Никому не придётся танцевать на стекле.

      - Пойдешь со мной в кафе? – голос пока еще звучит спокойно, но в нем скользит слишком уж очевидное напряжение, зубы только не скрипят.       - Дай-ка подумать, нет, - ответ вполне ожидаем, но от того не менее разочаровывающий, кто-то явно нарывается на драку.       И Мадара уже с чистой совестью не сдерживает раздражения и замахивается плотно сжатым кулаком, намереваясь заехать бледными костяшками по до тесноты в штанах прекрасному смуглому лицу. Расплывшийся в улыбке оппонент, похоже, разделял его «игривый» настрой и тоже не отставал, желая разбавить раздражающую и возбуждающую бледность на перекошенном в бешеном оскале лице ярким, фиолетовым синяком. Вмешиваться в недобитвы да полубрачные игрища – себе дороже, но младший брат Учихи Мадары из раза в раз активно пытался их разнять и утихомирить, но старший брат лишь что-то запальчиво выкрикивал и бросался на Хашираму с новыми силами. В этот раз их драка произошла возле дома братьев Учиха, поэтому, чтобы дать себе побольше простора для действий и не привлекать лишнее внимание, они ввалились слитным клубком в прихожую, потревожив этим задремавшего Изуну. Кусачие поцелуи, вскрики и взмахи кулаками, что так и не достигали своей цели, довольно напугали его, и юноша как всегда попытался пролезть в этот живой клубок между парнями, чтобы утихомирить их, но вместо этого получил лишь удар в живот да прямо под правый глаз. Вот спасибо! Порадовали! Заметив, куда угодили их кулаки, старшие братья замерли и слегка стушевались. Все же ни Мадаре, ни Хашираме не хотелось чем-то обижать миленького паренька, что обычно был довольно ласков со всеми.       - Мне показалось, что кто-то из вас меня ударил, - медленно и с насмешкой отчеканил каждое слово Изуна и потер на пробу нежную кожицу на лице, что успела покраснеть. – Как это понимать, начинающие вы садомазо-демонюги? Что дальше? Сейчас вы возбуждаетесь, пока деретесь, а что потом? Будете друг друга резиновыми членами лупить? Идиоты… вокруг меня одни идиоты. Надеюсь, что вы не разнесете квартиру к моему приходу.       Ворча что-то про то, что его брату и его возлюбленному стоит побояться бога или хотя бы самого Изуну, закатил в очередной раз глаза и зашагал к соседнему дому, где его уже ждали. Тобирама. Хотя бы нормальный человек в окружении Учихи, от которого можно было не ожидать вопросов по телефонному звонку в час ночи по типу: « Братец, а ты не видел нигде мою смазку, она еще вечно в моей сумке валялась» или «Изу, как вызвать скорую? Пробка слишком глубоко внутрь Дары скользнула и… В общем, выручай! Он меня хочет убить! Дара?... Что это? Зачем тебе анальные бусы, милый?...» Слишком часто он против своего желания вникал в половую жизнь своего братишки, аж жуть берет. И как только так может Хаширама, который в обычное время выглядел так мягко и ласково, овладевать этим буйным и гордым зверем. Загадка…       - Изуна? Я так понимаю, твой дом сейчас превратился в место сражения? Сколько я уже раз говорил тебе не лезть к этим двум павлинам, пока они меряются своими перьями да членами, а? Опять ко мне пришел красивым, я не успеваю убрать аптечку, честное слово, - хоть и ворчал, но все же Тобирама был по-своему ласков с любимым Учихой, который очень отличался от своего старшего брата.       - Спорим, что на Хашираме будет больше укусов? – ввязываться в конфликт или даже маленькую ссору не хотелось, больше хотелось подлезть под руку Сенджу и прижаться поплотнее к теплому телу.       - Тут и спорить нечего, Мадара, как настоящая псина, его всего вылизывает и метит вечно, дикари, - Тобирама и сам притискивает Изуну к себе и прикладывает осторожно лед к чувствительной и припухшей коже, посмеиваясь над увиливаниями Учихи от холода.       - А я им порой даже завидую, - выходит слишком резко, словно обвинение какое-то в том, что партнер недостаточно страстный.       - Мне начать тебя избивать? – приподнятая бровь и легкая усмешка, к счастью, сразу говорят Изуне о том, что партнер все прекрасно понял. – Я вообще-то не резиновый, как твой братец.       - Знаешь, Мадара тоже не Москва, но позволяет Хаши всячески с ним играться, а ты, - окинув взглядом парня с белой макушки до нежно-зеленых тапочек, Изуна невольно облизнулся. – А ты привередливый кошак, только вместо дорогого корма ты требуешь член. Никакого разнообразия и никаких игрушек.       - Напомни-ка мне, кто вчера стонал на члене этого кошака, как течная кошка, м? – на уловку и попытку выбесить Тобирама не повелся, ибо это был откровенный детский сад, ей-богу.       - Напомни-ка, в какой это раз было? Верно, в третий. А сколько раз ты уже на мне скакал, м? Тобирама, пойми ты уже, я просто хочу чуточку разнообразия, - ласковые поцелуи Изуны довольно ловко прерываются тем, что верткий, словно хорек, Тобирама выскальзывает из его объятий, уворачивается от трогательно розовых губ и вжимает Учиху в диван, на котором они разместились.       - Так давай четвертый раз утроим? Чем не разнообразие? – долго удерживать свою позицию не удается, ибо и брюнет тоже не бревно.       Уже сидя на бедрах Сенджу, Изуна даже как-то обиженно и осуждающе смотрит на Тобираму, не издавая и звука. И это работает лучше всяких умасливаний и подлизываний, ведь блондин, тяжело вздохнув, сцепляет свои руки в замок где-то на затылке Учихи и тянет его на себя, лениво целуя то и дело потираясь своей щекой о такую же бледную щеку парня.       - Ты и мертвого достанешь, Изу. Теперь я понимаю Мадару и его дьявольский характер, ибо с тобой нельзя остаться психически здоровым, демоненок. Но только ничего слишком экстравагантного!! – рука Изуны в его светлых волосах кажется чем-то родным и чертовски правильным, поэтому Тобирама просто не может сдержать разочарованного вздоха, когда эта самая рука исчезает с его макушки, а тяжесть чужого тела на бедрах перестает ощущаться.       - Тогда поищем что-нибудь интересненькое в коллекции моего братишки. Сенджу, избавь меня от лицезрения твоего такого лица. Ты там лимон съел что ли? Не волнуйся ты, я не буду брать что-то, что уже использовали наши братья. Возьмем что-нибудь новенькое для твоей привередливой тушки, - увернуться от подушки Учиха не успевает и таки получает по расплывшейся в ехидной улыбочке рожице.

***

      Мадара же, оставленный братом на растерзание елейно улыбавшемуся Хашираме, готов был взвыть от безысходности ситуации. Нет, он очень даже хотел этого Сенджу, но… Заканчивать маленькое сражение крайне не хотелось, а каждый раз, когда их битвы теряли зрителей, все переходило в горизонтальное положение. Вот и теперь Учиха сам и не понял, как очутился в спальне своего брата да еще и под дьявольски довольным Хаширамой.       - Быстро слез, пока я тебе мозг через глазницу не высоса…Ах! Ебаный ты Сенджу! Нежнее… Да глубже! Чего ты со мной, словно с девкой, церемонишься?! – первые движения всегда сбивали Учиху с толку, поэтому Хаширама лишь улыбнулся на этот несвязный бред и совсем уж невинно чмокнул партнера в красную щеку, покачивая пальцами тем временем довольно тугие зажимы на бедных сосках Мадары, что извивался под ним, словно его не на член, а на раскаленный железный прут насаживали да солью изнутри посыпали.       Щедро так. Не скупясь.       Не обращая внимания на дискомфорт в области груди из-за игрушек, Учиха вцепился в смуглые плечи Хаширамы так, что на них точно выступят синяки, но тому не привыкать. Мадара любил частенько повторять, что на Сенджу все, как на собаке, заживает. А особенно любил он, когда за такие фразочки его потом ставили на колени перед этим самым Сенджу, предварительно связав бледные руки за спиной.       В какой-то момент толчки стали еще жестче, и Учиха, уже забыв даже имя свое, принялся хрипло постанывать и поощрять Хашираму почти нежными поглаживаниями и мокрыми поцелуями тех мест, до которых Мадаре удавалось дотянуться.

***

      Младшие же братья неуверенно топтались на пороге дома Учиха, не решаясь позвонить или постучать. Лишь напряжено вслушивались в приглушенные стоны да громкие крики. Когда же шумиха в доме поутихла, Изуна дрожащей рукой все же пару раз ударил по двери. И лучше бы он этого не делал. На пороге предстал раскрасневшийся Мадара в темном и тонком халате, что грозился каждую секунду сползти с него на пол. и в один момент ему даже удалось, показав опухшие соски, что до сих пор торчали, и след от зубов вокруг левого соска.       - Ты чего так рано? Только что ведь ушел к своему Сенджу, по дому соскучился что ли? – Мадаре явно хотелось сейчас оказаться под боком Хаширамы, что еще лежал в комнате младшего Учихи и рассчитывал на второй заход, а не переминаться с ноги на ногу, боясь, что из него вот-вот вытечет сперма.       А ведь он говорил. Он орал! Он сто раз повторял дурацкому Сенджу старшему, чтобы тот не кончал в него, но нет! Ему, видите ли, хочется показать, что Учиха принадлежит лишь ему. Кому показать? Не понятно…Одним словом, извращенец.       - Дара, чего ты там возишься? Привет, Торью. Сколько мне тебя еще ждать, учишья ты задница? Вы проходите в дом-то, не стесняйтесь, - буквально выросший за спиной Мадары, словно гриб, абсолютно голый Хаширама, которого явно ничего не смущало в сложившейся ситуации, умудрился протянуть свою руку через плечи Учих и потрепать братца по и без того взлохмоченной макушке.       - Сам задница, - недовольно буркнул парень в ответ своему партнеру и ткнул его локтем в голый смуглый бок. – Вы бы погуляли где, а? – Мадара из последних сил пытался отпихнуть от себя настойчивого любовника, который постоянно лез с поцелуями да норовил проскользнуть рукой под халат, но это было выше его сил, поэтому вскоре отпихивания превратились в заигрывания.       Когда же смуглая рука все же умудрилась проскользнуть под ткань халата на такую чувствительную сейчас грудь, Учиха коротко извинился перед младшими и захлопнул дверь, что-то крича про то, чтобы они посидели в доме Сенджу и не совали сюда свои носы до вечера. А затем что-то довольно громко ударилось прямо о входную дверь, но шум очень скоро заменился сдавленными ругательствами и чувственными стонами.       - Кролики, - вслух чертыхнулся Тобирама, когда за спиной раздался особо чувственный стон, а Изуна лишь довольно улыбнулся, уже думая о том, как бы догнать и перегнать брата.