Принц с губами вкуса соли

Старый дом встретил его затхлостью, запахом сырости и толстым слоем пыли на всех поверхностях. Под ногами протяжно скрипнули половицы, когда Олег вошёл внутрь и скинул тяжёлую спортивную сумку на пол. В ней были компактно сложены те немногие вещи, что Волков посчитал необходимым взять с собой в новую жизнь. Точнее, в её подобие, ведь после войны как таковой жизни нет. Ещё месяц назад он валялся на больничной койке с тяжёлым ранением, думал, что в этот раз точно не выкарабкается, но небеса снова оказались к нему благосклонны. Или же, наоборот, слишком жестоки, раз до сих пор так и не забрали его, тем самым лишив всех страданий. Олег прошёл дальше, миновал длинный просторный коридор и оказался в гостиной. Мебель по-прежнему была завёрнута в чехлы, покрывшиеся таким толстым слоем пыли, что не оставалось сомнений — прямо в этой гуще явно завелись живые существа. Волков лениво улыбнулся и передёрнул плечами. После рек крови и дул вражеских оружий, направленных ему прямо в лицо, маленькие букашки, затаившиеся в пыли и в паутине в углах, страха совсем не внушали. В доме ничего не менялось уже пятнадцать лет. С того дня, когда погибли родители. Раньше они каждое лето приезжали в небольшой городок на самом берегу моря, чтобы провести жаркие месяцы под аккомпанемент шума волн. Мама любила море, считала это место особенным. Отец же просто всегда радовался отдыху на практически безлюдном пляже, потому что шумные многомиллионные города вызывали у него откровенное отвращение. Но после их смерти приезжать сюда возможность выпадала нечасто. Сначала два года, проведённых в детском доме, потом армия, первый контракт, многочисленные миссии. Бесконечная вереница событий, затянувшаяся на долгие годы. Теперь Олегу исполнилось тридцать. Большинство мужчин его возраста придерживались позиции, что жизнь после тридцати только начинается, но Волков был иного мнения. Для него всё закончилось. Он рывком сдёрнул с дивана чехол и чихнул из-за пыли, моментально забившейся в нос. Гладкая чёрная кожа обивки не утратила своей мягкости, поэтому Олег с большим удовольствием завалился на диван прямо в обуви. Растянулся, разминая затёкшие после долгой поездки мышцы. Несколько часов на машине, и вместо отвратительной вони выхлопных газов ноздри ласкает соль моря, и в уши проникают не громкие сигналы и споры людей, а рокот волн. Олег только сейчас понял, как сильно соскучился по этому месту. Плевать на слой пыли и скрипучие половицы. Плевать, что заработанных с последнего заказа денег хватило бы на то, чтобы уехать куда-нибудь в Европу, купить там приличный дом и жить долгие годы, ни в чём себе не отказывая. Но Олег отмахнулся от подобных мыслей и вернулся в место, которое напоминало ему о родителях. Волков прикрыл глаза и замер, даже дыхание затаил, чтобы ни один посторонний звук не портил блаженную тишину. Если напрячь слух, можно услышать, как на чердаке возятся чайки. Эти несносные птицы облюбовали крышу давно, и, как бы отец с ними ни боролся, они снова возвращались. Олег позволил себе скупую улыбку. Приятно было знать, что в мире есть вещи, которые не меняются. Это давало чувство уверенности, что он не рехнулся и окончательно не сошёл с ума. Бездействие убивало. Олег поднялся на ноги, напоследок размял плечи и приступил к устранению последствий многолетнего простаивания дома. Первым делом он открыл все окна, позволяя свежему утреннему воздуху проникнуть внутрь. Закатал рукава рубашки и, как был с дороги, начал убираться. Простые механические действия всегда помогали ему отвлечься. Выкинуть из головы все ненужные мысли, которые колоколом звенели на подкорке, и сосредоточиться на физическом труде. Он содрал чехлы со всей мебели, скрутил их и вынес на улицу, чтобы потом выкинуть вместе с остальными мусором. В кладовке обнаружились вёдра, а тряпки и чистящие средства Олег предусмотрительно привёз с собой, потому что знал, какую картину застанет. Уборка растянулась на весь день. Олег делал небольшие перерывы, пока пил воду и окидывал пытливым взглядом уже чистые участки комнат. Пакетов с мусором и использованными тряпками на улице становилось всё больше, одновременно с тем, как поднималось настроение Волкова с каждым вычищенным сантиметром. Он словно заново заявлял свои права на этот дом, отвоёвывал пространство у природы, успевшей навести здесь свои порядки. Вымыл окна и полы везде, протёр шкафы и столы, люстры. Кухне Олег уделил особое внимание, вытряхивая из посуды бурые песчинки, перемывая её и доводя до идеального блеска. Благо, водопровод пока что оставался исправным, как и линии электропередач. Жителей в прибрежной зоне осталось не так много, и приезжали они крайне редко, но власти ближайшего городка не спешили отрубать им все блага человечества. Напоследок закинув грязные занавески и шторы в стиральную машину, Олег сам залез в ванну и быстро принял душ, смывая с себя пыль, пот и остатки чего-то невидимого глазу, что он утром привёз с собой из места, куда больше не планировал возвращаться. Переодевшись в чистую одежду, Олег сунул в карман джинсов телефон, подхватил кошелёк, ключи от машины и направился к выходу. Дом даже запирать не стал — на пару километров в округе людей не наблюдалось вообще. Он собрал все мешки с мусором и запихал их в багажник внедорожника, чтобы выкинуть по дороге в город, где собирался затариться продуктами на ближайшую неделю. Взял бы еды и на месяц, чтобы никуда потом не выезжать, но учитывая погодные условия, за такое время всё съестное могло испортиться. Вернулся Олег спустя час, когда начало смеркаться. Оранжевый диск солнца давно спрятался за беспокойной гладью моря, а вечер вступил в свои законные права. Стало прохладнее, подул свежий морской ветер, и Олег позволил себе насладиться им, пока стоял на открытой веранде. Кругом ни души, и только он наедине с природой — то, что нужно человеку, мечтающему об одиночестве. Волков быстро выгрузил все продукты, половину расставил в холодильнике, остальное рассовал по шкафам. Желания готовить, впрочем как и аппетита, совсем не было. Из-за смены климата организм пока что перестраивался и привыкал к новым условиям. Вместо этого Олег взял бутылку красного дорогого вина, откупорил её и, чувствуя себя грёбаным эстетом, покинул дом. Он целенаправленно шёл в сторону старого причала, который располагался неподалёку. Раньше, когда городок представлял из себя туристическую ценность, здесь часто останавливались небольшие круизные корабли, но со временем причал пришёл в негодность. Олег уверенно ступил на старые доски, покрепче сжал бутылку в руке и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. От утренней ностальгии, накрывшей его с головой, не осталось ничего. Сейчас он чувствовал себя незнакомцем, который впервые оказался в этом диком крае, где господствует только море. Волков пошёл дальше, на ходу делая пару глотков. Вино оказалось вкусным, не кислым, как он боялся. Это придало уверенности, что окончание дня будет не таким же хреновым, как и его начало, встреченное в душном салоне автомобиля. Длинный пирс простирался далеко. Олег подпрыгнул пару раз, проверяя доски на прочность. Те хоть и были за долгие годы выедены солью, но устояли, вес одного человека всё ещё вынести могли. Волков ступал осторожно, чтобы не поскользнуться и не полететь прямиком в море. Вечерние купания не входили в его планы. Он не стал доходить до самого конца, там во время штормов волны били по пирсу особенно сильно, так что конструкция могла оказаться хлипкой. Вздох облегчения сорвался с губ, когда Олег уселся на краю. Вытянул босые ноги, скрещивая их между собой, и впервые за день позволил себе по-настоящему расслабиться. Карие глаза, в сумерках кажущиеся чёрными, медленно скользили по ровной глади воды. Море было спокойным, царил штиль, и если для моряков подобное явление часто являлось проблемой, то Олегу оно подходило в самый раз. Так же тихо и размеренно, как и состояние его души. Олег снова отпил немного вина, позволяя сладости впитаться во вкусовые рецепторы. Взгляд продолжал блуждать по горизонту, ни на чём конкретно не останавливаясь. Теперь, когда хлопоты по дому закончились, отвлечься больше не получалось. Привычные мысли и рассуждения, за последние месяцы ставшие неотъемлемой частью его сознания, нахлынули с новой силой. Волков приподнял бутылку так, словно озвучивал тост. Стоило сказать пару красноречивых слов и поздравить самого себя с феноменальной победой. Его грандиозный побег свершился. Побег от прошлой жизни, кучи ошибок, необдуманных и неправильных решений. Взросление состоялось. Ему сегодня исполнилось тридцать, только вместо свойственной нормальным людям радости Олег чувствовал лишь горькое разочарование. Ему было тридцать, а всё, чем Олег мог похвастаться — толстая пачка зелёных банкнот в сумке и несколько застарелых шрамов на теле. Всё, что Олег умел делать — убивать. Всё, что приносило ему хотя бы подобие удовольствия — стоять перед зеркалом и смотреть на своё отражение с приставленным дулом к виску. И каждый раз палец тянулся к спусковому крючку, каждый раз давил, чтобы в последнюю секунду сорваться. Олег безбожно оттягивал этот момент, зная, что рано или поздно он наступит. Месяц. Тридцать дней. По одному на каждый прожитый год. Олег решил, что этого хватит, а потом он сделает то, что и собирался. Поставит точку в своей не такой уж и длинной, но безусловно насыщенной и яркой истории. Горевать о нём никто не будет, вспоминать тоже. Все, кто могли, полегли под пулями, отдав жизни за его идеалы. Это ведь Волков. Волков всегда чётко знал, как будет правильнее. Жаль, что они так и не поняли, что нихрена на самом деле Волков никогда не знал. Ни зачем делает это всё, ни зачем изначально выбрал такую жизнь. Олег напрягся. Резко вскинул голову, услышав странный всплеск. Прищурился, вглядываясь в темень воды, но так ничего и не рассмотрел. Луна ещё не поднялась достаточно высоко, чтобы облегчить ему задачу. Волков пожалел, что оставил пистолет дома, и сразу же себя одёрнул. Он здесь один, никто к нему не подкрадётся со спины и не нанесёт удар. Пора бы избавиться от привычки быть всегда начеку, ожидая нападения. Дрелью ввинченная в нутро паранойя всегда играла с ним не по правилам. Он просидел на пирсе ещё час, выпив лишь половину вина. Становилось прохладнее, а ветер постепенно усиливался. Ноги затекли, Олег встал, чуть пошатываясь. Прежде чем уйти, напоследок посмотрел вперёд, стараясь рассмотреть среди тёмной толщи воды хоть что-то. Волков замер. На миг среди волн мелькнуло нечто яркого алого цвета, но скрылось быстрее, чем Олег успел разглядеть. Он моргнул пару раз, но видение не повторилось. Кажется, он недооценил вино. Олег медленно брёл по пирсу, один раз запнулся на торчащей доске, но удержал равновесие. Покинув причал, он потопал по нагретому за день песку, зарываясь в него пальцами. Это успокаивало, но недостаточно. Олег сам себе не мог объяснить причину внезапного беспокойства. Перед тем, как зайти в дом, он остановился на веранде, повернулся и вновь посмотрел на море. Волны стали выше и чаще, солёной морской пеной разбивались о берег и заполняли тишину своим плеском. У Олега не было поводов волноваться, но всё равно он ощущал, как внутри что-то скребётся, сигнализируя об опасности. Шестое чувство редко его подводило. На секунду в голове мелькнула бредовая мысль, что прямо сейчас за ним кто-то наблюдает. Прямо оттуда, притаившись в воде. Олег некстати вспомнил слова матери, брошенные тогда вскользь. Если долго смотреть на море, в какой-то момент море само начинает смотреть на тебя. Волков тихо фыркнул себе под нос. Передёрнув плечами и избавившись от наваждения, он зашёл в дом. Помедлил мгновение, но дверь всё-таки запер. Просто так, на всякий случай. Хотя, казалось бы, чего опасаться бывшему наёмнику, который может убить человека даже зубочисткой. Было бы желание. Ночью Олег спал плохо. Ворочался с одного бока на другой, мял подушку, часто менял позы, но помогало не очень. Из-за непривычной жары и мягкости кровати чувствовал он себя некомфортно. Снилось ему бесконечное море и нечто яркое, мелькающее среди волн. Насыщенного алого цвета, словно кровь.