжий усмехнулся, раскрывая полные доверия и любви небесно голубые глазки, а Дазай наблюдал за сей милым событием. И если бы шатена спросили: на что бы он хотел смотреть вечно, то Осаму бы точно ответил: на только-только проснувшегося Чую, очень мило потерающего голубые глазки, приподнимаясь на локтях и поправляя едва съехавшую, через чур длинную футболку Дазая. - А мы где? - В аэропорту, сейчас уже очередь пройдем последнюю и сядем. - Терпеливо ответил Осаму, ни на секунду не раздражаясь из-за глупого вопроса. - На землю? - Чуя смотрел вопросительно, явно не понимая что происходит. - Нет, - Дазай почти засмеялся, - пока что в самолет. - Ну ладно, - рыжий сказал это так отрешенно и пофигистично, что Дазай всë же заржал во весь голос, будя рядом сидящих спящих людей. Когда они проходили последний досмотр слишком высоко расположенная камера в очередной будто поиздевалась над рыжим. Дазай всë же поднял Чую, явно смутив сидевшую в кабинете женщину, зато теперь камера была нацелена точно на Чуину мордашку. Злую и смущенную такому проявлению чувств на людях. - Поставь где взял. - Ладно-ладно, вот. - Чуя успокоился, почувствовав землю под ногами. Привычка Дазая всë время поднимать на руки или закидывать за спину Чую откровенно раздражала, так он сам себя обманывал, а по большей степени он любил чувствовать себя чьей-то, нет, собственностью Дазая. И это пугало. С тех самых пор, как он всë вспомнил, Чуя не мог обратить внимания на других людей, не чувствовал в них нужды, ограничиваясь одним Осаму, постепенно понимая, что отныне не сможет быть с кем-то другим, так как сам того не заметив, доверил Дазаю единственное, что у него было - своë сердце. Пропустив шатена вперед, Чуя выждал секунду и прошел следом через последний досматривающий металлоискатель. Неясно, что Дазай сделал, но машина не запищала, несмотря на спрятанный за поясом полуавтоматический пистолет модели UZI и плотно примотанную к груди винтовку. Это была далеко не вынужденная мера для защиты, просто чрезмерная осторожность. Проходя на борт авиалайнера многие пассажиры явно наглели, обгоняя рыжего, что Дазая очень раздрожало. Знали бы все эти люди, что Чуя мог бы мгновенно взорвать этот аэропорт и убить всех просто из прихоти, то обходились бы с ним иначе. Наконец-то, с трудом протолкнувшись сквозь толпу, они с Дазаем заняли два места рядом: Чуя у окна, а Осаму в центре. Еще когда рыжий выбирал билеты он специально занял именно место у окна, а шатен такого странного желания не понимал: какая разница, как смотреть на мир: с высоты двухтысяч или 181 одного сантиметра, всë одно. Самолëт начал взлетать и трястись, отчего Чуя сначала просто вжался в кресло, а потом использовал гравитацию, чтобы к нему приклеиться. Заметив ярко-красные ауру вокруг Накахары Дазай диактивировал Смутную печаль, что противоречило всем этическим нормам, а после взял рыжего за руку. - Не бойся. Я рядом. - Слова были простыми, без особой энтонации, но настолько искринними, что Чуя улыбнулся, мечтая слушать Дазая вечно. Лететь нужно было приблизительно двенадцать часов, самолет был забит несильно, поэтому никаких других пассажиров к ним не подсело и место у прохода пустовало. До взлета оставалось пятнадцать минут, видимо ждали запоздалых пассажиров. Зачем ради нескольких человек нарушать покой сотни, однако окажись на месте тех неудачников Дазай бы так говорил тоже. Не потому что ему безразлична судьба большинства, не потому, что его успех для него важнее, а потому, что ему плевать. Но однако, чтобы не расстроить Чую он это старательно скрывал. А спустя секунду поймал себя на мысли, что окажись он в такой ситуации с рыжим, то метался бы в разные стороны, ругаясь с персоналом, возможно бы даже убил нескольких. Ради Чуи - О чем задумался? - Видимо рыжий заметил пустой взгляд Дазая, потому и решил начать разговор. - Думаю о пляжах Торонто и предстоящем времени, которое мы сможем провести вместе. - Не ври. У тебя глаза мертвые. - Дазай удивился проницательности Чуи, поэтому на миг замолк, а после отмахнулся, стараясь скрыть волнение: - А у тебя живые? - Да. Потому что я хочу жить вместе с тобой, Осаму, а не делаю вид, будто этот мир мне интересен и втайне мечтаю покончить с собой, прямо у близкого человека на глазах. - Дазай, взвесив все за и против, отбросил панцирь, вновь открывая Чуе свою гнилую натуру. - Ты жалеешь о том, что встретил меня и вынужден жить? - Нет. Находясь рядом с тобой желание покончить со всем пропадает. - Почему же ты сейча... - Я не хотел умереть. Просто я думал о том, что жизнь без тебя стала бы для меня бессмысленной. Что ты - та причина, которую я всë это время иск... - Чуя, не скрывая чувств влепил Дазаю такую пощечину, что, казалось, перед глазами поплыл мир. - Ты так ничего и не понял. Проклятье! Живи для себя, черт возьми. Живи, радуйся каждому дню и ясной погоде, думай о том, какой, наверное, теплый песок на пляже. Наслаждайся мной, будь моим, а в ответ я буду принадлежать лишь тебе, люби себя так, как любишь меня. Когда тебе больно... Мне тоже больно. - Как скажешь. - Пустые слова! - Не правда. - Да? Не правда? Так почему же ты отвечаешь так холодно, в духе: Не мешай мне заниматься самобичеванием и резать себе руки, как бы ты не старался, я не буду любить себя, просто.. Буду существовать и притворяться будто всë заебись. " Сними свою гребанную маску и стань как те дети, что тебя раздражают. Не скрывай, что чувствуешь и говори мне, когда тебе плохо. - Ты хочешь знать, что я чувствую? - Да! Хочу. Дазай вдруг изменился в лице, глаза стали пустыми до невозможности и несмотря на обширное освещение, из них исчезли все блики. Единожды моргнув, Дазай заплакал. Без звука, глядя прямо в глаза Чуи, который моментально поднял стоящий между ними подлокотник и обнял. Слишком сильно, заставив Дазая вздрогнуть. - Я ненавижу себя. Они просто молчали, просидев так не меньше часа, а после заснули. Осаму быстрее, будучи столь уязвимым и слабым, каким Чуя не видел его никогда, но несмотря на это рыжий был рад. Рад тому, что шатен перестал скрывать свои эмоции. На жалких несколько часов, проснувшись, скорее всего, он вновь улыбнется и как-то пошутит, чтобы смягчить обстановку и вернуть всë на круги своя. Как же бесит. Ненавижу. Люблю. Большинство времени они просто проспали, а к десяти всех разбудили на завтрак. Принесли два абсолютно одинаковых подноса, К сожалению выбора не было. Основные блюда состояли из курицы и риса, небольшой десерт в виде чизкейка, салат из не пойми чего, есть который они всë же не рискнули и единственное, что можно было выбрать: кофе и чай. К тому моменту оставалось примерно шесть часов до прибытия. Видимо Чуя утомился, потому и съел всë, помимо салата, судя по виду, который еще вчера мяукал, довольно быстро, к тому же почти с боем отобрав у Дазая десерт. Еда в аэропорту имеет необычный вкус, может быть потому, что трапеза проходит на высоте двадцати тысяч метров, а может быть из-за того, что пассажиров, отстоявших по четыре часа в очереди, кормят не больше двух раз в сутки и то, это если повезет, а бывает и пореже. - Дазай. - Чего? - Осаму посмотрел вопросительно, удивляясь такому официальному обращению, - Какую музыку ты слушаешь? - Русскую попсу, особенно мне нравится "натерпелась наждалась я таблеток нажралась", - Дазай всë же припомнил Чуе тот случай с караоке, на ходу придумав что-то отдаленно напоминающее присказки рыжего. - Я думал, что ты давно забыл про тот случай. - Дык прошло всего месяца полтора. - Кажется, словно прошла целая вечность. - И то верно. Произошло очень много всего. - Всë же, я бы хотел лучше узнать тебя, какие исполнители тебе нравятся? - Ты не поверишь. - Валяй. - Nirvana. - Ха, так с пятнадцатилетия твои вкусы совсем не изменились, - Чуя слегка улыбнулся, - Smells like teen Spirit? - Нет, Rape me. Чуя, ты что позер? - Я не особо увлекаюсь металлом, да и в целом музыку слушаю редко. Просто люблю перепевать другие песни под свой мотив, иногда оригинального текста даже не остается. - Мне нравилась Nirvana ранее, потому что под нее очень прикольно выглядели перестрелки, а сейчас я слушаю еë редко, и то - по привычке. - Ты бессердечный. - Я был таким до смерти Оды, но впредь стараюсь не убивать. Только в крайних случаях, если смерть улучшит жизнь другим. - Насколько я знаю, Ода был из низких чинов, потому что не убивал никого за всю карьеру. - Верно, но его взгляды казались мне глупыми тогда. - А сейчас? - Сейчас я не уверен, но считаю, что хорошие люди не смогут сделать мир лучше. А это замкнутый круг, ведь чтобы быть хорошим, нужно делать мир лучше, разве нет? - Ты прав. То есть, если верить твоим суждениям, то хороших людей не бывает? Был ли в таком случае Ода хорошим? - Дазай задумался, а рыжий понял, что сказал слишком много, - Прости, я не долж... - Не страшно. Спасибо за пищу для размышлений. Я теперь вообще ни в чем не уверен. - Прости. - В ту секунду Чуя отдал бы всë, чтобы вернуться в прошлое и промолчать. - Не извиняйся. Остаток часа прошел в тишине, а еще через некоторое время Дазай попытался завести разговор о чём-то совсем не важном и за беседой они провели всë оставшееся время полëта, с трудом сумев отвлечься от мрачных мыслей. Однако, стоило самолеты начать снижаться, как Чуя вновь впечатался в кресло . - Всë самое интересное пропустишь. Смотри. - Дазай указал на окно, после чего рыжий приподнялся, с трудом отпустив кресло и почувствовал, что Дазай обнял его со спины, нарушая все возможные правила безопасности. Страх вмиг куда-то испарился и Чуя стал разглядывать город Торонто, так и пестривший небоскребами, большинство из которых превышали лимит высоты в двадцать этажей, что, впрочем, не сильно отличалось от Токио. Если отвести взгляд от серых зданий, то глазу открывалось огромное Онтарио и все близлежащие пляжи. Людей, естественно, различить не получалось, но прекрасные синие воды заменяли бесполезную человеческую натуру с лихвой. Город кишил вездесущей растительностью, что сливалась в один зеленый свет, не давая единой возможности отличить кустарники от деревьев. Улицы были гораздо чище, чем в Йокогаме, это стало заметно, когда посадка почти завершилась. Чем сильнее они приближались к земле, тем больше самолет трясся, но рыжий внимания не обращал, пока в результате торможения не ударился головой об потолок, не активировав гравитацию и понадеявшись на поддержку Осаму. Однако, несмотря на попытку спасти Чую от столкновения с потолком, Дазай тоже потирал шишку на голове, ворча при этом что-то невнятное Решено было не ругать Дазая за расторопность, но шатен даже и не думал каиться. Да и не стоило: Чуя сам доверился и сам же ударился. Взвесив все за и против, бывший Двойной черный решили остаться сидеть в креслах и ждать, пока большинство покинет самолëт, чтобы спокойно выйти, не рассталкивая толпу, как прошлый раз. Мимо проходило, казалось, не сто пятьдесят пассажиров, а тысяча. Среди них можно было выделить конкретные типы: одинокие мужики лет сорока, летящие одни или вдалеке от жен с детьми, парочки, большинство из которых также остались ждать освобождения пространства, дедушки и бабушки, зачастую с внуками, но иногда и по одиночке, молодые девушки лет двадцати двадцати пяти с ярким макияжем и на каблуках, и люди, летевшие первый раз: с напуганным выражением лица без единой мысли, что делать. Дождавшись пока самолет почти полностью опустел, Дазай и Чуя двинулись в сторону выхода в сопровождении двух девушек, идущих позади. У одной были явно крашенные рыжие волосы, не такие яркие как у Чуи, ближе к каштановому, уложенные в прямое каре не длинее подбородка, на затылке укорачивающееся аж до ушей. Лицо имело овальную форму, глаза с узким разрезом, в какой-то степени зрачки были мутными, похоже она пьяна. Нос пуговкой, скулы чрезмерно подведены, а стрелки на глазах нарисованы аж сантиметра на три в сторону. Щеки почти отсутствовали, или же просто хорошо замаскированы излишком косметеки, которая портила естественную красоту большинства женщин, по мнению Дазая. Ростом была по наблюдения Дазая выше Чуи сантиметров на пять. Вторая была блондинкой, похоже без японских корней, так как имела широкий разрез глаз. Волосы явно были натуральными, передние пряди обрезаны по плечи и завиты, тогда как остальная прямая часть волос убрана за спину и скреплена в хвост, совсем не тугой, судя по виду готовый развящаться в любой момент. Выглядела девушка гораздо приятнее нежели еë подруга, была абсолютно трезвой, или же просто не очень пьяной. Младше и ниже Чуи. Лицо треугольное, стрелок не было, губная помада матового розового цвета, почти незаметна. Щеки были, покрытые слегка заметным розовым румянцем, подкрепляли общую картину милоты и чего-то в стиле софт. Находясь у самого выхода девушки окликнули парней, пытаясь завязать разговор. - Мальчики, не хотите ли обзавестись приятной компанией. - Произнесла рыжая, тогда как блондинка, не отрываясь, разглядывала Чую, выбирая его своей целью. Чуя было хотел послать их, но Дазай его прервал, отвечая на вопрос. - Почему бы и нет. Вы впервые в Торонто? Возможно можете показать нам дорогу. - Дазай посмотрел на Чую, подмигнув, ели как пояснив, что с "приятной" компанией они расстануться сразу после того, как сядут в такси. Тут блондинка всë де вклинилась в разговор. - Я здесь живу, меня зовут Долли, а моя подруга - жительница Японии, Сэцуко, приехала в гости. - Удивительно, у вас нет акцента. - Дазай решил поддерживать разговор, чтобы этого не пришлось делать рыжему, который уже и так был готов разорвать гравитацией этих баб на части. - Просто моя мама на четверть японка, но прекрасно на нем говорит, потому и дома у нас принято на японском, только на улице используем канадский. А вы откуда, мальчики? - Поинтересовались блондинка, теперь выводя из себя и Дазая, своим "мальчики" любезно протянутым с частичкой флирта. Не показав истинных эмоций, Дазай было хотел ответить, но его прервал в конец заревновавший Чуя. - Оба коренные жители. Летим, чтобы переехать в Торонто навсегда. - Накахара коротко отрезал, желая избежать дальнейшей беседы. - А имена у вас есть или как? - Спросила рыжая. - Дазай, - шатен вдруг понял, что по привычке представился по фамилии, - Осаму Дазай. - Чуя. - Интересно, из-за чего переезжаете? - Дазай хотел начать придумывать бредовую историю, но Чуя вновь пожелал вести диалог. - Просто ранее мы работали в мафии и являлись еë неотъемлемой частью. Убивали людей своими руками, я около тысячи, Осаму меньше, т. к я владею супер способностью. А потом мы разрушили организацию из-за последней воли погибшего друга Дазая. Девушки секунду помолчали, а после взорвались хохотом, услышав такой бред. Дазай улыбнулся, глядя на Чую, в какой-то степени смеясь над девушками. Интересно, если бы они знали, что это правда, то ушли бы? Естественно. - Ну не хотите и не говорите. К концу рассказа Накахары они подошли почти пустой стойке регистрации и по очереди прошли еë, пока девушки смеялись, видя как Чую вновь приходится поднимать. Это потом блондинка изъяснила, что камера наклоняется, если попросить, а рыжий злобно прожигал Осаму взглядом всю оставшуюся дорогу до выхода из аэропорта. Разговор получался скучным, зачастую Чуя с Дазаем отмахивались от вопросов, говорить почти не говорили и коротко отвечали. Со временем девушкам надоело подобное одностороннее общение и они заткнулись. Наконец-то! Спустя долгих двенадцать часов полета и еще несколько часов очереди перед ними предстал город Торонто во всей своей красе. Людей было в разы меньше, чем в Японии, солнце светилт прямо в глаза, отчего те несчадно болели и пробуя оторвать взгляд от асфальта начинали слезиться. Конечно, Канада, разгар лета, чего же они хотели. И пусть в Йокогаме было далеко не холодно, но здесь жара выходила на новый уровень. - Ну так что, поедем к нам, чай попьем, - Похоже девушки рассчитывали на хороший вечер с возможным продолжением, и пусть блондинка выглядела неплохо, но еë подруга похоже была старше Дазая лет на семь, поэтому даже если б он не был знаком с Чуей, то не выбрал бы еë даже для двойного самоубийства. - Нет, у нас свои планы, - вновь коротко отрезал Чуя, прислоняясь к Осаму, - Мы встречаемся. - В ответ Дазай приобнял рыжего, наблюдая за резко сменившимися физиономиями девушек. Те явно были шокированы, даже скорее злы за то, что их так грубо отшили. - Не очень-то и хотелось. - Блондинка схватила свою подругу и они ушли в неизвестном направлении, не оборачиваясь на злобную ухмылку Чуи. - Думал, что ты стесняешься показывать свои чувства на людях. - Эта шлюха хотела присвоить тебя. - Чуя посмотрел в глаза Дазая откровенно похотливо, притягивая к себе на опасно близкое расстояние. - Как придем домой я отучу тебя от таких слов. - Ха, и что ты сделаешь? Не выдержав такого накала страстей Дазай всë же впился в губы Чуи, не добавляя языка и просто крепко цепляясь. Поцелуй был совсем не долгим, вскоре Чуя остановил Дазая и отстранился. Не потому, что не хотел целоваться, а потому что хотел большего. - Сейчас такси уедет и будем пешком идти сто киллометров. - С твоей скоростью это немного. Гравитация и больше двухста разгоняется. - Я тебя не брошу. - Сейчас такси правда уедет, - Отмахнулся Дазай, указывая на разворачивующуюся машину. Желтая КраунВиктория мигала поворотниками и разворачивалась, загораживая проход другим машинам. Судя по действиям таксиста поездка обещала быть интересной, и в какой-то степени более опасной, нежели среднестатистические миссии Портовой мафии. Увидев парней таксист затормозил прямо посередине дороги, ожидая запоздалых пассажиров. Чуя продолжил бежать, тогда как Дазай перешёл в спокойный шаг. - Вам куда? - Таксист поинтересовался на английском у запыхаащегося Чуи: бегать без использования способности было тяжело. - Улица Батерст, дом 11.- Ответил рыжий, с трудом выговаривая. - за 7 долларов довезу. - Грабеж! - возмутился Накахара, но вдруг понял, что у него нет выбора. - Ладно, семь так семь. - Приятно иметь с вами дело! - послышался довольный возглас таксиста, - Садитесь. Дазай подошел как раз к тому моменту, как машина завелась. Дорога была длинной, улицы незнакомого города были непривычными, не говоря о абсолютно другой атмосфере. Всë было каким-то сюрреалистичным, словно они смотрели фильм, до невозможности странный фильм, но очень красивый. Дорога прошла приятно, только играла идиотская музыка, которую таксист отключать отказывался. Мол, вы у меня в гостях, здесь мои правила. Вскоре спустя пятнадцать минут поездки Чуя задремал, пропустив вид на Онтарио, когда они поехали вдоль берега. Будить его Осаму и не думал, потому как у них в запасе целая жизнь для того, чтобы смотреть на этот город, если он, конечно, не надоест. Тогда куда-нибудь в другую страну. Может в США? Или Венгрию? Почему бы и нет. Дазай прекрасно говорил на английском немецком португальском и испанском, чуть-чуть хуже на французском. Он был полиглотом и учить языки было чем-то вроде хобби, помогало отвлечься от всего, тогда как Чуя образованным не был совсем. Считал до тысячи, складывал отнимал и умножал, знал законы физики на уровне седьмого класса, но о правилах языка он не слышал совсем, спасала только природная грамотность, выработанная благодаря любви к чтению. Дазай с трудом боролся со сном, не смотря на то, что было всего пять часов, поездка его очень вымотала, и стоило Осаму прикрыть глаза, как он чувствовал, что мир снов настигает его. И казалось бы, почему не поспать? Ехать в такси еще минимум час, но Дазай не мог позволить себе заснуть, так как таксист явно был странным, даже в какой-то степени неадекватным. В отличие от своих коллег во время поездки молчал, водил так, будто бессмертен. В любую секунду шатену казалось, что сейчас они врежутся, поэтому переодически, нарушая все поглощающую тишину Осаму просил включить поворотники, пропустить несколько машин, не ехать на красный и тому подобное. Прав, естественно, у Дазая не было, да и водить он не умел, но мужчина, сидевший за рулем, справлялся с этой задачей еще хуже. А на подсказки Дазая отмахивался и напоминал, что водитель автомобиля здесь он, и чужие советы ему не требуются. Несколько раз шатен думал остановить машину и пойти пешком, но еще три часа до квартиры они бы банально не выдержали, заснув на какой-нибудь лавочке и проснувшись в полиции, как две неизвестные личности без гражданства и определенного места жительства, а после просидели бы там еще неделю, пока бы копы не догадались проверить действительность их паспортов и высадить из обезьяника в тюрьму для особо опасных одаренных. Вообщем просидеть еще час в страшном напряжении было гораздо более выгодной судьбой. Вскоре машина остановилась и начала парковаться, до высадки оставалось не больше минуты. Парковка находилась прямо перед большим белым зданием с панорамными окнами, сквозь которые было видно слишком много, потому во многих квартирах весели черные матовые шторы, мешающие слежке. Надо бы тоже повесить. Не долго думая, шатен слегка потряс Чую, а увидев, что тот открыл глаза и приподнял голову, произнес шепотом, - Бежим. Подтягивая рыжего за рукав Дазай ринулся в сторону подъезда под громкие маты таксиста и громкий смех Чуи. Времени искать ключи не было, поэтому Чуя открыл дверь гравитацией, возможно повредив замок. Они прекрасно понимали, что водитель их не преследует, но все равно бежали до лифта, и только зайдя внутрь успокоились, тяжело дыша Осаму, и улыбаясь волнению из-за такой маленькой, по сравнению с тем, что они делали раньше, шалостью, Чуя. Чему чему, но в физической подготовке Дазай сильно уступал рыжему. Жили они аж на двадцать пятом этаже, что по сравнению с двенадцатым было чем-то почти невозможным. Мысленно Дазай благодарил Бога лишь за то, что лифты в Канаде работали всегда, да и подъезд выглядел в разы опрятнее. Как только число на циферблате превысило шесть, едва проснувшийся Чуя отпустил комментарий, - Член исполнительного комитета Портовой мафии, дьявольский вундеркинд и просто эспер со способностью, ставящей на равные с самим Богом, гениальный стратег Дазай Осаму, запыхаясь сбежал от таксиста, не заплатив ему семь долларов. - Говорил едва проснувшийся бог Арахабаки, владелец сильнейшей способности в Йокогаме, если не в мире, повелитель гравитации, а также просто сильнейший мастер боевых исскуств Портовой мафии, Чуя Накахара, который бежал следом и ржал. - Странно получается, но от преступлений быстро отвыкаешь. Жить обычной жизнью в разы интереснее . - Согласен. Возможно, этого и хотел Ода, когда говорил стать хорошим человеком. Просто жить как хочешь, работать, переодически переводить бабушек через дорогу и давать мелочь бездомным. - Я рад, что ты понял. - Слишком многих жизней это стоило. - Плевать. Забудь. Прошлого больше нет. Только настоящее и будущее. - Я люблю тебя. - Ты прекрасно знаешь, что это взаимно. - Мне нравится, когда ты говоришь мне об этом. - В таком случае, я люблю тебя, Осаму. Очень люблю. На этих словах двери лифта раскрылись, открывая вид на длинный коридор, в конце поворачивающий за угол. Около каждой квартиры были свои железные ящики, видимо с пробками и системой водопровода. Квартира, нужная им, находилась на углу, прямо рядом с пожарной безопасностью, и Чуя не постеснялся отпустить комментарий, аля: "они просто знают, о том как ты чуть не сжег кухню". Дазай же, улыбнулся в ответ на подобное замечание Чуи, вспоминая с теплом тот день. Когда Осаму благополучно забыл про плиту, а увидев жарющуюся кастрюлю и пришкваренный к ней рис, совсем без воды, он всë же выключил плиту, однако огонь не погас. Начиная паниковать залил всë водой, после чего из четырех комфорок работало только три, а Чуя стал готовить гораздо чаще, сомневаясь в кулинарных способностях Осаму. Эта история была глупой, и несмотря на то, что после этого рыжий долго стебался, они оба вспоминали еë с теплом. Наконец они подошли к квартире, а Чуя с удивлением вспомнил, что ключи владельцы ему не отдали, видимо забыв. Помехой это не было, так как Дазай вскрыл замок скрепкой буквально за три минуты, даже не напрягаясь. Многие в мафии знали, что против суицидника со скрепкой еще не устоял не один сейф. Внутри было просторно, квартира пустовала без мебели, ограничиваясь одним кофейным столиком, посреди общей спальни. Решено было выбрать однакомнатную квартиру со светлой гостинной-кухней. Спальня имела светлые обои, снизу украшенные чем-то вроде силуэтов небоскребов, подозрительно напоминающих Калифорнию или же Вашингтон, пусть Накахара там никогда и не был, но по его представлениям эти города-миллионики выглядели именно так. Люстра была полностью впечатана в потолок без единого выступа, что несмотря на обещания на обещания Осаму, было обязательным условием Чуть при выборе квартиры. Кровати и другой мебели не было, потому что, как ни странно, большинство квартир с вещами сдавались в аренду, а почти все продаваемые были полностью пустыми, даже без обоев. В этой многоэтажке было точно так же, только видимо владельцы изначально собирались еë сдавать, однако ремонт закончился на спальне. В остальных местах отсутствовали и обои и половицы, а вместо люстр висели лампочки накаливания прямо на оголенном проводе, что Чую откровенно говоря пугало. Стены серые, шлефовали их явно на скорую руку, так что поверхность была бугристой. Видимо придется использовать краску, так как обои врядли хорошо лягут. Кухня тоже пустовала, были лишь торчащие провода, однако такой расклад устраивал бывший Двойной черный, ведь теперь было время и пространство, чтобы построить место, принадлежащее лишь им. Где всë будет именно так, как они оба хотят. Где они станут счастливыми. Не задумываясь ни на секунду о распаковке вещей, Дазай достал два толстых одеяла и свернул вдвое, положив друг на дружку, создавая что-то наподобие постели на полу в спальне. Верхнее одеяло выглядело как-то странно на фоне всей этой футуристической обстановки. Нарисованные на нем подсолнухи и бабочки странно смотрелись на фоне белого серого и черного, выбиваясь из общей блеклой цветовой гаммы. Рыжий моментально убрякался на импровизированную кровать и, прикрыв глаза, засопел. Умиляясь такому зрелище, сам изрядно уставший Осаму еще долго не спал и трепал рыжие кудри, поглаживая по голове и просто чувствуя какую-то эйфорию от того, что впервые рад привязанности. От не столько счастья, несомненно, она того стоит. И Дазай не даст в обиду своë рыжее чудо, понимая, что отныне зависим от него. Но в этот раз он не пугался. Он был счастлив. Провалившись в сон шатен проспал гораздо больше Чуи, а разбудил его запах еды на кухне. Но, как Чуя.. Там же даже плиты нет. Чувствуя неладное, Осаму приподнялся на локтях, улавливая запах карри. Он двинулся в сторону кухни, всë больше различая специи. Встав в проходе Дазай приятно удивился, разглядывая Чую в фартуке. - Ты купил мультиварку? - Ну не дошираком же мы будем питаться во время ремонта. - А розетка откуда? - Ну.. я по уроку в ютубе установил. - Чуя почесал затылок, глядя на обеспокоенного Дазая. - Розетку?! А вдруг бы тебя двести двадцать вольт долбануло! Ты хоть знаешь, что резиновые перчатки даже половину удара не поглотят! Если бы я проснулся, увидев здесь не карри, а твой поджаренный труп, Чуя. Что бы было? - Дазай почти трясся от волнения, глядя на Чую. - Ты слишком беспокоишься обо мне. - Ода тоже так говорил. А потом он умер. - Но я ведь не Ода. Я обещал, что не умру. - Больше никогда не подвергай себя опасности ради такой глупой цели. Ты ведь мог оставить меня, вновь погрузить в это щемящее одиночество. Ты хоть понимаешь, что бы случилось! - Прости. - Чуя подошел к Дазай и вжался в него, грея теплом своего тела, отчего тон Дазая моментально смягчился. Такой нежный и беззащитный, такой любимый. - Прощаю, но.. В следующий раз вызовем электрика. - Хорошо. Будешь карри? Я старался. - Буду. Ты что, перца добавил? Я думал, что ты его терпеть не можешь. - Я привык к тому, что ты его всюду добавляешь. Человек способен адаптироваться даже к перцу. - Дазай усмехнулся, окуная ложку в Чуино варево. Выглядело шикарно, да и как оказалось, на вкус было тоже великолепно, пусть и перец, пожалуйста, был лишним. Чуя зачерпнул поварежкой свою стряпню и положил себе чуть меньше, чем для Дазая. Он поставил тарелку рядом и присел прямо на коленки, придвигаясь к кофейному столику. Ел он торопливо, будто спешил куда-то, и закончил раньше Осаму, пусть и начал позже. Убрав тарелки в раковину в ванной, так как на кухне она отсутствовала, Чуя прервал воцарившееся молчание, - У меня есть сюрприз. Закрой глаза и не открывай, пока не скажу. - Ладно, - Осаму послушался, прикрывая лицо ладонями и опуская несуществующий взгляд в пол, доказывая, что подглядывать не собирается. Шаги Чуи отдалились, похоже, в сторону прихожей, а после, спустя короткий промежуток времени на столе послышались два звяка: один удвоенный, Дазай почувствовал, что установили два предмета. - Открывай. - На столе стояла закрытая бутылка белого портвейна, похоже, дорогого. - Я решил отметить переезд. Дазай взял бутылку, собираясь открыть, но откручивая проволку остановился, - Ты в курсе, что здесь почти двадцать три процента? Литр на двоих мы не потянем. - Да нормально, разливай. Бокал за бокалом и в "да нормально" Чуи начали сомневаться оба. В бутылке оставалось чуть меньше половины, а к тому моменту Дазай уже шутил про детское рабство и инвалидов. Черный юмор юмор всегда был неотъемлемой частью жизни Осаму, а когда тот напивался, то никакие нормы приличия остановить его не могли. И пока Коë презрительно оглядывала ученика, Чуя ржал, так как против аморальщины ничего не имел, да и сам любил пошутить подобным образом, правда у Дазая всегда выходило лучше. Выложи они что-нибудь подобное в интернет, как пост сразу же бы забанили, а обмолвись в интервью, так их речь запикают, а лица скроют. В этот раз попойка ощущалась совсем по-другому. Никого лишнего, только они вдвоем. Вскоре рыжий дошел до уровня Осаму, а после и перегнал его, переходя в стадию опьянения "поиски приключений на жопу". Не долго думая они решили пойти в магазин выбирать обои, а после заняться ремонтом. Неся недопитый портвейн Чуя несколько раз чуть не упал, благо мог опереться на Дазая, что будучи пьяным ходил несколько лучше. - Осаму, ты почему такой - Чуя икнул, - такой вредный? - Оу, я думал тебе нравится. -Нрав.ится, но я не понимаю. - Мозг чухвахва значительно уступает мозгу человека. - Даже неполноценному? - Чуя съязвил, опираясь на название способности Дазая. - Даже неполн.. неполноценному. Пьяные разговоры переодически прерывались тогда, когда Чуя хотел, чтобы его несли, потому как идти он устал. Дазай отмахивался, говоря, что таким образом они оба плюхнутся в ближайшие кусты и проспят до утра и, к слову, не врал. Распевая песни в стиле " вот и помер дед Максим" они кое-как, пошатываясь, дошли до строительного магазина, который, к счастью, а утром к сожалению, оказался рядом, да и к тому же был круглосуточным. Продавцы и охрана странно на них косились, но видя, что клиенты не совсем в адеквате, решили насоветовать им всякой фигни, глядишь, купят. Когда мерчендайб... Мечердайн.. Мерчендайзера послали нахуй трижды, он всë же отвалил, давая нормально походить по магазину. - А я забыл мы здесь зачем? - Дазай задумался, а после уверенно выдал, - За бабаями. - Какими бабаями? - Они вроде так называются. - А, ты про обои? - Какие обои, точно не так называются. - Ха, я оказался умнее тебя, - Чуя указал в сторону большой вывески с надписью "обои". - Впервые за десять лет нашего знакомства. - Заткнись. Пошли выбирать. Дазай, придерживая Чую, двинулся в сторону надписи к большим ящикам, рядом с которыми висела табличка :" Всë по пять долларов". В корзинах находились различные рулоны, в среднем по двадцать пять метров . В основном приобладали дуратские принты с цветочками, но тут они нашли то, что искали . "Идеально! Это же подсулнухи. А узор какой.. Загляденье" - пронеслось у обоих в голове, потому они и взяли сразу четыре рулона. Это гораздо больше, чем нужно для обклейки всей квартиры, как они будут думать позже, но это позже, а сейчас довольный Двойной черный пошел в сторону мебели выбирать кровать. Простояв там минут пятнадцать, несколько раз уронив тщедушные обои, они так и не выбрали то, что хотели. - Смотри, эта мягкая. - Правда, мягкая . Но она сама по себе некрасивая. - Главное - то, что мягкая. Аргумент железный, учитывая, что матрас продавался отдельно, но всë это им предстоит осознать утром, а пока соукоку это не волновало. - Давай еще купим пальму, такую, вон стоит. - Чуя сделал глоток портвейна прямо из горла. - Зачем? - Ну, кокосы собирать. - Дазай на секунду задумался, но всë же согласился. - Давай. А дотащим это как? - Доставку закажем, еще бы пол выбрать. - Так у нас же есть. - Нет, ты пьяный и ничего не понимаешь. У нас бетон, а нам пол надо, чтобы был. - Дазай не понял всë равно, так как пользуясь мимолетным мешкантем Чуи, забрал бутылку и допил оставшийся потвейн, грамм так что, что не хило ударило в голову. - А! Я пон, - Дазай икнул, - нял. Пол, чтобы ходить нужен. - Дошло наконец. Пошли, бинтованный. К слову, после слов Чуи Дазай бинты не носил уже недели три, но на старую кличку всë же отозвался. Пока они шли Чуя что-то говорил, но Дазай не слушал, разглядывая чудотворные стеллажи с гайками и гвоздями. К счастью Осаму, Чуя и сам забыл, что что-то говорил, поэтому замолчал. Наконец они дошли до вариантов пола: ламинат, лакированные доски, линолеум, плитка. Логика подсказывала взять те же, что в спальне, но еë никто не слушал, потому Дазай с Чуей отдали предпочтение темным доскам из дуба, цена которых ошарашила большинство богатеев, но не бухих в хлам парней. Они принесли обои на кассу, параллельно рамплатившись и назвав адрес для доставки, а после вышли из магазина и Чуя всë же упал. - Сильно треснулся? - Не, нормально. - Чуя встал, пошатнувшись и чуть было не упал обратно, благо он успел опереться на Осаму. Они пошли в сторону дома и дорога назад показалась им гораздо длинее, нежели вперед. С трудом, дойдя до подъезда Чуя вновь выбил дверь гравитацией, после чего она перестала закрываться. Зайдя в лифт, дождавшись пока двери закроются, Накахара отбросил свои обои в сторону, вставая на носочки для поцелуя, параллельно притягивая Дазая к себе. Губы казались особенно мягкими и влажными, послышались пошлые чмоки, а языки вновь сплелись в любовном танце, временами отдаляясь, чтобы отдышаться. От обоих пахло спиртом, но это только больше вызывало желание Проклятые двери лифта открылись так невовремя. На секунду Чуя отпустил Осаму, а после с помощью смутной печали бросил все рулоны в сторону двери их квартиры. Стук был нехилый, будучи пьяным способность контролировать становилось сложнее. Рыжий вновь притянул Осаму к себе, продолжая поцелуй. Лифт в Канаде работал иначе, двери закрывались лишь тогда, когда лифт освобождался или же убывала часть пассажиров. Потому двери оставались неподвижными, несмотря минутные поцелуи. Вскоре, шатен решил сменить локацию, подняв Чую и позволив обхватить руками шею и уткнуться в грудь. Сам же Дазай закинул колени Накахары себе на бедра, а руками обхватил упругую, даже сквозь штаны задницу. Чуя, заметив такие пошлые действия шатена начал оставлять бордовые засосы на шее и едва видимых из под одежды ключицах Осаму. Зайдя в открытую настижь квартиру, Дазай с громким стуком захлопнул за собой дверь и двинулся в сторону спальни, где красовалась их лежанка. Бросить на не Чую так же, как прошлый раз было нельзя, потому как это могло бы закончиться плачевно, поэтому Дазай аккуратно усадил Чую на стопу одеял. Шатен покинул комнату, уходя за различными предметами для приятного провождения остатка ночи, а вернувшись со стояком лицезрел Чую, мирно сопящего и минут уже как пять видящего сладкие сны. Слегка расстроившись, Дазай лег рядом, даже не пытаясь будить рыжего, лишь придвинулся, позволив во сне обхватить свою спину.