Цветение лотоса

      Ли коротает больничные будни, разговаривая с давно знакомым серо-белым потолком и попивая задерживающее лекарство Гая-сенсея. У него с рождения непереносимость на лежание без дела. Из раза в раз попадая в гости госпиталя, Ли заучивает имена каждого работника и расположение всех трещинок на полу. Чтобы не скиснуть в промежутках от редких посещений друзей, ходящих на завидные задания, нужно переключиться на новое.       В общем, Ли думает о Гааре.       Цунаде позаботилась, чтобы его выхаживала одна и та же медсестра, относительно введëнная в курс дел. Ей не были доложены точности, но она знала о наличии некоего «деффекта», которого при появлении не стоит пугаться. Признаться, в ранние года Ли больше всего мечтал заполучить что-нибудь эдакое, особенную силу, дающую бы хоть какой-то потенциал. Ирония, что воплощение этого желания стало плюсовым препятствием на пути становления замечательным шиноби, Роком Ли.       Никто из знающих на него не косился. Цунаде относилась к этому с профессиональным холодом и твëрдой уверенностью исправить, Гай, узнав первым, не отвернулся и лишь укрепил влечение заниматься Ли, а медсестра поправляла одеяло и не показывала эмоций. Порой хотелось, чтобы об этом знали все.       Но узнал Гаара.       Считал ли Гаара его слабаком, не способным совладать со своим предназначением? Ли не верил, что он выдаст секрет. Информация — ценное оружие, но Ли не видел в цветах под своей кожей что-то, кроме помехи. Он давно свыкся, но Гаара... Ли восхищался им с самого начала и не боялся ни клеточкой, грезил о реванше, и всë поменялось. Рок меньше всего хотел доставлять проблемы, а Гаара слишком далеко, чтобы разузнать, создаëт он их или нет.       Когда они в следующий раз свидятся?       Недели пребывания на койке растянулись на три. Инциденты с вырвавшейся способностью ослабляют организм. И именно поэтому они редки. Обратный механизм, ведь чем больше тело занято восстановлением, тем дольше не расточает силы на превращение его крови в водоëм для лотосов. Ли отточил навык управления ими если не чакрой, то бессрочными нагрузками.       Тë приходила чаще всех, втайне пронося обещанный и самый отвратительный в арсенале еë умений устричный суп. Гнев спал с неë, как только Ли вернули на неизменную больничную кровать. С трудом выпроводив Гая и оставшись наедине с Ли и Тентен, она дала волю беспокойству. И Ли постыдился того, что заставил еë так нервничать. Как у неë между двумя работами находилось время на то, чтобы почти каждый день заявляться к Ли, чесать затылок так, как они с Тентен не терпят больше всего, и заваливать супом?       Долгожданная выписка на следующее же утро окупает все больничные страдания. Миссия! Ли стучит в кабинет Хокаге, грозясь одним энтузиазмом вырвать дверь.       Под волной неразделëнного сокомандниками предвкушения он кланяется, задевая кончиками волос носки сандалий. Хокаге усмехается и официозно скрепляет пальцы с броским маникюром. Ли однажды, вихрем вторгнувшись в кабинет по первому зову, застал еë помощницу Шизуне за неумелостью нанести госпоже красный лак. В него тогда полетела очередь каких-то важных бумажек. Краем листа даже порезало щеку.       Знающая о его способности и долгом отсутствии миссий в то время Цунаде, может, сделала это специально.       — Доверяю разведывательную миссию вам. На границе страны мелькают неопознанные шиноби. Двое из наших разведчиков вернулись глухими. И никаких данных. Капитаном назначаю Неджи, так как Гай сейчас на миссии с Какаши.       Неслышный вздох со стороны Хьюга, его выделанный кивок. Ли зажëвывает губу, распираясь от гордости за друга и жалости, что главная роль достаëтся не ему.       — Ты. — Цунаде направляет угрожающий ноготок на Ли. От этой женщины веет силой, которой Ли неприкрыто восторгается. Дрожью прислонившегося плеча чувствует, что Тентен разделяет ликование перед своим кумиром. — Никакого алкоголя — поверь, я знаю, как это дерьмово, — и резких выходок. Насколько знаю, тебя недавно выписали. Если сляжешь снова, то в следующих миссиях можешь начинать сомневаться. Специально задание с малым риском. В бой рекомендую не вступать, только собрать информацию. Послала бы Восьмую команду как лучшую для шпионажа, но из-за этого Саске у нас в системе сплошной бардак, — разгребая заваленный документами стол, жалуется Цунаде.       Ли хватается за сердце, но складывает пухлые брови и выкрикивает бойкое «Есть!», от которого Хокаге чистит в ухе и велит им приступать.       — Помни, что сражаться нежелательно, — выходя, подначивает Тентен.       — Я обещаю максимально отважно не сражаться! — Ли кружит еë в танце, не сбавляя радости. — Когда-нибудь я тоже буду назначен капитаном и превзойду тебя, Нед... — скачет по ступеням он впереди всех.       — Я знаю, — обрывает его Неджи, поправляя волосы. — Выступаем, судя по Ли, непременно. Жду у ворот через десять минут.       Рок светится от счастья.       Продолжает светиться, даже когда они наматывают круги за границей битый час безуспешно.       — Миссия рассчитана на три дня. Есть частота, с которой действуют предполагаемые враги: раз в неделю кто-то из наших разведчиков возвращается глухим. Завтра намеченная дата, когда это должно повториться. Пожалуйста, придите с ушами, — осведомила Цунаде ещë в кабинете.       — Разрушение Листа, уход Саске... — нарушает сосредоточенное безмолвие Тентен, прыгая замыкающей по деревьям. — Неспокойное время.       — Не бойся, Тентен! Я защищу тебя ценой своей жизни! — на обороте сверкает зубами ей Ли.       — Сама себя защищу, спасибо большое.       Ли грезит о живительном карри, находящемся прямо здесь, в Стране Рек, когда Неджи взмахом руки приказывает прекратить движение. Ли слушается, принимая оборонительную позу.       — Ура, враги! — шëпотом радуется он. Сзади больновато втыкается конец бо* Тентен.       — Не враги. — Змейки вен сминают кожу вокруг затуманенных глаз Неджи. — Больше не враги. Там Тройка Песка.       Ли бы упал. Это они в происходящем замешаны? Скрытый Песок снова их противник? Гаара... Гаара тоже там? Что, если пришли за способностью Ли?       — Они подозревают наше присутствие. Слежки уже не получится. Но от них не исходит угрозы, — раздумывает Неджи без замешательства.       — Что, если они не имеют к нашей миссии никакого отношения? — вступается Тентен, покручивая оружие.       — Сомневаюсь. Сталось Тройке Песка, участвовавшей в нападении на Лист, ошиваться без дела у границы Огня, когда наши шиноби регулярно подвергаются какому-то воздействию.       — Но Гаара-кун меня спас! — не сдерживается Ли, упрямо сжимая губы и отказываясь верить в слова Неджи. — Они помогли мне, Шикамару-куну, Кибе-куну!       — Это могло быть стратегическим ходом, — обрезает Неджи, щурится и выдаëт: — Идëм!       Ли остаëтся повиноваться.       Бьякуган не ошибается. Тройка Песка ждëт их на небольшой лысине леса, обделëнной дневным солнцем. Тени поглощают их.       Они свиделись гораздо раньше, чем он мог предположить.       Оказываясь один напротив одного, команда Гая мягко приземляется. Темари лениво расправляет веер.       — Стоп. — Она вглядывается в напротив стоящую Тентен. — Ты.       — Я. — По неровному держанию бо выделяется не страх, а рвение к повтору поединка. Ли улыбается изменениям Тентен. Ей тяжелее всех в команде давались тренировки и победа над ленью.       — Вы, — признаëт далее Неджи и Ли светловолосая.       — Порядок, — говорит Гаара, расположившийся в центре, для Канкуро. Его голос недетской низостью всегда застаëт врасплох. Голос лидера, за которым жалует солнце.       Ли пользуется возможностью прочитать его лицо. Их глаза встречаются, но ничего не происходит. Гаара возвращается к гляделкам с Неджи напротив него. Сердце колотится бешено и больше не от искушения почесать кулаки.       — Что вы здесь делаете? — начинает Неджи.       — Выполняем миссию, — докладывает Гаара. — Границы Страны Ветра со стороны Страны Рек были атакованы. Нас послали разведать обстановку.       — Вот как, — не убавляет бдительности Неджи. — Какое совпадение.       — Отныне мы дружим с Листом. — От Гаары это не укрывается. Он, как, очевидно, капитан, берëт всë в свои руки. — Если враг общий, то мы можем объединиться. Нападать друг на друга сейчас причин нет — верхушки наших деревень подписали перемирие, это будет лишним.       Маленький, но такой серьëзный и рассудительный, не желающий убивать. Внушающий доверие.       Вальяжной Темари опора — веер. Еë незлобная ухмылка направлена на Тентен. Неджи подолгу сверлит взглядом Гаару, но принимает его доводы и протягивает руку. На секунду Гаара мешкается и быстро зыркает на Ли, будто спрашивая совета. Ли кивает, улыбаясь во весь рот, и капитаны крепко пожимают руки. Им вторят Темари и Тентен. Канкуро непритязательно протягивает руку, и Ли трясëт еë с такой энергией, с какой облегчение бурлит в нëм. Ладонь кукловода поразительно нежная.       — Я так понимаю, это тот, о ком ты говорил? — спрашивает Канкуро у Гаары насмешливо.       Ли аж разрывает рукопожатие. Гаара его обсуждал. Его или его силу. Трясëт головой, отгоняя глупые опасения, и вгоняет кулаки в воздух:       — Каков план?!       Сверившись и придя к объединению, они прочëсывают окрестность всë теми же двумя составами. Встречаются под вечер на поляне столкновения. Результатов ноль. Позднее время в Стране Рек из-за близости водоëмов холодное, как начало зимы, и ветряное, как середина осени. Ли выдыхается вдвойне и винит недавние недели госпиталя. Все садятся в круг на обсуждение.       Судя по схождениям информации, их враг действительно общий, и дальше Ли не слушает. В горле сохнет.       — Мы в Стране Рек, в конце концов, —нашëптывает Тентен ему, пока капитаны договариваются о следующих действиях. — Если хочешь освежиться или попить, то просто отлучись.       — Пить хочешь? — по другой бок подслушивает также заскучавшая Темари, наглаживающая веер.       Ли показательно прочищает горло. Режется. Темари лезет в рюкзак, принесëнный с собой, и являет свету обычную бутылку.       — Вуаля.       — Спасибо большое! — принимает еë Ли судорожно, как вдруг Неджи, до того спокойно переговаривающийся, пресекает его подзатыльником.       — Да не отрава это, лупоглазик, — догадывается Темари. — Не вода даже и не смазка Канкуро для его коллекции куколок. — Игнорируя надувшегося брата, она демонстративно отпивает и смакует впервые. — Твоему дружку должно помочь. Вкус, конечно, не хвалëный, но...       Ли больше не может смотреть, как капли жидкости поблëскивают на горлышке, и прилипает к нему зычными глотками. На подëргивающемся кадыке чувствуется тяжëлый взгляд капитана не его команды. Ли давится и, под кашель бескрайно благодаря, возвращает бутылку. По сравнению со вкусами настоек Гая — блаженство.       — Ну ты и насос. — Темари побулькивает остатками и суëт бутыль в специализированную сумку. — О! Решился вопрос ночлега.       Канкуро суëт нос в эту сумку и одобрительно хмыкает.       — Палатки, — проясняет он, — которые мы берëм на случай наших песчаных бурь, если Гаары не будет рядом. Плюс моя будет как раз две и одна запасная. Потеснимся, и можно будет по парам переночевать.       — Холодает. — Темари обнимает себя от чужого климата. — Без них ночью окоченеем, а завтра предположительное сражение. По двое и разместимся. Лучше сейчас начинать, а то мы ими сто лет не пользовались и раскладывать будем ещë столько же.       Она встаëт и поправляет сиреневое платье. Подходит к Тентен, подаëт ей руку с доброй усмешкой:       — Заодно командной работой займëмся.       Как девушки, они лягут вместе. На удивление сработавшись, ставят палатку быстрее всех и провозглашают это громким «пять». К тому времени оттенок неба темнеет до океана. Неджи подчас проверяет местность бьякуганом, а Гаара не снимает тыквы с песком. Ли тоже на взводе при шансе реабилитироваться после фактического поражения перед Кимимаро. Он сможет себя проявить перед Гаарой! Возможно, даже защитить его! Именно этим он объясняет усиленное желание быть к Гааре поближе. Он каждый свободный миг размахивает ногами в ударах по теряющему температуру воздуху. Канкуро со своими габаритами из-за марионетки чудом уклоняется от его выпадов.       — Ты бы лучше так старательно палатку раскладывал, — поговаривает Неджи, с разных краëв ворочая запутавшийся ночлег и теряя терпение.       — Положись на меня! — Ли тыкает себя в грудь и спустя десять минут задыхается в перевороченной палатке.       Слышится чëткое распоряжение Гаары.       — Караула будет два. Дежурим по очереди. Начнëм с капитанов. Смены по три часа.       Без слов принимают условия все, кроме Ли, который из-под атакующей его палатки поднимает большой палец:       — Так точно!       — Ли, — раздражëнно зовëт Неджи, наугад пиная кучку ткани, под которой где-то должен быть его невыносимый друг. — Не дури. Гай-сенсей обучал нас этому и ещë хвалил тебя за лучший скоростной результат.       И правда. Ли весь день такой. Никто, даже он сам не дивится своему поведению, чрезмерной тактильности и говорливости. Это же Рок Ли. Однако сегодня он вынуждает поставить палатку рядом с палаткой Гаары и Канкуро. Восклицает громче, обещает защитить смелее, возится поближе к Песчаному.       Ему просто интересно, что у того на уме после поведанной тайны.       Но от Гаары не идëт ответный интерес. Он отходит, если Ли ненароком подсаживается, и лишь в рабочей форме интересуется, всë ли в порядке с его самочувствием. Ли бы обиделся, если бы умел. Гаара — капитан на миссии с внезапным осложнением и ведëт себя подобающе. Как и обещал, виду не подаëт.       И всë же капелькой юношеского сердца хочется выкроить минутку наедине и выяснить. Любопытства Ли не занимать.       Как учила Тë, сон может быть важнее тренировок. Возможно, из-за того, что что-то может быть важнее любимого занятия, Ли и недолюбливает отдыхать. Он во сне пинается, если верить жалобам Неджи. От волос Хьюга, кстати, шелковистее любой девчонки, приятно-приятно и успокаивающе пахнет. Чистотой, благодатным деревом дома, в котором живëт, пеной регулярных бань. Ли использует это, как осязаемую колыбельную, обнимая его временно пустующий спальный мешок.       Но самая достоверная колыбельная — изнемождение, не дающее даже додумать, с каким кличем он отреагирует на внезапную ночную атаку. Во сне он застревает в болоте.

* * *

      За три часа на посту дежурного ничего не происходит. Ночь пахнет лимоном. Гаара не против оставаться начеку до рассвета, ведь сон ему чужд, но Темари отчего-то велела в обязательном порядке передать черëд ей и часом раньше положенного. Гаара аккуратно будит сестру и провожает еë, зевающую незаразительно, к назначенной ветви.       — Постарайся передохнуть, — напоследок бросает она.       Его палатка, издающая храп Канкуро, возле палатки Ли и Неджи. Гаара притормаживает из неведомого интереса. Темари попросила передохнуть. Значит ли это, что он может отложить отстранëнность и наконец поговорить с Ли о том, что терзает с последней встречи?       Ну нет. Глупости. Ли заслуженно спит.       — Белый.       Это из его палатки. Гаара навостряет уши.       — Белый, — хнычет Ли, и изнутри поступает пинок в натянутую стенку.       Молния входа разводится. Ли один. Обнимает второй спальный мешок, бормочет, ворочается и в темноте блестит потом на щеках.       Он глотал постоянную жажду и вëл себя странно с момента пересечения команд. Заболел? Не к добру. А что, если лотосы?..       Гаара забирается внутрь. Места даже для его скромной комплектации маловато. На страх и риск тыкву пристраивает снаружи. Ногой поддевает Ли, потрясывает.       — Проснись. Тебе плохо?       Ли мечется в ловушке жары. Гаара расправляет его спальный мешок, ища цветы. Их нет. Есть лишь дикость видеть Ли без утяжелителей, сложенных в углу. Открытые ступни беззащитные и поджатые. Средние пальцы длиннее больших.       Он шарит рукой, будто ища опоры. Гаара осторожно пододвигает спальник Неджи для этого, но Ли находит альтернативу в его запястье. Хватка чудовищная, не выдернуть самостоятельно.       — Ли? — Без суффикса, как Рок и попросил незадолго после того, как Кимимаро свалился мëртвым. — Ли, отпусти, мне больно.       Не просыпается. Бредит о белом. Смотрит кошмар.       Шукаку на уровне живота урчит.       Гаара проводит анализ на скорую руку: эмоциональность и идеальная физическая подготовка Ли могут вызвать крик и рефлексы, устроившие против Гаары непредвиденное сражение. Если беспричинно повторится инцидент с цветами, то других лучше не будить, не давать узнать.       У Гаары ответственность теперь и за свою, и за чужую силу. За три недели он пришëл к выводу, что не хочет, чтобы Ли проходил через то же, что он.       Он с выдержкой удава садится сверху, ограничивая движения, и заслоняет рот Ли рукой. Щипок.       Так он будил Яшамару, когда дядю навещали кошмары с привидениями сестры. Или когда Гаара, мучимый бессонницей уже маленьким, просился с ним в одну кровать. В общем, когда всë ещë было неплохо.       За секунду до пробуждения Гаара приходит к тому, что близость не ставит его в тупик, если связана с делом. С убийством, например. Безмятежно спящего Ли он застал после их боя, когда явился его добивать. Сейчас иначе.       Ли не кричит, не дерëтся. Адаптировавшееся к ночи зрение разбирает, как он открывает глаза резко, вырывается лихо, проталкивает воздух в себя жадно и под перемешанной причëской водит. Не может дышать.       — Расстегнуть? — переживает повторяющуюся тревожность Гаара.       Ли поднимает волосы. Гаара расстëгивает костюм немного, а Ли изгибается, растягивает его так, чтобы молния разошлась до конца, и, скрипя потной кожей, снимает по пояс. Трогает живот, грудь, руки. Приходит в себя.       И огромными своими омутами таращится на Гаару с замиранием. Потом с ужасом. Потом с непониманием. Потом со смущением.       — Как ты? — серьëзно спрашивает Гаара.       Ли открывает рот и проговаривает с третьей попытки, что нормально.       — Что это было?       Дежавю.       Ли зарывается в густые волосы, наводит в них больший беспорядок. Шрамы видны плохо, но этого и не нужно, чтобы понимать, как их много.       — Хочешь пить?       — Нет! — яростно машет головой Ли. — Дышать.       Гаара соображает приоткрыть палатку, сделав знак быть тише. Морозный воздух заползает внутрь, прихватив с собой немного лунного света. Ли восстанавливает дыхание и, замерзая, просит закрыть. Гаара тоже выветрил лишнее из мозгов.       — Просто кошмар, никаких аномальных человеческих цветочников, — спешит успокоить его Ли, неловко натягивая костюм.       — Ты повторял про белый цвет.       Ли застревает в рукаве, вертится. Ветер завывает жутковато и гулко, тревожит нагретое убежище и хлещет по его стенкам. — Никого рядом нет? — на нижней ступеньке шëпота уточняет он.       Гаара прислушивается к ощущениям и вместо отрицательного ответа подставляет ухо. Ли задевает его потным ребром ладони, шепча абсурдно громко:       — Белые растут во время сна, красные при любви, а голубые перед смертью.       Тесно, прохладно. Слегка дискомфортно без тыквы.       — При любви? — ковыряя кутикулу, переспрашивает Гаара.       — Можно потом расскажу? Поможешь лучше застегнуть?       Подумав, он выполняет обе просьбы, но другого вопроса не задать не может. При застëгивании костюма спина Ли прогибается под ладонью.       — Что тебе снилось?       — Болото, — с фальшивой бодростью укладываясь обратно, легко отвечает Рок. — Снилось, что тону. Цветы росли из меня, прикреплялись ко дну и затягивали туда. — Он закутывается по горло от погружения в дебри недавнего сна.       — Поэтому пить не хотелось, и дышать не мог.       Ли угукает в спальник Хьюга. Хьюга.       — До прихода вашего капитана я могу посторожить тебя, — заявляет Гаара, удивляя сам себя.       Всë равно ничем не займëшься, кроме разных помыслов, озвучить которые язык не поворачивается, даже когда выпадает возможность и вот они, вдвоëм, Гаара и Ли.       — Не нужно. Во сне мы восстанавливаемся, так что цветы тоже спят, — с добротой в каждом слове отказывается Ли.       — Но ты сказал, что белые...       — Потом, помнишь? Но мне очень, очень приятно, что ты заботишься обо мне, Гаара-кун! Ты настоящий друг!       Гаару передëргивает. Даже шикнуть забывает. «Заботишься», «друг». Он долго не может найти слов, отрывает старую кожу на пальцах. Мурашки. Не продохнуть. Хочется уничтожить что-нибудь песком.       Он громко сглатывает и поцарапывает костяшки.       — А ты чего не спишь? Надо тебе трав Тë попить, они и лошадь с ног собьют! А ещë...       Болтовня Ли — фоновый шум прострации Гаары. «Заботишься», «друг». Тë — нет, сестра Тë, — про которую Гаара так и не решается выведать. Кто она Ли, кого напоминает Гааре? Забота, дружба, семья. Темари, просящая отдохнуть, делющаяся питьëм. Канкуро, мельком обсуждающий с Тентен одержимость оружием и созданием марионеток. Возрождающиеся воспоминания о Яшамару. Наруто, Ли.       Вжиканье молнии палатки возвращает на землю. Нельзя было капитану так выпадать. Гаара не успевает перефокусироваться, как сталкивается лбами с Неджи. Глаза того на выкат.       Оборотом головы Гаара обнаруживает, что Ли уснул под свою же болтовню и пускает слюни на спальник его пришедшего так некстати... друга, от которого удивление и подозрение исходит смешанными волнами.       — Я победю... побежу... сделаю тебя, комар! — причмокивает Ли во сне, рассекая воздух ударами.       Неджи изламывает одну бровь на это, после чего шагает назад и зазывает Гаару выйти следом. Закрывая за ним палатку, оттаскивает подальше и хватки не устраняет.       — Ты был у спящего Ли. Темари сменила тебя на час раньше, и она же предложила раздельные палатки.— Вены набухают, однотонные глубокие глаза пронизывают до косточек, проверяют чакру. — Чем объяснишь? — Неджи отходит, и в точности движений считывается готовность к бою.       — Тыква была снаружи, оружия при мне нет. Я не собирался нападать, — понимая его опасения, говорит Гаара.       Он так или иначе не заслуживает доверия.       Неджи медленно кивает, наверняка не распознав в нëм угрозы с самого начала.       — Но что ты делал там?       — Не знаю, почему Темари попросила меня поставить еë дежурить раньше, — признаëтся Гаара, теребя пальцы за спиной. — С Ли я просто разговаривал. Ему снился кошмар.       — Просто разговаривал? — Брови Неджи подлетают, как взмах птичьих крыл.       — Хотел побыть с ним наедине, — выбирает другую, не менее честную формулировку, но собеседника это заводит в подозрения лишь больше.       Лунно, холодно и непривычно. Гаара потирает руки друг о друга, выуживая из трения дольки тепла. Неплохо было бы на ночь развести костëр, но так бы их точно заметили, а маленькие палатки, укрытые ветвями и окружëнные ловушками, безопаснее. Неджи говорил, что им советовали в бой не вступать. Песок велел команде Гаары ровно противоположное. Они старались сойтись в компромиссе, не имея представления всë ещë, кто враг.       — Темари может быть подставной. — Неджи скрещивает руки на груди и давит зевок. Ему и сонно, и холодно тоже, но он внимателен и чуток. Хороший капитан. Хороший шиноби.       Хороший друг?       Гаару услышанное несильно задевает или впечатляет. Он тоже думал об этом, но никаких подтверждений не нашëл. Это может быть особенная подмена или не подмена даже, а просто предательство Темари. Гаара не исключает этот вариант. Он к нему готов, он к нему привык.       — Я пошлю к ней Тентен и вернусь на своë место, пока не убежусь, что всë в порядке. Поговорим о Ли в следующий раз, — определяется Неджи и трëт глаза. — Он должен будет мне объяснение за эту хрень, — добавляет он под нос себе, разворачиваясь и исчезая в вышинах деревьев.       Напоследок смерив палатку Ли пустым взглядом, Гаара воровато забирается к Канкуро и под его храп вместо снов всю ночь воображает себе, каким будет этот «следующий раз» Неджи и «потом» Ли. Прислушиваясь, чтобы из соседнего ночлега не доносилось сжатого шëпота «Белый». Рассудив, что совсем не против «следующего раза» и «потом».