Раньше у нас было время, теперь у нас есть дела

      Олег будит его прямо перед закатом. Он все ещё злится, что Птица привёл их в основное убежище, но Юля права: куда бы они не пошли, она сможет их выследить.       «Мамочка недовольна» – зловеще шепчет Птица ему в ухо.       За эту ночь предстоит столько сделать, и времени препираться у них нет. Сергей отправляется на кухню. Вчера на свою невольную выходку он потратил много сил. Он открывает холодильник и берет пакет. Подумав, достаёт ещё один – для Птицы.       «Спасибо», – отзывается тот.       Олег подходит к ним, пока они пьют. Он так и не вышел из формы волка, в которую обратился перед рассветом, и, кажется, в ближайшее время меняться не собирается.       – Ты прости, – говорит ему Сергей. – Для тебя ничего нет. Не ожидал.       «Ему из-за нас крепко досталось. Когда выберемся из этого говна, купим нашему Волче самый зашибенский стейк»       – Вряд ли он это оценит, но мне нравится твой оптимизм.       Ему хочется напомнить, по чьей вине они оказались тут, но, если подумать, может без этого они были бы уже давно окончательно мертвы. Сергей признаётся:       – Не хватало тебя, Птиц.

***

      Он мечется по квартире в попытках понять, что ему можно с собой брать, а что нет. Однозначно никаких пакетов с кровью. Футболка «Камарилья трахает меня еженощно»? Какой из поддельных паспортов? Олег какое-то время таскается следом за ним, а потом просто ложится посреди комнаты. Бьет хвостом в нетерпении.       «Я с ним согласен вообще, – говорит Птица, – тебя накроют вот-вот, а ты телишься»       Сергей бросает в рюкзак ноутбук и жесткий диск.       – Хорошо. Ладно. План: я еду в аэропорт. Беру билет на любой попавшийся рейс, а потом…       Под руку ему тычется мокрый волчий нос. С облегчением Сергей улыбается, почесывая Олега между ушами. Сам бы он не решился о таком просить, но глядите-ка.       – Возьмём два билета.       «Три билета!» – возмущается Птица.       – Пашу надо предупредить.       ***       Перед самым выходом ему всё-таки удаётся уговорить Олега принять форму человека.       – Мне в такси за тебя двойную цену платить.       Олег смотрит с укоризной, и все же оборачивается. У него на шее – засохшая корка крови.       – Жлоб.       – Вытри кровь.       Он ещё не зарабатывает столько. Теперь, может, уже и не заработает.       «Не будешь в списках Форбс, подумаешь. Может в красный попадёшь. Интересно, ради нас дополнят?»       Они сбегают вниз, укрытые плащом из теней. Такси ожидает их на Марата, и хотелось бы добраться без происшествий. В барах за углом кипит жизнь. Из всех убежищ своего сира он когда-то выбрал это – именно за возможность уличным гомоном заглушить шёпот голосов. Блокировать сознание от всеобщей паутины клана Сергей научился гораздо позже.       Нужно остерегаться самости. Сергей останавливается.       «Вот жеж»       Олег проходит ещё немного и тоже тормозит.       – Они здесь.       Все трое расположились на детском комплексе в сквере: Игорь, ссутулившись, на ступеньках к горке, Дима забрался в одну из лазалок, ноги свесил, Юля стоит между ними и глядит Сергею прямо в глаза. Он скидывает бесполезный теперь покров под насмешливое птицино:       «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал».       – Чего ты спокойный такой? Ты же тоже со мной умрешь.       Олег встаёт между ним и троицей.       – Не забывай про Маскарад, – просит его Сергей.       – Плевать.       – Мужики! – сложив ладони рупором кричит Гром. – Мы поговорить пришли!       Олег медленно подходит к вампирам. С каждым шагом он становится выше и больше: вытягиваются кости, растут мышцы, проступает чёрная шерсть. Одна из его переходных форм. Ещё не кринос, но уже не хомид. Упрямо держит Сергея за спиной.       – Ну говорите, – велит он.       Юля выходит вперёд, за ней поднимается Игорь. На своём месте остаётся только Дима, он, наоборот, опускает голову на предплечья и тихо болтает ногами.       Сергей знает, что Дима понравится Марго.       – Нам нужно точно узнать, что ты сделал, Сергей.       Внутри начинает закипать ярость. Ничего он не сделал. Он хотел выжить. Тот ублюдок, что высосал его досуха, а потом влил в него свою чёрную кровь, подох слишком не вовремя. Как и родители, давшие ему жизнь когда-то, в далекие девяностые, его тогда ещё немёртвый родитель выкинул Сергея в постоянный кошмар вместо жизни без гарантий и страховок. Ему пришлось приспосабливаться. Они всего добились самостоятельно.       Птица присвистывает.       – Вы всё вчера слышали. Птица я вам не сдам, а без меня вы до него не доберётесь.       – Мы собственно об этом, – вклинивается Игорь. – Не со зла вчерашний балаган устроили, веришь? Мы же не знали, что тебя двое.       Перестаёт болтать ногами на своём насесте Дима. Юля заговаривает снова.       – Позволь мне уточнить. Ты не помнил о существовании своей второй личности вплоть до вчерашней ночи. Ты пошёл с нами расследовать это дело просто от скуки, не зная, чем всё обернётся, и теперь, выяснив всю правду, отдавать нам своего… Птица? не собираешься.       Сергей знает, к чему она клонит. Ярость заполняет его до самых краев, ещё секунда – он вспыхнет. Птица перехватывает контроль. Он пролетает мимо Олега, нависает над Юлей. Она такая маленькая, надави – переломится, как Сергей не замечал раньше? Если он всего лишь зол, Птица просто в бешенстве.       – Ты хотела нами воспользоваться. Ты до сих пор хочешь. Прикидываешь, как выйти победительницей. Но ты забыла, что управлять Малкавиан – как играть в шахматы с голубем.       Между ними втискивается Игорь. Птица чувствует руку Олега на своём плече, закинул крючком, готовится дёрнуть на себя в случае чего.       – Девчат, ну-ну, не ссоримся. Мы ж договорились.       Дима медленно подходит к ним.       – Давайте мы все успокоимся и нормально поговорим.       У него – у них – внутри пламя. Мысли Серёжи вперемешку с его. Ебучая путаница.       Рядом, якорем с реальностью, Олег. Его ярость он чувствует тоже, она не как у них, у них она похожая на буйство Игоря, Олегу же злость даёт силы, лечит раны лучше любого ухода. Стерва наверняка придумала как бы и сегодня его достать. Её он возьмёт на себя. Диму он убьёт последним.       Юля, и глазом не моргнув, сдержанно кивает.       – Я понимаю твоё смятение. Изначально план был именно таков. Честно сказать, эта ситуация морально сложная до сих пор. Но я отрину свою человечность, если тебя сдам.       Птица наклоняется прямо к её уху.       – Поясни, – требует он.       – Свободу Анжеле Дэвис, Серёг, – отвечает за Юлю Игорь.       – Я не… – начинает Птица, но Серёжа договорить не даёт:       – Чего?       – Мы ведь тут все тоже не ангелы, – Игорь разводит руками. – Понимаем, чего тебе стоило тогда выжить. Потеря сира, инквизиция… Слушай, ну его, этого Гречкина. Никто по нему не скучает.       – А как… Традиции как же?       Юля слегка наклоняет голову и ухмыляется.       – Не первый раз Камарилья закрывает глаза на Традиции.       – К тому же, – подмигивает Дима. – Откуда князь узнает?       – Шериф тоже не узнает, – обещает Игорь. – Диаблери часто остаются висяками.       – Хуясе, – поражается Птица.       Сергей ошеломлённо оглядывает их. Одно дело, Дима-вырожденец, но регент и правая рука шерифа? Он бредит. Проклятие клана его добило, и теперь ему мерещится всякое.       Дима и Игорь одновременно тянут к ним руки. Немного поколебавшись, к ним присоединяется и Юля.       – Мир?       Ну и к черту. Если всё, что происходит в эту минуту – морок его безумия, тогда пусть это будет проблемой для Сергея в будущем. Сейчас у него есть… друзья?       Птица доволен.       «Наконец-то решаешь проблемы прямо как я».       – Серый, – говорит Олег. – Ты мироточишь.