без права на ошибку

"Будь на месте за час до прихода гостей. Сделай всё, что тебе там надо и жди моего приказа, Чонгук. Не открывай огонь просто так". Утро для Чонгука выдалось тяжёлым. Большое количество глаз, выбор оружия, отсутствие трупа - все это напрягает молодого человека. Ему проще убить какого-то жирдяя в офисе в буднее время, чем так, как ему поставил Пак. Очередной дротик летит в фотографию босса, а сам Гук надеется, что когда-нибудь ему закажут голову Чимина за все его деяния. - Я никогда под тебя не прогнусь, Пак. Ты никогда не оставлял мне право выбора, право на ошибку. А я человек, не идеальное оружие, - ещё три дротика, ещё три дыры в идеальном портрете мужчины. Чонгук ненавидит его всеми фибрами своей души, каждой клеткой своего тела, а клеймо "верный пёс Чимина" у него практически набито под сердцем. Сколько парень себя помнил, он всегда находился под крылом семьи Пак: дед, отец, а потом и сам Чимин. Маленький Пак никогда не был с Чоном ласковым: ударил - значит заслужил, отобрал еду - не доработал, заплакал - слабак, а там слабаков не любят, избавляются сразу. Вот только Чимин любил своего "крольчонка", любил над ним издеваться, делал для него все, чтобы этого непутевого ребёнка не выгнали, чтобы его игрушка была с ним дольше. "Гук плачет? Да это он ударился головой сильно" , - врал, ведь выиграл у Чона очередную партию в стрельбе, а тот, как девчонка, разревелся. "Где Чон? Я не знаю, с утра не видел", - выгораживал, когда Чонгук приходил домой под утро пьяным. "Почему трубку не брал? Так мы занимались, там не до телефонов", - очередная ложь, ведь Паку из-за неосторожности младшего приходилось прятать трупы, пока это недоубийца дрожал в машине. - Ты всегда был идеальным, Чимин, - ярость переполняет, пробирается в сердце, а оттуда с кровью распространяется по всему телу. - Всегда ты был главной занозой в моей заднице. Когда-нибудь я убью тебя самолично, как ты и учил: один вдох, один прицел, одна голова и один труп. "У тебя нет права на ошибку, Чонгук, - вторит голос разума чиминову. - Ты не можешь запятнать моё прекрасное имя". Без права на ошибку, без права выбора, без чувств и эмоций. Чонгук не человек, он машина для убийств, идеальная игрушка, идеальный боец. Парень подходит к зеркалу, касается пальцами скользящей поверхности и поднимает взгляд, рассматривая себя: волосы спадают на лицо аккуратными прядями, из-под которых можно было разглядеть чёрные глаза, переполненные гневом. Треск. Узор из мелких трещин стал украшением зеркала, некоторые его части осыпались, ломаясь на полу на более мелкие частицы. - Да будет месть, - парень недобро улыбается, после слизывая кровь из открытой раны. На каждой встрече богатеев можно заметить несколько типов людей: дамы в длинных платьях, которые пришли туда чисто для сопровождения их ебыря, зажравшиеся толстяки, чьи кошельки уже рвутся из-за количества купюр в них, сам виновник любой встречи и охрана. Загородный комплекс семьи Пак был действительно огромен, поэтому выбрать подходящее место для убийства было не сложно. Перед Чонгуком лежит как минимум 5 винтовок, которые стреляют с 50, 100 и 120 метров, а в них по одной гильзе. - Ебанутый Пак, - проговаривает парень в рацию, - в левой части здания не должно быть ваших людей. Будет лучше, если туда зайдут несколько людей, как отвлекающий маневр. Там дымовые бомбы, жертв не будет. - Псих, твоя жертва будет на втором этаже через 30 минут, - шипит ядовитой змеей Чимин, зажимая кнопку включения микрофона на наушнике. - Я сам решу, кто станет моей жертвой, - задорно отзывается Гук, убирая рацию в пояс камуфляжных брюк. В нём играет азарт, страсть и мания убийства. - Только посмей убить невиновных! Эй! Ты меня слышишь?! - рычит Пак, закипая от гнева. Какая жалость, Чонгук уже не слышал тех проклятий, которыми покрывал его Чимин. Чон облизнул губы, растянутые в довольной улыбке. Он ещё раз проверил каждую "детку", чтобы в каждой был лишь один патрон. Парень поднял голову. Бах. Дым, крики гостей. - Простой слезоточивый газ с дымом, чего так орут? - очки с жёлтыми линзами оказываются на своём положенном месте, на переносице, ведь с ними молодой киллер мог видеть всё более чётко. - А теперь наша прекрасная цель, - смотрит через прицел, замечая нужный профиль в окне второго этажа. - Птичка в гнезде. - В момент выстрела ты не должен думать ни о чем, кроме своей винтовки в руках, - говорил когда-то старик Пак, дед Чимина, при жизни. - Ты держишь ствол уверенно, но не достаточно просто держать оружие. Будь с ним одним целым, Чонгук. Хладнокровность, ясность разума и концентрация, понял меня? - Да понял я, понял! Сейчас я сделаю все правильно! - азарт присутствовал в этом теле всю его жизнь. Он выполнит любой приказ верно, правильно, быстро, потому что он - Чон. Глубокий вдох и такой же глубокий выдох. Ясность ума возвращается на место, рука сильнее сжимает рукоять винтовки. Третий раз проверят количество патронов, меняя тут же на другой. Убить не должен, но ранит сильно. "Одна пуля. Один выстрел. Одна цель. Один труп. Всё просто", - думает Чонгук, находясь на крыше одного из домов. За свою не столь долгую жизнь парень убил стольких людей, что всегда сбивался со счёта. Чувства, эмоции, желание жить или начать жизнь заново, с чистого листа - всё это неизвестно мужчине. Хладнокровие - единственное чувство, которое осталось у Чона. Ему безразличен мир, ему не важно, что ему убивать и как. - Одна пуля, - объект небольшого диаметра помещается в магазин, который рассчитан на 4 патрона, - Один выстрел, - мужчина ложится на землю животом вниз, настраивая прицел, - Одна цель, - указательный палец покоится теперь на спусковом крючке, - Один труп, - чеканит ровным, спокойным голосом, смотря на человеческую цель. Голова - именно туда целится парень, именно выстрел в голову принесёт с собой мгновенную смерть. Целиться левее, в висок. Лишь заденет, не убьёт. - Как жаль, что нельзя убить. Я бы размазал твои мозги по этому светлому ковру, - палец плавно снимает винтовку с предохранителя, готовясь стрелять. - Так ты тот самый "кролик"?