Биполярное аффективное расстройство

— Шигараки Томура не родился злодеем, с ним что-то случилось! Подобные слова редко произносятся, будущие герои говорят подобное еще реже, герои - никогда. С момента появления причуд, профессиональных героев и повышения уровня преступности, существует простая истина, внушаемая с колыбели: злодей плохой, потому что является злодеем. Злодей не заслуживает элементарной защиты, — нет ни одного адвоката, работающего с подобными делами, — что уж говорить про прощение, жалость, помощь с реабилитацией. Система прогнила изнутри, она держится на многолетней пропаганде и замалчивании. Почему только для Изуку Мидории очевидна фундаментальная проблема извращенного общества? Конечно, ты должен вести себя смиренно, сомневаться в героях нельзя, нельзя ставить под вопрос действенность текущей карательной политики. На Деку, как на предателя пялятся все, кроме одного человека. Тенко Шимура просто ребенок, чья причуда оказалась слишком смертельна. Мир был не готов к нему, никто не был готов. Собственными руками четырехлетний мальчик уничтожил все, что когда-то любил. Эта способность бесчеловечна, расщепление действует на субатомном уровне, его невозможно остановить, от уничтоженного объекта даже крупинки пыли не останется. Тенко Шимура просто ребенок, обреченный на бесконечную скорбь по людям, которых убил сам, которым даже могилы не суждено иметь. Жизнь мальчика наполнена ненавистью, он ненавидит свою причуду, ненавидит их все, ненавидит их всех. Герои обещали быть рядом, клялись, что помогут, ежедневно давали нарциссические интервью журналистам о собственных успехах в защите населения. Это все фикция, симпатичный спектакль с изломанными декорациями. Тенко Шимуру никто не спасет, Шигараки Томура получит ряд серьезных психотравм и статус злодея, а злодеи, как известно, сами виноваты в своих проблемах. Жизнь Шигараки Томуры сюрреалистична, наполнена бредовыми состояниями, частыми паническими атаками и психосоматическими болезнями тела. Из-за повышенного кортизола* он почти не спит, каждое пробуждение сопровождено необоснованным паническим страхом и ускоренным пульсом. Томура слишком худой, его каждый раз мутит во время принятия пищи. Вся его жизнь — это непроработанная травма, засевшая где-то глубоко внутри. Чувство незащищенности с годами никуда не исчезло, наоборот, оно обросло побочными симптомами, Шигараки больше не верит в возможность появления чего-то хорошего. Первая встреча с Изуку Мидорией оставляет двоякие впечатления, привносит в жизнь что-то необъяснимо-недостающее. Этот ребенок кажется таким живым, будто бы каждая клетка его тела пропитана самоуверенностью и силой, имеющей пугающее происхождение. Он смотрел на Шигараки, заинтересовывал своей отважностью, нужно быть настоящем храбрецом или безумцем, чтобы цепляться взглядом к злодею настолько бесстрашно. От проснувшейся нервозности хочется расцарапать шею, почему-то у Томуры четкое ощущение того, что маленький герой доставит ему кучу неприятностей. В торговом центре это паническое чувство возвращается, снова клубится где-то в середине солнечного сплетения, заставляет тело содрогаться в нарастающей дрожи. От происходящего внепланового помешательства Шигараки мутит. Ладони у Изуку горячие, мокрые от переизбытка эмоций, он часто облизывает пересыхающие губы и все смотрит-смотрит-смотрит. Глаза у него не хризолитовые, нет, это цвет бриллиантовой зелени, жгущие не хуже, чем одноименный медицинский препарат, нанесенный на сквозную рану. Тенко физически ощущает сгущающуюся панику, как она мешается с нечитаемым спектром чувств Мидории. С ним явно что-то не так. Они привлекают слишком много внимания, любопытные зеваки посматривают косо. Деку откровенный, ластящийся подобно большому коту, издающий слишком много звуков и невербальных жестов. Он тонет в ощущениях, теряется от первой близости, совершенно не осознает сомнительность своих поступков и то, как сильно будет ненавидеть себя, но осознание придет позднее. Сейчас Мидория искренне счастлив от одной мысли о том, что Шигараки сможет его понять, избавить от тотального каждодневного переживания одиночества. Они оба неправильны, изуродованы обществом, им не нужны слова, чтобы понять всю боль друг друга в должной мере. Они не говорят, одновременно интуитивно поднимаются для побега на нулевой уровень парковочного места, чужие любопытные взгляды и недовольные аханья раздражают. Ладонь Томуры придерживает Деку за шею, со стороны это выглядит почти интимно, но довольное, искаженное эйфорией лицо Мидории доказывает — это не Шигараки контролирует ситуацию. Изуку пребывает в состоянии, которое схоже с алкогольным опьянением, боязнь смерти докачивает в его центрально-нервную систему еще больше адреналина. В полумраке нулевого этажа Мидория окончательно теряет над собой контроль, жмется неприлично близко, громко сглатывает. Шигараки болезненно оттопыривает средний палец лежащей на шее Изуку, ладони сжимает чуть сильнее, старается убедить себя в том, что до сих пор контролирует ситуацию. Они меняются местами, теперь Шигараки дрожит от приближающейся панической атаки, все идет не по плану, так не должно быть. Деку будто бы подменили, от образа приличного студента академии ЮЭЙ ничего не осталось. Перед Томурой абсолютно другой человек, маниакальное состояние достигло пика, развязало руки, стерло все границы морали и правильности. И Изуку Мидория делает то, о чем мечтал: тянет голову вверх, высовывает влажный мягкий язык, отчего слюна скапливается в уголках губ, вульгарно концентрируя в себе блики тусклых фонарей. Как же давно он хотел прикоснуться к этой шее, ощутить солоноватый вкус кожи, содрать клыками корку заживающих ран и оставить свои. Как же хорошо контролировать ситуацию, как же хорошо слышать тихие всхлипы где-то сверху. Человеческая психика в стрессовых ситуациях способна лишь на три реакции, известные как “бей, беги, замри”, изувеченное сознание Тенко выбирает последний вариант. Широко раскрытые глаза, приоткрытые обкусанные губы, замершее струной тело под властью обострившейся тревожности. Он физически не может пошевелиться, Изуку Мидория уничтожил всю уверенность, вывернул идеальный план наизнанку, заставил страшнейшего публичного злодея города содрогаться под чмокающие звуки втягивающей кожи. Деку относился к самому опасному виду городских хищников, к тем, кого невозможно понять, заранее проанализировать, осознать, что милейший внешний вид — это результат качественной маскировки. — Ты болен, — срывается с губ злодея, когда Мидория отрывается от его шеи, довольно хихикает, рассматривает результат собственных стараний с детским восхищением и подобием страсти. — Ох, Шигараки-сан, и кто из нас болен, если Вы все еще здесь, а я все еще жив, — Деку улыбается, скидывая чужую руку с собственной шеи, эти игры больше ни к чему, они оба понимают, что это бессмысленно, угрозы не действуют. Ему так хочется позволить себе еще одну шалость. Закинув ладони на чужие плечи, Изуку вытягивается, приподнимается на носочки, сокращая существенную разницу в росте. Поцелуй смазанный, слишком невинный для теперешнего поведения подростка, прикосновение длится не больше секунды, Мидория делает это для собственного непонятного удовольствия. — Это мой первый поцелуй, Шигараки-сан, возьмите за него ответственность, — голос натянуто-сладкий, но искренний, Томура почему-то верит в честность его слов. От комичности ситуации хочется согнуться пополам, сорваться на сумасшедший смех, но тревожность все еще держит его в своих лапах, не позволяет вздохнуть лишний раз. Ощущение похоже на состояние лабораторной крысы в одном вольере с молодым, но уже упитанным питоном. Никто не знает сколько это могло продолжаться, Изуку теряется в эфемерности времени, по внутренним ощущениям с начала встречи и секунды не прошло. Осознание реальности ситуации поступает вместе с громким смс-сообщением. Точно, Деку ведь пришел в торговое здание со всем классом геройской академии, вот же неловко было бы, найди его Урарака и остальные в настолько занимательном положении, Мидория спотыкается о осознание того факта, что не смог бы объяснить, что он тут вообще делает. Когда Изуку отрывает взгляд от экрана смартфона, Томуры уже нет. Сбежал значит, даже не попрощался. — Если человек не прощается - ваша встреча еще незакончена, — сам себе улыбается Изуку, ватные ноги через силу шагают в сторону лестницы на первый этаж. Губы все на вкус, как воспалённая кожа Шигараки Томуры, покрытая ссадинами и засосами. Деку улыбается еще шире, проводя по ним языком.