Se la vie

Юнги не наблюдает Хосока в квартире около двух дней, но совсем не переживает за альфу, знает, что работа вечно зовет его. Только это не помогает омеге перестать чувствовать вечное напряжение, то и дело, что Карбон остается затворником. После ночи в казино с близнецами и Вивьеном, к Юнги так никто и не пришёл. Одним прекрасным вечером в доме послышались странные звуки, омега решил, что это Хосок, либо Рон с Реджи, но проверять свои догадки Карбон не спешил. Он только слушал около получаса и после до него дошло, что это был кто-то неизвестный, в частности шум исходил из кабинета Чона, что-то выносили. Юнги подумал о грабителях, но быстро от этой мысли избавился, посчитав совсем глупой. К нему в комнату три раза постучались, омега так и остался сидеть на кровати, пока в комнате не появился Хосок, приветствуя парня уставшей улыбкой. Юнги поднялся, так и не задав вопрос о происходящем. Чон протянул ему руку, будто между ними не было никаких ссор, и собирался вывести отсюда, но омега противился, стоя на своём. — Мы переезжаем, — поясняет альфа, подходя к нему. — Сейчас? — Юнги ещё раз допустил мысль о плохой безопасности. Хосок схватил его за запястье отнюдь не нежно и повёл за собой, выводя из квартиры и сажаясь в карерру. Омега стал смотреть в окно, просто позволяя альфе делать всё, что он желает, пока это имело приемлемый характер. Чтобы не задумывал сделать Хосок, Юнги даст ему волю. Не перестаёт Карбону казаться, что всё он знает и о казино, и о том, что они все дружно обсуждали. Рон и Реджи работают на Хосока, они не станут скрывать от босса важные делали, вроде темных дел Джина, но Юнги стал плевать на это с высокой колокольни. В какой-то мере он даже обрадовался, что сменит обстановку. Они ехали около часа, выезжая за город, а Чон не торопился, всё на омегу посматривал. Соскучился дико по нему, но себе лишний раз тронуть его как-то не так, не позволил. Он и правда всё знал, а потому чувствовал вину и не понимал, как искупить её. Хосок хочет отгородить Юнги от его и своей работы, чтобы перестал Карбон быть таким жестоким и холодным к нему. Но отнять у омеги работу, значит жизни его лишить. За высоким забором Юнги не мог ничего рассмотреть, а сознание упрямо подкидывало ему не лучшие сценарии, но вряд ли Хосок мог обмануть его. Начать расспрашивать альфу — значит дать понять, что Юнги не всё равно на происходящее. Чон открыл ему дверь и попросил идти за собой, омега бросил взгляд на машины охраны, что ехали за ними и направился к Хосоку. В большом дворе так же сновали охранники и стояли автомобили. Обстановка напомнила омеге о его беззаботных буднях на Корсике, он тоскует. Особняк в два этажа с красивой белой подсветкой так же ударил по воспоминаниям Юнги, но Чон не стал бы так терзать его память. — Зачем? — спросил Юнги, ежась от ветра в одной футболке. — Я подумал, — не стирал с лица эту идиотскую улыбку Хосок, — что твоим питомцам нужно раздолье. Зверство держать собак в квартире. — Моих питомцев? — истерично хихикнул омега, пока не увидел, как из-за дома выбежали три далматинца. Юнги упал на колени, протягивая руки к собакам, и прижимая их всех сразу к себе. Те повалили хозяина на асфальт, с радости облизывая лицо Карбона и омега не сдержал слез. — Спасибо… — поднял голову к альфе он. — Правда, Хосок. — Я счастлив, когда ты счастлив, но это не последний сюрприз, — поднимает омегу Чон, провожая до дома, и собаки бегут за ними. — Мушкетеров ведь было четверо, я подумал и решил, что тебе не хватает Д’Артаньяна. — Это типо, — останавливается Юнги, — «прости, я был козлом»? — Француженка, извиняться я не мастер. — Ты правда купил дом, потому что так будет лучше моим собакам? — смеется омега. — Ну, ещё потому что он больше, нашим детям будет где гулять, — отвечает Чон, а Юнги почти ему поверил. Хосок проводил парня до лестницы, под которой в удобном ложе спал пятнистый комочек, которой обхаживали другие псы. Омега умилялся тому, как в его питомцах просыпались отцовские чувства. Он был благодарным, но ещё слегка напряженным из-за серьёзных намерений Чона. Почему он всё это делает? Правда ли дело в Юнги? Если Хосок пытается ухаживать, то Карбон ответит честно, что так за ним ещё никто не бегал. — Что с моей недвижимостью? — гладит щенка омега, присев на колени. — На месте стоит, я не тронул ничего лишнего, если однажды ты захочешь вернуться домой… — у Юнги глаза гореть начинают, Хосок не особо доволен, — вернуться после того, как мы уберем Джина, то я не буду против. — Это всё равно значит, что ты не отвалишь от меня. — Я всё переосмыслил. Дам тебе всё, что попросишь, кроме свободы, — начинает подниматься на второй этаж альфа, — и да, — на секунду тормозит. — Теперь ты спишь со мной. Юнги выпрямляется, стукаясь о лестницу головой, но возмутиться не успевает. Ему хочется плакать вновь, но уже не от счастья.

***

Через два дня у Вивьена самолет, он собрал вещи заранее, после ходя по квартире и перепроверяя, всё ли взял. Чонгук не был особо таким раскладом доволен, сразу входя в дом видел его вещи, и вспоминал об отъезде Маро. К счастью, или несчастью Ви, альфа приходил лишь по ночам, а омега по несколько раз на дню гулял с новыми знакомыми, либо в одиночку. Он помнил о том, что Минхёк предлагал познакомить его с родителями, а Вивьен всё так же морозился, пока не решился, набрав номер омеги. Чон обещал встретиться уже у папы, дав Ви адрес. Вивьен был уверен, что Минхёк всё расскажет мужу, но это не так сильно заботило его. Он оделся скромно, но со вкусом, выезжая в одиночестве к дому семьи Ким. Был ли папа Минхёка и правда таким монстром? Вивьен очень хотел узнать. Ведь родители Чона были близки и с Чонгуком. Что они могли сказать об альфе? Маро оставил спорткар за пределами территории, входя во двор, больше напоминающий ботанический сад. Омега не заметил никого из людей, двигаясь к красивому деревянного дому. Вокруг стояла приятная тишина и пахло лесом. — Вивьен! — из дома выбежал Минхёк, обнимая парня. — Я заждался, пойдем, — омега завел Маро за двор к беседке, в которой был накрыт круглый столик. — Папа приготовил фирменный чай. Ви присел на лавочку внутри беседки и перевел дух, ожидая появления старшего омеги. Суджи принёс ещё сладостей, и поставив на стол, пожал руку Маро, представляясь. Вивьен знал, что папа Минхёка эффектный мужчина, но не настолько, чтобы вмиг подавить своим присутствием всех в радиусе километра. — Мой сын все уши о вас прожужжал, — по-доброму улыбался Суджин, разливая чай по чашкам. — Вы и правда, очень… необычны для наших мест. — Кажется, ваша красота с моей не сравнится, — отметил кольцо на пальце омеги Вивьен. — А где ваш супруг? — Вечно этот идиот где-то шляется, — брызнул ядом омега и снова переключил внимание на Ви. — Гости у нас не часто бывают. Мои мальчики совсем заработались, а младшенькие только недавно были. — Понимаю вас, но не думаю, что вы скучно проводите время, — принял из рук омеги чай Маро. — Конечно, нет, — рассмеялся Суджи, поправив прическу, — я ещё не настолько стар, чтобы сидеть дома и вязать внукам пинетки, хотя, — взглянул на сына он, — хотелось бы. Час в компании Суджи пролетает незаметно, Минхёк вспоминает о том, что ему нужно в универ к двенадцати и намекает Ви, что им пора сворачиваться, но папа Маро не отпускает, отправляя сына восвояси. Он будто дышать свободнее может, не напрягаясь, Вивьен пытается понять, что с ними обоими не так. Суджи зовет на террасу, искренне удивляясь, когда его новый знакомый подобно ему закуривает через мундштук. Они садятся в плетенные кресла, прикрыв ноги пледами. — Люблю открытых людей, — выдыхает Суджи. — Я показался вам открытым? — улыбается Ви, не считая уже этого омегу таким монстром, каким его описывал Минхёк. — У нас много общего, мне это нравится, Вивьен. Был бы мой сын похож на тебя и не носился бы со своими заморочками, я был бы счастлив. — У вас хорошая семья, господин Ким. — Зови меня просто Суджи. Они раскуривают по сигарете и остаются ещё на какое-то время посидеть, обсуждая моду и альф. Суджи оказывается не так прост и сразу несколько карт перед Вивьеном раскрывает, рассказывая о своей интересной жизни и дурачке муже, говорит о переживаниях за детей, и боится потерять статус. Маро лишь кивает, редко отбрасывая короткие комментарии. Общество этого омеги ему приятно. Вивьен обещает приехать к нему, как только вернется в Сеул. Расстаются они уже, как хорошие друзья, хозяин дома провожает Ви до машины, хваля его вкус. Омега к террасе голову поднимает, на которой до этого с Суджи сидел, на ней альфу замечает пожилого. Он смотрит в ответ на Вивьена, облокотившись об ограждение. Его зовут Римин, супруг упоминал это имя, но Маро не понимает, почему альфа так и не смог подойти к нему и банально поздороваться. Был ли он таким подкаблучником и тихоней, как всем казалось? — Хорошей дороги тебе, — говорит Суджи, а омега глаз не сводит с альфы. — И долететь хорошо. — Благодарю вас, — коротко обнявшись, Вивьен провожает взглядом Кима до ворот и садится в машину. Римин продолжает смотреть на него, пока он не отъезжает.

***

— Я никогда не любил прощаться, — виснет на Чонгуке Вивьен. Альфа не может отвезти его в аэропорт по сотням причин, остаются им только объятия и поцелуи. Вчера с Маро связался Чимин, радуя новостью о своём отлете. Он уже должен быть на месте, пока Ви не может расстаться с альфой. — Береги себя, пожалуйста. — Только не плачь, — мягко целует омегу Чон. — И позвони, как приземлишься, — в последний раз Ви обнимает его и выходит из квартиры, утягивая чемодан. Всю дорогу до аэропорта он думает только о Чонгуке, которого оставил в квартире. Невозможно не переживать за его моральное и физическое состояние со сложившейся обстановкой. Так Вивьен не замечает, как приезжает к высокому зданию, слыша пролетающие в небе самолеты. Он слегка теряется среди толп людей, пытаясь отыскать Чимина, и попутно позвонить ему. Пак находит его первым, скорее таща к стойке регистрации.

***

Чонгук всматривается в ночное небо, думая о Вивьене, который сейчас где-то между звезд находится. Альфа бросает окурок с крыши и возвращается за столик, наполненный скудным количеством еды, в основном алкоголем. Он привык к чужой не пунктуальности, но сейчас это не так злит его. Джунхи, наверное, даже на собственную свадьбу опоздает. — Пробки? — издевается Чон, когда альфа садится напротив и просит у официанта воды. — Ты вырвал меня из под омеги, — жалуется Пак. — Если мы будем говорить о Карбоне, то я сразу могу уйти. — Это перед Намджуном ты мог выделываться, передо мной не надо, — выпивает Чонгук и скрещивает руки на груди. — Один ты не победишь Джина. Скажи, чего ты хочешь и мы обсудим это. — А я точно вписываюсь в твой план? Кажется, я был костью в твоей глотке, — ухмыляется Джунхи, забирая стакан воды. — Вписываешься очень даже. Я не скажу об этом разговоре никому, если мы сможем договориться. Мне нужна страховка, ею мог быть ты. — Мог, — кивает парень. — Забудем об угрозах, да и к тому же, я уже подружился с вашими омегами, почему бы не стать другом и вам? — Я подумаю. — Мне нужен развод. — Сначала нам стоит расписаться, — смеётся Чонгук, — приноси паспорт и надевай свой лучший костюм. — Говорю серьёзно, разведись с Минхёком. Чонгук всё ещё посмеивается, не веря в сказанное Паком. Слухи о том, что у Чона есть любовник уже поползли по городу, а сейчас, если он разведется с Минхёком, то всё станет понятным. Зачем омега нужен Джунхи, Чонгук догадывается и это забавит его сильнее. После стольких лет, Пак оказывается совсем не забыл о Минхёке, может всё ещё влюблен. Это неважно, потому что Чон задумывается о разрыве отношений не первый год. Может испортиться репутация, но ведь материальная составляющая важнее, как и жизнь. — Тебе нужна эта истеричка? — выгибает бровь Чонгук. — Это не касается тебя, я прошу лишь развод, а потом может быть я и помогу тебе разобраться с Карбоном. — Нет, милый мог, мы договариваемся на берегу, — Чон выливает остатки воды в стакане альфы на пол и наполняет его виски. — Я разведусь, но ты должен дать мне слово, что поможешь. Можем даже задокументировать всё это. — Опустим, — пьет альфа. — Я согласен.

***

Вивьен поселяет Чимина к себе на денек, пока не снимает ему квартиру неподалеку. Он занимается благоустройством жизни Пака на полную катушку. Это Юнги выдал Ви Чимина, как полицейского, что портил жизнь его альфе, только у Маро другие планы. Никаких разговоров об этом, ещё раньше Вивьен задумался о том, что ему нужен человек в особняк Дона, а Пак был копом, красивым копом. Судьба улыбалась Ви. Он поставил его помощником к Эмилю, открывая Чимину одну из своих темных сторон жизни и старался протолкнуть его в модели, чтобы у Джина не оставалось сомнений насчет Чимина. Сам Ви возвращался к учебе, редактировал фильм, который снимал с Чонгуком, но это уже для себя, сохранить на память. Времени созваниваться с альфой совсем не было, в последний раз его голос Маро слышал, набрав номер после приземления, и стал писать смс. Когда у Чимина выдался выходной, Вивьен притащил его к себе разгребать гардероб, чтобы выбросить половину ненужных вещей, но Пак любезно согласился прибрать себе половину того, чему могли бы порадоваться бездомные. Ему было дико находиться в борделе, но нравилось работать рядом с Эмилем. Быть бесполезным не для Чимина. Он в нужном месте. Расстраивало его только то, что все контакты с Сеулом пришлось оборвать. У Пака был новый номер и новая жизнь. — Джин прилетит в Париж на выходные, у него конференция и день рождение старого друга, — говорит Вивьен, крутясь перед зеркалом в одних брюках, Чимин сидит на горе одежды, прижимая к груди полюбившуюся сумочку от Гуччи. — И куда пойдем мы? — Думаю, поедем на виллу к господину Бернару. Он древний, как этот дом, так что не высовывается лишний раз, а Джин любит лизать задницы таким. Мешок с деньгами вот что я могу о нём сказать. Любитель молодых омег и виагры, — смеется Вивьен, скидывая брюки и тянется за другими. — Мы будем на чеку, у нас цель другая. — Кто пригласит нас? — ловит одежду Пак. — Меня уже давно пригласили, — загадочно улыбается Ви, Чимину от чего-то не хочется знать, что связывает Вивьена и этого Бернара.

***

Юнги упорно сидит на кухне половину ночи с чашкой кофе, боясь сомкнуть глаза, а открыть их уже в постели с Хосоком. Ему нужно это, — показать альфе, что между ними существует взаимность, но пересилить себя оказывается сложным для омеги. У его ног крутятся собаки, напоминают о том, что Чон не такой плохой человек, каким мог быть в глазах у Карбона. Юнги всё равно бесится и не хочет подниматься в спальню, но и лечь в любой другой комнате трусит. Кофе уже не спасает его от сна и бессонницу не включает. К четырем омега допивает чашку и, укутавшись в халат, входит в спальню. Хосок укрыт наполовину, руки в разные стороны раскинул, и как бы сильно прилечь Карбон не хотел, ему даже места нет. Омега со злости толкает альфу на другой край и присаживается, смотря в полумраке на его вздымающуюся грудь, украшенную россыпью татуировок. Рука тянется, касается, Хосок очень горячий, а Юнги даже кофе не смогло согреть, ладони так и остались ледяными. Он тянет на себя одеяло, ложась, и закрывает глаза, прислушиваясь к звукам улицы за окном. — Спокойной ночи, — раздается в темноте и Юнги почти подпрыгивает от неожиданности, пока не понимает, что это альфа. В ответ ему ничего не говорит, молится, чтобы Чон не перевернулся и не обнял его, но Хосок остается на своей половине.

***

Настроение от чего-то ещё с самого утра не задалось. Один взгляд на мужа расстраивал Минхёка, как бы не пытался он думать о том, что проведет весь день без этой кислой мины. Учеба началась вновь, а старые переживания терзали омегу. Ему сложнее без Вивьена, к которому Чон привязался, как собачонка, благо он понравился папе, а значит, Минхёк сможет с ним дружить. Не выслушивать потом от Суджи, какие у него отвратительные друзья. Пока Чонгук ковырялся в кабинете, омега быстро собрался в университет, даже не попрощавшись с альфой, которому работа важнее брака, как в принципе важнее всё, кроме брака. Минхёк вышел во двор, видя, как открываются ворота, впуская черный автомобиль. Чон притормозил, пока подходил к уже открытой для него водителем дверце, он только сумку успел бросить в салон. Чонгук ждал гостей в такую рань? Из машины показался Джунхи и, благо, что Минхёк стоял рядом с майбахом, за дверцу которого удержался, встретившись взглядами с Паком. Омега точно не знал чего-то, потому что его муж и Джунхи априори не могли состоять в хороших отношениях. — Чонгук у себя? — Пак стоял всего в трех метрах, Минхёк всё равно запах киви, исходящий от него уловил, и ноги невольно подогнулись. Тело всё помнит. — Да, — тихо. Альфа улыбнулся ему и направился в дом, оставив ошарашенного встречей омегу, силой затаскивать себя в салон авто.