Мать Василисков

Единственным недостатком этого во всех отношениях отличного лета было то, что в гостях у Гермионы мальчик стеснялся заниматься самоудовлетворением и делал это очень редко, а на Гриммо это было просто невозможно — ни Сириус, ни Уизли совершенно не понимали понятие личного пространства. Так что в школу Гарри ехал в состоянии… некоторого напряжения, назовем это так. — Гарри… Можно с тобой поговорить? Зашедшая в купе Джинни Уизли оторвала парня от истинно философских размышлений. На тему того, какой именно размер груди одна вечно растрепанная подруга прячет под мешковатыми мантиями (в Хогвартсе) и не менее мешковатыми платьями (в обычном мире). За лето он начал подозревать, что у нее гораздо более красивое тело, чем она показывает, хотя и не понимал, почему она это скрывает. — Говори. — Эээ… Наедине? — А об этом тебе не меня нужно просить. Гарри кивнул на Гермиону, сидящую напротив с книгой в руке. Прогибаться под хотелки очередной рыжей суки было лень, да и вообще — пошли они все подальше. — Гермиона… — Джинни смерила девушку презрительным взглядом. — Тебе не объясняли, что подслушивать чужие разговоры некрасиво? …Чего? Судя по удивленному взгляду подруги, она тоже в претензию совершенно не въехала. Гарри вдруг пришло в голову, что с одной стороны оставаться с Джинни наедине ему совершенно не хочется, но с другой прояснить ситуацию необходимо. — Джинни… Подожди меня снаружи. Через пару минут Гарри вышел из купе и повел ее за собой. Им повезло — пустое купе нашлось тут же, в соседнем вагоне, и они заняли его, причем Джинни зачем-то заблокировала дверь изнутри и поставила заглушку. Гарри обрадовался, что уломал Гермиону последовать за ними под мантией-невидимкой, расклад нравился ему все меньше и меньше. — Ну, Джинни… Так чего ты хотела? — Гарри! Я согласна быть твоей девушкой! От такого сюрприза Гарри даже отшатнулся, что вероятно спасло здоровье рыжей — он явственно почувствовал, как толкнул локтем невидимую руку с палочкой, уже начавшую выписывать жест заклинания. И не глядя поймал эту ладонь и погладил ее, молча прося о терпении. — Вообще-то, я не предлагал… — Но я же знаю, что ты меня любишь! Я видела, как ты смотрел на меня все это время! И ты спас меня от василиска! «То есть это я ей что-то должен за ее же спасение?», изумился такому выверту парень. — Джинни… Ты ошибаешься, я не имел в виду ничего такого. «Совершенно определенно не имел, ни лица, ни фигуры, ни мозгов, ни характера… И вообще, какого хера?». — И уж точно ничего такого не говорил. И в любом случае, тебе еще рановато вступать в отношения… — Гарри попытался воззвать к ее разуму. — Какие еще отношения? — подозрительно посмотрела на него Джинни. -… Ээ? — парню показалось, что его мозги сейчас вскипят. — Извращенец, мне же только четырнадцать лет! Вот сейчас позову братьев, они тебе наваляют — мало не покажется! — За что? Я ничего не делал! Джинни вдруг рванула ворот своей форменной блузки. Галстук несколько испортил эффект, но одна пуговица все же отлетела. — Как ничего не делал? — Джинни вдруг всхлипнула, глаза заблестели. — Набросился, порвал одежду… Животное! Гарри почувствовал, что в самом буквальном смысле скрипит зубами, и с трудом заставил себя чуть расслабиться и разжать кулаки. — Джинни… Чего. Ты. От меня. Хочешь. — О! — рыжая мгновенно переключилась на восторженную радость. — Как мой парень, ты должен покупать мне подарки, платья, украшения, водить меня в кафе и рестораны… Ты же богат, тебе что, жалко? А отношения будут потом, после школы. Ах да, я же хочу играть в квиддич — тебе же нетрудно будет протолкнуть меня в какую-нибудь команду, все так делают… Но тогда отношения подождут, пока я наиграюсь. — То есть… — у Гарри свело горло от гнева, и он с трудом сглотнул. — Ты хочешь, чтобы я десять лет содержал тебя, ухаживал, не смотрел на других девушек… И ради чего? — Как ради чего? Ради любви! Ты же меня любишь! «Да она просто сумасшедшая, в самом что ни на есть прямом и клиническом смысле!», вдруг дошло до парня. «То-то еще на первом курсе у меня от одного ее взгляда мурашки по коже пошли, а потом еще Волдеморт ей по мозгам как следует проехался… Жаль, ее в Мунго не долечили. Хотя не удивлюсь, если ее и не собирались выпускать, а Дамблдор зачем-то вытащил, нажимая на жалость. Но если так… Нет смысла с ней разговаривать и в чем-либо убеждать, единственное, что может сработать — это сила и угрозы, надеюсь, инстинкт самосохранения у нее не отключился. Хотя это вряд ли, Уизли, как крысы, живучие». Придя к решению, Гарри выхватил палочку и наложил на купе свои заклинания, поверх ее. — Что ты делаешь? Джинни неуверенно потянулась за своей палочкой. — Экспеллиармус. Гарри небрежно бросил ее палочку на свободное сиденье за спиной и, схватив Джинни за шею, толкнул на противоположное сиденье и навис над ней. В приступе охватившей его холодной ярости он совершенно забыл, что в купе находится еще один невидимый свидетель — впрочем, последовавшие события показали, что он не ошибся в оценке верности Гермионы. — Знаешь, с логикой у тебя совсем не лады… Как впрочем, и у большинства магов. Гарри убрал собственную палочку в кобуру и принялся неторопливо развязывать галстук Джинни, игнорируя ее нервные подергивания и жалкие попытки схватить его за руки. — Вот скажи на милость — если ты действительно считаешь меня извращенцем и насильником, то с какой стати заперлась со мной в одном купе? А если нет и это лишь представление… Раз ты все равно собираешься выставить меня виноватым, то почему бы мне не оторвать свой кусочек сладкого? И так и так накажут… — Гарри… — Джинни… — передразнил он ее. Наконец он разобрался с галстуком, и рывком развернув Джинни лицом к стене, связал им ей руки за спиной. — Что ты собираешься делать? Голос дрожит, но проняло ли ее на самом деле? А хер его знает, актриса из нее знатная, теперь Гарри был вынужден это признать. Придется действовать наверняка, ориентируясь лишь на объективные признаки, а не на вопли. — Для начала… Парень нагнул ее вперед, уперев головой в угол между спинкой и сиденьем, бесцеремонно задрал юбку и одним рывком сорвал с нее трусики. Хм… Вот сейчас, похоже, дрожит, не притворяясь. Но это и понятно — девственность у магов ценится дорого. -…отшлепать тебя как следует. Можешь орать, никто не услышит, а мне только приятней. — Не надо… — Хочешь расплатиться по-другому? Гарри провел пальцем по внутренней стороне ее бедра. Ноги Джинни дрогнули, но парень подпер ее ладонью под киской, не давая осесть на пол. — Так что, порка — или? Джинни попыталась отстраниться, но деваться ей было некуда. — Нет-нет, не надо, я на все согласна… — Твое согласие меня не ебет. Но я рад, что ты учишься послушанию. Гарри отвел ладонь назад — и от души отвесил первый шлепок. Джинни взвизгнула — обожгло даже его ладонь, а на ее правой ягодице остался заметный отпечаток. Гарри примерился — и попытался привести левую к тому же состоянию. Симметрия получалась не очень — приемлемый результат начал получаться только после полдюжины шлепков, когда Джинни уже лишь тихо постанывала. И тут пальцы Гарри случайно скользнули в щель между ягодицами… — Это что? Это что, я спрашиваю? — поинтересовался он, суя ей под нос испачканные пальцы. — Тебя что, подмываться не учили? — Я… Не… Это случайно получилось… Парень брезгливо вытер пальцы о ее одежду. — Похоже, придется научить тебя и гигиене тоже… Подобрав ее палочку — свою пачкать не хотелось — он без предупреждения сунул ее девушке в анус. — Ой! — Агуаменти. Девушка часто и неглубоко задышала, сжимая колечко мышц вокруг палочки. Гарри пощупал живот — из ануса брызнула грязная жидкость и потекла вниз по бедрам. Вынул палочку — хлынуло потоком. — Экскуро. Экскуро. Так, а теперь еще раз… — Не… Надо… — Когда я закончу, я вставлю палец тебе в попку, а потом заставлю облизать. Ну как, все еще не надо, или готова потерпеть? Джинни промолчала. После третьего захода Гарри выполнил свою угрозу, правда вставив сразу два пальца. К его удивлению, после начального инстинктивного сопротивления девушка расслабилась и даже сама насадилась на его пальцы, а когда он поднес их к ее лицу — чуть ли не засосала в свой ротик. Ощущение было… интересным — парень вдруг осознал, что Поттер-младший тоже весьма заинтересован процессом. Бросив взгляд на свой пах, он несколько охренел — ширинка была расстегнута. Как? Когда? Хотя нет, понятно — из конца его члена теперь высовывался гибкий язычок, потолще змеиного, который и сдвинул молнию. Сам же агрегат, без каких-либо сознательных усилий с его стороны, выполз из брюк и принялся исследовать анус Джинни, трясь о него и иногда пробегая по нему язычком. Гарри нахмурился — он воспринимал как вкус, так и тактильные ощущения от Поттера-младшего на своем языке, и это было странно, но не неприятно. Джинни вдруг тихонько застонала. — Гарри, что ты делаешь… — Гарри, что это? — рефреном раздался шепот сбоку, похоже Гермиона решила переместиться для лучшего обзора. Парень бросил быстрый взгляд на Джинни — та не обратила на шепот никакого внимания, и вообще, похоже, впала в какую-то прострацию, закатив глаза. — Это… Поттер-младший, — Гарри решил объяснять обеим девушкам одновременно. — Наследие василиска, так сказать, наполовину член, наполовину змея, наполовину щупальце. Да, я знаю, что полтора члена получается, — предупредил он поправку Гермионы, — ну так и размер… соответствует, без ложной скромности. — Гарри… пожалуйста… — простонала Джинни, выпустив его пальцы изо рта. При этом она зачем-то покачала попкой, трясь анусом о кончик члена, и у Гарри зародились сомнения в том, о чем, она, собственно, его просит. А еще через секунду в его голове всплыло Знание — подлинное наследие василиска — и он, прикрыв глаза, принялся оглашать его вслух, подсознательно боясь, что иначе переврет или не запомнит. — Василиск был дряхлым и умирал, и рядом не было самки, чтобы продолжить род. Но была магия… В Хогвартсе много магии… И был безумно старый и хитрый разум. И он сунулся под контроль Волдеморта и мой меч, чтобы наложить посмертную виру на двух своих убийц, меня и Джинни. Вина Джинни больше, поскольку она пользовалась василиском, чтобы губить своих врагов… вернее тех, кого в своем безумии считает своими врагами. Даже если отбросить мораль… это забивание гвоздей микроскопом и вообще позор. Маг должен убивать своих врагов сам и с пользой… но люди забывают старые ритуалы. — Я не… — Молчи и соси, — Гарри сунул палец в рот Джинни, затыкая ее. — На мне вины как таковой нет, я честно защищал друзей, но все же я забрал жизнь, и должен вернуть ее. Так вот… Гарри сделал драматическую паузу — не намеренно, а потому что чья-то любопытная ручка обхватила Поттера-младшего и погладила его. Нервно вздохнул. — Сейчас я распечатаю попку этой сучки, и засажу свой член ей так глубоко, как только войдет… Парень намеренно перешел на грубости, желая додавить Джинни — но та лишь часто задышала от возбуждения. Гарри провел рукой по внутренней стороне ее бедра — так и есть, течет как в книжках, которые любит читать Петунья. -… а потом отложу в ее кишечник пару яиц василиска. Бедной Джинни, — Гарри не пытался скрыть иронии, — придется походить месяц под иллюзией, иначе все догадаются об ее… интересном положении. — Месяц? Но я не выдержу… — Не бойся, не лопнешь. Яйцам для развития нужно тепло и питательная среда, и то и другое у них будет. Они могут перерабатывать пищу с почти стопроцентной эффективностью, из тебя… лишь будет течь совсем немного смазки, как раз достаточно, чтобы я мог иногда тебя потрахивать. Просто чтобы не забывала и не забывалась… да и питомцу полезно. И попку разработаем, чтобы не было проблем при… родах. Умом Гарри понимал, что говорит ужасные, извращенные вещи, и что его спокойствие — лишь результат посмертного внушения, сделанного василиском. Ну, и того факта, что он уже несколько лет привыкает с этим жить. Но почему, черт возьми, это так нормально воспринимают девушки? Ладно Джинни, она по жизни на голову ебанутая, и потом, кто знает, может ее дома всей семьей в жопу трахают, но Гермиона? Какого черта мисс отличница гладит уже обеими руками? Или внушение распространяется еще и на всех девушек в пределах видимости? Хотя… Логично, на самом деле — вряд ли много девушек согласятся вынашивать змеиное потомство в здравом уме и без влияния ментального афродизиака. Теперь Гарри понимал, что когда он «помогал» девушкам мыться в душевых, они уж как-то слишком увлеченно втирали его «крем» в свою кожу. Да и играми в шаловливые ручки не пренебрегали… нет, Гарри понимал, что этим все занимаются, и девушки не исключение, но несколько заходов за раз — наверно, это все-таки выше нормы. — Но на этом твои приключения не закончатся. Маленьких василисков нужно откармливать специальной пищей, настоящие родители для этого выделяют специальный яд, который разжижает жертву, как у пауков, а у тебя… Радуйся, у тебя наконец вырастут сиськи и будет молочко. Змееныши будут буквально жить на тебе, обвивая твое тело под одеждой… Их никто не увидит из-за отвода глаз, но ты будешь постоянно чувствовать касания… И змеи не могут сосать, поэтому когда они проголодаются, они будут кусать тебя за сосочки — а ты будешь сбрызгивать молочко им в рот… — Блядь, Гарри, заткнись наконец и трахни меня! На протяжении все речи Джинни буквально потряхивало, она постанывала и пыталась насадиться попкой на член Гарри — а под конец не выдержала и сорвалась. И парень послушался, хотя траха как такового не было — он просто вцепился обеими руками в бедра Джинни и принялся пробуравливать членом ее попку. Сначала получалось не очень, но потом Гермиона, то ли по счастливому совпадению, то ли подчиняясь какому-то инстинкту, принялась массировать яйца Гарри, из члена потекла смазка, которая заодно и залечивала причиняемые травмы — и медленно, но верно дело пошло. Джинни неглубоко и часто дышала, из ее открытого рта на сиденье стекала струйка слюны, а расфокусированные глаза вряд ли что-либо видели. Гарри не видел лица Гермионы, но сильно подозревал, что она выглядит похоже. Наконец процесс проникновения закончился — или, вернее, закончилась Джинни. Еще приличная часть Поттера-младшего оставалась снаружи, достаточная, чтобы вокруг нее поместились оба кулачка Гермионы. Гарри замер, напрягся — и почувствовал, как по стволу начали продвигаться маленькие яйца. Ощущения были странными, но не неприятными, похожими на очень затянутую эякуляцию. Когда утолщение продвинулось внутрь Джинни, она вдруг дернулась, ее ноги подкосились, и Гарри явственно почувствовал сокращения ее киски рядом со своим членом. — Кончает, блядь… — прохрипел он, с трудом удерживая себя и Джинни на ногах. В какой-то момент он понял, что стоит только благодаря поддерживающей его Гермионе… И наконец последнее яйцо выскользнуло из него, он разжал руки, и Джинни стекла на сиденье, медленно снимаясь с его члена. Гермиона помогла ему опуститься на пол и наскоро проверила Джинни. — Без сознания, но вроде бы в порядке. Ты сам как? — Вроде ничего, но сил нет совсем, как после двух матчей подряд со Слизерином… — прохрипел он. — Секунду… Экскуро… Гермиона наскоро очистила все и всех, трансфигурировала стакан, наполнив его призванной водой, и подала его Гарри. — И это теперь у тебя каждый раз так будет? — поинтересовалась девушка. — Да нет, — ответил Поттер, прислушавшись к внутреннему голосу. — Яйцо — это не сперма, следующие будут готовы еще не скоро. Так что пока что можно будет использовать и более… традиционные способы. — Это хорошо… — заметила Гермиона, заставив Гарри поднять бровь в удивлении. — Тебе сейчас нужно съесть что-нибудь сладкое… — Только не всевкусные драже! Гхм… Интересно, а бывают драже со вкусом спермы? — Не встречала… Но девочкам не помешало бы, для общего образования. Да и мальчикам тоже, чтобы знали, какую гадость нам скармливают. Эээ, мне так рассказывали, — поспешно поправилась она, заметив изумленный взгляд Гарри. — Ну, не знаю, мне моя показалась вполне съедобной. Не лакомство, конечно, но и не гадость. — Погоди, а ты-то зачем… Тут Гермиона сравнила длину члена Гарри и расстояние между его пахом и головой, и понимающе кивнула. — А, понятно… Наверно, будь у меня пенис, я бы тоже не удержалась и попробовала. — Гермиона, покажи сиськи, а? — Гарри решил, что раз идет такой откровенный разговор, можно и не ходить вокруг да около. — Чего? — Ну, ты же предлагала сладенькое… А я как раз о них думал, когда эта психопатка притащилась. — Гарри Поттер! Тебе не стыдно? — несколько деланно возмутилась Гермиона. — Да нет. Мне скорее было бы стыдно, если бы я о них не думал… Почему ты вообще их прячешь? — А ты не понимаешь, даже после того, что творилось вокруг Флер в прошлом году? Ну вот нафига мне нужны истекающие слюной мудаки вокруг? Да и не хватало еще, чтобы начали руки распускать… Это я не про тебя, разумеется, — поспешно поправилась она, и тут же смутилась, сообразив, что сказала. — Было бы странно, учитывая, кто пять минут назад не могла оторвать шаловливые пальчики от моего члена, — самодовольно кивнул Гарри, заставив Гермиону покраснеть как помидорка. — Слушай, ну покажи, а? Так и быть, обещаю руки не распускать! — Ага, благородный герой… Я же вижу, что они у тебя сейчас просто не поднимутся. Гермиона задумалась, закусив губу, и Гарри вдруг проникся невероятной нежностью и желанием, в этот момент она была изумительно сексуальна. «Наверно, если бы я сейчас увидел ее без одежды, я бы в обморок упал… Вот был бы позор», подумал Гарри. Вдруг она хитро ухмыльнулась, и сердце парня вздрогнуло. — Ладно, сейчас будет тебе сладенькое… Она отвернулась от Гарри и принялась производить какие-то манипуляции с одеждой и своей бездонной сумкой. Наконец она повернулась — и Гарри в восхищении уставился на аккуратные конусы грудей в обрамлении расстегнутой блузки. Не слишком большие, не Браун все же, но зато задорно торчащие и с напрягшимся, налившимся кровью сосочками — и почему-то вымазанные чем-то кремовым и тающим на глазах. Гарри невольно облизнулся. — Что это? — Это мороженое от Фортескью, заказала, как только сбежала от родительской опеки на Гриммо. Зубные врачи, что поделаешь… Но пришлось прятать его от Уизли, а то сами все сожрут и даже спасибо не скажут, и в конце концов доесть так и не получилось. К счастью, у него магическая упаковка, оно не тает, но пришлось везти в Хогвартс… Ох… Последнее восклицание относилось к действиям Гарри. Девушка села на его ноги, мимоходом отметив на удивление приятное ощущение от пениса Гарри, совершенно естественно разместившегося между ее ягодицами, и выпятила грудь, подставляя ее под ласки — которые не замедлили последовать. Гарри с энтузиазмом голодающего младенца принялся вылизывать, посасывать, выводить круги языком, заставив девушку тихо застонать и заерзать… И вдруг замер, зарывшись лицом в ложбинку между грудей. — Э, ты чего? Хочешь еще сладенького? Ну вот, заснул… Негодяй. Ну ничего, в школе ты от меня никуда не денешься.