Железная Сакура

      Проснувшись, Сакура окунулась в омут волнения: ее ребра сжимались, а между ними, словно выжимался сок; и, к сожалению, это состояние сопровождало ее все утро. Казалось бы, девушка испытывала меньшее волнение перед первой встречей с Хатаке, тогда, что же произошло сейчас (?)…       Позавтракав, Сакура побежала в комнату, чтобы сменить пижаму на более подходящий для выхода из дома наряд, а после у нее еще осталось немного времени, которое Харуно провела, находясь в «нервотрепке» — ходила взад-вперёд по комнате, перебирая пальцы; и когда, наконец, было уже пора выходить, она пулей выбежала из квартиры, и с такой же быстрой скоростью добралась до знакомого особняка, что совсем не изменился за прошедшие несколько дней.       Дотронувшись до калитки, Сакуру будто пронзил легкий заряд тока; нервозность и волнение усилились.       «Успокойся!» — приказала, опуская руки по швам. — «Что с тобой такое происходит? Соберись…» — выдохнула, стараясь привести себя в чувство.       Снова дотронувшись до холодного металла, под звуки тихого скрипа, девушка вошла на территорию поместья, оглядывая владения и сам дом, словно видит это все впервые. Чем ближе она подходила к зданию, тем меньше ее «мотросило» — сердцебиение приходило в норму, а руки перестали трястись, да и само тело перестало бросать в дрожь. Перед тем как постучать в дверь, Сакура проверила все ли в порядке с ее причёской, потрогав волосы руками, немного пригладив их; затем прокашлялась и постучала, не переставая прочищать горло.       С минуту простояв под дверью, под звуки тишины и тихого всплеска воды — ветер создавал маленькие, отчетливо, но при этом, глухо слышные волны на декоративном озере — Сакура скрестила руки на груди, когда тарабанить в дверь ей поднадоело. Посмотрев по сторонам, выглянув из-за дома, чтобы быстро осмотреть задний участок, девушка, набравшись мужества и силы, дернула за ручку, открыв вход в поместье.       — Какаши-сан! — еле слышно прозвала Хатаке, ответа от которого не послышалось. — Какаши-сан? — она сняла сумку с плеча и, как всегда, положила ее на диван, затем развернулась на пятках, прошла на кухню, в надежде, увидеть мужчину там. Но не тут то было — на кухне отсутствовали любые признаки того, что здесь кто-то орудовал.       «Надеюсь, что Какаши-сан умеет открывать холодильник» — произнесла, когда подошла к холодильнику, после обидчего хлопнула им — приготовленная ею еда была не тронутой. «Чтоб я ему еще хоть раз что-то приготовила!» — ругаясь про себя, вышла из помещения, возвращаясь в гостиную.       Оглядев помещение снова, ее взгляд пал на лестницу, ведущую на второй этаж. Не зная причину, Сакура побаивалась ступать на поверхность «потолка» первого этажа. Сжав волю в кулак, Харуно, выдохнув, направилась к ней; первая ступень, словно обожгла ее, поэтому девушка побежала вверх, попутно вспоминая расположение комнат. Благо, с первой же попытки она отыскала рабочий кабинет Хатаке, а далее проблем со спальней не возникло — соседняя комната была не заперта.       — Какаши-сан, — тихо позвала его, медленно толкая дверь. — Какаши-сан, — снисходительным тоном произнесла его имя еще раз, когда увидела мужчину, лежащего в позе «звезда» на кровати, с опустошенной бутылкой в руке. — Какаши-сан! — прикрикнула, подойдя к кровати совсем близко. Мужчина поморщился от громкого звука, взглянул на Харуно и перевернулся на другой бок.       — Доброе утро, — прохрипел сонным голосом; стеклянная ёмкость опустилась на пол, а руки Хатаке оказались под головой.       — Доброе, — чуть кивнула, пройдя к окну, чтобы распахнуть плотные шторы, кажется это единственная комната, где есть этот атрибут интерьера. — Вы не думаете вставать? — сцепив руки в замок перед собой, немного склонила голову, довольно наблюдая, как Какаши морщится, кривится от ярких лучей утреннего солнца.       — Пока нет, — мужской голос все еще был хриплым. Какаши подвинулся вверх по кровати, ближе к подушке, но в итоге, так и не добравшись до предмета, вытянул руки и схватил ее, придвинув к своей голове, после укрылся покрывалом, готовясь засунуть.       — Какаши-сан! — возмущенно воскликнула девушка, сдернув одеяло. — На улице, наконец-то, хорошая погода. Может лучше прогуляетесь? — предложила, смотря на, кажется уже, спящего Хатаке. — Какаши-сан? — позвала его и, не услышав ответа, наклонилась над ним, чтобы дотронуться до плеча — в миг, глаза мужчины распахнулись; вздрогнув, Сакура осталась стоять все в том же положении еще пару секунд, невольно осматривая лицо, которое было скрыто под маской. — Все, уже утро, — моргнув несколько раз, будто опомнилась и вернулась в прежнее положение. — Жду Вас внизу, — вышла из комнаты, будучи уверенной, что мужчина обязательно последует за ней. В принципе, так оно и было.       Вместе с последствием веселого вечера в виде головной боли и несвежего дыхания, Хатаке поднялся с кровати и, вопреки своим привычкам, оставил ее не заправленной, обещая себе, что вернется к этому занятию позже. Сейчас же мужчина направлялся в ванную комнату, забыв прихватить чистые вещи с собой, в то время как Сакура уже вовсю орудовала посудой: рис варился в кастрюле, а на разогретую сковороду отправился будущий омлет. Выбрасывая мусор, девушка заметила еще одну пустую бутылку из-под алкоголя.       «Он, ведь не один все это выпил?» — спросила у самой себя; с шумным вздохом, выбросила скорлупу, затем побежала к плите, ведь вероятность того, что еда может подгореть была очень велика.       Когда добрая половина стола была заполнена посудой и едой, Сакура забеспокоилась за состояние Какаши — прошло приличное количество времени, но Хатаке все не было и не было, поэтому она решила подняться наверх, чтобы проверить и унять свое волнение.       Уже намного увереннее поднимаясь по лестнице, куноичи услышала хлопок двери, а когда ее нога опустилась на ровную поверхность, увидела Какаши с обмотанным полотенцем на бедрах, которое он придерживал одной рукой для надёжности. Девушка не в первый раз видела оголенное мужское тело, но несмотря на это смотрела на него шокированно, с приоткрытым ртом, указывая пальцем на что-то позади себя.       — Сакура, все хорошо? — поинтересовался, когда увидел выражение лица Харуно.       — Да, — полушепотом и не уверенно ответила, после чего быстро развернулась на пятках. — Извините, я не хотела… — буквально пропищала. — Я жду Вас внизу, — коротко бросила, прежде чем спуститься, оставляя мужчину в недоумении.       «Неужели я настолько не в форме?» — нервно оглядел себя, ощупал едва видные кубики пресса.       Вбежав на кухню, первым делом, Сакура наполнила водой чистый стакан, который достала из верхнего шкафчика, залпом опустошила его, вытирая рукой капли воды с губ, с подбородка; прикрыла глаза, стараясь сделать дыхание ровным, спокойным.       «Что со мной?..» — вздохнула; положив руку на лоб повернулась на сто восемьдесят градусов.       Не успела девушка прийти в себя, справится с незапно возникшим состоянием, как на кухню вошел Какаши и, как ни в чем не бывало, сел за стол, взял палочки для еды в руки.       — Я думал, мы позавтракаем вместе, — слегка обиженным тоном произнес, не глядя на девушку.       — Я позавтракала дома, — снова разворачиваясь, взяла стакан и наполнила его водой, тут же выпила ее медленно, словно больше не знала, чем бы себя занять, поглядывая на Хатаке, который принялся пробовать приготовленное.       — Сакура, — позвал девушку, заставив прервать занятие. — Я хочу сказать, что ты немного переварила рис, — упрекнул, продолжая есть крупу.       — Правда? — наигранно удивилась, но внутри нарастала злость, недовольство.       — Да, — коротко кивнул, не отрываясь от трапезы.       Поставив стакан на кухонную тумбу, Сакура подошла к плите, на которой стояла кастрюля с остатками риса, взяла столовую ложку, чтобы зачерпнуть немного белых, разваренных зерен, попробовала, подмечая про себя, что рис действительно не идеален, но признавать свою ошибку не собиралась; то ли невинные знаки внимания Хатаке, то ли девушка не отошла от небольшого шока повлияли на нее, в данной ситуации, не самым лучшим образом, добавили смелости и уверенности так, что Харуно была готова возразить Какаши, отстоять свою позицию, в отличии от первого его замечания.       — А, по-моему, все с ним хорошо, — повернулась к мужчине лицом, шумно кладя палочки на тумбу, стоящую рядом с плитой.       — Как-нибудь я покажу тебе как варить крупу правильно, — пообещал, не поворачиваясь к ней. Его голос был, как и поведение, абсолютно спокойным, что выводило из себя девушку.       — Не думаю, что мне это нужно, — попыталась вежливо отказаться, скрестив руки на груди — куноичи было обидно, что вместо благодарности за ее труд, она слышит сплошные упреки.       — Я не привередливый в еде, — Сакура хмыкнула. — Но все же выберу есть качественную и хорошо приготовленную еду, — завуалированно выразил свои мысли так, что Сакура не сразу догадалась о чем идет речь.       — Какаши-сан, Вам не нравится что-то еще? — спросила, поставив руку на стол рядом с Хатаке, нависая сверху.       — Мне бы не хотелось тебя обижать, — немного подумав, ответил, не переставая пережевывать пищу.       — Ну да, зачем это делать еще больше… — расстроено, почти полушёпотом произнесла, после чего вышла из кухни, с опущенной головой.       Какаши, с набитым ртом, смотрел вслед куноичи, размышляя над ее словами; встал со стула, направляясь за ней, активнее работая челюстью. Сакура разместилась на диване, облокотившись локтем на подлокотник, теребя нижний край рубашки второй, свободной рукой; Какаши уселся рядом, подбирая слова для разговора.       — Все хорошо? — спросил, дотрагиваясь до ее плеча; в ответ получил тихое «угу». — Точно? — уточнил, скорее ради приличия, чем для надежности.              — Конечно, — едко, саркастично произнесла, не поднимая взгляда на собеседника; в какой-то степени, ей было очень приятно внимание мужчины, на душе, словно становилось теплее, он мог, не надолго, но заполнить пустоту, вытеснить тоску, что сейчас обитали у нее внутри. Наверное, сейчас любой мужской жест в ее сторону обладал таким эффектом, не важно будь-то заигрывание или совершенно обыденная просьба о помощи.       — Ну, я тогда пойду? — не дожидаясь разрешения, Хатаке встал с дивана, чтобы отправиться на второй этаж, зайти к себе в кабинет и вновь приступить к творческой деятельности — создание шедевров требует много сил и времени.       Шиноби обошел диван, пройдя мимо Харуно, которая тут же, когда он подошел к лестнице, обратила на него внимание: выражение ее лица было грустным, разочарованным, будто она обожглась, ступила на «одни и те же грабли». Поведение Копирующего ниндзя напоминало ей действия последнего из Учиха.       «Нужно меньше витать в облаках» — мягко приказала себе, вытирая пальцами слезинки, скопившиеся в уголка глаз.       Просидев пару минут в одной и той же позе, Сакура, взяв себя в руки, решила, что пора бы заняться делом, то есть уборкой, ведь, по сути, заняться то ей больше нечем.       Стоя над раковиной, Харуно невольно предалась размышлениям:       «Интересно, когда Какаши один, кто ему готовит?» — спросила, а внутри неприятно затянуло.       Поставив последнее блюдце на место, со вздохом, Сакура прикрыла глаза. Прошло только половина утра, а девушка уже чувствовала себя эмоционально измотанной, виня в этом невыносимость характера Хатаке. С каждой минутой прибывания здесь, куноичи понимала: все, что она делает — прислуживает мужчине, но ее миссия заключается совсем не в этом.       «Может он рано или поздно сжалится надо мной и согласиться? — грустно усмехнулась, беря тряпку в руки, что бы убрать брызги воды с соседних тумб. — «Он — вряд ли» — бросила тряпку в раковину, затем снова вымыла руки, и, прикрыв глаза, постояла так еще немного.       Сакура вышла из кухни встряхивая мокрыми руками, распространяя брызги, подошла к дивану, чтобы взглянуть на содержимое своей сумки — бесполезное действие, скорее машинальное, — затем направилась в прихожую, обулась для того, что бы выйти на улицу.       Погода была теплой, но все равно, Харуно поежилась и обхватила плечи руками и, только потом, прошла мимо озера, на задний двор. С жалостью, девушка смотрела на запущенность такой красивой местности — особняк находился на окраине деревни с несколькими другими домами, окружен густым, сочным, красивым лесом, но сам участок дома заросший, возможно, когда-то и мог отличиться изящностью, но не сейчас.       Не спускаясь с энгавы, ирьенин прошлась дальше и заметила несколько собачьих будок, а в голове, словно что-то щёлкнуло.       «Я ведь ни разу не кормила их» — обеспокоенно, с ускоренным сердцебиением вспомнила Сакура, испуганно посмотрела назад — ее взгляд столкнулся с холодом серой стенки.       Прокашлявшись, она спустилась на землю и, не спеша, подошла к одной из будок, из которой торчала огромная, темная лапа пса. Сандали на небольшом каблуке были не самой практичной обувью для шиноби; каждый шаг Сакуры сопровождался с щекотанием или легким покалыванием травы, а иногда и жжением колючих, незаметных среди других сорняков, маленьких, низких кустарники; «с горем пополам» она доковыляла до своей цели.       Но добравшись до будки, перед Харуно встала еще одна задача, вопрос — она не могла вспомнить имени огромной собаки; они уже встречались однажды, но это было так давно…              «Пакун — точно нет. Может Уруши?» — прикидывала варианты в голове, но рисковать все же не хотела и не стала, поэтому просто решила привлечь внимание псины непринуждённым кашлем; закатила глаза, когда темного цвета «громила» лишь чуть вздернула носом. Далее она просто постучала по его домику — вздрогнула, когда в ответ услышала недовольное бурчание.       — Извините, я хочу спросить, — все же решилась заговорить, потому что отступать не было смысла, ведь огромный и, возможно, злой, голодный пес не может ее загрызть прямо здесь и сейчас, да (?)… — Может быть еды нужно принести сюда мне Вам, — практически бессвязно, с паузами, почти после каждого слова, предложила, сцепив руки вместе.       — Еды?! — в миг, оживился. — Еды можно. Поесть любят все, — подытожил, лениво подняв, а потом опустив голову.       — О, хорошо, — кивнула, улыбаясь, развернулась, вновь преодолевая препятствия, перед этим оглядев каждую будку, убедившись, что пес дремлет в одиночестве.       Забравшись на энгаву, Сакура направилась в дом по тому же пути; взглянув на озеро, девушка поняла, что забыла уточнить, чем обычно питается питомец Какаши. Обернувшись, она вновь посмотрела на то, через что ей пришлось пройти, поэтому решила больше не мучить себя и не калечить щиколотки, вместо этого принялась вспоминать, чем же угощала Пакуна дома.       Дойдя до кухни, куноичи сразу же направилась к холодильнику, если быть точнее, к морозильной камере, что бы достать оттуда немного замороженного мяса — Сакура было уверена, что кусок лежит там, ведь сама лично его покупала, будучи в сопровождении Пакуна — положила на тумбу, после скрестила руки на груди, прокручивая в голове небольшую логическую цепочку.       «Поесть любят все. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Точно!» — хлопнула ладонью по столешнице, когда ее голову посетила, казалось бы, вполне обычная, элементарная мысль.       Сакура поспешила на второй этаж, сама не поняла, когда успела преодолеть лестницу — на первый взгляд, ей потребовались всего пара секунд, чтобы уже стоять под дверью в кабинет Хатаке и нерешительно стучать по дереву.       — Какаши-сан, можно? — спросила, чуть приоткрыв дверь.       — Входи, — раздраженно выдохнул, бросив ручку на стол; мысль, которую он едва ли смог уловить, была снова утеряна, благодаря вторжению в рабочее пространство Харуно.       — Какаши-сан, как продвигается работа? — спросила, встав в притык со столом, на котором лежал «тысяча и одна» листок.       — Вполне неплохо, спасибо, — пожал плечами. На самом деле, за все утро мужчине удалось написать всего пару строк, словно ни на какие горячие источники он не ходил, а все это время трудился не над книгой, а на миссии высокого ранга; измотанность и усталость преследовали его все утро — он был уверен, наверняка, это последствия вчерашнего вечера.       — Я тут подумала, в общем, — девушка на минуту засомневалась в своем решении — причина, почему она сразу не смогла подобрать слова. — Почему бы мне на обед не приготовить Вам Ваше любимое блюдо? Оно, ведь у Вас точно есть, — ее голос звучал сладко, по лисьи, что не могло ускользнуть от ушей Хатаке; он сощурил глаза, облизнул губы.       — М, идея хорошая, только вот своего любимого блюда я не припоминаю, — задумчиво ответил, запрокинув голову назад, разглядывал белый потолок.       — Разве? Может Вы подумаете получше? — предложила, «игрась» пальцами.       — Мне есть о чем подумать, кроме еды, — выпрямился, беря ручку в руки, намекая на то, что разговор окончен, так как Какаши нужно работать над произведением.       Сакура хотела было сказать что-то еще, но лишь открывала рот, точно рыба, а после и вовсе, со вздохом, покинула комнату, тихо прикрыв за собой дверь, дабы не отвлекать лишний раз Какаши.       Медленно шагая по лестнице, она спустилась, сразу направляясь к дивану. Время едва ли близилось к полудню, но девичье настроение уже было изрядно подпорчено, в какой-то степени, как и взаимоотношения с Какаши.       «Чем больше я уделяю ему внимания и стараюсь наладить отношения, тем сильнее мы ссоримся и он становится злее на меня» — размышляла, рассматривая камин.       В голове возникли воспоминания связанные с ним, как Какаши позаботился о ней, разжёг костер, а после обрабатывал ее рану; Сакура потрогала ладонь — от царапины остался только небольшой рубец.       Настроение для готовки тоже пропало, хотя, если так подумать, то оно и не приходило, зато лежать, в обмякшем состоянии, и желания, и сил хватало вдоволь. Девушка легла на диван, скрестила руки на груди.       «Будет есть то, что ел утром» — грозно и недовольно заявила, прекрасно понимая, что ни за что не осмелиться такое сказать, нагрубить Хатаке.       Одну задачу Сакура, относительно с легкостью решила, но перед ней встал другой вопрос — находится ей в доме еще целый день, а заняться было абсолютно нечем. Единственные книги, которые Харуно видела в особняке находились в кабинете Какаши, и то, наверняка, они были написаны им или Джираей, к тому же, снова подниматься на второй этаж и говорить с мужчиной не было никакого желания.       Встав с дивана, куноичи обошла всю гостиную, зашла на кухню, чтобы проверить кусок мяса, тот, что был уже полумороженным. Понимая, что в доме годного занятия для себя она не найдет, вышла на улицу, оглядываясь по сторонам, затем вновь прошлась по энгаве, внимательнее рассматривая заросшую сорняками местность — в это время в голове начали возникать различные образы как бы мог выглядеть сад, если бы он не был запущенным.       «Наверное, очень красиво» — склонив голову, сделала пару шагов вперёд.       Спустившись, с деревянного выступа, Сакура подошла ближе к саженцам, присела на корточки, потрогала почву, суховатую на ощупь, затем хрупкие листья, которые, словно, несмотря на зеленый цвет, могли, едва коснувшись их, раскрошиться. Девушка не была сильна в культурных сортах растений, но знала человека, который мог ей в этом помочь, — Ино, ирьенин надеялась на ее опыт, знания, профессионализм.       Поднявшись обратно на ноги, Сакура твердо решила для себя — во чтобы то ни стало, она была готова пожертвовать своим временем и силами, чтобы оживить «зеленый уголок».       «Осталось убедить Какаши-сана в пользе этой идеи» — подумала, взглянув на окно кабинета, только сейчас замечая мужчину, что наблюдал за ней.       Отряхнув руки от земляных крошек, более не обращая никакого внимания на Хатаке, Сакура забралась на крыльцо, потом зашла в дом — к этому времени, мясо уже почти разморозилось, поэтому она разделила его на две части: одну планировала отдать псу, выполнив свое обещание, вторую поджарить с овощами, чем, собственно, она и занялась.              Когда в голове нет никаких мыслей, смотреть в окно — вполне, машинальное действие, которое делал Какаши, и снова, как раз в тот момент, когда Сакура вышла на улицу. Почему-то он обретал спокойствие, некую гармонию внутри, наблюдая за ней. Цепко смотря за девичьими действиями, шиноби не заметил на себе ответный взгляд; девушка ушла, а он продолжил сверлить одну и ту же точку — место, где она простояла несколько минут. Чуть кивая головой, Хатаке сел обратно за стол, взял ручку. Кажется новая муза нашла его.       — Сакура, Сакура, Сакура, — повторил ее имя несколько раз, прикрыв глаза.