Если я спал с тобой, не думай, что я твой.

Пустые улицы были заполнены густым туманом. Белая пелена заволокла почти все вокруг, старательно скрывая немногочисленных прохожих от глаз друг друга. Точно такая же обстановка сейчас была в сознании блондина, идущего по укутанной туманом улице. Нет, Андрей прекрасно помнил вчерашний вечер, разговоры, даже какие-то действия. Но все они ускользали от него, как только парень пытался за что-то зацепиться и осмыслить это. Тяжелые вздохи как будто медленно забирали у него силы. Он и без того не был бодр в этот ранний час, так ещё и утренняя прохлада ударила ему в голову, которая и без этого раскалывалась на мелкие кусочки. И это была одна из причин, по которой Князев старательно избегал алкогольных напитков. Но в мире нет ничего железного, а даже если и есть, то рано или поздно это тоже погнётся. Поэтому, когда единственным способом моральной разгрузки остался алкоголь, молодой человек не стал противиться. О чем сейчас очень жалел. Его не столько волновало то, что он спал с человеком своего пола. Его волновало то, что это был совершенно незнакомый ему парень, может даже наркоман какой-то… Парень, имени которого, он даже не знает и, почему-то, Андрею стало очень совестно от того, что он ушёл, словно ничего не произошло. Словно не пьяный Князев вчера вечером совратил молодого юнца, который добродушно решил помочь парню, заметив, что тот в сложной ситуации. Бесспорно, темноволосый не особо-то и сопротивлялся голубоглазому, но произошедшее явно привело его в шоковое состояние. Сейчас, идя по пустынным улочкам, вспоминая дорогу до вчерашнего злосчастного места встречи, где он впервые и увидел незнакомца. Проклиная его и весь мир (конечно, про себя), Андрей незаметно оказался у дверей в это самое место, перед этим споткнувшись о свои развязанные шнурки. Выругавшись (уже вслух), парень вынужденно избавился от проблемы, завязав шнурки. Встав, он почувствовал, что у него закружилась голова, и пришлось опереться на ближнюю стенку. Благо, это быстро прошло, и теперь он оглядывался в поисках своей машины. Наконец, заметив ее, блондин двинулся в ее сторону. Еле разобравшись с ключами, он сел внутрь. Выдохнув тяжёлый воздух, Князев поудобнее устроился за рулём, посмотрел на свои дрожащие руки и понял. Понял, что водить машину в таком состоянии, как минимум странно и опасно не только для своего здоровья, но и для здоровья пешеходов. А лишаться водительских прав он пока не хотел. Точно пригодятся ещё. Подумав с десять минут, Андрей нехотя вылез из собственной машины, пообещав вернуться за ней потом, и на ватных, кое-как гнущихся ногах, покинул парковку, смутно ориентируясь в пространстве, при этом стараясь найти дорогу домой. Наверно, это была самая трудная дорога домой, за всю жизнь Князева. Попав в родную квартиру, естественно, не без труда справившись с замком, он смог только скинуть обувь, и устало лечь на кровать. Благодаря Бога всеми фибрами своей души за то, что сегодня был выходной, он тихонько отрубился, мечтая выспаться на несколько дней вперёд, чтоб провести их настолько продуктивно, насколько он только способен. Настоящий трудоголик!

***

— Пиздец… — тихо выдохнул темноволосый парниша в пустоту, как только открыл глаза и обернулся по сторонам, замечая что никого рядом нет. — Что вообще, блять, было?.. Зажмурив карие глаза, он встряхнул свою тёмную макушку, после чего раскинул руки в стороны и наполнил грудь прелым воздухом, стоявшим в комнате. Однозначно нужно было открыть окно, но юноше, на данный момент, не хватало сил, чтобы элементарно подняться с кровати, а речи о том, чтоб дойти до окна, вовсе не шло. Что же это за жизнь такая? Почему ему так не везёт на попытки подружиться с кем-то? Люди то отшивают его, причём в грубой форме, то пытаются как-то использовать в целях выгоды. А этот Князев вообще чудной какой-то. Как маньяк из фильма… По неизвестному ему ряду причин, у Миши Горшенева была только пара друзей, да и те не особо с ним контактировали, только в клубе, да и там не все были рады парню. Наверно, как раз из-за этой причины он проводил в TaMtAm’е почти все своё время, изредка появляясь в месте, которое ему было сложно назвать свои домом, или, бродя по темным улицам, поглощающим все его эмоции. Хоть с кем-то он мог ими поделиться, не опасаясь ответной реакции… Сейчас, лёжа в кровати, он старательно воспроизводил вчерашний вечер. Алкоголь уже вошёл в привычную жизнь парня, поэтому особого действия на его сознание не оказал. Он прекрасно помнил все, до единой капли, словно был трезв, как стёклышко. Яркими и красочными пятнами отпечатались нервные и громкие стоны, вылетавшие из темноволосого, когда его новый знакомый делал что-то невообразимо приятное, аккуратно, но притом довольно напористо, жгуче и дразняще. Миша боялся признаться себе в том, что ему понравилось. Ему понравилось то, что произошло этой ночью. Ему понравились действия, слова. Ему хотелось как можно больше узнать об этом странном пареньке, который почему-то очень быстро исчез. В этот момент, все мысли Горшенева были направлены только в сторону этого голубоглазого красавчика. И он однозначно сделает все, чтобы не потерять это новое, и довольно странное… знакомство. Переспать с человеком, а потом сделать вид, что ничего не было? Нет, это точно было не в правилах кареглазого юноши. Хотя, конечно, в свои двадцать лет, он ещё ни разу не оказывался в таких ситуациях. Ещё раз крепко зажмурившись до такого состояния, чтоб перед глазами поплыли странные и непонятные узоры, Миша все-таки открыл окно, впуская прохладный, но свежий воздух в свою комнату. Сонливость сразу улетучилась, оставив только легкую задумчивость на лице парня, шлепавшего босыми и холодными ногами на очень маленькую кухню. Все ещё пребывая в думающем над чем-то (или кем-то) состоянии, он чуть не врезался в дверной косяк, но, слава богу, вовремя спохватился, избежав приличного фингала под глазом. В целом, утро этого юноши прошло как-то сумбурно, словно его здесь и не было, а находился тот в совершенно другом месте, с совершенно другими людьми. Все действия были будто «на автомате», отточены годами. Довольно быстро расправившись с ежедневной рутиной, он задумался над тем, что следует делать дальше. Искать этого Андрея? Дать ему время «на подумать»? Бесспорно, Миша очень хотел узнать, что это вообще было. Но здравомыслящая сторона темноволосого парня кричала о том, что если он сам ушёл, сбежав от разговора, значит так ему будет комфортнее. Но… Думал он долго. Очень. В конце-концов придя к выводу, что лучше не давить на светловолосого. Все-таки, наверно, пусть этот Князев переварит произошедшее. Он ведь не виноват, что не привык к алкоголю. И не виноват, что его организм и сознание перестали ему подчиняться. Жизнь — сложная штука, и, порой, необдуманные поступки приводят к точно таким же необдуманным последствиям, которые потом превращаются в не пойми что, если вовремя не взять ситуацию под свой контроль. Однако тут, бесспорно, нужен был небольшой перерыв. Словно глоток свежего воздуха для каждого.

***

Ещё немного просидев в квартире, невольно перешедшей в его руки, парень собрался с силами, одел всю ту же растянутую футболку, на которой спереди красовался огромный знак анархии, затянул ремень на брюках, обулся, накинув сверху протёртую везде кожанку, и захлопнул дверь на выходе из квартиры, кинув ключи в карман. Уже на лестничной площадке он почувствовал лёгкий и прохладный ветерок, а когда вышел на улицу — взбодрился, точно также, как с утра, открыв окно. Идя той же дорогой, что этим же утром шёл голубоглазый блондин, но совсем не подозревая этого, Миша плёлся по тротуару, совершенно не обращая внимание на проезжавшие мимо машины, которых было как-то необычно много для выходного дня. Все словно спешили куда-то, сговорившись об этом заранее, как будто один темноволосый ни о чем не подозревал, продолжая идти в ту сторону, из которой, почему-то, все спешили уйти. Может этот Князев вчера был прав? Мнение со стороны всегда считалось каким-то приоритетом, а тут такой важный, мол, умный, но в это же время пьяный человек заявляет, что место, ставшее для парня родным, на самом деле — полная помойка, что никто туда не захочет возвращаться, будучи в трезвом уме и разуме (и не только, что вчера тоже было продемонстрировано им же). Все-таки, сложно плохо думать и отзываться о месте, в котором проводишь, не вылезая, всю свою сознательную жизнь… Именно здесь, в TaMtAm’е, парень почувствовал настоящую свободу. Почувствовал и познакомился с музыкальным миром, влюбился в рок с первых минут его знакомства. Подружился (скорее, просто познакомился, но сейчас это было неважно) с огромной кучей разных людей, от хороших до плохих. Они же, впервые, присвоили пареньку забавную кличку, уже влившуюся в образ кареглазого, — Горшок! В этом клубе он познакомился с наркотиками. Будучи наивным пареньком, он сдуру попробовал то, что предложили тогдашние «друзья». Глупо пошёл за стадом, не желая быть в стороне. Конечно, потом ему пришлось пожалеть об этом. Во-первых,денег катастрофически не хватало. Еле вылезши из всех своих долгов, Горшок вновь захотел начать употреблять увеселительные препараты, но взглянув на себя в зеркало, вовремя спохватился. Огромные тёмные круги под глазами, худощавое тело (парень часто забывал о приёмах пищи, просто пропускав их), да и в целом он выглядел помятым, словно избитым. Слезать было тяжко, очень. Пришлось вплотную увлечься музыкой, чтобы мысли постоянно вертелись в чём-то полётном и отвлекающем. За эти месяцы, темноволосый невероятно вырос в плане музыкальных данных. Множество композиций добавились в его репертуар, в репертуар его собственной группы. Он начал наслаждаться жизнью, забыв об этих гребенных наркоманах, покалечивших его юность, словно этого не было, словно это был страшный сон, после которого Миша сумел проснуться и выбраться из той ямы, в которой он оказался. И он, не без труда, но признался себе, что если бы не музыка, то ничего бы не вышло. Наверно, поэтому, он любил ее больше всего на свете. Пока что. Не вернуться в TaMtAm только из-за пары слов какого-то там блондинистого парня он не мог. Да, Миша все прекрасно сам осознавал, но пока что не был готов к отказу от такой жизни. А музыка? А группа? А, какие-никакие, друзья? Подходя к зданию, он обратил внимание на ряд машин, стоящих тут. Одну из них он точно знал — хозяина клуба. Эта машина очень часто стояла тут, и сам темноволосый неоднократно видел, как на ней приезжает и уезжает знакомый ему грузный мужчина. О других же машинах, ему ничего не было известно. Интересно, а какая из этих машин принадлежит ему ?.. Не сел же этот придурок за руль, прямо во время отходняка? Хотя, тот мог. Прошмыгнув внутрь, Горшок тут же плюхнулся на стул, около барной стойки, ожидая внимания бармена, внимательно что-то расставлявшего спиной к темноволосому. Спустя пару минут, тот все же удосужился развернуться, а, увидев перед собой беззубого и улыбчивого парня, сразу вздохнул, насмешливо глядя на него. — Куда свинтил вчера, а? — поинтересовался кудрявый бармен, без капли стеснения. Да, он был из числа тех, кого Миша ещё мог назвать другом в этом затхлом месте. — Надоело всё. — коротко ответил темноволосый, при этом странно жмурясь. — Нальёшь водички? — Естественно! Куда я денусь? — хмыкнул парень постарше, принявшись за поиск подходящего стакана. — Спасибо! — воскликнул Горшенев, получая высокий стакан с холодной водой. Моментально осушив его, юноша потёр виски руками под пристальным взглядом, почувствовав себя довольно неуютно. Что же это такое? Почему сегодня все смотрят на него с осуждением? Они ведь ничего не знают! Вспомнив одну занятную вещь, Миша подумал, но все-таки решился задать вопрос. Уж больно интересно ему было узнать правду, какой бы она не была. Куда без неё! — Слышь, Яшка! — окликнул бармена сидящий. — Помнишь ты говорил, что твой отец вроде как с кем-то что-то не поделил, да? — Ну помню, и что? — не понял обычно улыбчивый, но сейчас, отчего-то, хмурый парень. — Это же давно было! — А фамилию того перца не помнишь? — неожиданно спросил Горшок, внимательно вглядываясь в эмоции Якова. — Ну, того, что с твоим батей повздорил. — Ну ты и спрашиваешь, конечно, Миха! — в очередной раз хмыкнул кудрявый. — Я уж не скажу точно. То-ли Княжнев, то-ли Князев. Что-то в этом духе. — А чем этот мужик занимался? Как он вообще вышел на твоего отца? — продолжал допрос парень. — Что у тебя за вопросы? — вскипел бармен, хлопая рукой по барной стойке. — Не помню я! Мне это зачем? — Ну, Яшка, ну очень надо! — взмолился Горшенев, делая грустное лицо. — Дело жизни и смерти! — Ох, горе ты… — устало выдохнул симпатичный юноша, все ещё находившийся напротив темноволосого. — Ну, лес, наверно, возил. Дерево. Хотя! Может, торговал чем? Говорю же, мне неизвестно, хоть убей. — И на том спасибо… — печально ответил Горшок. — А тебе это вообще нахрена? — сощурился Яша, подозрительно глядя на парня, который ни на что не обращал своего внимания, погрузившись в личный мир, как он часто это делал. — Ау, Горшо-ок! Земля вызывает! — А? — растерялся темноволосый. — Да так, просто совпадение нашёл одно, забавное. Потом расскажу. Мне пора. — Куда?! — удивился бармен, оглядывая полупустой клуб. — Мелодию записать надо. — вовремя спохватился Горшенев. — Новую. Пока не забыл. — Ну и иди со своей мелодией. — обиделся Яков. — Только про меня совсем не забудь, будь так добр. — Забудешь тебя! — хихикнул темноволосый, поднимаясь с насиженного места. — Бывай! Ещё прилечу сегодня. — Жду с нетерпением! — подколол музыканта кудрявый, прежде, чем тот куда-то радостно ускакал.

***

В то же время, Андрей Князев тщательно протирал глаза, лёжа у себя в кровати. Голова уже меньше беспокоила его, а реальность мокрой и липкой пеленой опускалась на бедного, только проснувшегося молодого человека. Ну надо же было так вляпаться! Где вообще были его мозги вчера? Ох, не доведёт это все до добра, ох, не доведёт. Однако сделанного не воротишь, как до этого, сегодня, уже подметил Андрей, и выхода не оставалось. Нужно было лишь надеяться и бездействовать, рассчитывая, что все произошедшее канет в небытие, не оставив за собой никакого следа, кроме как ужасный стыд голубоглазого.