Девиз по жизни – «Блять!»

      Празднование плавно двигалось на протяжении получаса. Вот родственники решили вспомнить детство Антона с самого начала, делясь друг с другом "забавными", как им это казалось, историями, про которые все и так помнили, но продолжали искренне смеяться с них. Антон держал улыбку как мог, но усталость брала своё. Да, Антон довольно социальный человек, но он всё ещё юн для искреннего интереса посиделок в кругу семьи. И вот ему вновь стало душно. Необходимо проветриться. Шастун отправил сообщение понимающему Паше, чтобы тот прикрыл его перед родителями, после чего поднялся из-за стола и вновь отправился к выходу.       Снаружи стало прохладнее. Поёжившись, ещё около ресторана Антон пошарил в кармане пиджака с целью проверки наличия сигарет, осмотрелся и решил отойти в другое место, а заодно и прогуляться.       И всё же ночной город выглядит куда лучше. Днём видно множество недостатков в виде небрежно выкинутых упаковок от чего-нибудь, контрастных следов починки разбитых дорог. Да и общая серость города днём была куда виднее, чем ночью, когда покрытые мраком позднего времени суток улицы окрашивались в цвета ярких вывесок и желтоватых фонарей.       Для неместных людей это красиво, так как они видят только внешний облик этого города и даже не догадываются, что именно он хранит в себе.       Для местных жителей это скучное зрелище, ведь красоту города они видят слишком часто, а слухи об убийцах являются настольно распространёнными и постоянными, что стали даже привычной частичкой этого места.       Вот кто действительно боится, так это приезжие люди, которые переехали в этот город ещё совсем недавно, но успевшие услышать достаточно об этом городе.       Только простые слухи и настоящие свидетельства убийств – вещи разные. Стоит показать изображение трупа в родном месте, как сразу же ощущается чувство реальности и понимание того факта, что слухи – это не такая уж и шутка. С момента новостей об убийстве четверых людей прошло больше недели, поднявшие бунт мирные жители вроде успокоились, но улицы всё равно значительно опустели. Антон остановился, глянув в сторону. Если так подумать, в городе слишком много подозрительных мест, в которых может поджидать убийца. Шастун их вовсе не боится, не подумайте. Днём уж точно не беспокоится. А вот в позднее время... Что там говорил Паша? Чтобы Антон не гулял в незнакомых местах? Словно убийце есть до него дело, пф.       Мимо проезжали машины. Вдохнув побольше воздуха, юноша побрёл дальше, ныряя с головой в свои мысли. Вот ему уже восемнадцать. Жизнь, казалось бы, стала свободнее, оковы детства упали со звоном, оставив вместо себя оковы уже самостоятельной жизни. Звучит это, конечно, не совсем точно, ведь переход к самостоятельной жизни на самом деле идёт куда плавнее из-за границы под названием «Университет». Антон знает, что родители, семья Паши и прочие родственники так просто не отстанут от него, желая по максимуму помочь. Может, из-за этого парню не так страшно его ближайшее будущее? Все вокруг твердят о том, что экзамены – это всего лишь этап, который проходят все и который не имеет огромного влияния на дальнейшие годы. Ага, конечно. Но всё же репетиторы и сборники с вариантами всё равно не стоят в приоритете у Антона.       Он забрёл в дворы. Не заметил даже этого. Не растерявшись, юноша продолжил идти по узким улочкам, по дороге пиная мелкие камушки. Ещё парень для себя заметил, что уже давно не проводил время за прогулкой в одиночестве. Чаще всего он предпочитал играть в видеоигры, ошиваться в клубах и просто ходить по городу с компанией знакомых. К одиночеству Антон не привык. В одиночестве разные мысли лезут в голову, хотя Шастун далеко не интроверт, поэтому не привык к единению с самим собой.       Спрятав руки в карманах брюк, парень завернул за угол и побрёл вдоль дома внутри старого закрытого двора. Лишь редкое свечение из некоторых окон да слабый свет из старой подворотни показывали хоть какие-то признаки жизни этого места.       Юноша хотел остановиться в тёмном месте и закурить, как вдруг ему показалось, что он слышал чьи-то негромкие голоса. Нахмурившись, он попытался прислушаться, после чего его взгляд пал на арку подворотни. Со своего места он видел только свет изнутри, а вот был ли там кто-то в этот момент или нет – этого парень не заметил. Он убрал сигареты с зажигалкой обратно в карман пиджака и медленными шагами, стараясь быть как можно тише, стал подкрадываться вдоль стенки, пока не оказался около самой арки.       — Девушка, успокойтесь...       — Уйдите, я вызову полицию! Я буду кричать! — звучал противоположно угрозам негромкий женский голос. Неужели очередное домогательство? Их город никогда не очистится от подобных случаев.       — Дайте мне всё объяснить, — вкрадчиво просил знакомый мужской голос, который тут же был перебит женским:       — Не приближайтесь!       Пора вызывать полицию? Сможет ли Антон справиться сам с потенциальным насильником? Это можно проверить хоть сейчас. Но лучше для начала оценить шансы и силы. Парень осторожно выглянул из-за стены…       А жизнь всё-таки шутница. Потому что напротив испуганной и прижавшейся к другой стене женщины стоял с выставленными вперёд руками Арсений, блять, Сергеевич. Как это понимать? Почему учитель Антона пугает своим присутствием девушку? Её тоже можно понять; Арсений иногда ходит со слишком уставшим видом и мешками под глазами от недосыпа. Такой вид сонной панды кого угодно будет ужасать в поздний час.       А если серьёзно, Антон недоумевал. Что успело приключиться за эти жалкие полчаса? Он же вот только-только говорил с ним. Даже не узнал, куда именно направлялся учитель. Может, у него было свидание? Но эта девушка явно не знает Арсения.       Незнакомка продолжает почти хриплым голосом угрожать Попову. Вероятно, она хотела достать из сумочки перцовый баллончик, но вместо него в руке оказался антиперспирант. Бедняжка даже не заметила этого. Всё происходит слишком быстро. Мужчина резко приближается к девушке и накрывает её рот ладонью. Антон ничего не понимает. Видит только, как девушка на глазах ослабевает. Арсений, убрав руку от её лица, быстро стягивает с себя пальто и незнакомку, окутав в свой предмет одежды, кладёт на землю.       Но в один момент юноша успел заметить что-то торчащее из шеи бедняжки. Стоп, это нож?! Антон быстро спрятался обратно, прижимаясь к стене. Это бред. Это всего лишь бред. Он выпил сегодня немного, но и такое количество алкоголя может играть шутку с уставшим мозгом. Парень ещё не успел ничего осознать. «Показалось» — крутится в голове, пока Шастун бесцельно бегает глазами по тёмному двору. Помедлив, он вновь рискнул выглянуть из-за стенки. Девушка по-прежнему лежала без сознания, пока Попов стоял спиной к юноше и кому-то звонил.       — План провалился, — вдруг говорит кому-то на другом конце провода тихим стальным голосом, очень холодным и непривычным для ушей Антона, — подъезжай.       Какой план? Что происходит? Парень вновь прячется за стеной и старается вовсе не двигаться. Любой шорох, любой выдох может привлечь внимание. Он не готов. Он вообще не понимает ничего.       Спустя минуту слышится звук тормозящего автомобиля на другом конце подворотни. Быстро подъехали. Судя по звукам, открылась дверь и кто-то ускоренными шагами стал приближаться. Даже сердце, кажется, перестало биться, пока Антон боялся, что этот кто-то приближается к нему. Всё же он посмел осторожно высунуть голову и посмотреть на происходящее. «Что за?.. Сергей Борисович?!» — мысленно воскликнул парень, видя, как его классный руководитель наклоняется и смотрит на лежащую девушку. Тот поджимает губы, качает головой из стороны в сторону и молча бросает взгляд на Арсения. Недолго думая, мужчины уверенно берут девушку и осторожно несут к открытому багажнику.       Что это за хрень? Это уже не похоже на шутку. Ему не показалось. Девушка действительно убита. Убита его учителем математики. Парень мотает головой. Бред, бред, бред... Не верит, что учитель на такое способен. Зачем ему это понадобилось? Не важно, нужно убираться отсюда.       Медленно делая шаг в сторону, Антон даже не видит как наступает на осколок. Из-за трения с асфальтом бутылочное стекло под ногой слишком громко скрипит, в то время как возня в стороне автомобиля сразу утихает. «Блять!» — проносится красным сигналом в голове.       Парень срывается с места и как можно скорее покидает дворы. Ему кажется, что его преследуют. Сердце бешено стучит, Антон бежит со всех ног в людное место. Если бы он согласился на уговоры мамы обуть туфли, то точно бы споткнулся среди тёмных улиц.       Он не знает, в какую сторону бежит. Он не знает, как долго бежит. Выскакивает то на один переулок, то на другой. Даже среди оживлённого движения людей он продолжает бежать, чуть ли не сталкивая недовольных прохожих. В итоге он останавливается. Согнувшись, тяжело дышит, но глазами ищет преследователей. Никого нет. Глубоко вдохнув в попытке восстановить дыхание, он не думает ни о чём и одновременно думает обо всём.       — Молодой человек, вы в порядке? — спрашивает проходившая мимо женщина средних лет. Антон смотрит сквозь неё, кивает как-то неопределённо, после чего та, хмыкнув, продолжает свой путь. А перед глазами парня всё ещё стоит картинка с той девушкой. Только сейчас он понимает, насколько напуган.       Всё это продолжает казаться глупой шуткой. Может, это и есть розыгрыш? Арсения Антон мог настолько достать, что учитель точно бы провернул какой-нибудь трюк.       Так хочется в это верить.       Парень, всё ещё ошарашенный увиденным, как-то неосознанно вернулся в ресторан и в таком же расположении духа сел за стол. Только Воля заметил в поведении своего племянника что-то странное.       — Тох, — позвал еле слышно, наклоняясь к рядом сидящему родственнику. Тот в это время запихивал в рот остатки салата, а потому откликнулся мычанием. — Всё в порядке?       — Угу, — кивнул тот, пытаясь вытеснить мысли едой. Паша не стал настаивать на нормальном ответе и вернулся к разговору с остальными, мысленно решив поговорить с Антоном потом. Ведь если у того есть какие-то проблемы, то оставлять их так нельзя. Он всегда стоит горой за своего племянника.

***

      Антон тогда старался вести себя как ни в чём не бывало, потому что совершенно не знал, что нужно делать в подобных ситуациях. Он не хотел пугать родителей, хотя те, скорее всего, ему бы не поверили – слишком уж часто парень играл с чёрным юмором. Писать заявление в полицию бессмысленно, там говорят приходить только тогда, когда убьют, к тому же без доказательств он вряд ли смог бы кого-то убедить в факте убийства. Да и сам юноша не мог поверить в то, что увидел. В голове не укладывается. Какая-то часть мозга старательно оправдывала Попова и говорила, что это всего лишь игра воображения. Не мог же человек, обучающий поколение людей, убить кого-то. Не мог же? А может, там вовсе не Попов был? Нет, это точно был он.       На утро понедельника парень твёрдо решил не являться в школу, только вот родителей провести не удалось. Пришлось идти. Боже, не будет же он теперь бояться выходить из дома. Не на того напали! Сам Антон Шастун – поджигатель школ, взломщик чужих квартир, карманник – будет бояться какого-то там учителя? «Да» — гадко звучит внутренний голос.       Но, к счастью Антона, математика не было с самого утра, как и классного руководителя. Первое время Шастун с опаской ходил по школе, однако к концу дня расслабился благодаря разговорам с одноклассниками. Когда днём ты окружён толпой приветливых людей, жизнь кажется куда легче и светлей, а прочие проблемы кажутся такой мелочью.       Жаль только, что это обман.       После всех уроков с заменами Антон разговаривал с Катей, пока сам же не оборвал себя на полуслове. Взгляд скользнул за спину подруги: около дальнего кабинета стоял Арсений Сергеевич и спокойно беседовал с учителем русского языка.       — Твою мать... — растягивая слова, выругнулся Шастун, не сводя глаз с мужчины. — А он что тут делает?       Девушка подняла бровь, оглянулась и усмехнулась, тоже заметив учителя математики.       — Повезло, Антох, контрольную тебе всё же придётся переписать, — она повернулась обратно к другу и тут же заметила непривычное беспокойство на лице друга. — Антон? — позвала осторожно, вглядываясь в глаза. — Ты так переживаешь из-за неё? Серьёзно? Всё будет хорошо, мы же смогли переписать, — попыталась успокоить Катя, погладив парня по плечу. — Арсений Сергеевич не такой уж злой, он поможет, если что.       Ему хотелось нервно рассмеяться. Арсений, может, и не злой, но вот кадры из вчерашнего дня так и всплывают в голове. Арсений, девушка, нож в горле. Нож в горле – это так отвратительно, наверное... Ещё и Сергей Борисович в этом замешан. Катя хоть догадывается, в каком коллективе они все находятся?       — Антон, — внезапно позвал подошедший Арсений, чем напугал Шастуна. Парень вздрогнул с широко распахнутыми глазами уставился на учителя, пытаясь выглядеть как можно проще. Вышло так себе. — Добрый день. Надеюсь, ты не забыл о сегодняшней самостоятельной работе. Я жду тебя в своём кабинете.       Мужчина ухмыльнулся в своей манере и пошёл в сторону кабинета математики. Когда он скрылся за дверью, Антон вцепился в плечи ошарашенной из-за странного поведения Шастуна подруги и посмотрел на неё умоляющим взглядом.       — Давай сбежим!       — Антош, я бы с радостью тебя поддержала, — говорит та с мягкой улыбкой, убирая руки с плеч, — но иногда нужно иметь хоть каплю ответственности.       — Это серьёзно, Катя, я не могу с ним находиться рядом.       Добрачёва вдруг делает серьёзное лицо. Антон точно ведёт себя не как обычно, и это не может не вызвать подозрения.       — Что у вас произошло?       — Шастун, мне долго тебя ждать? — снова раздаётся мужской голос, и одиннадцатиклассники оборачиваются в сторону его источника. Попов стоит выжидающе и не сводит глаз с юноши, которому в эту же минуту хотелось просто исчезнуть. Его успокаивающе похлопали по плечу (нихрена это не успокаивает, Кать), отчего стало страшнее. Единственная оставшаяся поддержка в этой школе покидает его, оставляя один на один с кровожадным психом. Иначе и не скажешь.       — Иди, всё будет в порядке, — шепчет та с прежней улыбкой, — не съест же он тебя.       Антон очень на это надеется.

***

      Прошло двадцать минут с тех пор, как Антона усадили за парту и дали ему листы с заданиями. На контрольную работу было плевать, так как тревога закрывала собой способность к вычислению. Делал вид, что думает над задачей, а сам не замечал дёргающуюся от стресса ногу, пока периодически бросал взгляд на Попова. Учитель же, казалось, вовсе не был озабочен контролированием честного написания работы, ведь сам сидел за рабочим столом и неотрывно смотрел в монитор. Тишина была почти идеальной: многие учителя и ученики ушли по домам. Лишь пение птиц и щелчки компьютерной мыши являлись источниками мелких звуков.       В очередной раз Антон, нервно тряся ручку между пальцев, взглянул на сосредоточенного Арсения. И тут их взгляды внезапно встретились. Ручка от неожиданности выпала из руки юноши и, стремительно покатившись, упала с края парты. Шастун невольно продолжал смотреть на математика, впиваясь пальцами другой руки в сиденье стула. Он чувствовал себя зверем, загнанным в ловушку. А ведь мог сбежать, мог объясниться, попросить у кого-нибудь помощи. Ему бы поверили. Наверное.       — Всё хорошо? — осторожно поинтересовался учитель, снимая очки. Юноша, помедлив, кивнул и потянулся за упавшей на пол ручкой.       — Да.       «Ты убил человека, мудак, и ещё спрашиваешь, хорошо ли всё?» — в мыслях ругался Шастун, хотя внешне не показывал этого. Он переложил ручку в правую руку, сглотнул нервно и попытался сосредоточиться на работе. Стресс стрессом, а контрольная работа сама себя не перепишет. И Антон бы честно попытался написать эту чёртову проверочную, но краем глаза заметил, как Арсений Сергеевич поднимается со своего места. Чёрт. Рука дрогнула, но юноша продолжил держать невозмутимое лицо, изображая задумчивость. Боковым зрением он видел приближающегося к его парте учителя. Видел, как тот становится рядом и, наклонившись, всматривается в листок.       — Прошло уже полчаса, а ты выполнил только треть работы? — после недолгого молчания разрезал тишину Попов. — Ещё и ответил неверно, — добавил, проводя пальцем по листку с выполненными заданиями, а потом выпрямился. — Антон, экзамен уже совсем скоро. Как ты собираешься писать его? — задал, скорее, риторический вопрос, ибо ответа на него не ждал. — Дописывай работу, скоро звонок прозвенит.       Учитель не успел даже дойти до своего стола, как вдруг услышал позади себя:       — Нет, я всё.       Обернувшись, он удивлённо вскинул бровь.       — Всё?       — Всё, — встав, подтвердил свои слова Антон, уже активно собирая вещи. — Можете хоть двойку ставить, хоть кол, — взяв в руки задания и закинув на плечо рюкзак, Антон в два шага оказался рядом с учителем и вручил ему листы. — Я сегодня не в состоянии решать.       — Отчего же? — поинтересовался Попов, переводя взгляд с бумаг на ученика, который стоял перед ним явно раздражённый. Он хотел как можно быстрее покинуть это нагнетающее место.       — Вам какая разница?       — Постой, — Арсений положил руку тому на плечо. Юноше пришлось постараться как можно спокойнее отреагировать на это движение, однако он всё же с опаской перевёл взгляд на ладонь и обратно. — Куда ты так спешишь?       — Не всё ли равно? — резким движением он скинул чужую руку и быстро подошёл к двери. — Я устал, дайте мне просто...       И тут же вся его наигранная уверенность испарилась. Дверь не поддалась.       За собственным волнением во время решения контрольной работы Антон не заметил, как Арсений закрыл её на ключ.       Что дальше? Юноша чувствовал, как со стремительно уходящей надеждой страх сковывает его, напоминая, что тот теперь отрезан от мира, оставшись один на один со своим учителем. Один на один с убийцей.       Неужели кошмар только начинается?       — Что с самочувствием? — невинно спросил Попов всё ещё стоящего к нему спиной юношу. Тот медленно обернулся и, сглотнув, взглянул на спокойного учителя, который тут же наигранно нахмурился. — Выглядишь бледным, — на это наблюдение Антон никак не ответил, но учитель, видимо, вновь не ждал ответа. Он повернулся и положил на поверхность стола листы с заданиями. — Как вчера прошло празднование?       — Хорошо, — ответил настороженно и уже намного тише.       — Хорошо? — удивился учитель. — Не слишком положительная оценка. Я думал, ты будешь отмечать своё совершеннолетие с бо́льшим энтузиазмом, — размышлял вслух, с деланной занятостью раскладывая канцелярские принадлежности по поверхности стола. — Полагаю, местами было скучно. Вряд ли в ином случае ты бы стал покидать ресторан.       — Курить хотелось сильно, — растерянно выдал тот известную правду, мысленно молясь, чтобы его отпустили, — поэтому приходилось выходить.       Нетипичное поведение Шастуна забавляло учителя. Тот взглянул через плечо на ученика со смешинкой, а потом и вовсе развернулся обратно. Теперь Антону стало совсем не уютно под прицелом смешливого взгляда. От бывалого предмета воздыханий теперь веяло фальшью и тихой угрозой, что предупреждающе передавалась быстро бьющемуся сердцу.       — Понимаю, — ответ сопроводил кивок, — всё это я, конечно, понимаю.       Позади Антона только запертая дверь. В противоположной стороне – окна. Окно ведь тоже своеобразный выход? Верно, но не на высоте трёх этажей. Однако от падения с такой высоты хотя бы есть шанс выжить…       — Знаешь, что меня поражает? — продолжил мужчина, тем самым прервав мысленные рассуждения юноши. — Не могу определить: упрямость это или обыкновенная глупость, — вместе со своими словами он начал неспешно подходить к Шастуну, но тот, не прерывая зрительный контакт, осторожно обошёл учителя и начал пятиться мимо парт в конец кабинета. — Паша ведь просил тебя не гулять где попало. Я предупреждал о том же, — голос Арсения был тягучим и спокойным, только навевал он достаточно страха. — Но ведь Антон Шастун у нас бунтарь, ему плевать на чужие просьбы, — каждый шаг Попова вперёд сопровождался шагом парня назад. — В чём твоя проблема, Антон?       Последнюю реплику он произнёс уже тогда, когда Антон упёрся спиной в стену. Бежать некуда. Антон словно загнанный зверь, которому теперь не удастся убежать от кровожадного хищника. Было ясно точно: он знает. Арсений видел его тем злосчастным вечером. В этот момент окно уже не казалось таким сомнительным вариантом, только вот слишком близко находящийся мужчина мог легко преградить путь. Это тупик.       — Что Вы со мной сделаете? — почти прошептал Антон, нервно сглотнув.       В эту секунду в дверь кабинета раздался резкий стук, кажущийся оглушительным и в то же время спасительным в этот момент. Но Попов, заметив в зелёных глазах мелькнувшую надежду, быстро среагировал и закрыл ладонью рот парня. Сильная рука больно сжимала лицо, однако ужас сей секунды затмевал этот физический дискомфорт.       — Сволочь, пикнешь – я тебя прирежу, — еле слышно предупредил учитель. Бедному парню ничего не оставалось, кроме как молча согласиться. Минуту спустя за дверью послышался удаляющийся стук каблуков коллеги, которая хотела попросить математика помочь с принтером. Когда же вокруг встала тишина, Арсений ослабил хватку, но не убрал ладонь. — Сейчас молчишь и идёшь строго за мной. Без лишних выходок.       Тот только кивнул. К выходу из школы они направлялись молча и стремительно. Воздух вокруг чуть ли не искрился от напряжения, исходящего от них. Когда они оказались в пустующем дворе, Арсений схватил Антона за запястье, прямо потащил того к своему автомобилю и быстро запихнул того на переднее сиденье, после чего сам занял водительское место. Всё это время, пока Арсений заводил машину и выезжал с парковки, мужчина выглядел со стороны уж слишком спокойным, словно это не пугающее ближайшее будущее, а простая поездка по городу.       — Куда мы едем? — осмелился поинтересоваться Антон, однако ему не ответили. Что ж, ладно. Несмотря на спокойное выражение лица Попова, юноша чувствовал исходящую угрозу и даже агрессию того, из-за чего хотелось либо как можно сильнее вжаться в сиденье, либо плюнуть на безопасность и выпрыгнуть из автомобиля на полном ходу. Он бы так и сделал, но предусмотрительно запертые двери оставляли парню только первый вариант.       Вскоре автомобиль заехал в какой-то незнакомый двор. Людей здесь особо не было поблизости. Только солнечная погодка и качающиеся уже зелёные ветви деревьев вокруг. Такая весна выглядит очень доброжелательно, хочется сильнее верить в то, что увиденное вчера – обыкновенный кошмар. Но увы.       Мужчина, не поворачивая голову и продолжая держать руль, заговорил негромко и немного хрипло:       — Успел кому-то растрепать? — пусть голос был и тихим, но разрезал он давящую тишину слишком резко, заставив парня запаниковать сильнее.       — Вы убьёте меня? — спросил так же приглушённо, почти не скрывая страх, из-за которого Антон ненароком продолжал формально обращаться к учителю. Попов слегка усмехнулся, посмотрев на свои руки, сжимающие руль, а потом медленно повернул голову в сторону Шастуна.       — Если бы я хотел тебя убить, то ты бы не сидел сейчас здесь, — признался он с лёгкой улыбкой, которая тут же сошла с лица. — От тебя мне нужно лишь твоё молчание. Никто не должен узнать о том, что ты видел. Даже Сергей Борисович. — брови Антона взметнулись. — Он не знает, что там был ты.       — И всё? Просто молчать?       — Именно. Веди себя так, словно вчерашнего вечера не было.       Это шутка? Он правда не станет что-либо делать с Антоном? Здесь точно есть какой-то подвох.       — Но..? Ты меня просто отпустишь? — уточнил он с опаской, приоткрыв рот от удивления.       — Если попытаешься доложить хоть одной живой душе о том, что вчера произошло, то поплатишься жизнью родных. Жизнь Паши теперь зависит от длины твоего языка.       Такое условие заставило Антона нахмуриться в недоумении.       — Причём тут Паша?       — Ты сам знаешь уровень наших с ним взаимоотношений. Мне не составит труда избавиться от него.       А вот тут агрессия проснулась уж в самом Антоне. Ведь вся эта ситуация ни в коем случае не должна была касаться кого-либо ещё. Парень даже оттолкнулся от спинки сиденья, чувствуя мигом разрастающуюся ненависть, которая затмевала собой страх за собственную жизнь.       — Хули ты мне угрожаешь? Причём тут мои родные? У тебя кишка тонка избавиться от меня?       — Антон.       — Что тебе мешает убить именно меня? Так нравится мучить? Хочешь сделать мальчиком на побегушках?       — Антон!       — Что "Антон"?       — Заткнись.       — А то что? Убьёшь меня? Давай, чего же ты ждёшь? Думаешь, я буду молчать в тряпочку? Думал, что твои угрозы сработают? — Арсений в ответ на это лишь продолжал непоколебимо смотреть на разозлённого юношу. — Да я могу что угодно тебе наплести, а потом пойти в ближайший участок и накатать заяву. Мне на твои угрозы как-то похуй, потому что такая падаль вроде тебя должна получить по заслугам. И поверь, рано или поздно ты окажешься в тюряге, ведь я…       Тирада Шастуна прерывается внезапно приставленным дулом пистолета к его лбу. Он и не заметил, как мужчина во время его громких слов достал откуда-то огнестрельное оружие. Но сейчас это его волновало меньше всего, поскольку в любой момент Арсений мог выстрелить. Осознание сего факта было слишком странным и непривычным.       — Ну и? — всё ещё безэмоционально спрашивает Попов. — Почему замолчал?       Бешено стучащее сердце, кажется, слышно на весь салон. Очень глупо, да, но Антон всё ещё не хочет верить в происходящее. Только вчера всё было хорошо. Вот только они стояли около какого-то магазина и разговаривали на простые темы, а теперь Арсений Сергеевич – учитель математики! – одним движением может лишить Антона жизни. Смотрит в его глаза, не видит того прежнего взгляда. Лишь холодный лёд, до содрогания пронзающий душу.       — Стреляй, — с презрением отвечает Антон, не моргая. — Я не боюсь, стреляй!       Секунды три Арсений продолжает смотреть в глаза парню, после чего чуть отводит дуло от лба. Шастун жмурится ровно в тот момент, когда палец резко давит на спусковой крючок. Но вместо ожидаемого выстрела раздаётся только щелчок. Осмелившись приоткрыть глаза, Антон с непониманием смотрит на Арсения. Это как? Это был блеф? Парень переводит взгляд с Арсения на пистолет и обратно, а Попов просто демонстрирует пустой пистолет, после чего достаёт из кармана полный патронов магазин, заряжает оружие и убирает его между сиденьями.       — Не в моих интересах лишать тебя жизни, — объясняет Арсений, вновь положив руки на руль. — Я даю шанс тебе и твоим близким остаться в живых. Обычно такие шансы я не даю. Будь благоразумным человеком.       — Как я могу тебе верить? — возникает вопрос у юноши, чьё доверие было сильно подорвано. Мужчина понимает это и смотрит на Антона с ноткой грусти, хоть и продолжает держать невозмутимый вид.       — Так же, как я верю тебе. Я знаю, что ты умный парень и не станешь рисковать. Мои угрозы – моя подстраховка. И мне, и тебе не хочется неприятностей. Поэтому я очень надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами.       — И ты не тронешь семью?       — Не трону, — уверяет, кивая. — Договорились?       Шастун смотрит на протянутую руку. Рассматривает её вены, как рассматривал в первый вечер встречи со своим будущим учителем. Скользит взглядом к кольцу, вспоминая их знакомство. Тогда ещё Антон не догадывался, что из-за этого человека может подвергнуть опасности своих близких. Но пути назад уже нет. Он отвечает на рукопожатие, и ему кажется, что в этот раз ладонь Арсения непривычно холодная.       Отпустив руку, парень переводит взгляд на улицу. Вдали есть небольшая детская площадка, где в песочнице играют дети. Из-за закрытых окон не слышны звуки улицы, но Антон уверен, что там звонко чирикают птицы, радуясь пришедшему теплу. Это всё – жизнь. Прекрасная, насыщенная жизнь, которую Антон прежде недооценивал.       — Зачем ты убил её? — решается еле слышно задать вопрос.       — Почему тебя это беспокоит?       Шастун вновь смотрит на мужчину и ловит в его глазах некую насмешку. Почему-то именно сейчас мужчина берёт свой смартфон. Пока Арсений ищет что-то в телефоне, юноша пытается понять его насмешливый взгляд.       — Потому что она не заслуживала смерти.       Попов поднимает глаза на Шастуна и усмехается.       — Правда? А я помню, как ты с восхищением смотрел на это.       Повернув телефон к парню, он показывает ему то самое фото четверых убитых мужчин, которое когда-то Антон увидел на одном из каналов телеграма. Неприятные мурашки пробежали по коже, когда Шастун вспомнил тот момент.       Да, его тогда действительно заинтересовало то фото. Окровавленные тела смотрелись круто и необычно, но только по ту сторону экрана. И лишь после того, как парню довелось наблюдать убийство собственными глазами, он понимает всю свою неправоту. От самого себя тошно.       — Их тоже вы..? — вырывается вопрос, на который Арсений ответ не даёт. Парень опускает взгляд, мнёт руки, стискивая зубы. Попов и есть тот самый убийца, о котором в их городе ходят слухи? Знает ли об этом Паша? Впрочем, это уже выяснить не получится. Рядом с родными теперь опасно поднимать подобные темы. Надо скорее валить отсюда. — Можно идти?       — Давай довезу? — предлагает Арсений, но Шастун сразу отказывается. Мужчина уговаривать не собирается, только молча снимает блокировку с дверей и смотрит на быстро вылезающего из машины парня.       Когда тот пропал из виду, Арсений медленно выдохнул, закрыв глаза.       Это первый свидетель, которого он оставил в живых.       Это первый свидетель, с которым он хорошо знаком.       Это первый свидетель из семьи его бывшего друга.       Хочется нервно смеяться из-за абсурдности ситуации. Остаётся только надеяться, что Антон будет не настолько болтлив. Но убивать его или кого-нибудь из его родственников он всё равно не станет. Тем более Павла.