Разрушение

Зима — тяжкое время, не щадящее ровным счётом никого; по крайней мере, в этом убеждены люди, населявшие планету Земля. С недавних пор погода в январе стала суровее, чем когда-либо; никто из жителей небольшого городка и припомнить не в силах, когда же были такие аномальный холод и безграничное желание остаться дома в тепле. Для жителей Анзáнто что-то всё равно остаётся неизменным — некоторые мужчины и женщины продолжают ходить в церковь на рассвете, чтобы помолиться богам и попросить у тех помощи, в столь тяжелые дни. Зачастую, все их молитвы начинаются с покаяния и заканчиваются обращением к богам, но чаще к одному-единственному, кого смертные готовы превозносить всю свою никчёмную жизнь. Иногда бывают и просьбы о том, чтобы Король Райдон, считающийся покровителем рода людского, вновь спустился на Землю, явив человечеству свой прекрасный лик. Ходят слухи, что Хранитель Райдон, детище Юпитера, основал небольшой храм, находящийся в Анзáнто, маленьком городке, население которого варьируется от пяти до семи тысяч человек. Жизнь в такой глуши не есть сказка, но люди не смеют жаловаться, ведь считают, что именно этот городишко был поцелован Королём Райдоном, и верят, что это подарок судьбы. Помимо всего прочего, смертные также уверены, что малейшее изменение погоды — дело рук детища Юпитера, и каждый раз, когда непогода: дождь или гром, — они вымаливают прощение у своего короля, в надежде на искупление своих грехов. Люди также веруют и в других богов, будучи убеждёнными в существовании иной силы, смертные уверены, что Пантеон богов и богинь точно существует. Вот только почему они тогда не обращаются за помощью к богу или богине Земли — вовсе не ясно. — Король Райдон, мы умоляем тебя... — улыбка с лица златовласой девицы не сходит, пока она слышит мольбы и просьбы жителей, проходя мимо храма и небольшого рынка. Хранительница Земли вновь пропустила завтрак. На самом деле она была донельзя занята, как ей казалось, важными вещами, разгуливаясь по Земле и рассматривая каждую улочку маленького и довольно бедного городка. Саюри разглядывает остатки домов после очередного катаклизма, люди называют такое войнами или грабежом, иногда несчастным случаем. Богиня Земли замечает каждый изъян в фасаде зданий, каждое уродство сооружения, которые человечество всеми силами пытается восстановить и привести в первоначальный вид. — Ты слышала... — где-то по правую сторону от Хранительницы шушукаются две старушки. — Король Райдон совсем скоро явится и расширит территории Анзáнто. — Да быть не может! — воскликнула та, что была одета в тёплый пуховик, а на голову повязала синий платок. — Да тише ты! — шикнула первая. — Климов-то, священник наш, поведал, что встречался с Королём лично! — А я слышал, что у Юпитера жена есть! — вклиниваясь в разговор двух сплетниц, какой-то юноша, очевидно, знакомый, нежданно запрокидывает свои руки на хрупкие плечи старушек. — Чтоб тебя чёрт побрал, бестолочь! — бранилась та, что синий платочек посильнее завязывала на подбородке. — Ну же, бабуля, не ругайтесь! Вы ж в Короля Райдона веруете! — мальчишка, однозначно, веселился, выводя двух старушек из себя, а после решил скрыться где-то неподалёку от храма, выкрикивая имя сына Юпитера. Тонкие шпили домов, сохранившихся после разгрома города, упирались в тёмные облака, для простых смертных значившие об очередной грозе или, хуже того, урагане посреди января, а для Саюри — гнев одного из братьев. Правительница населенной планеты запрокидывает голову назад, всматриваясь в почерневшее небо, и отчего-то улыбается, а после уверенным шагом движется дальше, ступая по тёмному и неровному асфальту. Ловя на себе взгляды прохожих, Земная Повелительница слышит нелестные фразы в свой адрес, но только лишь улыбается — люди не понимают, что златовласую особу это лишь раззадоривает. Заявиться в Анзáнто в длинном и шёлковом одеянии, расцениваемом в цену с трёх лошадей, — не самая лучшая идея, зимой и подавно. Саюри, не спеша, движется вдоль рыночных прилавков, которые явно не могут похвастаться своим товаром, и оглядывает продавцов. Стуча каблуками своих роскошных туфель, Повелительница Земли мило улыбается каждому встречному, в частности мужчинам, так и поглядывавшим на такую девицу-красавицу, коих не сыщешь во всей округе. Выходя с аллеи, златовласая прячется за первым попавшимся углом и удостоверяется в отсутствии кого-либо, всем телом ощущая чужое дыхание, присутствие и чужую мощь. — Выходи, — громогласно чеканит девушка, поправляя полы своей небесно-голубой мантии. Девушка, чьи волосы выбелены до невозможности, создавая ощущение болезни, осторожно выходит из-за кирпичной стены какого-то сожжённого домишко и старается не поднимать взгляда на златовласую Хранительницу, так сильно прожигающую взглядом дыру в теле беловолосой. — Госпожа... — женский мелодичный голос раздаётся очень тихо даже в безлюдном месте; складывается впечатление, что она готова расплакаться прямо сейчас. Сжимая свои тонкие пальцы, белокурая девушка одной рукой трёт костяшки пальцев на другой, стараясь хоть чем-то занять себя, и медленными шагами приближается к Правительнице Земли, пока Саюри смотрит прямо на белую макушку, доступную её взору. Сощурившись, златовласая всматривается в девичий силуэт и быстро оглядывает подчинённую, которой, очевидно, было поручено вернуть Хранительницу назад. — Я же просила, — строго и громко проговаривает богиня Земли, заставляя юную особу остановиться и поёжиться от страха. — Простите, я... — губы подрагивают, а тело прошибает озноб. — Я же тебе уже говорила, перестать обращаться ко мне так официально, когда мы наедине, — Саюри поправляет рукав своей мантии, проводя пальчиками по золотистой оборке, тянущейся по всей одежде. Не найдясь, что ответить, только что подошедшая девчушка глядит себе под ноги, рассматривая носы своих начищенных до блеска белых туфель в тон красивому и лёгкому одеянию, переливающееся на свету и во тьме как луна. Она ощущает, как щёки её пылают, от стыда ли или от мороза — и вовсе не ясно. — Его Величество велел привести Вас назад, госпожа, — бубнит себе под нос та, пока Саюри направляется к своей подчинённой. — Ступай назад и скажи, что не нашла меня, — вздыхая, приказывает Хранительница, касаясь своими холодными длинными пальцами подбородка девицы и встречаясь взглядом с беловолосой. — Но Его Величество... — дальнейшие слова не успевают сорваться с обветренных и мраморных губ, и лишь лунная дама, обладательница глаз цвета белого стекла и губ, больше похожих на мрамор, глядит с ужасом и страхом на свою покровительницу, коей прислуживает вот уже десятки лет. — Мизуки, — перебивает Правительница, сжимая тонкими пальчиками чужой подбородок, — я же сказала, ступай. Проблемы Акиры никак не должны касаться других Хранителей, особенно Спутников. Отстраняясь от белокурой девицы, недовольная Саюри в очередной раз поправляет свою тонкую мантию небесно-голубого цвета и разворачивается на пятках, вышагивая в сторону окраины города. Переложив свои шелковистые цвета пшеницы волосы с одного плеча на другое, Хранительница оборачивается назад, почувствовав внезапное присутствие и дыхание другого человека и услышав знакомый голос. — Сестра! — мужской голос окликает Правительницу, и та глядит с особой злобой. — Райдон, — приподнимая бровь, злостно произносит Саюри. Мужчина, чьи волосы тёмно-фиолетового оттенка, с особой осторожностью обходит Мизуки, склонившую голову в почётном кивке, ведь, о, Святые, это же сам король Райдон, к ногам которого падает весь мир и свет, и подходит к Хранительнице Земли, сохраняя небольшую дистанцию, дабы конечности мужчины и женщины ни коем образом не коснулись друг друга. — Отец разгневан, он просит вернуться тебя, сестра... — начал было Райдон, Хранитель Юпитера, вглядываясь в потемневшие глаза Саюри. — Я не первый раз пропускаю чёртов завтрак, — вспыхивает богиня Земли, и глаза её приобретают чёрный оттенок. — Акира, что, всё никак не смириться с этим? — восклицает девушка, и сильный порыв ветра, вызванный гневом Правительницы, приподнимает полы её одеяний. Мужчина, величавшийся Райдоном или же сыном Юпитера, непоколебимо стоит перед той, что готова рвать и метать. Тёмно-фиолетовые волосы небрежно развеваются на ветру, пока Хранительница Земли мельтешит и бранится пред Юпитером. Как только Саюри замолкает, Райдон набирает как можно больше воздуха в свои лёгкие, чтобы оповестить сестру о вести, рассказанной их общим королём, богом Солнца, за пропущенным Хранительницей завтраком. «— У меня добрые вести, дети мои, — привлекая внимание молодых Повелителей, бог Солнца осторожно вонзает зубцы вилки в сочное мясо, приготовленное Венерой. — Что-то столь радостное, Отец? — тщательно пережевав пищу, вопрошает Ичиро, коему позволено прерывать Солнечного покровителя. Остальные собравшиеся в общей столовой Солнечного Дворца, дабы позавтракать, дожёвывают мясо и откладывают золотые столовые приборы в сторону, выказывая уважение к главному Правителю. Акира прячет за щекой сочный кусочек мяса, медленно жуя, пока остальные Хранители и Спутники дожидаются хоть каких-либо слов от Короля. — А где же Земля? — интересуется златовласый, отпивая из золотого стакана вино высшего сорта, подаренное ему Меркурием. Правители планет переглядываются друг с другом и перешёптываются, стараясь не глядеть на Отца своего. — Отец, — начинает Ичиро, детище Урана, — Сестра вновь благодетельствует на благо смертных. Акира кивает головой, внимая речи сына своего. — Она возвела город, хоть и небольшой, но своими силами и умениями. Я думаю, это достойно похвалы, Отец, — тщательно обдумывая свои слова, заканчивает Уран, смотря на Солнечного Правителя. — Земля великодушна, но силы свои тратит не на благо смертных, а на безделье. Смертные сами в силах возвести новый город, без чьей-либо помощи, а если не могут – не стоит и жить тогда, — златовласый король откидывается на спинку своего кресла, разглядывая каждого Хранителя. — Ты прав, Отец, — только и говорит Ичиро. — Венера, — обращаясь к одной из дам, Акира глядит в девичьи наполненной надежды очи. — Да, Отец? — Тебе не следует больше подходить к огню. Не думаю, что ты в силах приготовить что-то достойное, — чеканит Солнечный император. Юри, Правительница Венеры, выдерживает тяжёлый взор Покровителя, повторяя и повторяя про себя, что не сломится пред Акирой никогда. — Что ж, дети мои, у меня действительно хорошие вести для вас, — вставая из-за стола, Планеты вторят действиям Короля, пока голос Солнца звучит холодно, строго и до омерзения приторно. — Не буду долго томить и держать вас в неведении, — он выдерживает паузу. — Шестнадцать вёсен назад на свет явился Марс. Поразительно, что он не был сотворён из нитей и силы Марса, он был рождён на Земле. Мизуки раскрывает губы, но так и не издаёт никакого звука, лишь глазами ища Осоре и Хору, двойняшек, чья судьба теперь может сложиться иначе. — Отец, — и вновь стальной голос Урана, — ты уверен, что это точно Марс? — Он уже девятый по счёту, — до этого всегда молчавший Юпитер даёт о себе знать. — Никаких сомнений, — губы златовласого Правителя растягиваются в ухмылке. — Это определённо он.» — Мы нашли нового Марса, — чётко и громко произносит Юпитер, не забыв поместить тела бессмертных под невидимый барьер, покуда ушам чужим нельзя внимать их речи. Земная Повелительница, чьи глаза сменяют черный цвет на небесно-голубой в тон одеяния девушки, означавшие успокоение и умиротворение души, недовольно глядит в гетерохромные очи Правителя Юпитера и молча обходит того стороной, взмахивая рукой вверх, дабы выбраться из невидимого покрова, скрывающего души Правителей от глаз и ушей смертных. — Где Энцелад? — грубо вопрошает Саюри, глядя на Юпитера. — Отец разгневается... — Юпитер не успевает договорить, будучи перебитым вскинутой рукой сестры. — Где Энцелад? — ещё раз спрашивает Земная Правительница, прожигая взглядом Райдона. — В королевской конюшне, — хмуро отвечает детище Юпитера, следуя за своей сестрой. — Возвращаемся во Дворец, я не отправлюсь без Энца, — угрозу в женском голосе тяжело не заметить, а не обладательница быстрым шагом направляется к ближайшему дереву. — Отец не позволит, — предупреждает Райдон. — Да плевать я хотела на Акиру, — чеканит златовласая, дотрагиваясь до коры уцелевшего дуба. Мизуки плетётся позади двух Правителей, стараясь быть незамеченной, но все трое знают и понимают, что это невозможно по природе своей. Задумавшись о том, каково же это — чувствовать всем телом чужого человека, а иногда и нескольких одновременно, девица погружается в свои мысли, размышляя о нелегкой ноше Хранителей. В какой-то момент мысли Мизуки переключаются на Солнечный Дворец, расположившийся на Хакаи, и улыбка слегка касается лица девушки, пока та мечтает о том, как бы сейчас оказаться в тёплой постели Солнечного Дворца, отдыхая и не мотаясь сквозь пространство, или же в тёплой ванне, наполненной горячей водой и пахнущей ароматом Правительницы Земли. Грезя о приятном запахе своей Королевы, лунное дитё мотает головой, стараясь отогнать непристойные мысли прочь. Ей не следует думать о таком. — Мизуки, — женский строгий голос заставляет лунное дитё поёжиться и поднять взор своих белых очей на Правительницу Земли. — Да, моя госпожа? — слишком тихо, даже чересчур, но Саюри хватает и этого. — Возвращайся назад на Хакаи и приведи Энцелада, — богиня Земли быстро и чётко даёт указания, и Мизуки внимает словам своей Королевы. — Я и Юпитер отправляемся за Марсом.