Скейтер

Говорят, что жизнь — как карусель

Мчи во весь опор, как только сел

Царей мир полон и цариц

Что лишают нас грез и зениц

Тьма — самый настоящий свет

Луна — словно солнце, когда дня нет

Ты входишь в золотой чертог

Чтоб золота хранить исток

Ты глуп

«Небеса и Ад»

Молчат дома

***

      Ночная Йокогама красива. Яркие пляшущие огни освещают город и отражаются в морской глади. Не найдешь того, кто скажет, что ему не нравится этот город.

***

      Дазай сидел на подоконнике и держал в руках лист. Он что-то увлечённо писал, зачёркивал и иногда бросал взгляд на кровать или в открытое окно. Его чуть продувал прохладный летний ветерок, и он подставлялся порывам, удовлетворенно вздыхая. Сейчас было не так жарко, как днём, но и не холодно. Вполне комфортно. У стены справа от подоконника стояла гитара и ждала своего часа, а чехол был скомкан у изголовья кровати — он был не нужен.       Дазай оставил бумагу на окне. На ней ровно улеглись слова новой песни. Когда не было отца дома, в порывы вдохновения он уединялся в своей комнате и сочинял. Его песни еще не удавалось услышать никому. Осаму не любил рассказывать о своем увлечении, но бессонными ночами любил приятно провести время с гитарой и сыграть что-то своё. Если было настроение, то он сочинял новые песни, как сегодня. Парень наклонился, чтобы взять гитару, и уселся так, что бы было удобно играть: закинул ногу на ногу и поставил гитару, придерживая рукой. Как же ему было приятно взять малышку в руки и сыграть красивый перебор. Дазай начал подбирать мелодию под слова песни. Он в полной мере наслаждался этим процессом, ведь ничего приятней быть не может, кроме как сидеть в два часа ночи на подоконнике и подбирать мелодию под слова будущей песни, зажимая лады и извлекая приятные звуки.       Прошло достаточно времени, когда Дазай уже наигрывал мелодию и тихо пел, чтобы не разбудить соседей. Ему часто говорили, что его голос красив и мелодичен, советуя приглядеться к музыке. Когда Осаму поёт, его хрипотца едва слышна и добавляла изюминку его голосу.       Стоило песне закончиться, он начал наигрывать мелодию, которую сочинил еще очень давно. Еще тогда, когда учился играть на гитаре. Она была безусловно красива, но были в ней и свои недочёты, которые Дазай игнорировал и не думал исправлять. Было в ней что-то родное, едва уловимое, и он боялся, что изменения избавят песню от ее ностальгического привкуса.       Дазай сидел ещё долго, наигрывая мелодии, иногда проливая слова. По коже пробегали мурашки то ли от холода, то ли от атмосферы. Голос редко подрагивал, но песня доставляла невероятное удовольствие. Пока не почувствуешь сам, не поймёшь этого. Почти все песни Дазая были тихими и спокойными, под них очень хорошо спалось. Лишь некоторые песни можно было назвать громкими, но в них, скорее, просто был более энергичный припев. Он не портил звучание песни, наоборот, звучал приятно и свежо, разбавляя сонную обстановку чем-то новым и интересным.       Осаму заснул к рассвету. К тому моменту на полу стояли три кружки с чаем. За бардак он совершенно точно отхватит от отца, но сейчас он пребывал в приятной дреме и это не могло испортить ему утро. В одной из кружек еще оставался чай. Дазай, конечно, выпьет это, несмотря на то, что вкус напитка изменяется до неузнаваемости. Иногда он пил и двухдневный чай, и ничего, живой ходит. Поэтому им было принято решение не обращать внимание на такие мелочи, которые не соответствуют действительности.       Проснулся Дазай достаточно поздно, часов в двенадцать. После водных процедур, он направился на кухню и начал шаманить над плитой. Кухню заполнил аромат яичницы с зеленым луком — готовил он воистину хорошо. Отчасти этому поспособствовало постоянное отсутствие родителей дома.       По кухне разливался приятный, тёплый свет. Дазай сидел за столом и ковырял желток. После ночного бодрствования он чувствовал себя разбито и очень устало. Дазай нехотя доел, оставил грязную тарелку в раковине и вернулся в комнату. Он плюхнулся на кровать, взяв с собой блокнот, и включил на фон какой-то хоррор. Сегодня ему приснился немного расплывчатый, но очень красивый образ, так что он собирался запечатлеть его пока не забыл. Но что-то у него совсем не получалось — то нос через чур кривой, то нарисован не там, глаза во сне были совсем не такие. Губы он нарисовал с горем пополам, но когда дело дошло до ушей… Дазай не понимал как и где их разместить, чтобы было анатомично и красиво. С волосами он кое-как справился, даже получилось нечто красивое. Ему сразу захотелось отыскать свои цветные детские карандаши и разукрасить пряди в рыжий.       Результат Осаму явно разочаровал. По сути, рисование это не трудно. Поверили? Тем, кто так говорит, нужно было щелкнуть по лбу, потому что это было не трудно только со стороны. Когда тебе объясняют, что и как рисовать, тебе тоже кажется, что это не трудно. А главная проблема в том, что это дохера сложно. Осаму даже не подумал о том, что портрет это то, что безумно трудно рисовать даже людям, которые учатся в художке. А о начинающих самоучках и речи не было. Когда Дазай это понял, ему было уже слишком грустно, чтобы быстро поднять себе настроение.       Он в последний раз посмотрел на рисунок. Не оценивающе, не критично, только сравнивая с образом во сне. В исполнении другого этот человек был бы определенно красив — голубые глаза, очаровательно контрастирующие с рыжими волосами. Он наконец вспомнил, что снилось ему этим утром. На лице невольно расплылась улыбка, и рука сама потянулась за телефоном. Послышались гудки и совсем скоро звонок приняли.       — Привет, Чу-у-уя, — Осаму подпер щеку рукой и ехидно ухмыльнулся. Даже по ту сторону трубки, Чуя почувствовал это и мысленно пожелал себе удачи, уже предвкушая очередную безбашенную идею Дазая.       — Чего тебе, Скумбрия? — Чуя едва слышно вздохнул. Из-за того, что он что-то жевал, слова были невнятны. Он шумно проглотил, запивая. — Если ты снова втянешь меня в какую-то передрягу…

***

      Накахара сам не понял, как оказался в фонтане. Брюки были до колен мокрые, а белая футболка уже не казалась белой. Сейчас уже ничего не сделаешь, отказываться нужно было сразу. Только Чуя успел подумать об этом, как на него полетели брызги. Он оскалился на Дазая, что снова решил подурачиться.       — Эй, Чуя! Чего ты там киснешь, давай побрызгаемся? — Осаму наклонился, набрал в руки воды и едва ли не упав, опрокинул на коротышку. По телу прошла волна дрожи. Футболка неприятно липла к телу. Чуя сжал руки в кулаки, борясь с желанием поколотить Осаму. Он бы врезал Дазаю со всей силы, вложил бы всю злость и раздражение в этот удар, но к сожалению не мог себе позволить такого удовольствия. А как хотелось…       — Отстань, Скумбрия маринованная. Я из-за тебя весь мокрый, — Накахара начал выбираться из фонтана, осторожно подходя к краю. Он прикрыл глаза, пытаясь совладать с агрессией, пока его раздражитель притих. Сейчас уже должна была быть небольшая ступенька, так что Чуя поднял ногу. Он не нащупал дна, и другая нога скользнула по кафелю. В одно мгновение сердце рухнуло в пятки: он рухнул в воду больно ударившись копчиком. Чуя недовольно охнул и зашипел, пытаясь подняться. Теперь из него можно было выжимать воду как из чёртовой тряпки. Естественно это раздражало и без того вспыльчивого Чую ещё больше. Со стороны Дазая был слышен громкий, звонкий смех.       Чуя всё же смог подняться и вылезти из фонтана. Он наклонился и выжал воду из волос, попытался выжать и майку. Получилось из рук вон плохо. Накахара дошёл до ближайшей скамейки и развалился на ней, тяжело вздыхая. Вскоре вышел и Дазай, присел рядом и взъерошил мокрые волосы. Он даже не собирался выжимать мокрую одежду.       — Фуууух… Классно было, — Осаму кажется совсем не обращал внимание на то, что Чуя совсем не в настроении. Наверное это лишь из принципа «сделать всё наперекор, а если не получилось, злиться». Если бы это был не Дазай, то может быть Чуя и обрадовался бы фонтану в такую жару, но Осаму всегда нужно сделать все наперекосяк. Просто, чтобы не расслаблялся.       — Да что б я ещё хоть раз в жизни с тобой куда то пошёл… Не дождёшься. Больше я не буду совершать таких больших ошибок: сегодняшний день будет последним, когда мы куда либо ходили вместе! — Накахара бесился и не скрывал этого. Хотя он и говорил так, но осознавал, что Дазай достанет его из того света, но точно втянет в какую-то передрягу. Чуя не мог понять, злило его это или облегчало. Компания Осаму не всегда была плохой.       — Не угадал, — Осаму усмехнулся, повернулся к Чуе и положил руку на его плечо. — Мы пойдём гулять по парку дальше, или мы пойдём ко мне домой и будем сидеть у меня. — На несколько секунд Дазай о чём то задумался и повернулся обратно, он смотрел на воду в фонтане, он резко дёрнул рукой, убрав её с чужого плеча, взмахнул ею в воздухе и добавил — На солнце одежда быстро высохнет, поэтому можем продолжать прогулку.       Чуя что то невнятно промычал и все же поднялся. Тяжело вздохнув, Накахара протянул Дазаю руку. Тот усмехнулся, но ухватился за неё и встал на ноги. Осаму отряхнулся и отпустил руку Чуи, потягиваясь.       — Ура! Пошли гулять дальше, — Осаму почти прыгал и сиял, в то время Чуя скептически смотрел на него. Он махнул рукой и пошёл вслед, пока вокруг него извивался Дазай, появляясь то справа, то слева, бурно рассказывая что-то. Чуя не особо вслушивался в его рассказ. — Чууя, я не знал, что ты такой хороший!       На лице Накахары расплылась самодовольная улыбка. Он зашагал гордо, выпрямив спину и задрав голову выше. Ему нравилось то, что сейчас вокруг него бегают и нахваливают. Казалось, что если у Чуи сейчас развяжется шнурок, и он скажет об этом Дазаю, то тот подпрыгнув, побежит его завязывать, а потом может быть поклонится ему. Это больше было похоже на мечтания. Чуя усмехнулся своим мыслям. Краем сознания он осознавал, насколько бредово это звучит. Чтобы такой гордый и самоуверенный Дазай будет завязывать ему шнурки на кедах — не в этой жизни, но сейчас он выглядел слишком податливым. В другие дни Осаму напоминал красивого павлина, идущего с высоко задранной головой, вот только сейчас на этого павлина больше был похож Чуя.

***

      Скейтер и гитарист подходили к выходу из парка весело болтая о всякой ерунде. В воздухе поселилась приятная вечерняя прохлада. Солнце медленно плывёт вниз, забирая с собой весь свет. В городе уже готовятся включить фонари, когда фиолетово-розовый закат сменит ночная темнота. Закат — это всегда что-то безумно красивое, но сегодня он по особому прекрасен. Это невозможно описать словами, такое нужно видеть, иначе не понять всей его прелести.       Чуя планировал погулять по парку ещё час или полтора, но планы резко поменялись. Теперь они с Дазаем должны были гулять по ночному городку, не забыв заскочить в какую-нибудь маленькую и уютную раменную, чтобы весело провести время там. Осаму ещё не знал о планах Чуи, но почему-то тот был уверен, что Дазай не будет против.       Парни медленно брели по портовому городку между ярких огней на вывесках с названиями ресторанов, кафе, магазинов и ярким светом рекламных плакатов. Они едва держались на ногах после долгого дня. Не было сил подкалывать друг друга и шуметь, они оба были как никогда спокойны.       — Дазай, пошли рамен поедим. Иначе я прямо здесь и усну, и тебе придётся тащить меня домой, — Накахара повернулся к Дазаю и демонстративно зевнул, лишь подтверждая свои слова. Они были правдивы лишь частично, из-за голоса Осаму правда клонило в сон, но наврятли он бы заснул прямо сейчас.       Дазая не сильно задели слова Чуи, грустным он не выглядел в голове проносилось «удивительно».       — Пошли, но после этого мы зайдём в одно очень интересное местечко. Думаю тебе понравится, — Осаму говорил мягко и уверенно, это придавало его словам вес, и Чуя согласился посетить незнакомое ему место только из-за этого.       Глупо… Не находите?       Накахара посмотрел по сторонам, а когда понял, что машин нет перебежал через дорогу, Дазай побежал за Чуей. Прямо за спиной Осаму пронёсся большой, чёрный внедорожник. Фары заслепили глаза Накахары, когда тот обернулся. Увидев силуэт Осаму, сердце упало в пятки.       — Дазай, блять! Напугал, — Чуя напряжённо молчал несколько секунд со злым лицом. Он недолго успокаивался, а потом продолжил. — Ты почему по сторонам не смотришь?! Придурок! — это трудно было назвать криком, с такой интонацией родители обычно ругают ребёнка и пытаются объяснить ему, почему так делать нельзя.       Дазай опирался руками на чуть согнутые колени и пытался отдышаться. Он улыбался, ему показалось настолько приятным и весёлым перебегать дорогу перед машиной и чувствовать, что ты на грани чего-то ужасного и продолжения своей обыденной и ничем не примечательной жизни. Он захотел сделать что то подобное ещё раз. К примеру прыгнуть с парашютом. Но к сожалению это дорого стоит, а такие деньги спустить на простой прыжок с парашютом он не может.       — Всё хорошо, я жив, — весело сказал Дазай и выпрямился. — Нам туда, — Осаму вытянул руку и ткнул пальце в направлении раменной.       — Черт с тобой… Да, пошли. — Накахара вздохнул и пошёл за Дазаем.       Внезапно приободрившийся Осаму шёл почти вприпрыжку и немного быстрее чем Чуя, поэтому Накахаре приходилось сильно ускорять шаг и иногда срываться на бег. В таком темпе они достаточно быстро дошли до небольшого здания. Раменная выделялась светящейся вывеской и светодиодами по бокам. Справа от двери было большое окно почти до пола, сквозь которое были видны небольшие прямоугольные, из светлого дерева столики, и небольшие, бежевые диванчики. Осаму сначала толкнул дверь, процедил тихое и злостное «блять» и потянул дверь на себя, она распахнулась и на них упал мягкий, тёплый свет. Чуя чуть прищурил глаза и мимолётно взглянул на людей сидящих внутри, как вдруг, до его слуха донеслось великодушное:       — Дамы вперёд, — на лице Дазая была лёгкая улыбка, а в глазах плескалось удовольствие от того, что ему в очередной раз удалось вывести Накахару на эмоции. Это раздражало Чую ещё больше.       — Уступлю такую возможность идиоту, — Накахара фыркнул и перехватил ручку двери.       — Благодарю, миледи, — неожиданно грациозно Осаму зашёл внутрь здания. Все мысли сейчас были только о том, какую комедию они устроили. И как же классно было наблюдать за ними той молодой парочке за третьим столом.       Чуя отпустил дверь и направился к самому крайнему столику. Осаму побежал за ним с возгласами по типу «Подожди, ты меня забыл!». Со стороны это выглядело нелепо, вроде взрослый парень, а ведёт себя как семилетний ребёнок.       Дазай обогнал Накахару и плюхнулся на приятный, кожаный диванчик. Чуя с серьёзным выражением лица сел за стол и начал поправлять одежду. Его лицо напоминало недовольную чем-то кошку. Дазай сидел, глупо улыбался, постоянно теребил в руках волосы, одежду и водил руками по дивану. Он увлечённо размышлял о чём-то, догадаться о чём именно, было проблематично. Кто знает, что у него в голове: то он сидит с лицом страдальца, то улыбается во все тридцать два без особой на то причины. Накахара его не понимал.       К столу подошла милая девушка с тёмно-рыжими волосами, собранными в толстую косу, маленьким белым цветочком в волосах и в милом платьице. В руках она держала две книжечки с красно-коричневой обложкой — «Меню». На бежевом бейджике было написанно её имя, Люси Мод Монтгомери. Официантка положила их на стол.       — Спасибо, — Дазай вынырнул из потока мыслей и открыл меню. Накахара сделал тоже самое. Лицо стало спокойнее. Сейчас всё хорошо.       — Я подойду чуть позже, — девушка ушла к другому столику принимать заказ. В то время как Накахара и Осаму вглядывались в книгу с корешком в узорах.       Они о чем-то болтали, тема для разговора была простой. Они договаривались о следующей встрече, конечно место и время встречи поменяется ещё десять раз, но проще чуть изменить, чем планировать сначала. Их разговор прервала подошедшая к столу Люси.       — Вы выбрали? — она полезла в карман, достала маленькую записную книжку и синюю шариковую ручку. Чуя повернулся в сторону девушки, а Дазай потянулся за меню, чтобы отдать их.       — Да, острый рамен и простой, — быстро сказал Накахара и бросил взгляд на Дазая. Тот протянул меню официантке и дернулся от резкого звука захлопывающейся двери. Люси забрала их у Осаму и быстро ушла на кухню, чуть не уронив ручку.       Еду принесли примерно через полчаса. Парни быстро поели, оплатили счёт и вышли из кафе. На улице немного похолодало и поднялся ветер. Из-за него волосы то падали на лицо, то их сдувало назад. Дазаю это не нравилось, и он постоянно поправлял волосы, но это не особо спасало. Чуе было всё равно на поднявшийся ветер, ему было интересно куда они пойдут теперь.       — Так куда мы идём? — Накахара поднял заинтересованный взгляд на друга.       — Мы идём покупать кое что, — Осаму пошёл в направлении торгового центра, который был недалеко. Чуя пошёл за ним. Дазай явно не хотел раскрывать, что именно он хочет купить. А о том куда они идут он так и не сказал.       — Ладно. Если ты купишь какую то дичь, я не знаю, что сделаю с тобой. Как в тот раз с крабами, — не любил Накахара, когда над ним издевались. Он бы давно врезал Дазаю, вот только слушать нытьё придётся ещё долго.       — А что тебя не устраивает в крабах? — Дазай проговорил это небрежно, таким тоном Осаму говорит редко и когда ему правда что то не понравилось.       — А тебя не смущает то, что ты купил целый ящик консервов? — Чуя полез в карман и достал сигарету и зажигалку. Он зажал между губами сигареты, поджёг её и затянулся.       — Не смущает. И вообще это про запас, мне этого на два с половиной месяца хватает, а иногда на три. Так что не умничай здесь, — Дазай опять ухмыльнулся, увидев недовольное лицо Чуи. Когда они подошли к большому зданию торгового центра, Чуя выбросил сигарету и притоптал кончиком кроссовка. Парни зашли внутрь спокойно, не разыгрывая спектакль и пошли к лифту.       — По прежнему не скажешь куда мы идём? — Накахара здесь никогда не был, поэтому не мог сориентироваться и понять куда всё-таки этот идиот ведёт его.       — Вот почему ты такой нетерпеливый? Сейчас сам всё узнаешь, — Дазай нажал на кнопку вызова лифта.       Когда подъехал лифт, парни зашли в него. Чуя прислонился к стене плечом и стоял чуть боком. Дазай нажал кнопку четвёртого этажа и встал лицом к зеркалу, поправляя волосы после ветра на улице.       Лифт тихо пикнул и двери открылись. Осаму и Накахара вышли — первый шёл впереди, а другой плёлся за ним. Через пять минут прогулки по торговому центру Дазай остановился напротив спортивного магазина.       — Нам сюда, — Сказал Дазай и прошёл внутрь. Чуя удивился, но пошёл за ним.       — Ты издеваешься? Зачем нам в спортивный магазин?       — Постой тут минутку, — Дазай ушёл куда то быстрым шагом, а Накахаре только и оставалось встать на месте и ждать пока Осаму соизволит всё объяснить.