С(т)ранная этика

– Стас, я понимаю всё, но мне нужно уехать, – тихим ровным голосом говорила я в трубку, пытаясь казаться невозмутимой, – Я уже связалась с Вячеславом. Он сказал, решать с тобой, и можно уезжать. – Регина, ты понимаешь, что подставляешь большое количество людей? И Арс же сейчас тоже захочет быть с тобой и в горе, и в радости, блять... – Стас, я с ним поговорю, он будет на съёмках. – Ой блять. Езжай, но всю  ответственность за последствия твоего отъезда несёшь только ты. Не забывай это. – Ок. – проговорила я сквозь зубы и отключилась. Арсений мирно спал, а я искала ближайший сапсан или самолет в Питер, уверив его в том, что я куплю и ему билет тоже. Он естественно захотел лететь со мной, наплевав на все съемки, но я была другого мнения. Это моя проблема. Мой крест, который нести должна одна я, не втягивая его в это. Спустя минут двадцать я нашла билет на самолет, который улетал через 4 часа. После разговора с мамой я не могла уснуть. Зайдя в телефонную книгу, набрав номер отца, надеясь на то, что ответит хотя бы врач или Лариса, я увидела его номер в черном списке и ещё больше себя возненавидела. Скорее всего, в ту ночь в баре, которую я помнила обрывками, я его заблокировала. Арсений, узнав все детали, сидел со мной ещё очень долго, твердя в тысячный раз о том, что он поедет со мной, что он хочет быть рядом. Я лишь кивала, зная, что я поступлю по-другому. Успокоив его, соврав в три короба, я отправила его спать и осталась одна. Закрывая глаза, я сразу представляла отца. Только с открытыми глазами я оставалась в здравом уме. Поэтому, выпив десятую кружку крепкого чая, я сидела и думала. Думала о том, какая я всё-таки дура. И как я всё-таки проебалась.  Снова. Я думала только о себе всё это чёртово время, не обращая внимание на переживания людей вокруг. Я...Я...Я... – Солнце, иди ляг в кровать. –  сказал мне на ухо мягким тихим голосом Арсений, осторожно приобнимая за плечи. – Сколько времени?!– протараторила я, судорожно ища глазами телефон. – Половина десятого. Ты купила нам билеты? – спросил Арсений, присев рядом на стул, заглядывая мне в глаза. – Арс, – виновато произнесла я, – У меня самолет через 2 часа... – Стоп, – Арсений поменялся в лице, но, сдерживая подступающую злость, продолжил, – У тебя? А я? – Арсений, пожалуйста, послушай меня. Тебе не нужно ехать. Я и сама со всем справлюсь. Тем более у тебя завтра съемки. Стас сказал.. – Прекрати. Я сказал, что поеду с тобой. И мне насрать, что там сказал Стас, – перебил меня Попов, – Я должен быть рядом. – Ты ничего мне не должен. Я не хочу тебя в это втягивать. Я сама решу всё. Только я виновата в этом. – мой голос дрожал, Арсений посмотрел на меня очень строго. – Регина, ты ни в чем не виновата. И я не тебе что-то там должен, я просто хочу быть рядом. И буду, – Арсений повернул к себе ноут, – Во сколько вылет? – Арс. Нет. Я сказала, что поеду одна. Я лишусь работы, и я это переживу. Но я не переживу, если работы лишишься ты. – Да что же ты приебалась к этой работе? Съемки просто перенесут.. – Но... – Без "но", – Арс шумно выдохнул, оскалив зубы, – Я не думаю, что ты хочешь погрузиться во всё это, нести ответственность за свои поступки. Ты хочешь наказать себя за то, что тебе не подвластно. Ты ни в чем не виновна. Не нужно себя линчевать за то, что твой отец всю жизнь скрывал от тебя всю правду, и ты из-за этого обиделась на него и не хотела общаться. Это нормально. Нормально,  слышишь? Ты не могла предугадать, что он попадет в больницу. Не выдумывай себе вину. Арсений говорил чётко. Слова отлетали от зубов и врезались в мои уши. – Хорошо.  – сказала я. – Давай купим мне билет и будем выезжать, – Арсений поцеловал меня в скулу, – Не грусти, Регин, с твоим отцом всё будет хорошо. Я задумчиво посмотрела на его лицо и улыбнулась, понимая, что он прав. Весь полет я спала на плече у Арсения. Меня выбросило из сна лишь по приезде в город. Погодка не радовала, Питер хмурился, и я понимала, что это оправданно. Оправданно злиться на непутевую дочь, которая любит и замечает только себя. Арсений же был слишком идеальным, придерживал за талию, крепко обнимал, прислушивался к моему дыханию, пока я спала, сдувал воображаемые пылинки. Он по-настоящему был рядом, и я была спокойна. Он, как ангел, отгонял от меня злые мысли, защищал от обвиняющего дождя и меня от самой себя. Мы заехали к нему домой, чтобы оставить там сумки, и поехали в больницу, о которой я узнала, выпросив у мамы, чтобы та позвонила папе, который между прочим не отвечал мне, и узнала номер больницы. Я жутко волновалась и совершенно не знала, что говорить, когда увижу его таким. В такси я вглядывалась в окно, пытаясь отыскать взглядом знакомые фигуры людей, но видела лишь огромные капли воды, скатывающиеся по стеклу. Дождь будто хотел смыть весь мой позор. Но чтобы это сделать, ему пришлось бы лить три года. Я боялась. Я очень боялась, что могу не успеть. Глупо, конечно, ведь состояние отца по словам мамы стабильное. Но и до этого оно было стабильное... – Регин, всё будет хорошо, – прошептал мне на ухо Арсений, когда мы подъезжали к больнице, – Он тебя любит. – Откуда ты знаешь, может, и нет.. – как маленький ребёнок, пробубнила я и опустила голову. – Я знаю, что значит быть отцом. И я вообще-то тоже люблю тебя. Да порой это сложно... Арсений засмеялся и вышел из машины. Я, облегченно вздохнув, открыла дверь и наступила в лужу. Ну да, конечно. Как же еще. – Блять! – громко выругалась я. – Что такое? – поинтересовался Арс, обходя машину и подходя ко мне, – Блять. – Да уж. Обожаю Питер. – процедила я сквозь зубы, беря Арсения за руку, и прошлепала в мокрых кроссовках в здание. На стойке регистрации нас отправили на третий этаж. "Кардиология". Отца до сих пор не перевели в общую палату. И пускали к нему только самых близких. Рядом с его палатой стояла Лариса с кофе в руках и пялилась в одну точку. Она явно провела здесь больше двадцати часов. – Здравствуйте, к нему пускают? – спросила я у неё, но она никак не реагировала. – Извините, Лариса, к Матвею Кирилловичу пускают? – Арсений подошёл к ней ближе и заглянул прямо в глаза, от чего женщина вздрогнула и пошатнулась в сторону. – Ой, извините, – Лариса начала бегать глазами по сторонам, вдруг её взгляд заострился на мне, – Регина, ты приехала... В уголках её глаз застряли слезы, она шмыгнула носом, опустила взгляд и посмотрела на меня, грустно улыбаясь. – Он спит. Я не знала, что ещё спросить, но Арсений сделал это за меня, чему я была рада – встречаться с пустым взглядом Ларисы мне совсем не хотелось. – Как его самочувствие? Где его лечащий врач? И что он говорит на его счет? – Арс говорил чётко, выделяя и заостряя внимание на каждом слове. – А вы не представились. – произнесла женщина и присела на стул напротив нас. – Арсений, – он протянул ей свою руку, и она её мягко сжала, накрывая своей, – Ну так что? На первый взгляд могло показаться, что Арсений выглядел недовольным и измученным, но в его глазах горел тихий огонь, который согревал меня и вторил: "Регина, не бойся, я с тобой." – Состояние стабильное. Врач придёт на осмотр через двадцать минут, тогда и всё скажет. – Лариса пыталась быть спокойной, но её голос, то и дело, срывался. – Из-за чего всё это? – подала голос я. Лариса оглядела меня с ног до головы и окутала самым добрым и теплым взглядом, за которым я не заметила ни капли обиды, вины или злости. Она меня не ненавидела? – Регина, родная, я и сама не знаю. Он на целую неделю пропал. Просто взял и уехал на нашу вторую квартиру за город. По всей видимости он пил, потому что, когда мы туда доехали, я увидела кучу бутылок, – Лариса заметно потускнела, видно было, что эта тема выводит ее из равновесия, – Ну а в таком возрасте разве можно неделю пить? Да и вообще в каком-то возрасте можно? Если бы я не додумалась съездить туда, то я вообще бы... Лариса закрыла лицо руками, что-то бормоча. Я подскочила, испугав резким движением Арса, подошла к Ларисе и присела с ней рядом на корточки. – Это я во всём виновата. Я должна была с ним сразу поговорить... Я не знала, что его номер у меня в черной книжке. Лариса открыла лицо и посмотрела прямо вглубь моих зрачков, но ощутилось будто внутрь моей души, которую я разорвала для того, чтобы она в неё заглянула. – Ты ни в чем не виновата. Это мы с ним поругались. И он уехал на эту чертову квартиру. Да, он очень горевал по поводу ваших отношений, звонил по три раза на дню. Но это я виновата... –Извините, что прерываю ваш диалог самобичевания, но вы обе ни в чем не виноваты, – проговорил над нашими головами врач, – Истинная причина инфаркта – снижение клеточного иммунитета, общее пониженное состояние организма, вызванное, как мы и думали, чрезмерным употреблением алкоголя. Через пару дней можно переводить в общую палату. А вы можете посещать его в часы приёма, а не ночевать тут на лавочке. Своё здоровье тоже беречь надо. – К нему можно? – перебивая длинную речь кардиолога, спросила я. – Да, но только по одному. – Нет, я пойду с Региной. – образовался со мной рядом Арс и испепелил взглядом врача, на что тот лишь усмехнулся. – Молодой человек, ваша дама и сама сможет поболтать с отцом. Думаю, ей не нужен телохранитель. Арсений подался вперёд, видимо, желая что-то возразить, но я схватила его за плечо и прошептала на ухо: – Арс, я сама. Нам нужно поговорить. Наедине. Арсений кивнул и прошептал в ответ: – Если что я пошёл за кофе. Удачи. Он коротко поцеловал меня в губы и последовал к автомату с кофе, а я направилась в палату, не совсем понимая, что сейчас буду делать и говорить. Приоткрыв дверь, я увидела отца, лежащего на кровати с капельницей и кардиомонитором, остукивающим его сердцебиение. Он мирно смотрел в окно, и вроде бы ничего в нем не поменялось с нашей последней встречи, о которой не хотелось вспоминать. Но я сразу заметила огромные синяки и мешки под глазами. Он не излучал радости и счастья, он был хмур и измучен. И виной тому была я. – Регина, проходи. – произнес отец, заметив мой обеспокоенный взгляд. – Папа, – проговорила я сквозь подступающие слёзы и села на край кровати, – Я так... я так.. – Маня, ты ни в чем не виновата. Брось это дело. В этом я виноват и только. Надо было ещё сто лет назад тебе рассказать про Лару и Макса. Я не скрывала слёз, папа мягко гладил мою ладонь большим пальцем и нежно смотрел на меня. – Как ты? – задала самый глупый во вселенной вопрос я и улыбнулась, вытирая слёзы. – Ну определённо лучше, чем вчера. Хотя бы из-за того, что ты приехала. Я отрываю тебя от работы? – отец нахмурился и продолжил, – Прости, милая. Но меня не нужно сторожить. Пойми это и донеси, пожалуйста, и до Ларисы. Она уже вторые сутки не спит, глупышка. – Пап, я взяла выходные. И пока не удостоверюсь, что с тобой всё хорошо, никуда не уеду. – Вот со мной всё хорошо. Выходные? У вас разве такое бывает, Регина Матвеевна? – отец улыбался самой искренней улыбкой, всё так же держа в своей руке мою. – Да.. И кстати я приехала не одна. – И кто он? Надеюсь, не чёртов Артур. – папа закатил глаза, вызвав мой смех. – Да какой там Артур. Он даже рядом не стоял.... Его зовут Арсений, и он признался, что любит меня. – Арсений... – задумчиво произнес отец, глядя на меня исподлобья, – Необычное имя. – А как будто у меня обычное. – просмеялась я. – Ну Манька то - обычное.. – отец отзеркалил мой смех, переменяя его на серьезный взгляд, – Любит, говоришь? – Да. И походу я его тоже люблю. – засмущалась я, заливаясь краской. – А ты ему это сказала? – Нет ещё. Я боюсь, что ли... – Таких слов не нужно бояться, Мань, – перебил меня отец и уставился на меня грустным взглядом, – Никогда не бойся своих чувств, тем более если они взаимные. Он поддерживает тебя, приехал с тобой, отрываясь от дел, работы. Он достоин этих слов, Маня. – Регин, кофе остывает, – выглянул из-за двери обеспокоенный Арсений и устремил взгляд на мне, глазами спрашивая, всё ли хорошо, – Ой простите. – Арсений, заходи. – проговорил папа. – Не думаю, что это хорошая идея, кардиолог мне голову оторвет. Вот кофе, Регин. Я жду тебя в коридоре. – Арс испуганно посмотрел на меня и скрылся за дверью. – Испугался твой жених, – посмеялся отец, – Иди к нему уже, а то совсем там с Лариской с ума сойдёт. – Пап, я люблю тебя, – проговорила я и аккуратно приобняла его, – Прости, что, чтобы это сказать мне пришлось почувствовать себя виноватой, а тебе лечь в больницу. – Мань, я тоже тебя люблю, – папа чмокнул меня в нос, – Позови Лару, нам тоже надо поболтать. Я вышла из палаты, сказав Ларисе,  что отец её ждет, и подошла к Арсу, обвивая его шею руками. – Всё хорошо? – поинтересовался Арсений. – Да, всё отлично, – сказала я, оставляя невесомый поцелуй у него на шее, – Я тебя люблю.