Предпочтение/Выбор

      Вот уже месяц Куромаку приходил домой к Габриэлю, иногда даже ходил с ним на прогулки и уже, кажется, был готов сказать ему кое-что важное...       Сейчас же, в половине седьмого вечера, он вернулся домой, тихо прошмыгнул к двери кабинета своего отца и услышал такой отрывок разговора: — А где остальные? — раздался голос его отца. — Зонт в лес пошёл, — ответил голос брата-близнеца сероволосого. У Куромаку дела, придёт к семи часам. — Что-то на Куромаку это не сильно похоже, — отметил Алебард.       Дальше сероволосый слушать не стал.       После ужина Куромаку вошёл в свою комнату, сел в кресло и взялся за кроссворд. Следом за ним зашёл Курон. — Я больше не могу покрывать тебя, — сказал он брату. — Ладно. — Ты и сам понимаешь, что это недопустимо и поступаешь ты иррационально, безрассудно, глупо. — Понимаю. — Отец уже что-то подозревает, — добавил близнец чуть тише. — Это я уже понял, — молвил Куромаку, — Больше я тебя не буду впутывать в свои дела. Ступай. — Будь осторожен, Куромаку, — с ноткой беспокойства в голосе сказал Курон, покидая комнату брата.       Куромаку потёр переносицу и задумался. Всё это время его покрывал Курон. Иногда, чтобы отводить подозрения, он даже притворялся Куромаку, надевая очки и пряча волосы. Поначалу он отказывался помогать, но в конце концов соглашался, так как не желал оставлять своего брата в беде. Куромаку понимал: впутывая Курона в свои дела, он создаёт проблемы также и для него.       Стук в дверь вывел сероволосого из раздумий. — Входите, — сказал он.       В комнату вошёл Алебард. — Куромаку, у тебя всё нормально? — спросил он. — На 97% удовлетворительно, — ответил Куромаку, не отрывая взгляда от журнала с кроссвордами.       Мужчина прищурился и сказал: — Хорошо. Но если у тебя что-то случится — ты всегда можешь сказать нам с матерью. Спокойной ночи.       Сероволосый промолчал. Его отец покинул комнату. Куро вновь погрузился в раздумье.       Не то чтобы в семье Клеверов творилось что-то плохое, вовсе нет. Алебард и Курокайхо, хоть и воспитывали своих потомков в строгости, никогда не поднимали на них руку, не говорили им дурных слов и прочего в этом духе. Они были весьма хорошими родителями, коими и стремились быть. Однако отец не вызывал ни капли доверия ни у Куромаку, ни у Курона. Было в нём что-то отталкивающее.       Нет. Куро ни в коем случае не может поведать такое своему отцу.       "Определённо, я что-то чувствую к Габриелю. Люблю его?"       Сероволосый чувствовал, как его веки тяжелеют.       "Исключено. Это безрассудно. Умные люди выбирают себе партнёра исключительно по предпочтительным параметрам и по степени его полезности", — мелькнули в голове у Куромаку слова, которые он сам же не так давно сказал, — "По крайней мере, у отца с матерью именно так".       Затем сладкая дрёма взяла верх над сероволосым и он мирно уснул в своём кресле, даже не сняв очки.       Но так ли, как полагает Куро, обстояли дела у его родителей в действительности?..

***

      Середина октября. На улице — сильнейший ливень, как из ведра. По улице бежала сероволосая девушка в деловом костюме. Коричневым портфелем она пыталась закрыться от потоков воды. — Прогноз погоды! Неверный! Десятый раз подряд! Некомпетентные синоптики! — почти гневно ворчала себе под нос она. — Девушка! Пожалуйста, помедленнее! Я за Вами не успеваю!       Сероволосая резко остановилась. Она увидела перед собой высокого молодого человека с умными тёмно-бирюзовыми глазами. Он скрыл её от дождя своим большим и красивым голубым зонтиком. Проводив её до здания офиса, в котором она работала, незнакомец спросил: — Как Вас зовут? — Курокайхо, — ответила девушка, — А Вас? — Алебард. — Благодарю Вас, Алебард.       Девушка вошла в здание, а молодой человек ещё некоторое время смотрел ей вслед, затем шепнул, уходя своей дорогой: — Я запомню.       С тех пор Алебард стал часто находиться у здания офиса и ждать Курокайхо с работы вечером или же её прихода утром. За пару месяцев он изучил её расписание и график работы. В ходе общения с этой девушкой молодой человек узнал, что она любит сладкое, пьёт чашку экспрессо по утрам, что её отец программист, а мать — врач, в её семье все атеисты, но с уважением относятся к верующим.       Сам Алебард был единственным сыном двух священнослужителей и, как и его родители, весьма нуждался в религии. Он слегка переживал, что Курокайхо может воспринять это не слишком хорошо, но та отнеслась к этой новости спокойно. Их отношения стали ещё ближе.       Прошёл год. Середина января. За окном был сильнейший снегопад. Курокайхо решала кроссворд. Периодически она откладывала журнал в сторону, смотрела в окно. Вчера утром, провожая её, как обычно, на работу, Алебард молвил: — Жди меня завтра в гости. Нас обоих ждёт кое-что особенное.       Но за окном никого не было. В один момент в окно прилетел снежный ком, вовсе залепивший стекло. С явным беспокойством девушка продолжала решать кроссворд.       Звонок в дверь. Курокайхо стремглав кинулась открывать. На пороге стоял Алебард, с головы до ног покрытый снегом. Девушка была рада, что её возлюбленный был в порядке. Он протянул девушке коробочку, в которой лежало кольцо. — Ты выйдешь за меня, Курокайхо? — спросил молодой человек, второй рукой стряхивая с себя снег. — Определённо, — ответила ему девушка.       С того дня прошло почти четыре года.       Конец октября. В роддоме, во второй палате, пронеслась радостная весть: у одной женщины родились сыновья-близнецы. Их она, как нам уже известно, назвала Куромаку и Куроном.       Через два часа после рождения сыновей в роддом приехал их отец. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он у своей жены, целуя её. — Удовлетворительно, — ответила она, — Хочешь подержать сыновей на руках?       Алебард кивнул, аккуратно беря обоих на руки. — Они так похожи на тебя, — отметил новоиспечённый отец.       В следующем году, в начале июля, на улице стояла точь-в-точь такая же погода, как и в день первой встречи Курокайхо и Алебарда. Именно в этот день в их семье стало ещё одним человеком больше. — И как вы сыночку назовёте? — поинтересовалась медсестра. — Зонт, — единогласно молвили супруги.

***

      Предавшись этим воспоминаниям, Алебард и не заметил, как в его кабинет вошёл Курон. — А где остальные? — поинтересовался он у сына. — Зонт в лес пошёл. У Куромаку дела. Прийти должны к семи часам. — Зонтя-то ладно, но вот на Куромаку это не сильно похоже, — отметил Алебард. — А ещё мать ужинать зовёт.       Курон покинул комнату. Мужчина следом за ним вошёл в столовую, где уже собралась вся его семья за ужином. На часах половина седьмого.       "Что-то тут не так", — подумал он, размеренно следя за тем, как столовую покидает сначала Куромаку, потом Курон, за ними и Зонтик.       Тем временем Данте и Габриэль только-только шли домой. После школы они туда не возвращались; сначала у обоих были дела, затем оба пошли на прогулку с Клеверами. — Как думаешь, папа уже дома? — спросил Габри у старшего брата. — Всякий путник стремится вернуться домой, к семье, — задумчиво ответил Данте, крутя в руке свой талисман, — Думаю, он ещё утром вернулся. Ты же помнишь, какой завтра день? — спросил Данте также спокойно, но серьёзнее. — Двадцать восьмое апреля, — бесцветно ответил шатен. В темноте совершенно не было видно его настоящих эмоций.