Брачное сумасшествие

      Во сне Гарри приснился… Волдеморт. Он бегал за ним в наряде из пальмовых листьев и с огромным кольцом в том месте, где должен быть нос, вытягивал трубочкой зелёные губы и умолял о поцелуе. Потом появились оба Малфоя в балетных пачках, которые очень старательно исполняли танец маленьких лебедей. В сторонке стоял Флетчер с большим мешком в руках и похабно подмигивал. А потом явилась Молли Уизли в наволочке и со сковородкой. Держа в одной руке кухонную утварь, другой она подтаскивала к Поттеру за шкирку Волдеморта, который обзавёлся длинными рыжими кудрями, и требовала, чтобы он сейчас же женился на её доченьке.       Проснувшись в холодном поту, Гарри с облегчением выдохнул. Приснится же! Уж лучше бы пытки и коридоры министерства снились, чем такое. Умывание не помогло, и на завтрак Гарри отправился сонный и взъерошенный после пережитого кошмара. Гермиона, наоборот, радовала глаз своим бодрым видом и энергичностью.       Заметив, что Поттер не ест, а только размазывает кашу по тарелке, подруга забеспокоилась.       — Гарри, что случилось? Ты не заболел?       — Ничего не случилось, просто кошмар приснился.       Гермиона ахнула.       — У тебя опять видения? Но ведь Волдеморта больше нет. Что ты видел?       Вздохнув, Гарри принялся рассказывать. Справедливости ради нужно сказать, что девушка честно пыталась быть серьёзной, но в середине рассказа подозрительно хрюкнула, а в конце не выдержала и расхохоталась.       — Ой, Гарри, прости, но что здесь кошмарного?       — Тебе смешно… А если бы за тобой Волдеморт с поцелуями гонялся? Хотя, неизвестно, что страшнее: Тёмный Лорд с локонами и кольцом в носу или Молли в наволочке. А Малфои в балетных пачках?       — Да уж, это — настоящий кошмар. Я тебя понимаю, — весёлые искорки в глазах Гермионы не внушали доверия к её словам.       — Интересно, а что тебе такого приснилось, что ты такая бодрая и весёлая.       Слова явно попали в точку. Подруга зарделась, словно маков цвет.       — Ничего мне не снилось. С чего ты взял?       — Ну не-е-ет… Мне можешь не врать. Я тебя насквозь вижу. Давай, признавайся, я же тебе рассказал.       — Да не помню я, что мне снилось! Чего ты ко мне пристал?       — А, видишь, ты какая! У друзей не может быть секретов друг от друга.       — Да отстань ты от меня! Ну, ты мне снился. Легче тебе от этого? Добился своего? — голос Гермионы сорвался, и она всхлипнула.       Смутившийся Гарри обнял подругу за плечи.       — Ну, прости меня… Я не думал, что тебя это расстроит. Ну, дурак я, сам знаю. Если хочешь — стукни меня.       — За что?       — За то, что я — такой дурак. Хочешь меня стукнуть?       — Не хочу.       — Вот, даже стукнуть не хочешь… Тогда я опять приставать начну. Может, тогда стукнешь? Ну расскажи, в каком виде я тебе снился? Мне же интересно.       Гермиона фыркнула.       — В балетной пачке.       — Я-а-а? Вот врёшь ты всё! Скажи, что врёшь… Не мог я тебе сниться в таком дурацком виде.       Гермиона расхохоталась.       — Почему же не мог? Думаешь, ты хуже выглядел бы в этом наряде, чем Малфои?       — Вот почему ты такая вредная? А если я тебя за это укушу? Или лучше поцелую?       Подруга забилась в его объятиях, пытаясь вырваться.       — Я тебе настолько противен? Ну, тогда прости… — Гарри разжал объятия и уселся на диван, уставившись невидящим взглядом в картину напротив.       Он сам не мог понять, что с ним творится. Почему его вдруг стало тянуть к девушке, с которой они дружили семь лет? Почему он не может думать ни о чём, кроме её губ? Что это за навязчивая идея? Если он будет вести себя так неадекватно, то потеряет самого близкого человека. Не иначе, как это всё — чёртовы гормоны. Давно уже нужно было найти себе какую-нибудь девушку, чтобы не кидаться на людей, как изголодавшийся волк. Что теперь подумает про него подруга?       Гермиона села рядом на диван и вздохнула.       — Нет…       — Что «нет»?       — Нет, ты мне не противен. Честно говоря, это было даже приятно. Но это неправильно. Так не должно быть… Мы же — друзья…       — А целоваться можно только с врагами?       — Вот что ты всё переворачиваешь с ног на голову? Нет, не с врагами. Просто я не хочу терять нашу дружбу. По большому счёту, у меня сейчас и нет никого ближе тебя. Родители меня не помнят, для семьи Уизли я сейчас чуть ли не враг, конкурент. А больше друзей у меня и не было. Конечно, есть ещё Луна, Невилл, но с ними мы никогда не были так близки, как с тобой. Я не могу, понимаешь? Ты — всё, что у меня осталось. Я не хочу тебя потерять.       Гарри растерянно уставился на подругу.       — Да с чего ты взяла, что ты меня потеряешь? Разве от этого люди не становятся ближе друг другу? Что-то я совсем ничего не понимаю в этой жизни.       — Ты же сам перестанешь меня уважать, если я тебе позволю… всё… Ты будешь считать меня доступной, легкомысленной… Да я и сама себя уважать перестану. Я уже сейчас не могу простить себе такие мысли. Приличной девушке даже в голову не придёт о таком думать… — Гермиона опустила голову и закрыла лицо руками.       — Как же у тебя всё сложно… Наверное, я никогда не научусь понимать девушек. Мне казалось, что люди целуются, если они нравятся друг другу. Ты мне нравишься. Что плохого в том, что я хочу тебя поцеловать? Честное слово, я не хотел тебя обидеть. Мне бы и в голову не пришло так плохо о тебе думать, ведь ты тоже для меня самый близкий человек, — Гарри взял Гермиону за руку. — Прости меня. Я постараюсь выбросить эти глупые мысли из своей головы. И, хотя я не понимаю твоей логики, но уважаю твоё мнение. Нельзя — значит нельзя.       Гермиона подняла голову и посмотрела в полные грусти глаза друга. Ожидаемого облегчения после его слов она почему-то не почувствовала. Наоборот, было ощущение, что она по собственной глупости всё безнадёжно испортила. Не только Гарри ничего не понимал в этой жизни — она и сама от него недалеко ушла.       — Всё будет хорошо, не расстраивайся. Вот женят меня добровольно-принудительно, и я больше не буду к тебе приставать, — губы Гарри искривила горькая усмешка.       Гермиона сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. От этой мысли стало так больно и хотелось заплакать по-детски, навзрыд. Лелея свои обиды, она совсем забыла о судьбе друга и, вместо того, чтобы ему помочь, принялась его отчитывать. Нужно что-то делать. Суббота уже послезавтра.       — Мне нужно в библиотеку, — пролепетала Гермиона.       Гарри усмехнулся.       — Почему меня это не удивляет?       — Ты идёшь со мной. И это не обсуждается.       — Куда же я денусь? И что мы ищем?       — Всё по магическому законодательству, традиции магического мира, брачные ритуалы. Ищем всё, что может нам помочь.