В пользу тебя

      Чонгук раздражённо прикрывает за собой балконную дверь, еле сдерживая в себе желание хлопнуть ею так, чтоб стены задрожали. Громкий гомон и чужой ржач остаются за стеной, а парня встречает уютная тишина тёплой июньской ночи и редкие звуки проезжающих мимо машин.       Парень с силой жмурит глаза, громко выдыхая скопившееся в лёгких напряжение и на короткое мгновение сжимая кулаки. Подходит к высоким перилам из белого камня и достаёт из кармана брюк-карго полупустую пачку сигарет. Дёргаными движениями закуривает и жадно втягивает в лёгкие тяжёлый, но помогающий успокоиться дым.       Бесит. Как же всё, нахуй, бесит.       Брат. Друзья. И этот грёбаный Ким Тэхён.       Сидит там, ржёт над тупыми шутками Хосока, жрёт уже шестой кусок пиццы с пепперони и подливает виноградный сок в стакан Чонина. Чонина, который мило всем улыбается, игриво ерошит волосы Юнги-хёна, который какого-то хрена ему это позволяет, и громче всех участвует в беседе, привлекая к себе заинтересованные взгляды всех остальных. Ведь Чонин-и такой классный.       Последнее Чонгук мысленно тянет противным писклявым тоном умилённой школьницы, увидевшей первый поцелуй своего канона в аниме.       Бесит.       Брюнет выкидывает тлеющий окурок в специально установленную пепельницу и тянется за второй сигаретой.       А ведь вечер так хорошо начинался. Так душевно сидел с хёнами, потягивал пиво и слушал нытьё Сокджин-хёна о своём начальнике. А потом пришёл его опоздавший близнец с пакетом снеков в руках и довольно лыбящимся Тэхёном за спиной. Как обычно вместе, блять. Сладкая парочка. Ещё немного и жопами слипнутся, наверное.       Вот примерно после этого момента всё настроение Чонгука и упало ниже старого плинтуса старушки с первого этажа. Чонин пришёл — значит, всё внимание и интерес теперь будут обращены только на него. Звёздочка хуева. Всеобщая любовь. Закончилось время Чонгука.       Когда он тянется за третьей, пачку из его рук резко выхватывают знакомые руки с несколькими тонкими кольцами на длинных аристократичных пальцах. Чонгук секунду оторопело смотрит на свою пустую ладонь, а после поднимает недовольный взгляд на незаметно оказавшегося рядом с ним Тэхёна. Неужели Чон настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как этот придурок вышел на балкон? — Отдай, — грубо требует младший, тряся ладонью. — Много курить вредно. Вообще курить вредно.       Шатен показательно прячет злополучную пачку в карман своего кардигана, а после скрещивает руки на груди. Чонгук раздражённо скрипит зубами, дёргая проколотой бровью. — Тебя мое здоровье ебать не должно.       Гук отворачивается в сторону ночного города, опирается руками о перила и всем своим видом показывает, что разговаривать больше не намерен. Надеется, что Ким поймёт и свалит уже отсюда нахрен к своему обожаемому Чонину. Но когда Тэ принимал всерьёз его желания? Правильно, никогда. — Как видишь, ебёт.       Чонгук бросает на него острый взгляд из-под густых ресниц и усмехается. — Иди лучше потрясись над моим братом. А то перепьёт, не дай Бог, лишнего, животик болеть начнёт, — ехидно тянет, закатывая глаза, немного подведённые коричневыми тенями. Хотя он уверен, над Нином и так там есть кому трястись. Чонина же буквально все обожают и заботятся о нём, как о беззащитном ребёнке. А Чонгук переживёт. Чонгук и сам справится. Нахрен ему внимание и забота не сдались — он же каменный. Он же всего лишь Чонгук. — Я предпочитаю трястись над одним засранцем, который с лицом убийцы так резко выскочил из квартиры, что едва балконную дверь с петель не выдернул.       Тэхён не отводит внимательного, изучающего взгляда от всё больше хмурого с каждой секундой лица младшего, подходя немного ближе и боком опираясь о перила. Чонгук с вызовом во взгляде поворачивается к Киму, кисло кривя искусанные губы. Внутри кипит горячее раздражение вперемешку с тупой обидой и… завистью. К этому прилагается ещё какое-то непонятное чувство, которое Чон упёрто отказывается как-то интерпретировать. Знает какое, но не хочет этого признавать самому себе, ведь будет только хуже. — Чего тебе надо, а? — Здесь больше важно то, чего надо тебе, — молниеносно отбивает старший суровым голосом. Его брови немного сходятся на переносице, образуя хмурую складку и делая вид парня недовольнее. Он и правда недоволен. Напряжённо поджатые губы тоже об этом свидетельствуют.       Брови Чонгука удивлённо ползут вверх. — Мне? — Тебе. — У меня всё прекрасно, — хмыкает, скрещивая руки на груди. Считает, что выглядит расслабленно и надменно, слепо не понимая того, что только что сделал это действие в виде защитного жеста. Почувствовал угрозу того, что до его сердца и проблем потихоньку начинают добираться. Что нашёлся тот, кто почувствовал, что у него не «всё охуенно», как он сам твердит. — Тогда почему ты пять минут назад выглядел так, будто тебя предала вся семья и выкинула на улицу под дождь?       Шатен подходит чуть ли не вплотную, заставляя младшего попятиться и прижаться поясницей к холодному камню. Чонгук зябко ёжится, гордо задирая подбородок, но глядит насупленно из-под бровей. — Не выглядел я так. — Выглядел. Всё счастье с твоего лица слетело в ту же секунду, как ты увидел Чонина на пороге.       Чонгук с шумом втягивает в себя воздух, громко сглатывая вставший в горле ком. Думает начать отрицать, но спустя пару мгновений понимает. В глазах напротив видит, что Тэхён уже давно смотрит не на его внешнюю оболочку и напускной похуизм, а прямо в душу. Будто уже десять раз прочёл Гука как открытую книгу. — Что с тобой происходит, Чонгук? Почему ты бесишься каждый раз, когда на горизонте мелькает твой родной близнец? Почему на меня вечно срываешься, как обезумевший пёс, что бы я ни сказал или сделал? Что ты прячешь вот здесь, — тычет указательным пальцем в чужую грудную клетку туда, где бьётся сердце, — ото всех?       Чонгук молчит. Опускает понуро голову, пустыми глазами пялясь на крупную вязь кимова шерстяного кардигана. И стискивает пальцами до побеления крепкую ограду за своей спиной. Губу нервно закусывает, чтобы хоть как-то унять подкатывающий срыв. Держаться всё труднее — нервы сдают уже давно. — Гук-а, — мягким тоном тянет Ким, кладя ладони на мягкие щёки с острыми скулами, легко поглаживая большими пальцами нежную кожу с редкими изъянами. — Ответь мне, пожалуйста. Я правда хочу понять, что ты чувствуешь на самом деле и не показываешь никому. И что я сделал такого, что так тебе не нравлюсь. Пару раз у нас ведь получалось нормально общаться, но потом ты снова начинал вести себя как сука.       И Чонгук срывается. Поднимает на старшего зло заслезившиеся чернявые глазища, шмыгает громко носом, судорожно вдыхая прохладный ночной воздух, и рявкает обиженно-бешеное: — Потому что заебало! Заебало, что все так обожают моего близнеца. С детства. Чонин-и такой умница, такой хороший парень: оценки у него лучше всех, сложные темы схватывает на лету, наукой увлекается и спортом занимается! — на одном дыхании, на повышенном тоне, потому что терпеть уже больше не может. Тот огромный чёрный ком, собиравшийся на протяжении многих лет и запихиваемый глубоко подальше, просто взрывается, марая и очерняя всё вокруг. — Даже родители. Они всегда выделяли его из нас двоих. Всегда хвалили его, лелеяли, а мне доставалось ебучее «Чонгук, ты мог бы и лучше. Бери пример с брата». А всё потому, что я любил не математику, а музыку. И вместо спортивной гимнастики пошёл на бокс, который родители считали «деградацией в животных». Потому что не лез ластиться и не обращался к родителям уважительно. Не улыбался всем родственникам и не слушался беспрекословно старших, показывал свой вредный характер!       Сердце болезненно сжимается при этих воспоминаниях. Перед глазами возникает он — маленький Чонгук — которого с детства тюкали тем, что он не такой прекрасный, как его близнец. А ведь «вы же одинаковые, и почему же, интересно, один вышел не таким хорошим, как второй?». Чонгук Чонина терпеть не может из-за этого. Поэтому и отношения у них натянутые. Нет, Нин пытался поладить с братом, но тот все эти попытки пресекал на корню, видя в улыбчивом родственнике всех тех демонов, которыми его травили с самого детства и по сей день.       Чонгук утирает тыльной стороной ладони редкие солёные слёзы на своих щеках и кладёт руки на плечи старшего парня. Ему сейчас просто необходимо держаться за кого-то и чувствовать поддержку. Тэхён не смел его перебивать. — И так во всём. Все мои друзья рано или поздно переключались на Чонина, потому что «он же такой интересный, с ним можно не только в приставку погонять и на гитаре поиграть, как с тобой!». Преподаватели в школе тоже сравнивали нас каждый, сука, день. Девушки подходили с просьбой познакомить их с моим «очаровательным» братом. Даже та, по которой я крашился три года. Я чуть не умер в тот момент, настолько мне обидно было.       Тэхён не выдерживает разбитого вида и надтреснутого голоса младшего и молча тянет его в свои объятия, крепкими руками уверенно обнимая за талию и успокаивающе поглаживая по спине. Чонгук поддаётся. Тычется мокрым носом в его плечо и прижимается чуть теснее. Он уже просто не может. Ему необходимо до чёртиков, чтоб вот так вот обняли, пожалели, успокоили. Чтоб уделили внимание ему, а не его брату. — А я ведь тоже хотел быть интересен кому-то. Быть хоть в чём-то лучше, чем мой золотой брат. Чтоб люди задерживались со мной не только до того момента, как они познакомятся с Чонином и «неинтересного Чонгука» можно будет отодвинуть в тень. И вспоминать обо мне только тогда, когда рядом нет Чонина. Как его замену вспоминать, ведь мы близнецы.       Чонгук удивлённо запинается, почувствовав ласковый поцелуй на своей макушке. Не ожидал. Не понимает, почему Тэхён это сделал. Из жалости? Впрочем, сейчас Чону так плевать на причину. Сам факт поцелуя уже наводит ураган в душе. — Даже сейчас так. Стоит прийти Чонину, и все хёны сразу же переключаются на него. Как будто свет софитов повернули на главную звезду, а до этого приходилось подсвечивать не особо популярного персонажа. Это чертовски обидно, Тэхён. И очень больно, — гундит в чужую смуглую шею, устало прикрывая глаза. Внутри всё кровоточит от боли. — Да, я не такой хороший, как он. Я много грублю, одеваюсь, как какой-то рокер, и часто творю хрень. Я упрямый и вредный. И веду себя как похуист. Но я тоже человек и имею чувства. И далеко не похуистичные.       Признал. Наконец-то признал это. Хоть кому-то смог рассказать то, что так долго тянуло душу на дно тяжёлым камнем, обмотанным ржавыми цепями. И как-то даже радостно, что сказал это всё именно Тэхёну. — И ты такой же, — обиженно, с нотками грубости и раздражения. Отодвигается немного, заглядывая в удивлённые глаза старшего. Правда не понимает, о чём это Гук. — Вечно таскаешься с Чонином, тискаешь его, как плюшевую игрушку. Помогаешь во всём и называешь этим мерзким «Нин-и», — морщится от отвращения на последнем, хмуря чуть крупноватый нос. Тэхён слабо хмыкает с этой надутой моськи. Но сразу же стирает всё веселье с лица, когда видит, насколько Чону больно от того, что он говорит. — Я ведь, когда впервые увидел тебя, подумал, что мы можем подружиться. А потом понял, что ты такой же, как и все — очарован моим братом, а я лишь неудачная попытка, к которой можно время от времени подходить с тупыми шутками и бесявыми вопросами. — С каких пор вопрос «как дела?» стал бесявым? — С тех самых, как ты стал миловаться с моим братом, которого я терпеть не могу.       Тэхён непонимающе склоняет голову вбок, хмуря густые тёмные брови. Бегает вопросительно глазами по чужому лицу, задерживаясь на чуть опухших от слёз глазах. Неужели младший думает, что… — Я не миловался с ним, Гук-а.       Брюнет саркастично вздёргивает бровь и отмахивается. — Ой, да не пизди. У тебя чуть ли не сердечки в глазах летают, когда ты рядом с ним. Вы даже сегодня вместе пришли, — он не даёт хёну пояснить то, что с Чонином тот встретился уже в подъезде, и они просто вместе поднялись. — А знаешь, главную причину, почему я вечно цапаюсь с тобой? — Тэхён вопросительно мычит, стараясь даже не моргать, лишь бы не упустить ни одной эмоции на чоновом лице. Чонгук набирает в лёгкие побольше воздуха и собирается с силами пару секунд. Раз уж начал, то выложит всё. Горит сарай, гори и хата. — Я в тебя влюбился. Неосознанно. Просто смотрел на тебя, когда мы тусили с хёнами, подмечал привычки, слушал тебя и понимал, что влюбляюсь. И чем больше осознавал, что это всё не взаимно, и для тебя я лишь брат парня, который тебе, судя по всему, сильно нравится, впадал в бешенство. Злился на тебя до дрожи в пальцах, ведь снова человек, который мне симпатичен, предпочёл моего близнеца, а не меня. Вот и огрызался каждый раз, когда ты пытался со мной заговорить. Думал, что лучше буду держать тебя на расстоянии, чтоб не было так больно, как было бы, если бы мы немного сблизились.       Чонгук грустно улыбается, устало вздыхая. Решает позволить себе сегодня всё и с замиранием сердца проводит ладонью по кимовой щеке, пробегаясь кончиками пальцев и едва ощутимо дёрнув за серебряную серёжку в ухе. Не сосчитать, сколько раз он хотел это сделать. Сколько мечтал о том, чтобы Тэхён так ласково и надёжно обнимал при встрече его, а не улыбающегося во все 32 Чонина. Чтоб ему покупал шоколадки на перерыве и занимал место в столовой.       Гук завидовал той уютной атмосфере, царившей между этими двумя. Они как-то очень быстро подружились, и Тэхён уверенно влился в их компанию, покорив и хёнов. Чонгука вот тоже покорил. Только вот сам Чонгук никогда никого не покорял. Он всегда был плохой неудачной версией своего брата.       Тэхён, кажется, застыл каменной статуей, удивлённо приоткрыв рот и ошарашено пялясь на разоткровенничавшегося младшего. Чонгук смущённо опускает взгляд. Да и видеть жалость или немой отказ в любимых глазах болезненно не хотелось. Хочется ещё хоть немного походить в этих розовых очках, в которых его ещё не отвергли в пользу близнеца.       Они молчат несколько чудовищно долгих минут, каждый плутая в собственных мыслях. Облегчившееся от тяжести обиды сердце снова прогнулось под грузом страха того, что старший сейчас пошлёт его далеко и надолго и уйдёт целоваться с Чонином. От представившейся картины последнего брюнета чуть не вывернуло, и внутри всё завязалось в тугой узел. Такого он точно не вынесет. И так уже натерпелся за эти 5 месяцев, что знаком с Тэхёном. — Я люблю Чонина.       И это уничтожает израненное сердце Чонгука окончательно. В щепки просто. Будто сожгли изнутри адским пламенем, а по останкам издевательски потоптались. Опять.       Опять, опять, опять, опять. Снова Чонин, а не Чонгук. Снова выбор не в его пользу.       Чонгук разбито всхлипывает, не сдерживая уже льющихся градом слёз. Эмоции берут верх, и он начинает яростно вырываться из захвата чужих рук. Хочется убежать домой и просто прорыдать три дня от обиды. Не хочется видеть никого. Особенно Тэхёна.       Но старший держит крепко, а когда понимает, что Чонгук сдаваться не планирует, резко поднимает и усаживает на широкие перила, крепко обнимая за спину. Чонгук испуганно вскрикивает, обвивая ногами чужую талию и мёртвой хваткой вцепляясь в плечи. — Отпусти, пожалуйста, — сипит жалобно, уже не имея никаких сил строить из себя сильного и самоуверенного. Он так устал двадцать три года быть сильным. Его уже по кусочкам разобрали за это время. Камня на камне не оставили, снося всё подчистую. — Дослушай, — просит-требует Тэхён, подходя ближе и крепче обнимая младшего. Показывает, что не отпустит и не уронит. Что ему можно доверять. И взгляд у него такой… нежный? Какого хрена? Чону же это не кажется?       Он недовольно поджимает губы, но кивает. Что ж, ещё пару минут он готов потерпеть хотя бы ради того, как надёжно его обнимают руки, в которые он влюблён уже несколько месяцев. Он бы хотел ходить, держась за них и переплетая пальцы. — Чонин и правда очень интересный и милый парень с широкой душой и невероятной обаятельностью. Он хороший, и у нас много тем для разговоров. И о нём неосознанно хочется заботиться. Я правда люблю его, — Тэхён заботливо стирает льющиеся бесконечным потоком слёзы сдавленно рыдающего младшего. Улыбается так нежно-нежно, но с болью глядя на чужие солёные дорожки. — Но я люблю его как младшего братишку и хорошего друга.       Чонгук замирает оторопело, растерянно хлопая мокрыми слипшимися ресницами. Кажется, его суматошно бьющееся в груди сердце тоже на секунду перестаёт отбивать ритм из-за услышанного. Как друга? Чонгук был уверен, что между этими двумя что-то романтическое витает. Он был уверен, что старший влюблён в Нина.       Шатен притягивает Чона чуть ближе и водит ладонями по покрывшимися мурашками татуированным рукам. У младшего так много рисунков на теле. Тэхёну так давно хочется изучить их все. Узнать смысл каждой. — Но зато я вляпался как глупый мальчишка в другого парня. Стой, не дёргайся, блять, и дослушай меня! — едва ли не рычит обречённо, стискивая младшего в стальных тисках. Надо уже расставить все точки над «i». — Он постоянно мне грубит, посылает в самые неизведанные места, смотрит волком и частенько угрожает набить морду, когда я отказываюсь оставить его в покое. У него очень красивые татуировки на руках, невероятно красивые глаза, в которые я готов пялиться часами и такой завораживающий прелестный голос, что я кайфую даже от его «иди нахуй» этим самым голосом. Он вредный и грубый. Ведёт себя как самоуверенный пофигист, но на деле мягкая плюшка, помогающая бабушкам таскать тяжёлые сумки.       Чонгук сейчас умрёт. Просто откинется на этом самом месте или, ещё лучше, полетит прямо с восьмого этажа вниз. Даже тупому будет ясно, что Тэхён сейчас говорит о нём. И от этого факта Гуку хочется заорать в голос так, чтобы горло охрипло на долгие дни. — Этот парень обожает те же сериалы и аниме, что и я, покупает только острый рамён и является ярым фанатом вселенной Марвел. На переменах втихаря рисует в своём скетчбуке такие портреты, что их бы в музей выставлять. Меня он, кстати, рисует очень часто, — Чонгук краснеет кончиками ушей, что очень умиляет парня напротив. — У него почти весь гардероб в чёрных цветах и нескончаемая коллекция брюк-карго. Пока никто не видит, он напевает песни Аскингов и танцует перед зеркалом. У него классное чувство юмора, и он хорошо разбирается в компьютерах. А ещё у этого парня есть брат-близнец, которого он едва ли не ненавидит, но которого обожают все остальные. — Пожалуйста, хватит. — И сегодня он наконец-то смог открыться. Ему больно от того, что всегда выбирали не его. А вот я сделал совсем наоборот. У меня сердце ёкает не от Чонина, а от Чонгука, который считается его неудачной версией. Но это не так. Потому что я уверен, что Чонгук — это искусство, которое просто не все могут познать.       Тэхён улыбается. И только сейчас, после всех откровений, Чон понимает, что улыбка, которую он всегда получал от старшего была именно такой. Влюблённой и мягкой. Как бы тот ехидно ни шутил и ни огрызался на грубости младшего. Улыбался он всегда тепло-тепло и нежно, будто ему до лампочки то, как Чонгук диким зверем скалил на него зубки.       Гуку кажется, что он задыхается. От удивления, боли, радости и пузырящейся внутри влюблённости в человека напротив. Он столько раз оказывался за бортом, что сейчас просто не может до конца поверить в то, что Тэхён говорит именно о нём. Что чувства младшего наконец-то взаимны, и впервые у человека в приоритете и предпочтении он, а не Чонин. Тэхён это явно понимает. Поэтому снисходительно качает головой и упирается лбом в чонгуков, сверкающими глазами заглядывая в тёмные омуты напротив. — Чон Чонгук, я в тебя влюблён. Очень. Возможно, даже люблю. А с твоим братом мы просто близкие друзья, — Тэхён покрывает короткими поцелуями мокрые щёки, довольно прикрывая глаза и негромко выдыхая. Как же давно хотел это сделать. Но до этого Чонгука даже трогать надо было с осторожностью, иначе руку отгрыз бы. — Будешь моим парнем? — предлагает с неприкрытой надеждой, звонко чмокая в кончик носа.       Не видит смысла ходить вокруг да около. Может, всё это сумбурно и непонятно, но Тэ кажется, что они и так достаточно ходили кругами и потеряли время. Гук наверняка себе ещё и кучу нервов истрепал, наученный горьким опытом.       Чонгуку бы побыть засранцем и повыпендриваться, но он и так слишком долго терпел свою болезненную скрытую влюблённость, чтобы тянуть хоть секунду с ответом. Сегодня он побудет максимально податливым и мягким и отхватит всё, что только сможет. Брюнет обвивает руки вокруг шеи Кима, зарываясь пальцами в мягкие пряди на затылке и бурчит: — Только будешь реже видеться с Чонином и проводить много времени со мной, понял? У меня постоянно всех отбирал этот плюшевый засранец, так что с тобой я буду жадным, ясно тебе?       Тэ негромко смеётся, согласно кивая и широко улыбаясь. Ради этой бестии с нежной душой и недостатком внимания он готов на всё. С удовольствием удушит своей постоянной компанией и, даже если возмущаться будет — не уйдёт. Залюбит и восполнит все пробелы, которые ему наставили за всю жизнь.       Знает, что с Гуком будет непросто. У него наверняка комплексов и обид вагон и маленькая тележка. И характер не самый гладкий. Но оно того точно стоит. Тэхён ведь умудрился вляпаться в него даже при том минимуме их личного общения. — Так встречаться будем?       Чонгук шмыгает носом и чеканит: — Будем.       И так легко на душе становится. Так хорошо. Будто после долгой-долгой войны наконец-то была одержана долгожданная, тяжёлая, но грандиозная победа. Как же всё трепетало от осознания того, что он кому-то понравился таким, какой есть. Понравился больше того, с кем его сравнивали всю жизнь. Впервые. И понравился именно тому, к кому собственное сердце питало тепло и тягу.       Тэхён продолжает одной ладонью удерживать Чона за талию, а вторую кладёт на его шею, зачарованно смотря прямо на аккуратные ассиметричные губы с маленькой очаровательной родинкой под нижней. У Чонина, кстати, такой нет. Первая причина, почему Чонгук лучше. — Я могу тебя поцеловать? — горячо шепчет прямо в приоткрытый рот, нетерпеливо мажет по губам своими. Жесть как хочется. — Если ты не сделаешь этого, я выкину тебя с этого сраного балкона, — угрожает (пытается) Чон, нервно облизываясь. Тэхён с коротким смешком качает головой с невозможности этого Чонгука и, наконец, подаётся вперёд, соединяя их губы.       И всё внутри будто взрывается, окрашиваясь в яркие цвета. В воспарившей душе всё клокочет и ликует, переворачивается и скачет из угла в угол. Казалось бы, просто поцелуй, но из-за его долгожданности и взаимности все ощущения усиливаются в несколько раз.       Чонгук довольно мычит, прикрывая глаза и наклоняя голову, чтобы было удобнее. Они долго не углубляют поцелуй, жадно исследуя губами чужие. Младший игриво прикусывает Киму нижнюю, прямо за место, где расположилась едва заметная родинка, и хихикает (охренеть, он это умеет), когда старший наигранно-недовольно шлёпает его по крепкому бедру. И стонет негромко в тот момент, как Тэхён решает действовать настырнее и его жадный рот раздвигает чонгуковы дрожащие губы, проникая языком в горячую влажную глубину.       Они теряют счёт времени, мокро целуясь под звёздным небом на балконе восьмого этажа. Чонгук откровенно забывает о том, что за его спиной чуть ли не пропасть и верная смерть, ведь Тэхён держит так крепко и уверенно, а собственные ноги чуть ли не до хруста костей сцеплены за его спиной. Господи, он хочет целоваться так часами. Посасывать пухлые губы своего парня, сплетаться с ним языками, сжимать в пальцах коричневые пряди и чувствовать большую тёплую ладонь на задней стороне своей шеи.       Парни отрываются лишь на короткое время, чтобы незаметно прошмыгнуть мимо запьяневших друзей в одну из спален и плюхнуться на мягкую кровать, снова нетерпеливо сплетаясь и телами, и губами. Не спешат никуда, не пытаются всё опошлить или перейти к чему-то ещё. Рано пока что. Они ведь только признались друг другу. Да и у младшего просто эмоционально сил на это нет, так что он податливо позволяет уложить себя на спину и принимает многочисленные поцелуи по всему лицу, шее, ключицам и плечам.       Засыпают только спустя несколько часов, когда губы уже онемели от поцелуев и неприятно ноют, а сон начинает завладевать сознанием. Тэхён напоследок мягко клюёт сонного парня в лоб, пока тот укладывается головой на его плечо, обнимает рукой за талию и вдобавок закидывает ногу на бёдра. Чонгук засыпает почти сразу же, умиротворённый мерным стуком чужого сердца под ухом и длинными пальцами, путающимися в его волосах.       Тэхён же ещё какое-то время задумчиво перебирает смоляные короткие пряди, с глуповатой счастливой улыбкой уткнувшись взглядом в потолок. Не позволит больше Чонгуку чувствовать себя обделённым и чем-то хуже Чонина. Близнецы близнецами, но они абсолютно разные люди, и оба хороши в чём-то своём. Гук вот, например, очень хорош в захвате сердца одного Ким Тэхёна. С одного взгляда уложил, поганец.       А утром Чонин, ищущий свою сумку, едва сдерживает в себе умилённый визг и делает дохрена фотографий спящей парочки, где Тэ обнимает младшего за плечи, а Гук котёнком зарылся лицом в его шею. Прекрасная картина. Он уже давно шипперит своего друга и брата.