Пламя меча. Книга 1. Солнце и сталь

Королева Паучьего Леса сидела на диване в одной из многочисленных гостиных Замка Баттерфляев, пока две служанки облачали её сестру в свадебный наряд. Платье было прекрасное, поистине достойное того, чтобы в нём вступала в брак принцесса из рода Аранеи. Всё из зелёного бархата, а рукава — из серебристого атласа, которым платье обшито и по бокам. Вышитые коричневой нитью пауки бегали по алому полю от лифа до подола. Реклюза стояла перед громадным, выше её роста, стенным зеркалом между двумя светильниками, и одна из служанок затягивала ей корсаж, а другая стояла наготове с фатой в форме паутины. Целиком набранная из жемчуга, морского и речного, она стоила целое состояние и передавалась по наследству уже не одно поколение Спайдербайтов. Теперь настал её черёд увенчать ту принцессу, что выйдет замуж за нечестивого мьюнианского принца. Наблюдая за подготовкой сестры к торжеству, Синью вспоминала свою собственную свадьбу и подготовку к ней. Тогда, четыре года назад, она пришла за советом к Верховному жрецу. Только с ним Ледяная Паучиха могла поделиться сомнениями, терзавшими её изнутри, как жуки точат дерево. «Скажи мне, о мудрый, — спросила она Сагерта, — как мне быть, если мужчина, который завтра станет моим мужем перед Аранеей и людьми, влюблён в другую?». Столь откровенной Синью не бывала даже с родителями, и Сагерт не обманул её ожиданий. «Пусть в вашем союзе нет любви, дочь моя, но должны быть забота и уважение, — сказал он без обиняков. — Без этих чувств не может сложиться ни один брак. Если граф Эремайт найдёт их с тобой, по милости Аранеи из этих корней вырастет любовь к тебе». Тот совет Синью запомнила, но посчитала его слишком наивным и оттого не рассказала о нём никому — ни сестре, ни отцу с матерью. До церемонии, когда её саму затягивали в платье с меткой чёрной вдовы, она была Ледяной Паучихой: мрачной, упрямой, несгибаемой. Лишь потом, очутившись в тронном зале и подойдя к Стайнуорту, она впервые за тот день улыбнулась, приветствуя будущего мужа. Его прекрасное лицо в ответ не засветилось радостью, но это не удивило Синью. Достаточно было и того, что он не скривился в гримасе отвращения, как скривилась она сама при виде Джастина Баттерфляя рядом с кузеном Тинбенцем. От этого нечестивца не жди добра, подумала она, учуяв от него запах мяты. Однако это отвращение было ничем в сравнении с тем, которое она испытала уже на пиру. Вконец распоясавшись, Джастин оскорбил её саму и её молодого мужа, а затем и вовсе нанёс удар по её самолюбию, пригласив Реклюзу на первый танец. Синью не слышала их разговора перед этим, но была уверена, что он поступил так нарочно, зная, что они со Стайнуортом не выйдут танцевать. Никто лучше франта с пёстрым шарфом на шее не знал это её слабое место. Отец, будучи королём, мог запретить музыкантам играть, но не захотел лишать радости свою любимицу. Лихой танец паучихи и мотылька понравился всем, кроме Синью, и лишь после пира она нашла успокоение, хорошенько выбранив сестру, пришедшую к ней с повинной головой. От мрачных дум её отвлекла мать, сидящая в изящном кресле напротив. — Взгляни на свою сестру, Синью, — окликнула она. Служанки уже кончили свою работу и теперь стояли в почтительном отдалении, ожидая, что скажет невеста и её родственницы. — Как тебе этот наряд? Реклюза сегодня всех затмит, не правда ли? — Она послала своей младшей дочери полный восхищения взор. Синью встала с дивана и неспешными шагами проследовала к зеркалу. Кирпичный пол под её туфлями отдавался глухим мерным стуком. — Что скажете, ваше величество? — с легчайшей усмешкой спросила Реклюза, когда она подошла ближе. Ледяная Паучиха без труда уловила эту усмешку. — Платье тебе идёт. Ты выглядишь так, как и подобает выглядеть на свадьбе принцессе из нашей династии. Пусть услышит от меня те же слова, что услышала я от матери перед свадьбой со Стайнуортом. — Значит, это хороший наряд. Грейс, Венди, оставьте нас, — велела Реклюза служанкам. — Скажите моим отцу и зятю, чтобы они пришли сюда. Когда девушки с поклоном вышли, Синью ещё раз оглядела сестру. — Пауки на твоём платье такие же, как и в моём перстне. Поистине, Аранея благоволит тебе, Реклюза, хоть я и не ожидала этого. Не иначе, она сменила гнев на милость, когда ты решила не предавать свою веру, даже выйдя за нечестивца. — Не говори этого слова при мне. Хотя бы сегодня, в день моей свадьбы. — Реклюза сузила глаза, и Синью решила ей уступить. Свадьба — важнейшее событие для любой женщины. На один день можно и смириться с просьбой сестры. В гостиную друг за другом зашли отец и Стайнуорт, которых мать нарочно попросила удалиться перед облачением невесты к торжеству. Синью послала им приветственную улыбку, но оба, ответив ей, тут же перенесли своё внимание на Реклюзу. — Ты выглядишь изумительно, радость моя, — произнёс отец, подойдя к ней и расцеловав в обе щеки. — На церемонии и на пиру с тебя не сведут глаз. — Спасибо, папа, — зажмурилась от удовольствия сестра. — Даже Синью сказала, что это платье как будто создано для меня. Я сказала не так, подумала Ледяная Паучиха, но пусть так и думают. Реклюза с её подвешенным языком начинала казаться ей хорошей парой для Джастина Баттерфляя. — Ты права, Синью, — вмешался Стайнуорт, обратившись к ней, а не к виновнице торжества. — Хвала Аранее, что Королева Часов пошла нам навстречу. Её любовь к сыну сослужила хорошую службу нам всем, и в первую очередь тебе, не так ли? Синью признала его правоту. О том, как жениху и невесте следует одеться на церемонию, говорили их матери, но она присутствовала при этом разговоре по праву новой королевы Паучьего Леса. «Все мьюнианцы исстари выходят замуж в небесно-розовом, — говорила Королева Часов, — а на свадьбе опоясывают друг друга оранжевыми поясами, и мой сын со своей невестой не вправе нарушать этот обычай». Розовый и оранжевый — священные цвета уранийцев, которыми мьюнианцы являлись уже несколько столетий, и Ледяную Паучиху это не устраивало. Она возражала, но и королева Скайвинн была упряма, и в итоге им пришлось пойти на взаимные уступки. «Принц Джастин может опоясать мою сестру оранжевым поясом, но оденется она так, как подобает принцессе Паучьего Леса, а не мьюнианской герцогине», — заявила Синью. Мать поддержала её, и малорослая правительница Мьюни была вынуждена согласиться. — Королева Скайвинн сделала для нас больше, чем мы могли представить, — воодушевлённо заговорила отставная королева Эмбер, обращаясь к Реклюзе. — Твоя свадьба, милая, затмит по великолепию свадьбу самой Силии Счастливой. О ней тоже сложат песни — и здесь, в Мьюни, и у нас в Паучьем Лесу. — Не сомневаюсь в этом, — ответила Синью вместо сестры. Зависть к любимице отца и матери в бесчисленный раз уколола шипом её душу. Стайнуорт приблизился к ней, вероятно расслышав печаль в её голосе. — Отчего ты грустна, Синью? Ты всё ещё жалеешь, что дала согласие на свадьбу Реклюзы с Джастином Баттерфляем? — Не знаю, когда я перестану об этом жалеть, — честно ответила она. — Кто знает, окажется ли угоден Аранее этот брак. Но сейчас я грустна не из-за этого, Стайн. — Из-за чего же? — настаивал супруг. — Тебе ни к чему знать обо всём, — прокаркала Синью. Стайнуорт лишь покачал головой и отошёл к её матери. В дверях возник одетый в парадный сюртук дворецкий Замка Баттерфляев. Даже Ледяная Паучиха с её острым слухом не уловила его прихода, но она первая обернулась к нему. — Кто тебя прислал, Бернард? — спросила она. — Королева Скайвинн и принц Джастин, с вашего позволения. Они велели передать, что в тронном зале всё готово к церемонии. Все ждут только принцессу Реклюзу и вас. — Передай принцу Джастину, что его невеста тоже готова и скоро придёт, — сказал за всех отец. Дав Бернарду уйти, он покинул гостиную, держа Реклюзу под руку, совсем как Синью в своё время. Ледяная Паучиха следовала за ними бок о бок со Стайнуортом, а мать замыкала шествие. В коридоре, по обычаю Баттерфляев утыканном окнами, гуляли сквозняки. Синью в своём тёплом платье не дрожала от холода, но ничто не могло заставить её ускорить всегда медленные шаги. Мысленно она возблагодарила Аранею за то, что им идти всего один этаж. Скайвинн Баттерфляй отвела им гостиную на втором этаже Королевской башни, а тронный зал находится на первом. Не столь малое расстояние для человека с паучьей болезнью, но достаточное для того, чтобы не устать от долгой ходьбы. Пройти нужно один этаж, но и его хватило бы любому, кто не знал, что ныне в этом замке празднуют свадьбу принца Баттерфляя с принцессой Спайдербайт. Стены по обеим сторонам коридора пестрели гирляндами наколдованных цветов, гобелены были усыпаны по краям слоем блёсток, а между окнами красовались изящные скульптуры из кристаллов, сияющих лучше всякого фонаря. С первого взгляда было заметно, что над всем этим потрудилась чья-то магия, и Синью прекрасно знала имя её обладательницы. — Королева Гламура знает толк в украшениях замка, — заметила она. — Но её прозвище подходит ей так же точно, как и принца Элбана справедливо прозвали Отступником. — Реклюза досадливо дёрнула плечом, но Синью не испытала от этого угрызений совести. — А здешние горничные знают толк в том, как убирать замок, — с усмешкой в голосе подхватил отец. — Здесь паутина не считается украшением, не то что у нас. — Мне и эти украшения нравятся, — неожиданно сказала Реклюза, повернув голову к Синью. Она всегда любила чужеземную моду, даже такую. — Милостью Аранеи, однажды ты по праву жены принца Мьюни разбавишь их тем, что радует глаза и аранейцам. — Если только королева Скайвинн позволит мне это. Я стану всего лишь её невесткой, а не будущей королевой. Престол Мьюни унаследует принцесса Солярия, и в её правление моду будет диктовать она. — До этого ещё много лет, — напомнила сестре Синью. — И даже когда в Мьюни сменится эпоха, ты не должна забывать о своей родине и своих корнях, Реклюза. Будет справедливо, если Королева Часов и твой будущий муж станут прислушиваться к тебе. — Для этого Реклюза должна понравиться Королеве Часов и завоевать её уважение, — подала голос мать. — Без хороших отношений с ней ничего не получится. Ни для кого не секрет, что она упряма и своенравна. — Это не составит мне труда. Джастин — её любимый сын, все об этом знают, — заявила Реклюза. — Мне останется лишь проявлять уважение к королеве Скайвинн и не стремиться прыгать выше головы. — Хорошо сказано, дочка. Ты всегда была умницей, — похвалил её отец. Даже идя позади, Синью видела его улыбку. — Главное, чтобы твоего ума хватило и на большее, — сказала она. Сестра обернулась к ней, не замедляя свой размеренный шаг. — О чём это ты, Синью? — Скайвинн Баттерфляй всегда была известна как ревностная уранийка, хоть она и не верит в Пень. И тебя она поначалу хотела обратить в свою веру. Ты знаешь, что иные аранейцы, подолгу живя в Мьюни, поддаются этому желанию. Надеюсь, что тебя оно не коснётся, как бы сильно ты ни хотела угодить свекрови. — Прекрати! — почти выкрикнула сестра, отчего отец едва не выпустил её руку. — Неужели тебе мало того, что замуж я выхожу аранейкой, в аранейском платье и нашей фамильной фате? Тебе надо было сменить Сагерта на его должности, а не занимать престол Паучьего Леса. Не успела Синью ответить Реклюзе, отставная королева Эмбер снова заговорила: — Хватит ссориться, девочки. А ты, Синью, не докучай Реклюзе своими нравоучениями. Теперь ты — моя королева, но я всё ещё ваша мать, и мне неприятно видеть ваши склоки, особенно в такой день. — Скажи спасибо, мама, что здесь сейчас никого нет, — процедила Ледяная Паучиха. — Ты могла опозорить всех нас перед слугами Баттерфляев. — Она сказала бы и большее, но молчавший Стайнуорт успокаивающе стиснул её длиннопалую ладонь, и более резкие слова не сорвались с её языка. — Это сделали бы вы двое, не прерви я вашу ссору, — отозвалась мать, и даже Синью впервые за весь день не нашлась с возражениями. Два рыцаря, стоявшие на страже у тронного зала, распахнули огромную кованую железом дверь, как только узрели Спайдербайтов, и застыли в поклоне, пока они не прошли. На другой стороне зала в стену были врезаны ещё два окна, но по случаю зимы их затянули плотной тканью, а прямо перед лестницей, ведущей к тронам королевы и короля Баттерфляй, установили уранийскую священную жаровню, в которой жарко пылало пламя. Идя по проходу, Синью с высоты своего роста обозревала людей, толпившихся по обе его стороны. Она видела десятки роскошно одетых мужчин и женщин с глазами и волосами всевозможных оттенков — то были мьюнианские герцоги, графы и лорды со своими супругами. Лишь у самой жаровни стояла кучка людей, которых невозможно было принять за мьюнианцев. Уилмсворты, Джеггсы, Йохансены, Келпботтомы и Люциторы — все они занимали почётные места, самые близкие к тронной лестнице. Королева Часов воистину не поскупилась с гостями на свадьбе любимого сына, думала Ледяная Паучиха. Реклюза и тут опередила меня. Но принять столько венценосных гостей мало — нужно ещё уметь их устроить, избежав ссор между людьми и представителями магических рас. К чести Королевы Часов, она справилась с этим блестяще, хотя это не удивило Синью. Люциторы соседствовали с Йохансенами, а Келпботтомы — с Джеггсами и Уилмсвортами. Подле лагрландцев в шеренге пустовали ещё четыре места, и Синью сразу поняла, кому они предназначены. Едва она встала бок о бок с Лабрендой Йохансен, её взор упал на Джастина, к которому её отец в этот миг подвёл Реклюзу. Принц-щёголь в розовом бархатном жилете и широкополой зелёной шляпе с бриллиантом стоял прямо перед жаровней. Его зелёные глаза при взгляде на невесту засветились неподдельным восхищением и радостью, заставив Синью тяжко вздохнуть и бросить косой взгляд на мужа. На меня ты так не смотрел, Стайн. Даже корона, которую я должна была получить, не заслонила в твоих глазах мой недуг. Двумя ступенями выше жаровни возвышалась бледная зеленоглазая женщина лишь чуть ниже Джастина, с тонкими чёрными локонами и чёрными бровями, изогнутыми, точно лук. На шее у неё висел на серебряной цепочке треугольник из чистого янтаря, говоривший о том, что его обладательница отучилась в Институте Гемеры. Синью уже знала, что это леди Джиллиан Бикерстафф из герцогства Колмунт, придворная толковательница Замка Баттерфляев. Она ничуть не походила на Сагерта, более всего напоминая своими чертами и даже видом Роксану Оскорблённую, Сестроубийцу, — самую могущественную из древних королев Мьюни после Урании. По знаку своей королевы Джиллиан Бикерстафф воздела холёные руки. Разноголосица в зале умолкла, Моркант Келпботтом перестал смеяться шутке Кэйлтрама Джеггса. Лишь вой ветра за затянутыми окнами, который не дано унять человеку, звучал как прежде. — О Урания! — возгласила толковательница, когда Реклюза и Джастин поклонились сначала небу, потом огню. — Мы стали свидетелями заключения брака между Джастином Баттерфляем и Реклюзой Спайдербайт. И ты будь свидетелем. — Они вытянули скрещённые руки прямо над огнём — не хватало только паутины, чтобы оплести их. — О Урания, даруй им счастье в этом браке! Пусть в их семье царит лад, любовь. Пусть их брак будет прочным. Аминь. — Синью скривила губы в неверящей усмешке, но никто не заметил этого. — Избавь их от ненависти, разлада и расставаний. Аминь. О Урания! Пусть у этой пары родятся хорошие дети! Даруй им долгие и счастливые годы! Аминь. О Урания! Ниспошли им добро и благополучие в этом мире! Аминь. И в своих чертогах ниспошли добро и благополучие. Аминь! Стоило толковательнице умолкнуть, из ближайших к жаровне гостей с противоположной стороны выступил пухлый Сазмо Дормонд — Синью узнала его с первого взгляда. В руках он держал два пояса из оранжевого шёлка, обшитые драгоценностями. С одного из них Джастин взял кольцо, которое надел на палец её сестры, прежде чем опоясать её этим же поясом. Как только это проделала и Реклюза, они слились в поцелуе, и Синью на несколько мгновений смотрела лишь на то, как пляшет в жаровне огонь. Со своего крохотного трона, сделанного под её рост, внезапно поднялась Королева Часов. Синью увидела это краем глаза из-под очков и повернулась в её сторону. — Мои верные подданные! Мои дорогие гости! — заговорила та во всеуслышание своим тонким голоском. — Сегодня мы все собрались в этом зале, чтобы отпраздновать свадьбу вашего принца, моего сына Джастина, и принцессы Реклюзы Спайдербайт. Это первая свадьба между представителями правящих династий Мьюни и Паучьего Леса за последние двести пятьдесят лет — с тех времён, когда принцесса Силия Баттерфляй, дочь Лиры Звёздной, вышла замуж за принца Элбана Спайдербайта, который ради этого брака отрёкся от предназначенного ему престола и перешёл в уранийскую веру. — На сей раз Синью не сдержала гневного хмыканья, но королева Мьюни её не услышала: она смотрела на своего сына и невестку. — И сегодняшний день — поистине великий день для всех нас и счастливейший день в моей жизни! Дай Урания, ваш союз будет столь же счастлив, как и брак ваших общих предков, а союз между нашими королевствами — крепок и незыблем! Аминь. Толпа гостей одобрительно загудела. Синью вновь перевела взгляд на сияющую сестру. В своём красно-чёрном платье Реклюза напоминала паучиху, случайно вползшую на поляну, где резвился беспечный мотылёк. Но если этот мотылёк по доброй воле попался в её паутину, думала Синью, значит, паучиха может прижиться на его поляне. И тогда одной Аранее ведомо, что действительно выйдет из этого брака. Реклюза не так тверда в вере, как она, Ледяная Паучиха, но если у них с Джастином и впрямь родятся дети… Дай Аранея, чтобы мои будущие племянники удались нравом в свою мать, а не в отца. Свадебный пир был устроен в Большом пиршественном зале Замка Баттерфляев, куда гости перешли с помощью порталов, открытых Хекапу. Несколько десятков длинных столов, покрытых белыми скатертями, встретили их кушаньями и напитками из всех уголков Мьюнианского материка, но перед венценосными гостями стояли блюда из их родных королевств. Ледяная Паучиха, впрочем, не была в обиде — она всегда любила черепаший суп и сладкие каштаны, и только шиповниковый чай не захотела пить, когда увидела его у себя в кубке. — Налей мне звёздного вина, Стайн, — попросила она, опустошив свою тарелку ровно наполовину. Муж поглядел на неё с неуверенностью. — Вина? Тебе от этого не станет плохо, Синью? — Сегодня Аранея милостива ко мне как никогда. Я бодра, у меня не колет сердце. К тому же сегодня свадьба моей сестры. — Синью скосила свои глаза-полумесяцы на Реклюзу, беззаботно шептавшуюся о чём-то с молодым мужем. — Самое время выпить что-то покрепче шиповникового чая. Звёздное вино — напиток зубчатых горцев, и графин с ним стоял напротив Кэйлтрама и Лорны Джеггсов. По просьбе Стайнуорта Кэйлтрам оторвался от болтовни с заикой Питером Уилмсвортом и охотно наполнил её кубок. Синее вино с мелкими белыми крапинками коснулось губ Ледяной Паучихи, наполнив её рот удивительно сладким терпковатым послевкусием. Она прислушалась к себе и сделала ещё глоток, а после закусила каштаном. — Как тебе наше вино, королева Синью? — спросила её Лорна Джеггс. Дочь шеннара, горянка-кочевница, она смотрела на природную королеву Паучьего Леса прямо и просто, не отводя от её лица своих серых глаз. — В этом году мы сняли особенно хорошие урожаи. — Благодарю, Лорна-шенни, вино превосходное. — Синью не обратила внимания на её фамильярность. В Зубчатых Горах, как и в Лагрланде, все издревле обращались друг к другу на «ты» и сохранили этот обычай даже после Священной войны, когда Гриммур-Мауттур, населённый двумя разными народами, распался на два отдельных государства. — Мы привезли с собой несколько бутылок в качестве подарка принцу Джастину и твоей сестре, — вмешался Кэйлтрам, сверкая белозубой улыбкой, совсем как в детстве на Балах Серебряного Колокольчика. — Наверняка она отдаст пару и вам со Стайнуортом. — Было бы кстати. Звёздное вино — редкий товар, как и паучий шёлк. — Реклюза сегодня выглядит великолепно. — Кэйлтрам глянул в сторону от Ледяной Паучихи. — Это ты подбирала для неё наряд? Мьюнианки выходят замуж в небесно-розовых платьях, а не в зелёных с серебром. — Моя сестра — не мьюнианка, а принцесса Паучьего Леса, — напомнила Синью, — и ей не подобает выходить замуж одетой по здешним обычаям. — Ей повезло, что королева Скайвинн не сочла это неуважением к ней самой и к вере мьюнианцев, — упорствовал Кэйлтрам. — Впрочем, я знаю, когда-то и Элбан Спайдербайт женился на Силии Баттерфляй, не надевая розовое, и её мать Лира Звёздная не приняла это за оскорбление. Вероятно, королева Скайвинн последовала её примеру. — Она всегда славилась своей мудростью, — пожала костистыми плечами Синью. Жаль, что эта мудрость не передалась её сыну… а дочь и наследница Королевы Часов ещё слишком мала, чтобы о ней можно было судить. Молодой король Зубчатых Гор сказал бы ещё что-то, но тут из-за стола, накрытого для Верховной Магической Комиссии, поднялся Ромбулус. Ростом около семи футов, с кристаллом вместо головы, он выглядел внушительно, но даже так уступал козлодемону, с которым сидел за столом по соседству. — Ваши величества! Милорды и миледи! — раздался зычный бас «кристаллоголового», как называла его Синью, ещё будучи юной принцессой. — Наш многоуважаемый канцлер Лекмет хочет поздравить молодожёнов и просит обеспечить ему тишину! Гомон в зале утих так же быстро, как и на церемонии. С советниками королевы Баттерфляй шутки плохи, а проявлять к ним неуважение ещё хуже. — Я присоединяюсь к пожеланию канцлера Лекмета и помогу ему в этом, — послышался голос за королевским столом. Он принадлежал королю Джем-Робину, который тут же встал из-за стола и вышел на свободное пространство в зале. Громадный Лекмет присоединился к нему. Синью ожидала, что канцлер Верховной Комиссии по пути снесёт чей-то стол, но тот двигался на удивление изящно для такого исполина. — Чего же хочет канцлер Лекмет? — на весь зал поинтересовался Джастин. Даже сейчас этот павлин не изменяет себе. — Неужели открыть первый танец? — Лорды и леди за несколькими столами прыснули в кулак. — Он хочет исполнить песню для тебя и твоей жены, принц Джастин! — снова загремел Ромбулус, и Синью мысленно послала ему похвалу. — Но так как он не говорит по-мьюниански, я заранее скажу, о чём эта песня. Её когда-то сочинил менестрель в честь свадьбы твоей дальней прабабки Силии Счастливой. Твой отец решил, что вам она тоже подойдёт. — С твоего позволения, сын, мы начнём, — шутя кивнул Джастину король Джем-Робин. Слух Синью разрезало громогласное блеяние, напоминающее блеяние небольшого стада коровоовец. Хуже всего было то, что такие же звуки в унисон с Лекметом начал издавать и Джем-Робин, видимо, совершенно не стыдясь сотен глаз, направленных на него. Эта какофония длилась не меньше двух минут, и многие гости начали потихоньку зажимать уши, как вдруг певцы наконец замолчали. Раскрасневшийся король Мьюни и невозмутимый канцлер получили свою порцию аплодисментов, щедро сдобренных смешками, и вернулись за столы, а Синью смогла облегчённо выдохнуть. — Самые ужасные минуты за этот день, — проскрипела она, выпив сразу полкубка. — Сразу видно, что у нас в Паучьем Лесу нравы несравненно лучше мьюнианских. — А мне понравилось! — воскликнула Лабренда Йохансен. Королева Лагрланда принадлежала к тому же поколению, что и Ледяная Паучиха. — Не знаю даже, смогла бы я так. Вот уж не знала, что Трёхпалый король умеет так хорошо петь. — Лабренда засмеялась, запрокидывая голову, и к ней присоединился её муж Эльдьярн Геллирсен, чьё имя Синью до сих пор не научилась произносить без запинки. — Они с королевой Скайвинн на славу подготовились к свадьбе принца Джастина, — ухмыльнулся он. — Такое веселье я раньше нигде не видел, кроме как у нас в Лагрланде. — Вам это пришлось по нраву? — Синью обернулась к обоим лагрландцам. — Подобное поведение недостойно короля, тем более короля Мьюни, который к тому же годится нам в отцы. Хвала Аранее, что в Паучьем Лесу такое немыслимо. — Но король Джем-Робин по рождению не граф, как я, и даже не лорд или герцог, — неожиданно возразил Стайнуорт. — Он всего лишь рыцарь, простолюдин, каких тысячи. Как раз он и может себе позволить выходки такого рода. Если это и навлечёт позор, то только на него самого, а не на весь его дом. — Паучий граф дело говорит, — поддержал его Эльдьярн. — Хвала богам, в Лагрланде даже тигинны, если хотят, могут не сковывать себя такими условностями. Когда я женился на Лабренде, на пиру все мужчины, кроме хадуров, плясали хаустёкк! Жаль, что вас там не было. — Теперь захохотал первым уже он, а жена подхватила его смех. Идеальная пара, подумалось Синью. О Прядильщица Сетей, пошли мне терпения. Её молитва оказалась как нельзя кстати всего через несколько мгновений, когда из-за стола Баттерфляев поднялась сама Королева Часов. Синью сощурила глаза под очками, пристально глядя на неё. — Подарок моего супруга Джем-Робина был великолепен, — объявила она, — но это ещё не всё. Я приготовила для тебя, Джастин, особенный подарок и надеюсь, что он также понравится и твоей молодой жене. Хекапу, — обернулась она к огненной демонице с чёлкой на пол-лица, — открывай порталы. — Будет исполнено, ваше величество, — ухмыльнулась та. Синью видела, как в её руках блеснули две половинки ножниц измерений. Выскочив в середину зала, Хекапу прорезала целых девять порталов вокруг себя, и через них в зал прошли девять молодых людей годами не старше Стайнуорта. С первого взгляда было понятно, что они мьюнианцы: их волосы, розовые, белые, жёлтые и голубые, явственно это доказывали. Все девять были одеты по здешней моде, которую Королева Часов ввела ещё до того, как аранейский принц Стингер сменил на престоле свою мать Арахнию, и в руках у каждого был какой-то музыкальный инструмент. — До этого часа на нашем пиршестве не было музыки, — громким голосом продолжала Скайвинн Баттерфляй, — но теперь группа «Дикие сердца» к вашим услугам, милорды и миледи. Настало время для свадебных танцев, а первый из них положено исполнить молодожёнам. — Она вновь повернулась к Джастину. — Полагаю, твои любимые музыканты, дорогой, с радостью исполнят для тебя и Реклюзы любую мелодию. — Не сомневаюсь в этом, — согласился тот и встал из-за стола, потянув за собой Реклюзу. — Это самый лучший подарок на мою свадьбу, мама. Если ты позволишь, я сейчас же докажу это и нашим дорогим гостям. — Позволяю, — кивнула королева Скайвинн настолько величественно, насколько было возможно при её росте. «Дикие сердца» настроили свои инструменты, и Джастин, подойдя к ним, что-то сказал на ухо одному из музыкантов — парню его лет, с розовыми волосами. Тот с готовностью кивнул. По знаку дирижёра они заиграли мелодию, отозвавшуюся в душе Ледяной Паучихи тянущей болью. Она до сих пор не могла забыть танец Реклюзы с принцем-павлином на её собственной свадьбе — тот самый танец, который сестра сейчас исполняла, сама будучи невестой этого принца. Должно быть, Реклюза мечтала так станцевать со своим женихом. Что ж, теперь Аранея исполнила её мечту. Утешает одно: на сей раз сестра имеет на это право, и мьюнианский принц с острым языком — её законный муж, а не гость на свадьбе Синью. Когда они закончили свою пляску, зал взорвался аплодисментами. Даже со своего места Синью заметила, как раскраснелось лицо сестры, оттеняя её платье. Музыканты благодарно откланялись, а Реклюза и Джастин отправились назад, к себе за стол. — Кто следующий? — неожиданно для всех воззвал Омнитраксус Прайм. Доселе он говорил только с собственными товарищами. — Кто исполнит второй танец? — Мы! — послышалось вдруг из-за соседнего со Спайдербайтами стола, и на площадку вылетел краснокожий, как и все его сородичи, демон с толстыми рогами и огромными крыльями. — Исполните для меня и королевы Линды что-нибудь зажигательное. Чтобы было не хуже, чем в Подземном мире, — тут же потребовал он у дирижёра «Диких сердец». Это был Освальд Люцитор, всего год как сменивший своего отца Лоркана на престоле Подземного мира. Вслед за ним в кругу приземлилась его остролицая супруга Линда, тоже демоница. Синью не слишком разбиралась в канонах красоты этого народа, но даже она находила, что жена Освальда недурна собой. — Пляска демонов! — объявила Линда, встав напротив своего мужа. — Играйте так, чтобы все слышали! Ручаюсь, вы все, сидящие в зале, никогда не видели ничего подобного! «Дикие сердца» послушно грянули, и чета Люциторов пустилась в пляс, то взмывая почти к самому потолку, то снова опускаясь на пол. Под их ногами то и дело вспыхивали струи огня, заставлявшие ахать тех, кто видел эти струи снизу. Танец был до того завораживающим, что Синью почувствовала, что готова сама пуститься в пляс, но оставила эту мысль, пошевелив ногами — слабыми и длинными, как у паука. Эта часть праздника не для неё, её удел — пир. Таково испытание, посланное ей Аранеей, и она должна выдержать его с честью. Спустя несколько минут Люциторы откланялись и под бурные овации вернулись на свои места. По ним было видно, что они ничуть не устали, и Синью с трудом подавила в себе зависть. Демонам, представителям магической расы, никогда не познать того, что испытывает она с рождения. Несомненно, Аранея устроила к лучшему, не допустив её брака с наследным принцем Подземного мира. — Спрашиваю ещё раз, — снова зычным голосом вопросил Омнитраксус, — кто будет танцевать следующий танец? В круг хотел выйти Эльдьярн, но Лабренда удержала его за руку и многозначительно взглянула на Синью. Вслед за лагрландцами на неё уставились и зубчатые горцы. Синью чувствовала на себе их взгляды, но выдерживала их со стойкостью, которой смутился даже насмешник Кэйлтрам. — Почему бы не выйти тебе, Синью? — спросила её Лабренда. — Как-никак, ты сестра невесты, и третий танец по праву должны исполнить вы со Стайнуортом. — Вспомни, как ты когда-то уворачивалась от моих шагов в танцах, и не говори глупостей, — мрачно отозвалась Ледяная Паучиха. — Если тебе так охота, можешь выйти и показать всем ваш слауттур вместе с Эльдьярном. — Значит, королева Спайдербайт не будет танцевать на свадьбе принцессы Спайдербайт? — Королева Спайдербайт не желает становиться посмешищем для всей аристократии Мьюни, — отрезала Синью и отвернулась к Стайнуорту, рассчитывая найти у него понимание. К её изумлению, муж встретил её несогласным покачиванием головы. — Ты зря отказываешься, — произнёс он. — Если ты, милостью Аранеи, чувствуешь себя хорошо, мы могли бы исполнить свой танец. — Стайн говорит верно, — поддержал своего зятя отец. — Это твой шанс, дочка, и ты не должна его упускать. Покажи всем, кто новая королева Паучьего Леса и наследница великой королевы Арахнии. Имя бабушки придало Синью уверенности, и она решительно поднялась со своего стула, возвысившись надо всеми, как Большая башня Замка Баттерфляев. — Я согласна. Идём, Стайн, — объявила она и неспешным шагом направилась в круг. Стайнуорт шёл рядом с ней, поддерживая под локоть. Когда они оба очутились на площадке, он приблизился к музыкантам и попросил их исполнить вальс. Это был единственный танец, который освоила Синью за свои двадцать восемь лет. Зная это, она благодарно улыбнулась мужу в ответ на его просьбу. Под звуки вальса она принялась перебирать ногами, стараясь поспевать за Стайнуортом. Муж держал её бережно, как хрупкую статуэтку, и его янтарные глаза смотрели на Ледяную Паучиху с неподдельной заботой и волнением. Вид этих глаз помогал ей отрешиться от воспоминаний о Балах Серебряного Колокольчика, куда она с одиннадцати лет ездила не по своей воле, но только как наследница престола Паучьего Леса. «Шевелись быстрее, ты, лесное чучело!» — услышала она как наяву капризный голос принца Эхиарна Пониголового и очнулась. Здесь нет Пониголового, нет колокольчика. Принц Облачного королевства был на два года младше Синью и на два года старше Джастина, так что до главного насмешника тогда ещё было далеко, но это оскорбление не осталось незамеченным. Отец тогда чуть не подрался с королём Пониголовым, и лишь вмешательство Скайвинн Баттерфляй и Агнара Йохансена спасло двух королей от ссоры. Наглеца пристыдили все, и королева Скайвинн заставила его принести извинения аранейской принцессе. Это воспоминание и сейчас согревало Синью не хуже, чем пирог с жарникой. Той неуклюжей принцессы теперь нет. Став взрослой и подарив династии Спайдербайтов нового наследника, Синью переняла трон у своего отца. Ни один насмешник больше не вызывает в ней стыда… и крики ужаса тоже, и воспоминания, что служат душе костяком. Танец на свадьбе младшей сестры… Ей не сравниться с Люциторами, но это ничего. Она теперь королева, Ледяная Паучиха, избранница Аранеи. — Как ты, Синью? — осведомился Стайнуорт, когда «Дикие сердца» перестали играть. — Ты превосходно держалась. Спасибо, что всё же дала согласие разделить этот танец со мной. — Благодаря тебе. Если бы не ты, Стайн, я бы никогда не решилась на это. Спасибо тебе. — Незаметно для всех Синью наградила мужа поцелуем, и они рука об руку отправились на свои места. Отец и мать встретили их с радостными лицами. Даже Реклюза, сидевшая среди Баттерфляев, послала ей улыбку. — Вижу, совет отца пошёл тебе на пользу, — отметила мать. — Даже на Балах Серебряного Колокольчика ты редко танцевала так, как сейчас. — Мне помог мой муж, — коротко сказала Синью. В кубке на самом дне ещё мерцало звёздное вино. Она осушила его двумя глотками и довольно улыбнулась.