Т/И как дочь...

      Фëдор сидит в своëм кабинете, разбираясь с бумажной работой, в которых ты мала что понимала, заглядывая в них время от времени. Ты сидишь с папой рядом, переписывая первые несколько глав из Библии в свою тетрадочку с другими текстами из древности.       — Фëдор, а можно мне сделать небольшой перерыв и поиграть с Николаем? — в семье принято называть друг друга полными именами. Фëдор желал с твоего рождения, чтобы ты привыкала к официальности и могла отвечать на них, как взрослая, а не выставлять себя не пойми кем, когда ты не сможешь ответить на вопрос в подобии: «Как зовут твоих родителей? " или «Ты можешь назвать свой адрес? "       — Т/И, мы с тобой договорились, что перепишешь первые четыре главы из Библии без ошибок, то сможешь передохнуть, — Фëдор перевëл алые глаза на тебя. Его взгляд по-прежнему остался мëртвым. «Оно изменится, как только дитятко появится! " — безмозглые мамаши, нагло врущие на право и на лево. Если у человека с детства был взгляд более подходящий маньяку, то оно останется таким на всегда. Конечно, Фëдор мог улыбаться, но только, когда всë шло по его хотению или, в редких случаях, в кругу семьи, когда улыбку, скорее даже ухмылку, было сложно сдержать.       — Но я устала писать да и не понимаю половины того, что здесь написано! — Фëдор объяснял твои такие занятия тем, что в будущем ты смогла бы писать быстро без ошибок достаточно сложные слова, да и к тому-же надо быть разносторонне развитой в этой жизни.       Достоевский заправляет выбившиеся локоны волос за ухо, поворачиваясь на кресле к тебе лицом. Усаживает тебя на колени, убирая со стола важные бумаги, кладя на их место твою тетрадь.       — Какие тебе слова не ясны для понимания? — он конечно был строгим отцом, но на деле Фëдор любил тебе помогать, особенно если это касается обучения.

***

      Наконец-то ты выбежала из кабинета отца, сумев с ним договориться, чтобы слегка облегчить тебе задание и прочитать вслух эти несчастные две главы, которые тебе осталось переписать. Вбегаешь в огромный зал, заваленным различными забавами, Гоголь добился этого.       — Вот где моя маленькая принцесса! — сзади подхватывает и поднимает тебя Гоголь, кружа с тобой, как с плюшевой игрушкой. Николай никогда не соблюдал правила Фëдора по-поводу обращения в кругу семьи или где-либо. Если так прожить, то ничего не увидишь!       — У тебя голос пропал? — неожиданно интересуется твой отец, подняв тебя на уровень глаз. Ты положительно мотнула головой. — Опять читала какую-нибудь большую нудную книгу вместо того, чтобы еë переписывать? — ты опять положительно отвечаешь, счастливо улыбаясь. — Такими темпами я подам на развод, а потом лишу его прав! — Гоголь весело смеëтся, падая с тобой в ораву мягких игрушек. Ты знаешь, что он так шутит. Ну не будет же он это и вправду так делать, после 3, нет 5(!) лет того, как пытался добиться Фëдора. Всë же эту чертовку было сложно добиться!       — Солнышко, как ты смотришь на то, чтобы… — делает задумчивый вид, наклоняя голову, как кот на солнышке, — испечь что-нибудь? — ты радостно хлопаешь в ладошки, подпрыгивая на коленях на бедной плюшевой крысе, которую ты таскаешь время от времени.       Бежите на кухню, перепрыгивая через ступени и выслушивая громкое недовольство Сигмы, когда вы чуть не столкнули его с лестницы, но зато разбрасав бумаги, которые несли Фëдору.       — Итак, что будем печь? — открывая книгу выпечки, интересуется Гоголь. Ты указываешь на имбирное печенье с ароматным чëрным чаем. — Хочешь задобрить Федю, чтобы не было вечерних занятий по музыке? — угадывает твои мысли Николай, хитро щурясь. Всë же твой характер и нрав действительно походил на него, нежели на Фëдора. Ты отводишь глаза в сторону в стиле: «Кто? Я? Да ни за что! "       — Ладно, чертовка. У нас ингредиенты есть хоть? — ты помогаешь отцу достать все ингредиенты, сверяясь с ингредиентами в книге. «Хоть нам и запретили готовить потому-что в прошлый раз мы чуть не сожгли кухню, готовя спагетти, но про выпечку никто ничего не говорил. Значит можно! «, «Если очень хочется, то можно!» — любимые фразы Гоголя на разные запреты. Как-то раз ты пробовала воспользоваться этим ходом мыслей, когда ты хотела сделать что-нибудь запретное, но тебя за это отругал Фëдор. Единственное, что ты поняла из своего опыта, так это то, что Коля чëртов волшебник.       Для атмосферы вы решили выключить свет, но оставить фонарик, будто вы волшебники, которые хотят отравить короля.       — А теперь, мы отправляем приговорëнных в печь для казни! — хотя вы никогда не останавливались на одном сценарии событий… Печенье в духовке, осталось только дождаться еë готовности. Николай решил сделать тебе горячий чай с лимоном и мëдом, чтобы хоть как-то скоротать время да и горло тебе не много подлечить. Ты внутри себя проклинала этот чай, потому-что не любила его за кислый вкус, но папу ты не хотела растраиваться, поэтому ты выпьешь этот напиток. Берëшь в руки кружку и обнаруживаешь, что там было горячее молоко! — «Он точно волшебник! " — думаешь ты, черпая ложечкой молоко. Николай не скажет тебе, что специально сделал вид, что собирается заваривать чай, лишь бы удивить тебя не обычной сменой ингредиентов, ведь так редко получается как-то удивить тебя, особенно когда тебе не особо хорошо.       — Николай, я тебе сколько раз говорил не сидеть с выключенным светом? — в дверях появляется знакомая фигура, включающая свет на кухне. Вы строите из себя две невинности, которые сидели с включенным светом, а не устроили здесь казнь средивековья бедного печенья. Кстати, о нëм…       — А, печенье! — Гоголь вытаскивает печенье голыми руками, бросая их на стол. Ты открыла окно, ведь запах горелого быстро распространялся на весь дом достаточно быстро. Вы забыли о печенье, заигравшись.       — Федь, — плаксиво тянет светловолосый, показывая обожëнные кончики пальцев. Через перчатки не много, но всë же были обожжены. Достоевский глубоко вздохнул, выкидывая печенье в мусорку. — Пошли, горе моë луковое.       Фëдор мажет мазью пальцы, иногда дуя, когда Николай начинал всхлипывал. Может они и строги с тобой, но всë же ты их очень сильно любишь.