часовым полагается смена

Вообще-то Игорь не планирует героически спасать Сергея Разумовского ни в какой такой второй раз. Ни во второй раз, ни в какие бы то ни было последующие.

***

Да и в первый-то – во время того самого, ставшего известным каждой собаке на углу нападения на новехонькое казино Альберта Бехтиева Золотой дракон – все происходит сумбурно. Разумовский же вроде гений, да? Ну, в новостях так говорят. И Дима Дубин так считает. Если новости врать еще могут, то Дима – никогда. Так что, да, Сергей Разумовский – гений. А вот поступки свои не продумывает совсем. Зачем, спрашивается, выскакивает из перепуганной, сбившейся в жалкую кучку богатой толпы – волосы рыжим флагом – в своей белоснежной рубашке, которая, наверняка, стоит больше, чем вся жизнь простого питерского мента. Зачем несется навстречу битам и кулакам на всех парах и крыльях со своим торопливым и наивным «давайте жить дружно, мы дадим вам денег». Игорь готов поставить всю премию, которой Федор Иваныч и так угрожает лишить за выходку – в смысле, за чертовски успешную операцию – на Дворцовой. Поставить на то, что если бешеные радикалы все-таки согласятся на это вот самое «денег дадим», то из всей толпы богачей честно платить им будет сам Разумовский. Возможно даже, за всех сразу. Ну а что, подписался же, отдувайся теперь. Отдуваться почему-то приходится Игорю. За двоих – за них с Сергеем, единственных вмешавшихся, – за всех, сколько их тут, богатых, разодетых, испуганных. Хорошо хоть Юлька помогает, одного в драке не оставляет, – хотя Игорь предпочел бы вовсе не рисковать ей. Юле на мнение Игоря плевать с высокой колокольни. Она расходится не на шутку – гибкая, проворная, верткая – лупит кого-то острыми локтями с боевым кличем. Ураган, а не девушка. Сам же Сергей после заварушки, после того, как полиция – в лице кого-то еще, кроме Игоря – наконец соблаговоляет вмешаться, подбирается, рядом оказывается как-то незаметно. Хотя должен же вроде охать громче горстки валяющихся на полу, повязанных радикалов – после такого пинка-то. Но нет, держится. Дышит глубоко и старательно. – Че, как? – спрашивает Игорь глупо. У него вся рубашка в крови – Игнат точно будет сетовать как заправская мамочка – и в голове звон. – Живой? Ничего путного на ум больше не приходит. Сергей смотрит удивленным сурком, потом фыркает как-то совершенно по-мальчишески. Будто они только что ввязались не в бой с разъяренными радикалами, а всего лишь в какую-то дворовую драку, не поделив территорию и последнюю сигарету из пачки. Нервное, наверное. Вон как губы дрожат. – Вы мне жизнь спасли, – говорит Сергей этими своими дрожащими губами очень серьезно. Вот не может по-простому, что ли, – Игорек, красава, нормально побузили, брат, – ну или как там тот же Игнат обычно восхищение выражает. – Ага, – отвечает Игорь вдумчиво. Более длинные слова из головы будто вытрясли все. – Да ладно, что там. Трясет головой, не стесняясь, как побитый пес. У него кровь в ухе – стучит по барабанной перепонке, ау, есть кто дома, – кровь на морде, а Сергей, черт возьми, Разумовский смотрит во все глаза. Как на героя. – Повторять не будем, – сообщает Игорь наставительно на всякий случай. – Договорились? Сергей кивает согласно, как прилежный ученик на уроке: – Но вы все равно обращайтесь, если что. Как меня найти, знаете, да? – Кто ж не знает. Кто ж не знает. Обращайтесь. Сам, что ли, спасать удумал?

***

Обращаться не приходится. Искать тоже – ну, чтобы во второй раз выручить, вытащить. Сергей сам находится. Игорь в тот день, скрипя зубами, обещает Федору Иванычу отлежаться дома во внеплановый выходной. Пообещал – сделал. Он честно лежит на диване, спихнув пропотевшую простыню куда-то в ноги, пялится в потолок и слушает, как напевно матерится соседка сверху. Трещины в побелке разбегаются перед глазами как живые, и набитые в них под завязку тугие паутинные мотки серебрятся на свету. Как в итоге сонная, залитая солнцем квартира превращается в Ашан, Игорь отследить не успевает. Приходит в себя перед стойкой с замороженными котлетками, важно кивающим, как языческий божок, в ответ на веселую болтовню Димы Дубина. – Фу, они невкусные же, Игорь, – Дима загораживает котлетки собой, разворачивает Игоря за плечи решительно. – Я тебе Простоквашино взял, ты пьешь такое? И йогурт еще. – Я тут что делаю, – осведомляется Игорь мрачно. – У меня же выходной. Какой йогурт вообще? Дима пожимает плечами, всматривается встревоженно – бутылка молока с веселой крышечкой в одной руке, список продуктов в другой: – Ты пришел на работу, долго мешал мне писать рапорт, шутил несмешные шутки, а потом сказал, что у тебя дома нет молока – и вот мы здесь. А йогурт земляничный. Игорь, ты в порядке? – Кто вообще ведет список продуктов, – отзывается Игорь вместо ответа. Тычет пальцем Диме в грудь обвиняюще. – Точно. Ты свалил на меня рапорт. Сам поленился. Дима смеется весело, даже не думая спорить. Хлопает по плечу под аккомпанемент собственных рассуждений о процентах жирности в молоке, и Игорь успокаивается. У него выходной. Выходной, который он проводит так, как хочет сам. На работе. Ну и с Димой в Ашане за котлетки дерется, да. Тоже хорошо. – Не успеет, – говорит вдруг Дима сокрушенно. – Уже без пяти. Кивает куда-то в сторону – на человека в необъятной черной толстовке с капюшоном. Человек вертит в руках какое-то безбожно дешевое пиво с совершенно беспомощным выражением лица. Доблестной полиции Санкт-Петербурга должно быть плевать. Но доблестная полиция Санкт-Петербурга зачем-то вмешивается. – Дрянь редкостная, – говорит Игорь уверенно. – Не бери, а? Траванешься. Человек отшатывается так резво, будто у него это чертово пиво отнять силой пытаются. Задетый плечом стеллаж с алкоголем протестующе дрожит, звенит за его спиной. Дима из-за спины Игоря рвется следом – с присущим ему состраданием ко всему живому то ли поддержать пытается, то ли пиво отобрать все-таки. Ну, чтобы не травился. – Ой, – говорит растерянно. Игорь хмыкает – наблюдательность твоя где, напарник. – Сергей. А вы… Сергей Разумовский – собственной пронзительно рыжей персоной и в необъятной, весьма потрепанной черной толстовке с капюшоном – выдает в ответ что-то малоразборчивое, но, кажется, приветливое. Что-то вроде «ой, Игорь». Вроде. Один. Без охраны. Посреди полуночного Ашана, под мигающей нервно лампой. С дешевым пивом в гениальных руках. – Будешь потом жалеть, что купил, – сообщает Игорь сходу, с места в карьер. Стандартные приветственные любезности – пустая трата времени. Тем более, что и в прошлый раз они и вовсе не здоровались, сразу в гуще драки оказались. – Ты как, уверен вообще, что оно тебе надо? Подмерзшая выпуклая бутылка в руках Сергея оттаивает потихоньку – по пальцам в рукава толстовки затекает мутная вода. – Не уверен, – признается Сергей честно. Под капюшоном – огромные темные очки, и это посреди питерской ночи. Шифруется, что ли. – Я, если честно, просто забыл название. Проблемы состоятельных людей, конечно. «Почему бы тогда просто не заказать какое-нибудь дорогущее вино в офис Вместе,» – думает Игорь угрюмо, пока Дима и Сергей посматривают друг на друга беспомощно и очень вежливо. Сергей не дает сомнения высказать, открывает рот с отчаянием угодившего в смертельную ловушку раньше. – Это что-то из прошлого, – вот вроде объясняет любезно – хоть и не спрашивали – но голос отстраненным совсем делается, далеким. – Мы… с другом купили как-то, еще студентами, дешевое пиво – все закрыто было, ночь, так мы в ларьке каком-то. Какое на вкус было – помню, вечер – помню, – он вздыхает тихонько, как-то очень по-человечески. – Название вот забыл. Более уместным было бы – вместо этой длинной речи – не ваше дело, Игорь. Но нет же. Игорь надеется, что Разумовский хотя бы с прессой не так открыто общается. А то не сдобровать же ему, такому честному. Краем глаза он видит, что Дима вот проникается. Моргает часто, смотрит во все глаза и молоко сжимает так, что того и гляди лопнет. Приходится отобрать – у Димы молоко, у Сергея дурацкое пиво. Не сопротивляются, отдают послушно оба. – Вспоминай тогда, – говорит Игорь наставительно. Ставит пиво к его собратьям в пузатых бутылках – Сергей взглядом провожает, вздыхает. – Но гадость эту не бери. Уж лучше какой-нибудь Миллер тогда, на худой конец. Или вон – молоко. На всунутое прямо в руки пресловутое Простоквашино с тремя процентами жирности – Игорь, возьмем это, тебе силы нужны – Сергей смотрит испытующе, будто очередное программное обновление на молоке пробовать собрался. Прямо тут, посреди Ашана. – Спасаете меня от отравления дешевым пивом, Игорь, – смеется он наконец неловко, нахлобучивает дурацкий капюшон глубже – второсортных фильмов про шпионов, что ли, насмотрелся. – Спасибо. Извините. Извините-то за что. Молоко уносит, кстати, не отдает обратно. Дима одобряет – я тебе новое возьму, но там вроде только Домик в деревне остался, ничего? Игорь ну вот никак не планировал спасать Сергея Разумовского второй раз. Даже от дешевого пива. Оно само как-то. – Хлопья и пиво, – говорит Дима со вздохом. Они стоят на кассе, и Игорь честно пытается понять, почему за его молоко платит Дима и как он сам это проглядел. – Нет, ты видел, у Сергея коробка хлопьев под мышкой была? Он пиво сухим завтраком собирался закусывать? Но ладно Сергей, но Игорь, ну вот когда ты-то успел эти котлетки все-таки схватить, зачем они тебе сдались?

***

В третий раз все получается еще глупее. – Федор Иваныч, – посмеивается Игорь. Прокопенко шумно вздыхает в трубку – да я уже шестьдесят с лишним лет Федориваныч, Игорек, что ты заладил. – У меня ж выходной. Законный. Сами дали, между прочим. – Да у тебя в последнее время один сплошной выходной, Игореша, – ворчит Прокопенко в ответ отечески. – Ленок говорит, видно, что ты высыпаешься – на человека хоть стал похож. – Теть Лена так сказала? – усомняется Игорь. Федор Иваныч несолидно фыркает. – Ой, темните вы что-то. Так что там с Разумовским? С чего его вообще допрашивают? Прокопенко удивляется предположению, ругает в трубку тепло – какое допрашивают, ты чем меня слушал? – От него же нам вызов-то и поступил. Ты новости вообще хоть иногда включаешь, Игорек? На Башню его напали. Те же ребята. Игорь смотрит в вечернюю темноту за окном с сомнением. Умиротворяющей она уже не кажется. Напали. На Башню. – «Охотники на драконов?» Они там с концами страх потеряли. – Они родимые, – Федор Иваныч вздыхает шумно. – А кого им бояться? Тоже мне, дракона себе нашли, Разумовского. Цветков уже на месте, выясняет подробности. – Так пусть и выясняет, – Игорь переворачивается на спину, вглядывается в потолок. Ничего нового не находит – смотрит чисто из упрямства. Сергей – как назло – вырастает перед глазами, со своими наивными речами о мире и в белой – вот же флаг парламентера нашелся – рубашке. – Я-то при чем? – Кто ж если не ты, – увиливает Федор Иваныч. Добавляет командирских ноток в голос – не очень убедительно, но попытка неплохая. – Так что давай, ноги в руки и вперед. Пока Цветков не спровоцировал случайно новый мировой кризис. Туманные слова начальства про кризис подтверждает Дима Дубин. Встречает мрачного Игоря на пороге роскошного, залитого приглушенным искусственным светом офиса Разумовского – сияет вроде солнечно, как обычно, но в глазах тревога. – Ты-то что здесь забыл, – здоровается Игорь. – У нас выходные совпадают ведь. Дима пожимает плечами, ничуть не растерявшийся и о потерянном выходном явно не сетующий: – Ты же здесь. А я с тобой. – Мы с Тамарой, – ворчит Игорь. Дима кивает радостно – ходим парой, точно, дружище. – Что там происходит? Взгляд у Димы делается таким обеспокоенным, что Игорь – даже без ответа еще – делает шаг к двери: – Костя, кажется, пытается довести Сергея до истерики. Ты не кричи только. На них обоих. – ...значит, обновление проблему не решит? – интересуется Костик Цветков – очень неловко – когда Игорь боком входит в стеклянные двери, игнорируя приветливый электронный голос из ниоткуда. – Если под проблемой вы подразумеваете отсутствие какой-либо слежки за пользователями, – отзывается Сергей тускло. – То да – не решит. Вы разве не должны спрашивать про случившееся, а не про мою сеть? – Это связано, – вздыхает Костик. Чешет голову растерянно. – Охотники на драконов, они ж как раз через вашу сеть действуют. Они оба переводят взгляд на Игоря одновременно, и он улыбается им зубасто. Нападешь первый – не укусят. Хотя кому тут кусаться-то. Растерянному, зашедшему в тупик со своими вопросами Костику? Или сжавшемуся в кресле в оборонительной позе Сергею? – Здравствуйте, Игорь, – говорит Сергей очень вежливо. Игорь не ведется – до предела напряжен ведь, невооруженным глазом видно. – Рад вас видеть. Он еще и рад. Ну конечно. Зато Цветков выдыхает с явным облегчением. Он больше по полевой работе, при общении с жертвами в тупик заходит. – Игорек, я тогда, это… к криминалистам, – говорит Костик решительно. – Вы тут сами. Они с Сергеем кивают друг другу с явной острой неловкостью – ей хлеб нарезать можно – и Цветков уступает Игорю место за столом. Игорь садится. Пытается было поставить локти на стол, но гладкая сенсорная поверхность вспыхивает кнопками так отчаянно, что приходится отдернуться. – Черт, – говорит Игорь виновато. – Испорчу тебе тут что-нибудь, потом не поправишь. Федор Иваныч по шапке потом настучит снова за несоблюдение правил приличия и тыканье вот это. Но Игорь Сергея видел уже всякого: и летящего с лестницы кувырком, и прижимающего к груди дешевую алкогольную дрянь с таким видом, будто это величайшая драгоценность. И даже на презентации последнего обновления Вместе – с трясущимися руками и неловкой улыбкой. Попросил ведь Диму включить запись зачем-то. И до конца досмотрел. До того самого побега со сцены после новости об освобождении подонка Гречкина. Так что вот на «вы» сейчас – как раз только неловкости и добавлять. Сергей улыбается самыми уголками губ, нажимает на какое-то всплывшее вопросительно окошко со своей стороны стола: – Больше, чем я сам, вы мою программу не испортите точно, Игорь. Вас на помощь своим прислали, да? – Типа того, – соглашается Игорь. Локти на стол больше ставить все равно не рискует. Мало ли. Он тут и так как слон в посудной лавке. – У тебя разве частной охраны нет? Сергей подтягивает колено к груди в защитном жесте каком-то – при Цветкове держался прямее, локти на столе, стопы на полу, подбородок вздернут упрямо – обнимает обеими руками. Успокоить себя пытается. – Есть, – отзывается он со странным, вызывающим выражением в голосе. – Они с вашими людьми сейчас. Почему вы спрашиваете? Игорь пожимает плечами: – Это же не первое нападение на Башню. В прошлый раз от помощи полиции ты отказался. Сергей царапает короткими ногтями джинсы на коленке. Движение выглядит неосознанным – будто ладонь сама сжалась, соскользнула. – Глава моей охранной службы сейчас в… отпуске, – поясняет он глухо. – Долгом. Очень. Пока его нет, любая помощь моим людям будет не лишней. – Полиции доверяешь, значит, – улыбается Игорь. – Я читал твое интервью про систему. Сергей отвечает на улыбку одними губами – глаза серьезные до боли: – Я тоже читал. Не узнал ни одного своего слова. В архиве Вместе есть изначальная версия этого интервью, без авторских изменений. Можете, почитать, чтобы превратного мнения обо мне не сложилось. Старенький телефон Игоря давит изнутри на карман джинсов, напоминая о том, что приложение Вместе не потянет точно. – Может быть, потом, – согласиться осторожно – наверное, лучшее решение. Потом Юльку или Диму попросит дать почитать. – Ладно, давай к делу. Сергей кивает храбро. Ногу на пол не опускает. – Вам, – говорит он неожиданно и открыто. – Доверяю.

***

– Ох, – говорит Сергей на том конце провода. Игорь накануне вечером окунает телефон в раковину полную мыльной пены – самодеятельность с мытьем посуды полностью принадлежит Диме, Игорь только язвительный комментарий отпустить подошел, вот и поплатился за свое ехидство. Поэтому голос Разумовского звучит теперь приглушенно, будто из-под толщи воды. – Я разбудил вас, Игорь. Простите, я… Доброй ночи. – Погоди, – Игорь садится с трудом. Рассыпавшийся за ночь попкорн – Юлькина идея – валится с его груди на колени, на черной футболке остаются неопрятные белые крошки кукурузы и крупицы соли. – Что у тебя случилось? Юля и Дима, решительно нагрянувшие с незапланированной ночевкой, не просыпаются, пока Игорь сонно обувается в коридоре, чуть не роняя вешалку в процессе. Они спят на диване в неудобных сидячих позах, сложив головы друг другу на плечо – умиротворенные и совершенно не воинственные. Они – дом. Игорю не хочется уходить. Но чей-то другой дом – дом хорошего и неожиданно сильного человека Сергея Разумовского – сейчас в опасности. А значит, нужно прийти – и помочь. Чем получится.