Наш отпуск

Чарльз сидел на кухне и лениво доедал свой ужин. Очень огорчало то, что Эрик снова занят. Юноша с такой любовью готовил! Ну и пусть он заказал из ресторана! Сам-то он не большой умелец что-то вкусное и изысканное сотворить, чтобы глаза порадовались, чтобы запахами обдать, а потом чтобы живот устроил танцы. Но вот романтическую обстановку создал самую трогательную. Чуть приглушённый свет, создаваемый свечами на столе, сервировка в благородной фарфоровой посуде. Ради такого случая даже выпросил у Мойры настоящие хрустальные бокалы. И, как заправский бармен, отполировал их до блеска. Теперь на гранях играли отблески от мягкого огня свечей, подобно бриллиантовому свету. Эрик обещал вернуться к семи. А уже почти девять. Молодой человек вздохнул и даже всхлипнул. Он хотел сделать сюрприз. Ведь сегодня был год, как они вместе. Неужели Леншерр не помнит? Дрожащими пальцами Чарльз снова набрал знакомый номер и услышал всё то же самое, произнесённое металлическим равнодушным голосом: — Абонент вне зоны доступа. Юноша отложил телефон, выпил ещё вина, с такой любовью выбранного для сегодняшнего ужина. Смахнул слезу обиды. И, чтобы не перебрать с алкоголем, прилёг на диван в гостиной… Разбудил его мягкий поцелуй в висок. Встрёпанный и чуть помятый Эрик, опустившись на корточки перед диваном, смотрел в синие глаза юноши с едва виноватой улыбкой. — Я знаю, милый. Всё помню. Но и ты должен понять, — сразу же начал Леншерр. — Очень важные переговоры были. — Ты давно пришёл? — спросил Эрик, едва коснулся пальцами скулы любимого. — Не очень, — ответил тот, кивнул на пробирающееся в окно утро. — И готов реабилитироваться, — накрыл рукой руку Чарльза на своей скуле. — Вот как? — как можно спокойнее ответил тот, чуть приподнял каштановую бровь. Мужчина кивнул. — У тебя скоро каникулы. Я смог взять отпуск. — Эрик, это замечательная новость! — уже обрадовался юноша. — Проведём его на заднем дворе, играя в шахматы? — Нет, мой хороший, — теперь уже Леншерр нежно обхватил тонкое лицо руками. — Чарли, мы летим на далёкую планету. Туда, где в изумрудном океане плавают оранжевые акулы, хоть и похожие на твоего Шарки, а по сапфировому небу над фиолетовыми пальмами плывут два солнца. Каштановая бровь замерла на месте. Дыхание перехватило у Ксавье. Быть того не может! Впервые за год никто не сдёрнет Эрика телефонным звонком. Не будет торопливого «Милый, ну ты же понимаешь, дела» с быстрым поцелуем. Не будет того вихря, который забывает захлопнуть дверь и оставляет недоигранную шахматную партию или увлекательную дискуссию о новой книге. И это бесконечное «Абонент вне зоны доступа», когда за полночь Чарльз пытался дозвониться до Эрика! Иногда юноше казалось, что Леншерр просто играет его чувствами. Зачем ему, успешному деловому человеку, такому красивому и умному, обычный нескладный парнишка в очках, который с таким восторгом смотрит на своего старшего партнёра? Наверное, зря Чарльз тешит себя надеждой? Об этом он думал, стоя одиноко в терминале космопорта в ожидании Эрика и слушая сухой голос робота, вещавшего про отсутствие абонента в сети. Неужели Эрик снова занят, и их отпуск, первый их отпуск, не состоится? Снова Чарльзу показалось, что Леншерр слишком холоден, его больше занимает бизнес, а не их отношения. А ведь Ксавье так любит этого мужчину! Всегда готов поделиться радостями и неприятностями, всегда готов поддержать морально, выслушать его. Да просто посидеть и, утонув в садовых качелях и взявшись за руки, смотреть на звёзды и молчать. Иногда Чарльзу нужны были доказательства, что Эрик тоже любит его. Более яркие и эмоциональные, чем нежный взгляд, едва уловимое прикосновение к руке или ласковый невесомый поцелуй вскользь. Но вот сейчас Ксавье, стоя с чемоданом среди суетной толпы прилетавших и отбывающих пассажиров, чувствовал себя брошенным. — Чарли, извини, дела! — юношу чуть не снёс подлетевший Эрик. — Прости, едва вырвался. — Ну да, конечно, — слабо улыбнулся Чарльз. — Я понимаю. Дела, — тихо проговорил он. — Ты такой замечательный, — Эрик потрепал парня по каштановым вихрам. — Идём, нам, кажется, туда, — он кивнул в сторону одного из выходов на посадку и, легко подхватив Чарльза вместе с его багажом, решительно направился к дверям в их отпуск. В полёте юноша корил себя за то, что слишком требователен к Эрику. Он же понимал, что это не обычный парень, который в любой момент может бросить все дела и сорваться куда-то. Эрик был деловым человеком, и его дела были превыше всего. Иногда… Да, иногда Чарльз чувствовал, что работу Леншерр любит больше, чем его самого. Но разве то, что Эрик, передав все дела в надёжные руки, отправился на далёкую планету на целых две недели, не доказательство его любви к Ксавье? Разве нужны слова и жаркие обнимашки, чтобы знать, что тебя любят больше всего на свете? На курорте, где, действительно, под двумя дневными светилами качались пальмы, чьи стволы отдавали в фиолетовый оттенок, а в океане плавали оранжевые акулы, но, в отличие от земных, совершенно безобидные. Влюблённые долго гуляли вдоль прибоя, взявшись за руки, много разговаривали или просто сидели в обнимку и смотрели на звёзды. Эти небесные бриллианты были совсем, как на Земле: огоньки далёких миров, многие из которых уже погасли, но их свет ещё летел сквозь вселенную. Как-то Чарльзу даже показалось, что и их чувства подобны погасшей звезде. Небесное светило уже погасло, но его свет ещё блуждает в космосе, создавая иллюзию жизни звезды. К середине отпуска Эрик, кажется, начал беспокоиться о делах, оставленных на Земле. Чарльз чувствовал, что это. И, наверное, впервые за время их отношений, начав ощущать червоточинку ревности. Но сказать об этом не рискнул. Единственное, что не давало ему спросить Эрика обо всём, стало знакомство с миловидным фурри по имени Тиль. Рыженькие ушки и хвостик, искрящиеся серебристые глаза и несходящая с губ улыбка — вот и весь портрет котика, примерно одного возраста с Чарльзом. Фурри поддержал Ксавье, предложив сыграть в пляжный волейбол, когда заметил, что юноша скучает, подбрасывая мяч около сетки. Игра оказалась забавной. Фурри смешно фыркал, если пропускал удар, или радостно мяукал, забив гол. Чарльз даже отвлёкся от некоторой холодности Эрика, полностью отдавшись игре. И наблюдая за фурри, который не скрывал своих эмоций. — Ты тут с кем? — поинтересовался юноша, когда молодые люди сделали перерыв и сидели у стойки пляжного бара, потягивая фруктовый коктейль. — С супругами, — весело ответил Тиль. — С супругами? — не понял Чарльз, чуть не выронив свой напиток и округляя синие глаза. — Ага, — тряхнул ушками фурри. — Вон они, — показал на двоих, что взрывали гладь океана и оставляли после себя пенящиеся дорожки. Изумлению Чарльза не было предела. У парня два мужа? И, судя по тому сколько брызг отстаётся после них, они огромного размера. Когда юноша увидел супругов Тиля, которые выходили из воды, он ещё больше изумился. Один был с синеватой кожей и угольно-чёрными волосами. Рикен — определил расу Чарльз. Второй, обладатель ярких зелёных глаз и многочисленных татуировок по всему рельефному телу, был отнесён Ксавье к расе людей или очень близких к ней. Но оба были старше своего миниатюрного фурри и сияли, как начищенные медяки. — Я на пару минут, — сказал Тиль, с улыбкой бросился к здоровякам. Чарльз только с некоторой тоской смотрел, как два огромных парня крепко, не стесняясь, обнимают котёнка, нежно целуют его, обнимаются и целуются сами. Видно было, что эти трое любят друг друга и не боятся показывать свои чувства. Ксавье соскользнул со стула и вернулся на шезлонг подле Эрика. Тот, кажется, дремал, но глянул на юношу, чуть приспустив солнцезащитные очки: — Хорошо поиграл, малыш? Чарльз кивнул и устроился поудобнее. — Занятная троица, — произнёс Эрик, наблюдая за супругами, которые затеяли догонялки на песке. — Очень занятная, — буркнул Чарльз. Ему казалось, что Эрик мог бы быть чуть более нежным с ним. Хотя, понимал, что тот, возможно, стесняется проявлять свои чувства слишком бурно. Но Чарльзу это было необходимо. Возможно, он, как мальчишка, напридумывал себе не пойми чего. Но он хотел почувствовать, увидеть, услышать хоть что-то, что показало бы ему, что Эрик всё ещё любит его! — Вчера я познакомился с ними в баре, — сказал Леншерр зачем-то и поведал о приехавших в отпуск супругах с Сальдоны. Из краткого рассказа Чарльз понял, что синекожий рикен — владелец обширной фермы, татуированный светловолосый громила командует эскадрильей на военной базе, а милаха Тиль занимается разработкой летательных аппаратов. Надо же! Чарльз думал, что эти трое смогли подгадать свой отпуск так, чтобы всем вместе отправиться к морю. Не это ли проявление любви? И теперь они наслаждаются своим отдыхом, не стесняются обниматься и целоваться. — Кажется, я догадываюсь, о чём ты думаешь, — Эрик осторожно взял Ксавье за руку и ласково посмотрел на возлюбленного. Затем поднялся с шезлонга. — Не уходи никуда. Я скоро, — и отправился в сторону пляжного бара. Чарльз смотрел вслед его статной фигуре и думал, что же Леншерр затеял. Вскоре его сомнения были разбиты так, что осколки разлетелись в разные стороны. К нему танцующей походкой шёл Эрик Леншерр. В каждой руке он нёс по бокалу коктейля с забавным зонтиком и разноцветной трубочкой. В зубах зажал настоящую мезронийскую розу — крупный цветок с лепестками нежно-голубоватыми у стебелька и тёмно-синими по краю. Чарльз спрятал своё смущение в ладошках. Как он мог сомневаться в Эрике?! Как он мог думать, что Леншерр — холодный зануда, помешанный на работе? Ведь буквально минутой раньше Ксавье набрал номер Эрика. И ответ прозвучал убедительнее любых признаний в любви, жарче любых объятий и слаще любых поцелуев. Услышанное убедило Чарльза в том, что его сомнения не стоят ничего. Три слова, от которых у юноши на губах заиграла улыбка, сердце забилось чаще, а в глазах появились искры. Металлический равнодушный голос робота сказал: — Абонент не доступен.