Драконы и тигры

— И куда ты собрался? — скосил глаза Тогон. Сюэ Ян пожал плечами, снял ещё одну часть доспехов. — Это был последний караван. Северный рубеж закрыт. — Причем навсегда, — кивнул Тогон. — Я за этим прослежу. — На что хоть променял? — Сюэ Ян заложил прядь за ухо и продолжил распускать шнуровку. И зачем нужно оставлять вне прически волосы, которые мешают? К этой здешней манере Тогону не привыкнуть. — На золотое ядро и некоторые договоренности. Сюэ Ян закатил глаза. — Я бы мог тебя научить темному заклинательству, ничуть не хуже. — Не годится, — покачал головой Тогон-хан. — Я золотой крови. Мне нужно золотое ядро. Так куда ты собрался? — Прибыл последний караван, — терпеливо повторил Сюэ Ян, расшнуровывая наруч. — Продовольствием на какое-то время ты обеспечен. Тайсун привел две сотни, больше у него нет, крепость Сапжун он потерял. Так что все выполнено. А в палачи к тебе я не пойду. — Палач у меня уже есть. Не Ганжуур, конечно, таких поискать… — Тогон прицокнул. — Про девчонку ты понял? Не смей даже приближаться. — Да зачем она мне, — скривился Сюэ Ян, — когда ты своими руками дверь захлопнул. — И ты вообразил, что тебе больше работы не найдется? Завтра берешь сотню Оймека и две сотни пеших, идете зачищать Тундэ и окрестности. Тамошние рудники принадлежат мне, а значит, доход должен доставаться мне, а не какой-то швали. — Твои и сами могут там разобраться. — Не могут, — отрезал Тогон. — Языка не знают, дело налаживать не умеют. Рудники отбить мало, они должны работать, для этого люди нужны, а в них понимать надо. Ясно тебе? Уйди с глаз. Сюэ Ян сгреб в кучу уже снятые доспехи, буркнул: — Как прикажет мой хан, — и вышел. Тогон поразмышлял недолго, стоило ли сказать Сюэ Яну, что его разыскивал бродячий заклинатель. Решил, что нет. Вот если бы этот Сяо Синчень решил стать приглашенным заклинателем в его клане, тогда стоило бы подумать, кого предпочесть и как все устроить, боец он незаурядный. А так — пускай ищет, мир велик. Он подошел к окну проверить, как идет подготовка к празднику и остался доволен: шатер был уже собран, его укрывали красным шелком. Синие флаги развевались вдоль всей огромной лестницы, и золотой гонг с раскинувшей крылья Птицей был поднят над входом во дворец. Пора было спускаться. *** — Почти год? — не открывая глаз, спросил Вэй Ин. Волосы его рассыпались по коленям Лань Чжаня черным шелком, кончики ресниц просвечивали в солнечных лучах. — Да, брат держит траур. Помолвку с девой Су он принял, но свадьба состоится следующим летом. — Гусу Лань породнится с Молин Су… — протянул Вэй Ин. — Весьма неожиданно. Кто это предложил? — Клан Молин Су, ещё весной. На этом настоял Лянфань-цзюнь. — Поделить расходы на их содержание с Гусу Лань под предлогом возвращения потерянных земель? — приоткрыл глаза Вэй Ин, зажмурился на солнце. Лань Чжань отгородил его от яркого света ладонью, но Вэй Ин поймал ее и вернул себе на грудь. — Я ещё не прогрелся. Может быть, чтобы Цзэу-цзюнь не выбрал в жены кого-нибудь менее управляемого, подумал Лань Чжань. Возможно, целью Мэн Яо было влияние на будущего наследника Гусу Лань. Вэй Ин не стал озвучивать эту версию, но тоже ее знал, конечно. Была и ещё одна — Лянфань-цзюнь мог искренне хотеть помочь брату с разрешением конфликта. Лепесток персика, кружась, опустился на пальцы Вэй Ина — узкая алая ножка, чашечка искристого розового шелка. Лань Чжань поднял с травы другой лепесток, белый, и положил рядом. — В любом случае у них было время отказаться от помолвки, — Вэй Ин усмехнулся. — Но госпожа Цзинь рачительная хозяйка. Лань Чжань тоже считал, что дело в этом. Новая правительница клана не желала покупать лояльность соседа, как это делал Лянфань-цзюнь, и оставшийся без подпитки клан Молин Су пересмотрел свои взгляды на отношения с Гусу Лань. Теперь поспешный разрыв уже не казался им удачным решением. — Тебе придется весь этот год исполнять обязанности главы? — Нет, — Лань Чжань качнул головой, с волос соскользнул ещё один лепесток, снова белый. — Но моя помощь ещё нужна. — Это твой клан, — Вэй Ин похлопал по его ладони на своей груди. — Мне Тогона тоже не бросить. Ядро он сформирует, я не сомневаюсь, но ему нужны сильные заклинатели для основания собственной школы. И знаешь, желающих очень много, я столько не ожидал. — Редкая возможность. Есть шанс достичь большего, чем в давно сложившихся школах или малых кланах. — Да, при должном таланте и удачном стечении обстоятельств можно высоко подняться с самых низов. Но знал бы ты, скольких приходится отсеивать! Самомнение, безграмотность, склочность, жажда власти. Ладно, с последними Тогон справится без меня, но как ему оценить заклинательские способности? Такое гнездо могут свить… Кстати, у меня есть предложение, какую традицию можно основать: каждый новый заклинатель должен отправиться на Погребальные холмы и упокоить там… Ну, не знаю, хотя бы десяток мертвецов. Ты же понимаешь, заклинательский мир в жизни не соберется на их очищение, все снова сделают вид, что забыли. А так, потихоньку, может получиться. — Я предложу брату подумать над этим. Но десять мало. — А ещё можно устроить... — Вы полюбуйтесь! Лань Чжань повернул голову на голос, Вэй Ин даже глаза не открыл. Цзян Чэн быстро, раздраженно приблизился, упер руки в бока. — Их там ждут, а они блаженствуют под персиком! Эй, ты, — он ткнул носком сапога Вэй Ина в бедро. — Ты громче всех кричал, что они твоя семья. Собрался пропустить свадьбу названой сестры? — Ты такой сердитый, — Вэй Ин со страдальческим видом потер ушибленное место, нехотя поднялся. — У тебя ужасный характер. Можно же было просто сказать — все готово, пора идти. — Так бы и сказал, если бы не пришлось бегать по всему саду, разыскивая вас. — Просим главу Цзян нас простить, мы забыли о времени. — повинился Лань Чжань и тут же был перебит: — А-Чэн, смотри, как цветут! — Вэй Ин сунул брату ветку под нос. — Кто говорил, что все обмерзло? Гляди! А? — Вызреть не успеют, — мрачно предрек Цзян Чэн. — Уже не время цвести. — Ты невозможен! — простонал Вэй Ин, когда брат ухватил его выше локтя и потащил ко дворцу. — И знаешь, что я тебе скажу? Тебе тоже следует жениться. И не дергай меня! Я что, неправду говорю? Мянь-Мянь уже устала ждать, когда ты решишься об этом заговорить. Лань Чжань, подтверди! Ай! Лань Чжань, он меня избивает. — Дева Ло — хорошая партия, — подтвердил Лань Чжань, скрывая улыбку. — Вот, слышал? И не смей заикаться о ее происхождении. — Прекрати меня злить, — процедил Цзян Чэн с такой яростью, что можно в нее было бы поверить, если бы щеки его алели пятнами, как обычно, а не розовели нежным смущением. — Кстати, о злости! — продолжал разглагольствовать Вэй Ин. — Она терпит твой характер, а это дорогого стоит. Кто ещё на такое способен, ну-ка скажи? Она красива, образованна и хорошего нрава. К тому же смела и имеет убеждения. Я тебе скажу так, дорогой шиди. Если ты будешь продолжать тянуть, ее уведут у тебя из-под носа. И тебе некого будет винить, кроме себя! Лань Чжань смотрел на дворец, теперь белоснежный, Тогон велел его выкрасить. Перед ним алел шелковый шатер, ослепительно яркий на солнце. — Красиво, да? — откуда-то сбоку подбежала Шихо. — Красный! А какой у невесты наряд! — Ты теперь страж, — напомнил Лань Чжань, когда она попыталась прижаться к его руке. — Совсем взрослая. — А бегаешь как бродяжка! — добавил Цзян Чэн. — Где воспитание? — Раз взрослая, сама решу, бегать мне или ходить, — огрызнулась Шихо и добавила с подчеркнутой вежливостью: — Глава Цзян. — А вот Мянь-Мянь бы тебе так не ответила! — немедленно вмешался Вэй Ин. — У нее прекрасное воспитание. Ай! Что ты меня тычешь! Как не стыдно, я едва оправился после тяжелой болезни! — Тогон дал имя сыну? — спросил Лань Чжань. — Да. Сяомин. — Как рассвет? Вэй Ин кивнул. — Тогон думает взять клановое имя Тун в честь рода своей матери. — Давно пора, — проворчал Цзян Чэн. — Человек не собака, с одним именем ходить. Шихо принялась что-то напевать себе под нос. Уже виден был стоящий у входа в алый шатер Тогон, его золотые доспехи горели на солнце. — Прибыл ли глава Лань? — поинтересовался Лань Чжань. — Целая делегация, — буркнул Цзян Чэн. — И госпожа Цзинь. — Серьезно? Вот уж не думал, — покачал головой Вэй Ин. — С ее-то спесью. Нравится им Тогон или нет, никто не решится пойти на конфликт, думал Лань Чжань. Это будет расценено как попытка нарушения нового хрупкого равновесия в мире. — Погоди, — спохватился Вэй Ин. — Так она и Цзинь Лина привезла? — Я его привез, бестолочь, — проворчал Цзян Чэн. — Но если тебе персики интересней… Вэй Ин надулся, перебежал к Лань Чжаню и теперь шел с ним рядом, притихший. Должно быть, вспоминал, как однажды, в далекой теперь, прошлой жизни шел, чтобы впервые увидеть своего племянника. — Говори, — Лань Чжань тронул его руку пальцем. — Он ведь меня совсем не знает, — тихо сказал Вэй Ин. — Даже не видел. — Увидит, — Лань Чжань сжал его пальцы. — Он ещё маленький мальчик. — А я Старейшина Илина. — Ты вернул солнце. Вэй Ин вздохнул, а Лань Чжань подумал — зато тебя помнит другой мальчик, немного старше Цзинь Лина. Вот только ему нужно подождать немного, когда ты закончишь здесь со своими делами. Ни к чему его ранить новым расставанием после короткой встречи. Но я буду ему рассказывать про тебя. Буду продолжать рассказывать. Нам теперь некуда спешить. Над нами солнце.