Se la vie

У Джина было много недвижимости в Сеуле, которую он успел приобрести давным-давно, точно зная, что она понадобится. Папа альфы был корейцем, что сыграло значительную роль в жизни мужчины — он знал язык, имел гражданство и мог свободно претендовать на свои территории у местной мафии. Став боссом клана Карбон ещё в девятнадцать, Джин начал налаживать связи в Корее, где познакомился с Юнги. Сейчас этот омега причина мокрых снов псов Дона, а тогда это был десятилетний ребёнок, который вскрыл машину Джина и попытался что-то украсть. В том, что автомобиль хранил что-то весомое, он не сомневался. Альфа его пожалел и забрал с собой в Аяччо, он не понаслышке знал, каково быть сиротой. У Юнги собственный особняк на Корсике, гараж машин и оружия, но всё время парень кружит рядом с Джином или неподалёку. Омега, будь ему то левая или правая рука, всё равно член семьи, ведь фамилию мужчина ему тоже свою дал. Вырастил, выдрессировал, собой горд. Теперь уже взрослый Юнги порой носится с Вивьеном, который иногда слишком странный. — К сумке не подходит, — брюнет, в который раз откидывает тряпку и продолжает выносить гардероб дальше. Вивьен поселился с Юнги в одном из домов Джина, любезно отданный на время пребывания в Сеуле. Спустя месяц, они наконец-то приехали, собирались погулять, но Ви не мог решить, что надеть, а Юнги, понаблюдав за этим ещё минут пять, ушёл на улицу гонять охрану и издеваться, говоря на французском, в котором те ничего не понимают. Смеркалось. Вивьен появился спустя добрые два часа, всё же надевший голубую блузку и брюки. Юнги с облегчение встретил его, не напялившего шпильки, и кивнул альфам, которые открыли дверцу майбаха омегам, загрузившимся внутрь. — Непривычно на заднем сидении, — откинулся на спинку Юнги. — Отдохни от руля, а то скоро моя тачка приедет. — Я опять твой водитель? — Возможно, — поправил волосы Ви и сделал фото. По приезде в клуб Юнги тут же засуетился, требуя VIP, пока Вивьен ловил заинтересованные взгляды и будто специально строил невинное выражение лица. Он насмотрелся уже на местных альф, но всё равно хотел ещё. Эти мужчины другие и смотрят на него по-другому, потому что он что-то новое, диковинка. Но Юнги не позволит очернить этим существам Вивьена, за которого он головой, хотя Ви сам прекрасно мог бы вырубить любого в клубе. Он просто любит чувствовать себя опекаемым кем-то, чтобы не сам один на один, а знать, что есть кто-то, кто за тебя заступится. В роли охранника с радостью выступает Юнги, который берёт его за руку и ведёт на второй этаж, совсем не пряча пистолет за поясом, чем привлекает ещё взгляды. Войдя в комнату, в которую их нехотя проводил администратор, омеги тут же заказали выпить и расселись по двум диванчикам внутри. Неоновое освещение придавало свою атмосферу месту, куда плохо доходила музыка. И вскоре омеги остались наедине со столиком алкоголя. Вивьен после бокала шампанского закурил через мундштук и прилёг, выпуская дым к потолку. — Мне начинает нравится здесь, — улыбнулся Ви, — здесь не так плохо. — Отстой, — сразу кривится, — ни это пойло, ни клуб, никто и ничто не заменит мне мой пляж и мушкетёров. Атос, Портос и Арамис — далматинцы Юнги, которых пришлось оставить на попечение Джина в Аяччо. Омега ни дня не проводил без питомцев, так что успел соскучиться по ним. Он так сильно любит их, что даже волосы в чёрно-белый покрасил, по крайней мере, так он говорит всем, опуская факт того, что продул Джину в карты, а желания у Дона всегда были тупыми. Юнги привык к причёске, так и стал ходить двухцветным, привлекая внимания. — Возможно, — всё покуривает Ви, блаженно прикрывая глаза, и прислушивается к мелодии за стенами. Юнги пытается дозвониться до Джина, но, поняв, что тот куда-то пропал, идею отбрасывает и выпивает с Ви ещё по бокалу, когда за дверями начинается какая-то шумиха. После вбегает администратор вместе с Хосоком, и пока бета пытается объяснить мужчине, почему его VIP занят, альфа с интересом рассматривает омег. Вивьен продолжал лежать и взглянул на альфу верх ногами, никак не дёргаясь, пока администратор что-то упорно говорил. В комнате плавал дым, разбавленный ароматами лилий и черники, тут же усмиряя пыл Чона, который смотрел на красивых омег, едва не капая слюной. — Гостей не хватало, — бросил на своём Ви. По глазам Юнги было видно, что он эту беду предвидел, а Хосок, услышав другой язык, взмахнул рукой и заткнул администратора, прося своих людей проводить его. — Здесь занято, — спокойно объяснил Юнги, не выражая никакой заинтересованности к мужчине, и начал мешать алкоголь в бокале. — Что-то ещё? — Детка, — восторженно выдохнул альфа, не сводя глаз с Юнги. Он определённо поплыл от красоты омеги, выражающейся в каждом его сантиметре. Хосок хочет ещё услышать голос с хрипотцой и понять, кто это. Потому что альфа только красивых выбирает, а все они уже были в его постели, но такой нет. Неужто мечта Хосока сбывается, и он скоро получит эту француженку? В Париж с Чонгуком не полетел, но тут такой подарок. Альфа не в состоянии отвести глаз от стройных ног, затянутых в чёрные колготки. Гуляет глазами по парню, о колени боится острые взглядом порезаться, замечает оружие. Представляет, как парень держит пистолет и ещё больше с ума сходит. Опасный, значит, Хосок таких любит. Он уже и не знает, как унимать возбуждение, потому что всё его естество так и реагирует на омегу, а в штанах становится до боли тесно. Чон на секунду прикрывает глаза, выдыхает, не помогает. — Я бы предложил тебе свой багет, но боюсь, что откажешься. Вивьен прыскает со смеху и вмиг затихает, когда ловит на себе карие глаза Юнги. — Камикадзе, лучше уходи, пока я твой багет не отстрелил, — усмехается омега, потянувшись за пистолетом. — Спокойнее, Стервелла, — издевается альфа. — Я же с добром. Вы заняли мой вип. Хосок первый человек, которого стоит избегать в этой стране. Он не отличается душевной добротой и сдержанностью. У Юнги, который в этой жизни ничего не боится, появился страх. Чон очень влиятельный и не дружащий с головой, что делает его едва ли не первым психопатом в городе. Захочет он, — омеге от него не скрыться, Юнги это знает. Хосок смотрит пронзительно, изучает детали одежды и тело Карбона, от чего становится не по себе, но показывать дымку ужаса, выступившую перед глазами, омега не собирается. С такими нужно вести себя ещё хуже, чем те есть на самом деле. И, закрыв глаза на страх, Юнги вступает в бой. — Ой, извините,— вмиг состроил виноватое лицо омега, — нам уйти? — подошёл вплотную к мужчине, задирая голову. — Так я должен был сказать? — смеётся. — Тут где-то написано, что комната твоя? — Хорошо, я понял, — копирует его улыбку альфа. — Чон Хосок, — протягивает руку между их телами, Юнги не реагирует, возвращается за стол. — (фр.) — Альфы отстойные здесь, — бросает Ви. Хосок не собирался уходить, сразу решив, что уйдёт только с омегой. Хотелось бы с этим диким. Юнги бы покинул заведение, но остался ещё на пару минут, дабы не выглядеть глупо. Чон напрягает очень, но Юнги смотрит только на Вивьена, который не помогает ему совсем, лежа себе молча. — Какими судьбами? — заводит разговор Хосок, развалившись рядом с омегой, что не желал с ним говорить. От таких тошнит, но Чон, кажется, этого не замечает, продолжая стрелять в Юнги глазами. — Не твоё дело, — Юнги знает, что человек этот опасен, но не язвить не может. — Хорошо, — с улыбкой говорит альфа, — тогда выпьем, — Юнги молчит какое-то время, а после переключается на Вивьена, решая, что он лучший собеседник в этой кажущейся душной комнате. Хосок им разговаривать не мешал, слушал парней, ничего не понимая, и решил, что найдёт этого крашеного омегу. Альфа видел в жизни достаточно парней, но, чёрт, он готов поклясться, что ни один из них и рядом не стоял с этим… Юнги. Хосок услышал имя от зеленоглазого, который только и делал, что курил, отравляя воздух. Чон понимает, что сегодня сорвал джекпот. А когда парочка собиралась уходить, альфа настойчиво пытался взять у Юнги номерок, но был послан далеко и надолго. В другой раз он бы давно завалил омегу, сегодня что-то не хочется. От парня опасность так и прёт, а Хосок уже к утру будет знать, кто это. Так что стоило омегам уйти, Чон тут же дал задание своим людям и продолжил вечер уже в компании других парней.

***

В Сеуле было много мест, которые Ви собирался посетить, но первые дни он только и делал, что лежал в постели и общался с одногруппниками по скайпу. Омега хотел заняться съёмкой фильма, когда Джин сказал об отъезде. Всё пришлось перенести, но Вивьен мог снимать и здесь. Идею подал Юнги, который часто стал возвращаться с ужасным настроение и ворчал. Так что после недели в кровати Ви потратил день на экскурсии, потом устроил себе шоппинг и купил ещё одну видеокамеру. Он любил снимать повседневность, которая в Сеуле отличалась от привычной ему. Хотелось попробовать что-то новое, поэтому Вивьен стал снимать всё, что видел. Пока в основном только дом и альф из охраны. Будь омега сейчас у себя в Париже, не поленился бы поехать в один из своих притонов и поснимать омег. У Вивьена достаточно таких точек по всей стране, с которых он получает копеечку, хотя не особо в этом нуждается. Просто кайфует от чувства важности в преступном мире. Однажды он снимал свой клуб, что вышло в массы, люди решили, что сексом занимались актёры. Вивьен только улыбался, люди вновь тешили его эго лестными словами. В Париже остался Эмиль — омега в возрасте, что хорошо справлялся с ролью Матери Терезы и следил за парнями в притонах. Ви ему не звонит, доверяет. Он откладывает видеокамеру на постель и поднимается, вспоминая о встрече. Устроил Ви их себе много, но это чтобы со скуки не помереть, потому что Юнги строго-настрого наказал, что свой нос Вивьен к мафии не сунет. Омега не пытался. После нудного дня, проведённого в компании разных мужчин, Ви заехал за Юнги, торчащим в центре в каком-то кафе. Омега оставил новенькую бугатти на улице и вошёл в уютное заведение, находя Юнги взглядом, тот был в компании двух альф. Эти парни уж точно не смотрели на его друга так, как Хосок в клубе, чем Ви гордится. Когда он подошёл, мужчины вмиг собрались уходить, а Карбон, привычно развалившись на стуле, допивал кофе. — Что новенького? — Ви присел на место одного из альф, когда они покинули заведение. — Ничего интересного, — Юнги поправил грязный макияж в камере телефона и посмотрел за спину Вивьена. — Слышал, ты заткнул местного богача. — Его сына, — сложил руки на стол омега. — Говорил я с его отцом, а этот козёл стал меня трогать. Что ж, теперь он никого не коснётся какое-то время, — вспомнил хруст костей Ви, блаженно прикрыв глаза. — Я устал, — надул розовые губы парень, — но наладил кучу связей. — Молодец, — улыбнулся Юнги, — поехали домой. Омеги застали чьи-то разборки, а одного из кричащих Вивьен успел узнать. Это был Минхёк, но поприветствовать его не было желания, поэтому Ви быстро прошёл мимо и обрадовался, что его не заметили. Покинув кафе, он сел на пассажирское сидение и отдал ключи от машины Юнги, который кивнул своим, чтобы ехали за ними, и опустился за руль, включая музыку.

***

— Где ты летаешь? — Чонгук перестал говорить, видя, что Хосок его вообще не слушает. — Я для кого распинаюсь? Намджун, сидящий напротив Хосока на диванчике, покачал головой, как бы соглашаясь с Чонгуком, и сложил руки на груди, продолжая смотреть на мужчину с презрением. Атмосфера в кабинете и без того была накалённой. На нервах, кажется все, кроме Хосока. Чонгук устал повторять по пять раз и видеть отрешённость на лице Чона. — Я слушаю, — альфа сморгнул наваждение в виде Юнги и повернул голову к столу, за которым сидел Чонгук. — Не видно, — закурил альфа, устало прикрыв глаза. — У нас столько проблем, а ты замечтался. Что происходит? — Карбон, — улыбается Хосок и тут же шарахается, когда Чонгук резко поднимается, задевая о край стола окурок, и золотые угольки опадают фейерверком на пол. — Ты чего? Чонгук не смог выяснить, что делал в городе Джунхи, узнал, что ещё несколько боссов посетили Сеул, и всё ещё хоронит своих людей. Уже не так часто, но всё же. У альфы в глазах капилляры полопались, залили кровью белое яблоко, руки подрагивают, и он не понимает, почему ещё и Хосок хочет довести его. А ведь друг знает, что Чонгуку повод в демона превратиться не нужен, но всё равно испытывает судьбу и замолкает, как только альфа подходит к нему. Намджун молчит, хотя очень хочет забрать сигарету из рук Чона, боясь, что он потушит её о Хосока. — Ты же не имеешь в виду, что Джин здесь? — шипит сквозь зубы Чонгук, нависая над другом. — Нет, но кто-то из его семьи, — отвечает Хосок, желая попятиться назад. — Я встретил омегу с его фамилией. — И? — Он с Корсики. Чонгук сжимает окурок в ладони и возвращается за стол, на котором горела единственная лампа, бросая причудливые тени за спину альфы. Он показался задумчивым остальным, долго молчал и в итоге только укоризненно зыркнул на Хосока, который всё понял и исчез. — Нужно наладить наркотрафик, иначе мы всё потеряем, — говорит Чонгук, а Намджун в недоумении приподнимает брови. Чон и наркотики это небо и земля. Ким не понимает, почему о них стал говорить Гук, далёкий от наркобизнеса. — Я знаю, почему все эти твари сюда лезут, видят, что мы расслабились из-за убийств. — Разберёмся, — поднимается Намджун. — Не забудь про завтрак, — напоследок бросает альфа и покидает тёмный кабинет. Утром завтрак пройдёт у родителей Намджуна и Минхёка и, как бы сильно Чонгук не любил такие семейные сборища, ему придётся поехать. Но сейчас не торопится ехать домой, решает провести ночь в кабинете, как стал всё чаще делать. Минхёк раздражает даже своим присутствием рядом, поэтому Чонгук удобно устраивается на диване со стаканом виски в руке и думает о чём-то своём. Может о Ви? Омега с показа, что покорил его с первого взгляда. В городе люди Джина, который добавляет проблем. Нужно найти того парня, что встретил Хосок. А сильней хотелось бы найти Вивьена Маро, о котором Чонгук выяснил буквально всё, что мог ещё пару недель назад. Он только позвонить не решался. Чонгук провёл много часов в раздумьях, пока не понял одну странную вещь, — лицо омеги кажется знакомым. Если не в прошлой жизни виделись, то где ещё могли? Показ — третья встреча.

***

Утром Чонгук возвращается домой с офиса выжатым, будто и не спал, хотя вроде и сны какие-то смазанные видел и темноту. Разбитое состояние усугубляет супруг, что уже прихорашивался для завтрака у папы. Альфа на него взглянул лишь раз, войдя в квартиру и сразу уходя в душ. Холодная вода приободряет на несколько минут, но спасает кофе, как обычно. Проходит время и Чонгук вновь выглядит великолепно в чёрном костюме-тройке и аккуратно уложенными волосами. К роллсу они спускаются вместе, альфа снова делает вид, что его не интересует муж, а Минхёк в отместку громко говорит по телефону всю поездку. Сколько бы раз у Чонгука не возникало желание задушить его, он всегда справлялся с этим. И не только потому, что Намджун, старший брат Чона и может его защитить, тот и сам не против бы был. Альфа не хотел марать руки, Минхёк для него, как зверёк, что иногда трепет нервы. Родители Минхёка, — Суджи и Римин давно ждут гостей. В доме правит папа, держа мужа под каблуком, что сразу становится заметно, когда видишь их пару в первый раз. Суджи — роскошный омега с платиновыми волосами, вечно украшенными дорогими подвесками. Он любит золото и одежду от известных домов. Римин — тихий и спокойный альфа, которого днём с огнём не сыщешь, вечно где-то пропадает в одиночестве, от мужа прячется. Чонгук был уверен, что не избавится от надоедливых вопросов омеги, который слишком часто интересуется, когда у него будут внуки, а Чон всё чаще думает о разводе. Отец же Минхёка, Римин, никого не трогает, но это только заслуга Суджи, частенько выставляющего его на посмешище. Только Чонгук всегда наблюдает за альфой не с улыбкой на лице, в ожидании подкола от Суджи и позора альфы. Приехав, Минхёк бежит к папе обниматься, пока Чон наслаждается чистым воздухом за городом и ещё какое-то время стоит у машины, не решаясь войти в дом. В саду был накрыт стол, за которым давно сидел Римин, читая газету. Намджун, приехавший раньше всех, был поруган папой за потерю веса и сбежал к отцу. Чонгук присоединился за стол последним. Даже Хосок, который приехал позже, вперёд альфы бежал к чашке вкусного чая. Такой получался только у Суджи, он не раскрывает секретов его создания. Омега любит каждого парня по отдельности, воспринимая и Чонгука, и Хосока, как родных сыновей, в чём однажды признался, после выпитой бутылки вина. Никто не говорил против ничего, но папой Чонгук так и не смог его назвать. Его родитель жив, это нечестно по отношению к нему. А Хосок наоборот, радуется, что стал частью этой семьи, пускай и по заслуге друга. А может дело в том, что Хосоку проще приспосабливаться? Он открытый и веселый (как кажется с первого раза), ему легко заводить новые знакомства и дружить. Но Чонгук знает, что делает друг ночами и его отпускает лёгкая зависть его харизме. Все сидящие за столом это знают, не только Чон. Суджи закрывает на это глаза только потому, что любит деньги и сосёт их с сына достаточно. Живёт в шикарном доме за городом, ходит в дорогой одежде, весь при параде. — Как дела на работе? — пожилой омега обращается ко всем, но смотрит на Чонгука. Альфа мысленно передаёт ответ на вопрос Намджуну, который спасает его, заводя разговор с папой. Суджи — красивый и вредный мужчина, Минхёк точно пошёл в него. Намджун любит говорить об этом брату, хотя сам альфа точно уж не в отца и не в папу. Где-то посередине, и внешность урвал и сдержанный характер. Он редко бывает у родных, но всё равно не особо радуется таким встречам, которые случаются раз в месяц. Отец, как обычно, где-то не здесь, за что получает тумаки от мужа, а папа привлекает всё внимание к себе, будь то яркая одежда или темы для разговора. — Не трогай, — Суджи бьёт по руке младшего сына, когда он пытается урвать ещё пирожное, — у тебя, и так, щёки появились. Ты когда в последний раз был в спортзале? — Зачем он ему? — встревает Хосок. — У Минхёка есть замечательный тренажёр,— косится на Чонгука и получает от друга убийственный взгляд, тут же затыкаясь. — А ты кушай, — закрывает глаза на глупости Хосока омега и всю тарелку с пирожными двигает к Намджуну. — Скажите папе правду, что-то случилось? — заметил всё-таки тень усталости на лицах альф. Пока Намджун пытается доказать папе, что всё в порядке, отец уходит покурить, Чонгук поднимается за ним. — Ладно, небольшие неприятности, но они поправимы, — пьет тёплый чай Хосок. — Рони и Реджи на задании? — присаживает Суджи, поправляя салфетки в вазе. — Снова моих мальчиков гоняешь. Как тебе не стыдно, Чон Хосок? — Они в Китае, пап, — улыбается омеге альфа, ощущая, как нервозность Суджи липнет к его правой щеке, потому не заостряет надолго внимание на мужчине. — Скоро прилетят и обязательно наведаются к тебе. — Я надеюсь. Чонгук скуривает с Римином ровно по три сигареты, оба не хотят возвращаться. Альфы озадачены соседом, что подстригает кусты с утра пораньше, это намного интересней, чем происходящее за столом. Вопросы у Суджи всегда одни и те же, ответы часто меняются. Чона тянет обратно в кабинет отсыпаться, а Римин думает, куда в этот раз убежать, чтобы его не достал муж. — Что, уже пора? — спрашивает Римин, выпуская изо рта последний клубок дыма. — Работа не ждёт, — отмахивается Чонгук. — Вы держитесь, — хлопает по плечу мужчину и, простояв ещё с минуту и докурив, уходит. Минхёк тут же суетится и просит забрать с собой, потому что ещё час с папой — и он поседеет. Намджун и Хосок остаются, а Чон сам додумывает, что из-за еды, так как времени поесть потом не будет. Альфа мысленно посмеивается над ними и кивает мужу на машину. Сухо прощается со всеми и сам идёт к роллсу.

***

Юнги обещал Ви, что прокатит его по городу, покажет любимые с детства места, как только будет свободная минутка. Это выпало на утро вторника. Сонный Вивьен нашёл друга на кухне со стаканчиком кофе. Вивьен не успел толком проснуться, но Карбон уже просил собираться, иначе уедет по своим делам. Омеге пришлось вернуться в комнату. На удивление Юнги собрался он за полчаса и вернулся вниз. Ви улыбнулся парням из охраны и двинулся за Юнги, включая камеру. Особенное утро, красивое и по-своему волнующее. Сев в матовую чёрную бугатти, омега откинул крышу и провёл пальцами по изгибам машины отделанным золотом. Когда Юнги устроился за рулём, они выехали. Вивьен начал снимать всё, что попадалось под руки, ловя волосами ветер. Тепло. Сон остался дома вместе с утренним недовольством и недосыпом. Маро не переставал восхищаться местной архитектуре, людям, природе. Эта сеульская повседневность влюбилась в Вивьена взаимно. Омеги заехали в центр, где попали в пробку, но ничуть не расстроились. Юнги привычно завис в телефоне, а Вивьен приподнялся и сел на верхушку кресла, снимая поток машин, небо, людей на тротуаре. Он находил в этом свою эстетику. Но камеру всё же задержал на чёрном роллс-ройсе, стоящем через ряд и чуть дальше, так что пришлось развернуться всем корпусом к машине. Возможно, автомобиль привлёк его внимание из-за любви к дорогому, возможно, из-за струйки дыма из окна, а может, всё дело в человеке, который опустил окно и выбросил окурок. Вивьен приблизил изображение знакомого мужчины и завис, просто снимая альфу. Он не думал, что может встретить Чонгука случайно, но раз это произошло, то Вивьен не прочь заснять его. Чон смотрел куда-то в сторону, точно был недоволен пробкой и водил татуированными пальцами по губам. Вивьен вспомнил показ, запах альфы, его взгляд. Чонгук нещадно опаздывал, сжигал горло дымом и слушал, как Минхёк снова с кем-то разговаривал по телефону. Альфа примерно прикинул, что пробка надолго, и разглядывал машины, надеясь, что это кончится раньше, чем он решится идти пешком. А потом просто миг, и взгляд тут же поймал омегу. Винтажная рубашка на ветру танцевала, открывая вид на запястья и плечи, даже успевала подниматься с кромки брюк. Чонгук его сразу узнал, таких и не забывают. Наверное, вспомнил бы даже спустя года, потому что этот омега ещё полтора месяца назад пустил в нём свои корни. Его зовут Вивьен, и Чонгук всё ещё хочет этого парня. Догадался, что и омега понял, кто он, и поэтому не стесняется снимать. Зачем он это делает? Альфе даже льстит. Он всё так же не может не смотреть на яркие глаза Ви, которые в самом мужчине начинают выжигать дыру. Потом он опускает камеру, но всё равно смотрит, уже с блеском в глазах. Чонгук уверен в том, что найдёт этого парня, как и хотел. Если это не судьба, то что ещё? — Ты там живой? — спрашивает Юнги. Вивьен садится на кресло и поворачивает голову к другу, но ничего не отвечает. Начинает просматривать запись с камеры, где на него смотрит Чонгук. Постепенно пробка рассасывается, и парни снова продолжают ехать. Только вот город теперь не так интересен, как альфа с видео.

***

Юнги контролировал людей Джина несколько недель в Сеуле, старался уладить беспорядки, которые устраивали чужие банды, и справлялся неплохо. Он не разговаривал, сразу стрелял, потому что только идиот будет переходить дорогу тем, кто на несколько ступень выше. Он приглядывал и за псами Чонгука, которым доставалось больше всего по понятным причинам, и ждал прилёта Джина, что обещал в скором времени появиться. А пока Чонгук пригласил на встречу только Юнги. Так что с самого утра омега ехал к альфе. Его проводили к кабинету мужчины, он помялся пару секунд и вошёл. Чонгук стоял у открытого окна с чашкой кофе и даже не повернулся к омеге. Альфа уже всё узнал о нём от Хосока, который, непонятно в шутку или нет, говорил о любви с первого взгляда и собирался сам прилететь сюда, так что Чонгук отправил его на другой конец города, чтобы под ногами не мешался. Намджун снова будет шутить над тем, что Хосок шестёрка Чонгука. Юнги двадцать один год, он один из лучших бойцов Джина и тоже наводит порядки на своих землях, что никому не принадлежат из четырех действующих. Омега садится на диван, смотря на широкую спину мужчины. Чонгук не оборачивается, какое-то время молча пьёт кофе, наблюдая за утренним небом. Юнги интересен ему хотя бы потому, что он — омега и ему доверяет Джин. Альфа не является костью в горле, но Чонгук порой его остерегается, очень уж Карбон дотошный. С ним разве что Суджи сравнится или Минхёк. — Странно, что мы раньше не познакомились, — наконец, разрывает тишину Чонгук, продолжая смотреть на утреннее зарево. — Джин тебя скрывал? — Нет, конечно, — закидывает ногу на ногу и крутит шнурки на длинных сапогах. — Я работаю на Корсике, а в связи с хаосом пришлось приехать. Война назревает, — поднимается. Чонгук ставит кофе на стол и подходит к парню, пожимая протянутую руку. — Чон Чонгук. — Юнги Карбон. Альфе нравится Юнги, его уверенная походка и прокуренный голос, он по-своему очарователен. Чонгук любит умных омег, что скрывает от всех, ведь проще в постель уложить глупого, чем такого, как этот омега. Он способен не только на то, чтобы вертеть тощей задницей, но и думать, что подкупает сразу. Чонгук торгует разными омегами, попадаются и такие, у них в глазах не страх, а костёр пылает вечный. Это восхитительно. — Значит, и вас задел этот беспредел? — альфа опускается в кресло, бросая взгляд на мобильный, разрывающийся от смс Хосока. — Почему сразу не оповестил о приезде? — А должен? — в удивлении приподнял брови омега, поражаясь энергетике Чонгука, о которой был наслышан. Он одним присутствием заставляет чувствовать себя не уютно, а Юнги, дополняет свой список «Кого бояться». — Извините, но свою работу я предпочту делать без вашего ведома. — Хорошо, — ухмыляется Чонгук. — Всего доброго, — кланяется омега и направляется к выходу. Ви ждёт внизу. Омега дал Юнги всего пять минут, но, кажется, прошло больше, а если Вивьен не получит свой завтрак в течение ещё пяти минут, то случится бум. Юнги торопится, но находит омегу уже за дверьми и тут же берёт за руку, уводя. Чонгук его фигуру улавливает, когда Юнги выходит и сам поднимается, покидая кабинет. Не могло показаться. Альфа прошёлся и всё же заметил парочку, а ноги так и вели его вниз, чтобы в который раз убедиться, что это был Вивьен, о котором альфа так и не может забыть, смотря на его фотографии в социальных сетях по сто раз на дню. На него невозможно не смотреть, Чонгук хочет двинуться с мёртвой точки и, вернувшись в кабинет, набирает мужа.