Время погасших огней

Глаза цвета водной глади, Манят на дно, в глубины, Не расслабляйся, мальчик, Он тебе дышит в спину. Не погружайся в воду, Сгинешь в печальной ласке, Пусть он на сон похожий, Смерть от него — не сказка. Ю Штиль

***

— А сестрица твоя реально ведьма? Кир сжал кулаки, мысленно уговаривая себя не ввязываться в драку. Что с этих деревенских дураков можно было взять? Несли всякую чушь, но какое ему дело? Он то знал, что сестра у него была пусть и не идеальная, но хорошая. — Так и я тоже, — злобно хмыкнул Кирилл. — Мэрроу видел когда-нибудь? А я с ним дружбу вожу. Хочешь, притопит тебя в следующий раз? Я передам. — Да ну тебя, — младший сын старосты сплюнул ему под ноги и поспешил уйти, напоследок крикнув: — Лерка — ведьма!.. — Сам ты!.. — Кир злобно топнул ногой. — Кретин суеверный. Парень поднял взгляд к серому небу, тяжело выдыхая. Когда все успело стать таким сложным?.. Мать, находившаяся в ужасе со вчерашнего дня, почти весь вечер проплакала в спальне, а Кирилл, вернувшийся поздней ночью, был слишком вымотан, чтобы что-то объяснять. На утро же, когда с первыми петухами обнаружилось, что Леры в камере нет, деревня наполнилась гомоном и слухами. Только до полудня Кир успел услышать и о том, что сестра улетела на метле, и о том, что её вызволили демоны, и о том, что она невеста Дьявола… Эта чушь лилась из каждого двора, люди будто бы забыли про скорый Самайн и подготовку к нему, предпочитая перемывать кости всей семье Макаровых. Мать Кира лишь принялась устало замешивать тесто, когда на её вопрос о причастности к побегу Леры он ответил коротким кивком. — Это какой-то кошмар, — произнесла она. — Скорее бы Виктор вернулся… Кирилл был согласен. Отец всегда имел влияние на старосту, и точно мог что-то придумать. Оставалось надеяться, что к вечеру Лера будет у него, и они придумают какой-то план. — Рыба кончилась, — выдохнула женщина, поднимая потухший взгляд на сына. — Сходи к озеру, будь добр. Кирилла передернуло от мыслей об озере, но он не стал спорить. Лишь кивнул, захватил удочку с ведром и вышел из дома. За калиткой он и наткнулся на Рустика, младшего сына старосты, больше напоминавшего хорька, чем человека. Высокий, худой и белобрысый, он был лет на пять младше Кира, с ещё не сломавшимся писклявым голосом и редкой порослью светлых волос под носом. Кирилл с Лерой между собой называли его Хрустиком за трижды сломанную за полгода руку, которую старшая Макарова помогала лечить, но после слов Хорька Кир с удовольствием бы ему эту руку сломал ещё раз. Сдержался. Его семье и без того хватало проблем. …озеро в это время года всегда пустовало. Это весной и летом здесь можно было встретить всю деревенскую молодёжь, купающуюся в прозрачной воде. А поздней осенью сюда ходили лишь за редкой рыбешкой, которая ближе к холодам уходила в глубину. Кир обошёл берег по левому краю, подныривая под ветви старой плакучей ивы, и быстро зачерпнул ведром холодную воду, чтобы было куда кидать добычу. От вида тёмной глади озера его слегка замутило, но Кирилл стряхнул с себя страх и принялся нанизывать на крючок хлебную мякоть. Черви, конечно, были бы лучше, но успевшая промерзнуть земля вряд ли могла ему в этом помочь. — Ловись рыбка большая и маленькая, — пробормотал Кир, закидывая удочку и усаживаясь на небольшой валун. Рыбалку он не любил. Ждать, пока рыба клюнет на приманку, было долго и мучительно, а сейчас ещё и холодно. Кирилл закутался в большой тёплый плащ, подбитый овечьей шерстью и покосился на поплавок. Тот ровно стоял над поверхностью. Становилось скучно, а тяжелые мысли, преследующие со вчерашнего дня, давили на виски, вызывая глухую головную боль. Сонливость размывала видимость, веки то и дело норовили сомкнуться, но Кир одергивал себя. Вот ещё у озера заснуть не хватало — оно и так снилось ему каждую ночь. К счастью, наяву оно было спокойным и из него никто не выходил, сверкая белозубой улыбкой с чуть заостренными клыками... В стороне раздался тихий всплеск. Кир вздрогнул, сонно моргая — все же успел задремать? — и посмотрел на поплавок. Тот слабо покачнулся и снова замер. Затем резко дернулся, пропадая под водой и опять замер. Кирилл нахмурился. Поплавок дернулся ещё раз, и тогда Кир быстро поднял удочку вверх, подсекая и начиная наматывать леску на деревянную катушку. Это было тяжело и жутко странно: судя по усилиям, Макаров пытался вытянуть что-то не меньше сома, но в их озере такой рыбы не было — водились они в илистых глубинах. Здесь же ничего подобного никогда не наблюдали, глубина едва ли достигала нескольких человеческих ростов. Кир шумно выдохнул крайне неприличное слово, продолжая с трудом наматывать леску. Та, будто бы издеваясь, то натягивалась, норовя порваться, то провисала, путаясь и еще больше раздражая Макарова. Спустя пару мгновений он все же выдернул из воды нечто, сначала показавшимся мокрым комком водорослей, упавшим у его ног. — Что за… — Кир утер рукавом испарину, выступившую, пока он тянул нечто из воды и двумя пальцами приподнял водоросли, которые на деле оказались искусно сплетенным из озерной травы венком. Парень замер. — Нет. Не может быть. Не узнать это до боли знакомое украшение он не мог. Слишком часто видел его в мутных и подернутых рябью сновидениях, где такой же венок украшал синеволосую голову мэрроу, вылезающего из воды. Те же цветы, названия которых Кир не знал, те же желтые круглые кувшинки, крупные зеленые листья, пучками примотанные к гибким стеблям. Кирилл почувствовал, как вдоль позвоночника пробежали ледяные мурашки. Неужели Лера была права? Он относился к её словам, как к сказкам старой знахарки, у которой училась сестра, но мокрый венок в его руках не был выдумкой сонного сознания. Кир сжал в руках странное украшение, а затем размахнувшись, кинул его в озеро: — Отстань от меня! — венок звонко ударился о водную гладь, но не утонул, медленно покачиваясь на кругах, которые рябью заскользили от него же. — Что тебе нужно? Конечно же, ответа не последовало, вокруг царила все такая же прохладная тишина, как и до странной “поклёвки”. Кир устало опустился на валун, прикрыв глаза, но услышав очередной всплеск, резко открыл их, кидая взгляд на озеро. Венок исчез. С губ парня против воли сорвался нервный смешок. — Забрал свое украшение, да? — негромко спросил он, чувствуя, что, кажется, начинает сходить с ума. Кирилл приложил холодную ладонь к лицу, потирая веки большим и указательным пальцами. — И зачем тогда дал выловить? — Это был подарок. В первое мгновение Киру показалось, что мягкий певучий голос, раздавшийся со стороны воды, это плод его воображения. Он не спешил открывать глаза. Всё происходящее пугало, — Кирилл устал, волновался за семью и ужасно хотел выспаться хоть раз за последний месяц. — Я не знаю, что любят смертные, но у меня есть ещё один, — раздался громкий всплеск, как если ударить веслом о воду, и что-то несильно стукнуло Кира по лодыжке. Он мгновенно открыл глаза, натыкаясь взглядом на крупную форель, трепыхавшуюся у его сапога. Рыба широко открывала рот, жабры трепетали на скользких боках, дергался хвостовой плавник, ударяя по пожухлой траве. — Этот подарок тебе нравится больше? — снова спросил обладатель красивого голоса. Кир беззвучно выдохнул облачко пара, а затем все же посмотрел на заводь, окруженную густыми ивовыми ветками, опускающимися прямо в воду. Они создавали некую занавесь от внешнего мира, и рассеянный дневной свет, пробивавшийся сквозь переплетение ветвей, бросал загадочные тени на существо, наблюдающее за Кириллом. Большие и какие-то совершенно нереально-голубые глаза, обрамленные мокрыми ресницами, пару раз моргнули, а голова фейри наполовину скрылась под водой, отчего длинные синие волосы расползлись по ее поверхности. — Спасибо, — пробормотал Кир, поднимая рыбу с земли и кидая ее в ведро. — Почему ты меня преследуешь? Фейри со звонким смешком вынырнул по плечи, цепляясь длинными пальцами за кривой корень и открывая вид на точеный подбородок и капризный изгиб губ. Макаров продолжил наблюдать и с удивлением осознал, что кожа странного создания была бледно-зеленоватой, что абсолютно не портило его вид. По правде сказать, если бы Кир не был настолько уставшим и встревоженным, он бы даже мог назвать фейри красивым. — Ты интересный, — ответил фейри, наклоняя синеволосую голову на бок и упираясь подбородком в согнутую в локте руку. — Что это у тебя такое? Существо указало на удочку лежащую на земле со спутанной леской рядом, и Кир замялся, не понимая, как вести себя со своим “ночным кошмаром”. Лера, конечно рассказывала про обманчивую природу созданий Иного мира, про хитрость и умение обманывать, но этот озерный фейри не выглядел опасным. Только болтал босыми ногами в воде, заинтересованно наблюдая за действиями Кира и ожидая ответа. — Это… удочка, — неуверенно откликнулся Кирилл. — С ее помощью мы ловим рыбу. — У-до-чка, — по слогам повторило существо. А затем непоследовательно хихикнуло, кокетливо хлопая влажными ресницами: — Ты красивый. Кир почувствовал, как жар хлынул к щекам и крепко сцепил пальцы в замок. — Спасибо, — пробормотал он. — И раз уж ты здесь… Прекрати мешать мне спать, пожалуйста. Фейри удивленно приоткрыл губы. — Я просто хотел познакомиться, — ответил он, постукивая пальцами по корню, на котором уже почти сидел. Кир и не заметил, что создание почти вылезло на берег. — Ты красиво плавал тогда. Покажешь? Кир покачал головой. — Нет уж, моя сестра предупреждала об этом, — негромко проговорил он, не глядя перехватывая ручку ведра с рыбой. — Не буду я тебе ничего показывать. Мне пора. Фейри вдруг погрустнел, сползая обратно в воду и с какой-то совершенно искренне-детской надеждой взглянул Киру прямо в глаза. — Я не потревожу сегодня твой сон, но ты придешь завтра, давай? — существо погладило ладонью водную гладь и застенчиво улыбнулось: — Мы не будем плавать, пока ты не захочешь сам, обещаю. Кир закусил губу, пытаясь услышать подвох в словах фейри, но перспектива спокойного сна без тревожных сновидений прельщала слишком сильно. “Если он не захочет сам”? Кирилл не считал себя дураком, а плавать в холодном озере явно было уделом не самых умных людей. Так что, не захочет. Можно не бояться. Тем более, от маленькой сделки ничего страшного не произойдет, а там, глядишь, фейри и сам отстанет, пресытившись его рассказами о жизни смертных… — Хорошо, — Кир кивнул, наблюдая за тем, как на лице создания Иного мира появляется широкая радостная улыбка. — Я приду завтра, если ты перестанешь мне сниться. — Чудесно! — синеволосый фейри вдруг резко пропал под водой, выныривая снова через мгновение и кидая на землю у ног Кирилла небольшой гладкий камушек. — Кинь в воду, как придешь, и я тебя услышу. — Договорились, — Макаров поднял влажную гальку, засовывая ее в карман и собираясь уходить. Однако интерес оказался сильнее его и он всё же обернулся, наблюдая, как фейри выпутывает из длинных волос какую-то водоросль. — Как мне тебя называть? Существо заливисто рассмеялось, сверкая голубыми глазами, и вдруг нагло подмигнуло, отплывая на середину ивовой заводи: — Меня зовут Шура. Увидимся завтра, Кир. Голова фейри скрылась под водой, а Макаров пару раз моргнул, отгоняя какое-то щекочущее наваждение, похожее на эффект легкого молодого эля, и неожиданно для себя улыбнулся. Замерзшие руки неприятно пощипывало, но Кир даже этого не заметил: все его мысли крутились вокруг живущего в озере синеволосого Шуры. — Завтра, — прошептал Кирилл. Где-то на периферии сознания зудела мысль о том, что он забыл о чем-то важном, что должен был сделать на следующий день, но парень выбросил это из головы. В ведре бодро трепыхалась большая радужная форель.

***

Лера покосилась на Олега, который что-то тихо обсуждал с Сережей, стоя неподалеку. На плече мертвого воина болтался походный мешок, такой же, как у нее самой, а за спиной в кожаных ножнах покоился большой двуручный меч. Девушка никогда не видела подобного оружия: оно казалось древним, тяжелым и чужеземным. Её люди чаще всего использовали длинные легкие клинки или луки, которые вряд ли продержались бы против такого воина, как Олег. — Я запутаю следы змееныша Морриган и сразу за вами, — мужчины подошли к Лере, и огненный фейри в каком-то трепетном жесте коснулся щеки воина. — Постарайтесь не нарваться на Птицу. Удивлен, что он вылез из той дыры, где пребывал последние годы, но… — Мы будем осторожны, — мягко прервал его Олег. — И ты тоже. Когда они соприкоснулись лбами, прикрывая глаза, Лера отвернулась, чувствуя жгучую неловкость. Чувства между ними её смущали, но не потому что казались странными для двух мужчин, а потому что её учили, что создания Иного мира не умеют любить. А эти новые знакомые абсолютно точно любили. Сомневаться в этом мог лишь слепой безумец, отрицающий само понятие любви. …ближе к закату Лера и Олег достигли кромки огненно-красного леса. Они шли весь день, и если воин, кажется, в своем бессмертии не знал усталости, то девушка уже почти валилась с ног, упрямо не говоря об этом вслух. Когда же мужчина объявил привал, Макарова чуть не застонала, опускаясь на сухой ствол упавшего дерева, в корнях которого мелькнула пара опоссумов. — Ты был воином? — в полной тишине Лере было нервно и странно. А сгустившаяся темнота и ярко-рыжий костер располагали к беседе. — Тогда, до… — Смерти? — с усмешкой закончил за нее Олег. — Да. Я не помню ни войну, ни бой, в котором пал, ни того, за кого сражался. Лишь знаю, что я был рожден для того, чтобы быть воином. — Почему ты не пошел дальше? — Лера откусила маленький кусочек хлеба, тщательно пережевывая и запивая водой из фляги. — Почему стал… таким? Мужчина вдруг хрипло и тихо рассмеялся, запрокидывая голову, отчего пара тонких косичек качнулась над его плечами, звеня серебряными бусинами. Лера опустила взгляд, чувствуя резкий приступ стыда. — Некуда было идти, девочка, — Олег потер подбородок, глядя в огонь. — Не было дверей, и выбора тоже не было. Воинам, павшим на поле брани, дорога лишь в бессмертное войско Морриган. — А Сережа, он?.. — Он меня спас от забвения, — тон воина смягчился, а на губах появилась и тут же пропала теплая улыбка. — Сам вряд ли понял, как, но судьба играет свою партию. — ...замечательную партию, душа моя. Огненный фейри появился из темноты внезапно. Блики от костра затейливо подсвечивали острые черты лица, отражаясь в глазах и путаясь в волосах. Лера вздрогнула от неожиданности, сжимая в руках флягу и чувствуя, как тянет рубец на ладони. Олег поворачиваться однако не спешил, очищая пучком травы кинжал, которым до этого освежевал пойманного кролика. На его руках багряными красками застыла кровь животного. — Ты быстро нас догнал, — проговорил воин, когда фейри легкой походкой приблизился к костру. — Все по плану? — Конечно, — улыбнулся Сережа, усаживаясь на бревно рядом с Олегом. — Ты уже рассказал ей, как обхитрить Морриган? — Да, но ты можешь добавить что-то от себя, — ответил воин, а Лера непонимающе моргнула. Они не говорили об этом. — Я рад видеть, что ты в порядке. — А я рад видеть тебя, душа моя, — Сережа закусил губу, из-под ресниц глядя на Олега. В темноте его глаза отразили пламя и сверкнули желтым. Лера почувствовала, как холодеют ее руки. — Что ты… Резким движением воин вдруг вскинул руку и вонзил кинжал в фейри, который в последний момент увернулся, от чего сталь вошла в левое плечо. Лера отшатнулась, почти падая через поваленный ствол и наблюдая, как шипит существо, которое лишь притворялось огненным фейри. Гладко лежащие на плечах пряди рвано заколыхались, становясь короче, вместо аккуратных бледных пальцев показались уродливые когти, а из оголенных предплечий полезли черные перья. — Умная псина, — выдергивая кинжал из плеча и кидая в костер, прошипел Птица. — Как ты догадалс-с-я? Олег медленно вытянул из ножен меч, не отвечая. Что-то в его чертах вдруг показалось Лере почти звериным, диким и пугающим не меньше, чем жуткий фейри напротив него. — Ты должен знать, — почти рыча, негромко ответил Олег. — У фейри нет души. ...черные когти со скрежетом столкнулись с мечом, высекая искры, и Лера все же отползла за ствол, понимая, что будет лишь мешать двум могущественным созданиям. Олег был быстр, нанося мощные удары, однако Птица уклонялся, скалился, бросался диким зверем снова и снова. В какой-то момент, воин издал тихий рык, когда все пять когтей царапнули по его груди, оставляя за собой кровоточащие борозды. Птица ухмыльнулся: — Ты помниш-ш-шь? Однажды мы уже так играли… — Да, и ты проиграл. Костер взвился в небо яростным столбом вместе с громким криком Птицы, которого оживший огонь крепко сжал, обхватив поперек груди и не давая вырваться. Из костра показались сначала знакомые рыжие волосы, а затем и сам Сергей, плотно сжав губы. Одним движением пальца с помощью огня он швырнул Птицу на колени и подошел к нему: — Ты вмешиваешься в мою сделку с этой смертной. Срок вашей ещё не истек. — Ты не с-с-меешь ставить мне условия, — прошипел Птица, злобно сверкая желтыми глазами. — Мы часть единого целого… — Но мы не единое целое, — отрезал Сережа, и огненные путы сжались ещё сильнее. Запахло горящими перьями. — Пошел прочь. Костер снова ярко вспыхнул, и Лера зажмурилась, чувствуя, как ей опалило брови и ресницы, а затем наступила тишина, в которой девушка отчетливо услышала голос огненного фейри: — Эй, маленькая знахарка, ты умеешь обрабатывать раны? Я сейчас даже палку не подниму. Лера вздохнула едкий запах гари, открывая глаза. Чуть посеревшего и залитого кровью Олега еле придерживал болезненно-бледный Сережа. Она поспешно кивнула, поднимаясь на затекшие ноги и кинулась к своей сумке: — Опуститесь на землю. Мне требуется его осмотреть.