больно

он сидит посреди абсолютно белой комнаты. он один. внутри него осознание, что он может и не проснуться то. сквозь этот странный сон он слышит до боли в зубах знакомый голос. но он не понимает кто это. этот голос заставляет сердце биться чаще. заставляет чувствовать горячим прикосновения на коже. но кто же он? таинственный гость, который зашёл в этот маленький мирок. мирок наркотического трипа, который доводит до больницы. этот мирок, где он до сих пор маленький мальчик, который с десяти лет надеется только на себя. —помоги мне, мне больно. это осознание. осознание, что русоволосый ещё маленький мальчишка, который хочет любви. от одного единственного. —я люблю тебя, только дыши этот голос продолжает что-то говорить, продолжает сердце делать самый маленькие толчки. —врача! врача срочно! /// за окном темно, вася курит. очень часто. он сделал то, о чем каждый день напоминал не делать на протяжении пяти лет. вредные привычки только стоит васе увидеть голого лешу, как сердце заново останавливается. как в голове проносятся самые откровенный картинки. кабинет был отделан дорого, деревянный стол, как для настоящего босса. —папочка, быстрее самые пошлые фразы, которые когда либо говорил лёша, пролетают в голове. слишком жарко. виски почти кончается. в дверь аккуратно постучались. это лена. очень не во время. —вась, ты когда спать? , — тихо спросила женщина, она прошла с ним все. все его измены она прощала. она знала, что у васи был маленький грешок с лешей, но при этом она тихо ждала дома, плача ночью в подушку от безысходности. жена бандита, такая как лена, это слишком романтизированный персонаж. самое страшно, что было, это когда ей обещали прострелить голову за васины грехи. она была на пятом месяце беременности. у них с васей двое прекрасных детей, которые, к великому сожалению тоже увидели все тягости жизни с бандитом. иногда у лены такое выражение, «бандиты не на гелике, а на гелике с мигалками». — не, лен, мне дела решать ещё надо, надо будет к скрипу съездить, там что-то с кириллом. я только к утру вернусь. люблю, если что-то случиться, ты звони, — вася поцеловал в щеку. в машине было холодно. знакомые улицы питера. знакомый двор, который в один момент стал самым родным, грел душу воспоминаниями. но есть и другая сторона, этот двор стал таким чужим, как и родным. вам не понять это чувство. вася набирает до боли знакомый номер. —айза дома? , — с хитрой улыбкой поинтересовался вакуленко —нет, она опять по своим наркодилерам шляется, — без особого энтузиазма сказал долматов, — ты же не хочешь сказать, что это ты стоишь под моим подъездом? /// —вася опять хуйню делать начал , — сказал адиль, куря сигарету на балконе с кирюшей. у которого, кстати, трусились ноги в послеоргазмическом состоянии. — в каком смысле? , — тихо спросил незборецкий, водя руками по голой спине казаха. — они спят с лешей, — тяжело вздохну жалелов, — мне страшно, что будет как тогда…не хочу, чтоб вася пытался покончить жизнь суицидом. не хочу опять видеть все эти истерики по ночам, а на утро он приходит жизнерадостным не замечая лешу. я не хочу этого, — видно, что эти слова давались очень трудно. — все будет хорошо, кис, — мягко улыбнулся кирилл. была у него такая привычка называть адиля «кис», вроде бы такой здоровый, сильный и широкоплечий казах, для какого-то мальчишки «кис» /// —и какой же разговор есть? , — спросил роберт, отступая на несколько шагов назад. — ты давал наркоту дане? , — грубым голосом спросил гриша. — ну да, он говорил, что ты просил… — роберт частично слышал, что со скали что-то произошло, но что именно он не знал, — что с ним? — пизда котёнку, передоз, он в коме, очень тяжелое состояние, — погрустнел гриша, — знаешь, а какого хуя ты вообще торгуешь на чужой территории? —почему на чужой территории? , — нахмурил брови роберт — ты где ему продавал вообще? , — гриша всегда найдёт до чего доебаться — ну возле вашей квартиры… — ууу, какой ужас, ты знаешь, что это наша территория, и другим нельзя там продавать? , — гриша улыбается, — за такое наказывают, — гриша говорил шепотом прямо в ухо роберту, — ты же любишь, когда тебя грубо наказывают или за несколько лет изменились предпочтения? , — ляхов оголил свои клыки. — что ты несёшь? , — роберту было не до шуток. — обычно у меня на коленях отмаливают прощение, конечно чуть по другому, но тебя можно делать тоже самое, что ты и делал три года назад, — гриша был доволен собой, — только зубки убери, малыш. — с чего ты вообще решил, что я…? —знаю себя, знаю, что не порядочный. знаю тебя, и всех твоих ребят. знаю какие на них доки есть, меня менты любят, — гриша чуть ли не смеялся в голос, — и тебя надо отмолить у меня прощение, что бы эти доки не полёте в ментуру. — так ты тоже бандит… — роберт не понимал, что ему говорить — какие бандиты, малыш? , — ляхов смеялся, — мы музыкально объединение, зай, — гриша заправил платиновые волосы за ухо, — мое долго ещё говорить, что бы ты отмолить прощение? — я не буду… — роберт тяжело вздохнул. — ну да, кирюша с глебом такие молодые, ровесники твои, жаль из сажать. не то что скрипа, мирона и васю, они много хуйни за семь лет бандитской жизни натворили, среди ваших крыса. — буда взял бледную щеку в руки, — отмаливай, малыш. выхода нет? — раздевайся, — через силу сказал роберт. /// —мирон, — тихо говорил глеб, — прости. прости, я тупой малолетний дурак, который не понимает, что делает, не бросай меня… — твоя мать самая влиятельная женщина россии, а ты тут сидишь с тупыми нечего не добившимися бандитами, хотя можешь на хую вертеть всю россию? , — мирон честно не понимал почему глеб выбрал именно это путь. на телефон обоих пришла СМСка. от роберта. платина —среди нас крыса, я тут от одного человека узнал