Куда пропадает Луна

Кошки — поистине удивительные создания. Вокруг этих персон складываются множество легенд и поверий, примет и высказываний. В некоторых культурах кошек считают священными, а в некоторых этих существ нарекают порождениями дьявола. Однако редко какая глобальная культура обходит их стороной. Кошачьи обличия принимают некоторые из сильнейших ёкаев — нэко, бакенэко или нэкомата. А в древнем Египте были даже несколько богинь, изображавшихся с кошачьими головами, самой известной из которых является Бастет — богиня радости, веселья и любви. Считается, что кошки ложатся на больное место и греют его своим телом, помогая выздоровлению. Минхо напоминает кота не только своим разрезом глаз и хитрым прищуром, но и своим поведением. Он любит и ценит своё одиночество, Хёнджин давно понял это, ведь не раз, написав хёну посреди ночи, на вопрос: «что делаешь?», получал простой ответ: «сижу на крыше, курю». По началу Хвана пугали такие ответы, ведь он жутко волновался за сохранность своего нового друга, но со временем он привык к причудливым предпочтениям старшего. Ли был странным, каким-то чересчур загадочным и притягивал к себе лучше любого магнита. Хёнджину было с ним интересно, его хотелось разгадывать, узнавая о нём всё больше и больше. Минхо, словно те самые ёкаи, завораживал, накладывая только ему известные чары на Хвана (по крайней мере, младший думал именно так). Они много гуляли, несмотря на, порой, несносную погоду; много катались на байке и много курили, питая лёгкие табачной отравой. Разговаривали они тоже много. С хёном было легко и как-то по-особенному свободно, будто бы говоришь с самим собой. Для Хёнджина, который прежде боялся открыться даже Ликсу, эти чувства были в новинку. Он не понимал, какой магией обладает старший, что каждый раз, когда они видятся, у Хвана будто бы развязывается язык и опускаются все барьеры разом. Говорят, кошки исцеляют. Минхо исцелял Хёнджина, сам того не замечая. Он лечил душевные раны парня своими простыми, но в то же время безумно глубокими и мудрыми словами; подсказывал как и что надо сделать в тупиковых ситуациях. В большинстве случаев, Ли просто был рядом. Минхо действительно, в основном, был сам по себе. Он не особо дружил с коллегами по работе, которых частенько заменял, был молчалив и держался поодаль ото всех. Единственной его отдушиной стал Хван Хёнджин. Было что-то такое во младшем, что будоражило сознание и пленяло разум. С первых минут знакомства, Минхо почувствовал связь между ними, будто бы встретились два старых друга. Старший предполагал, что просто встретились две родные души. За короткое время Хёнджин стал для Минхо кем-то большим, чем просто друг. Да взять, например, того же Бан Чана. Ли дружил с ним, считай, с самого детства, безумно любил и дорожил им, однако, даже у них с Чаном не было того понимания, той близости, которая была у него с младшим. Глупо было отрицать, что Хёнджин ему нравился. Он был не только красивым, но и имел богатый внутренний мир. У самого Минхо внутренний мир был давно заброшен, зарастая кустарниками и сорняками. Внутри блондина же, расцветала целая поляна под ярким лунным светом, а по ней босиком бегал мальчишка не старше лет пяти, бережно касаясь каждого цветка, с безграничной любовью и нежностью оглаживая лепестки. Теперь Минхо предельно ясно понимал, почему Хван так сильно ненавидит мир вокруг — внутренний был красивее и симпатизировал ему намного больше, чем окружающий. Там внутри он мог быть самим собой, не боясь, что его снова предадут, что снова сделают больно или выкинут из жизни, как последнюю шавку. На самом деле, Минхо восхищался Хёнджином и его стойкости, ведь несмотря на всё то дерьмо, через которое он прошёл в своей жизни, он всё же не посмел убить своего внутреннего ребёнка, защищая того всеми силами, в отличии от самого Хо, который собственноручно истязал своего, не оставляя и шанса на выживание. Они такие разные, но в то же время и абсолютно одинаковые. Просто потерянные мальчики, ищущие хоть капельку тепла и понимания. Находящие это друг в друге. — Джинни, а я когда-либо рассказывал тебе историю упавшей Луны? Спрашивает Минхо, валяющийся на коленях Хёнджина в квартире младшего. Отца дома не было, ибо он вновь вышел «по делам», хотя Хёнджин прекрасно знал, что под словом «дела» мужчина имел ввиду дешёвый бар где-то на окраине города с таким же дешёвым алкоголем. От этого, порой, становилось противно и тошно, однако, со временем привыкаешь. Хван запускает тонкие пальцы в немного спутанные волосы старшего, играясь с тёмными прядями. Это давно вошло в порядок вещей между двумя, ведь обоим не хватало не только душевного тепла, но и физического. Хёнджин отрицательно качает головой, отвечая на вопрос старшего. На тонких губах Ли появляется лёгкая улыбка. — Тогда слушай… — начинает старший. — Давным давно, когда ещё не существовало привычного нам мира, а люди только-только научились понимать природу, Луна упала с небосвода, оставляя Звёздное Небо страдать без своего света и красоты. Небо, отчаявшись, сорвался вниз, принимая образ верного волка, чтобы непременно отыскать свою возлюбленную и вернуть её обратно. Много времени проблуждал он в поисках Луны, совсем позабыв о людях, которые так отчаянно нуждались хоть в крупице света. Они остались в кромешной Тьме, откуда и начало зарождаться всё плохое в этом мире.. Минхо слишком увлечён своим рассказом, а Хёнджин не в силах отвести взгляда от него. Сейчас старший выглядит наиболее завораживающе, воодушевлённо рассказывая историю. Минхо красивый. Безумно красивый со своими блестящими глазами и вечно двигающимися губами. Хван почти пропускает всё мимо ушей. — Долго плутал он, пока, наконец, не отыскал Луну. Волк нашёл свою возлюбленную и они вместе поднялись обратно на небосвод. Лунный свет снова озарил мир, прогоняя кромешную Тьму, вновь даруя людям надежду. Однако было уже поздно. Тьма успела пробраться в сердца людей, надолго заседая там. Она нашла место спрятаться от лунных лучей, пропадая в тени деревьев, залегая на дне озёр и океанов. Как бы не старалась Луна, сколько бы сил не тратила, не смогла она навсегда искоренить Тьму, которая передавалась людям из поколения в поколение. Небо не смог смотреть на печаль и тоску своей Луны, поэтому решил во что бы то не стало найти выход и избавиться от Тьмы раз и навсегда. Ли замолкает на несколько секунд, переводя взгляд с потолка на Хёнджина, встречаясь с его светло-карими глазами. Они смотрят с явным интересом, жаждая услышать продолжение. Минхо улыбается. — Что было дальше, Минхо? Небо смог найти способ избавиться от Тьмы? Нетерпеливо спрашивает Хван, чем вызывает ещё более широкую улыбку. Он смахивает на ребёнка, ждущего конца сказки. — И да и нет… — Минхо хитро щурится. — Видишь ли, Тьму не так-то просто провести. Она будто бы знала всё наперёд, заранее продумывая свой план. У неё практически не было слабых мест, за исключением того, что она всегда безумно завидовала Луне и хотела получить всё, что принадлежало ей. В том числе и Звёздное Небо. Поэтому она решила предложить ему сделку. Тьма понимала, что никогда не сможет полностью заполучить его, и пошла на хитрость. Она предложила ему отдавать ей себя по чуть-чуть, а взамен зареклась отпускать души людей, освобождая в них место для света Луны. Небо согласился на эти условия, ведь это был единственный способ справится не только с Тьмой, но и развеять печаль своей возлюбленной. Так и случилось — Небо начал отдавать себя Тьме, однако, та слукавила, не сказав всю правду о сделке. Она не сказала какую часть души она будет отдавать взамен. Отдавала она самую малую, почти незначительную часть, а Небо на это старался лишь отдать больше себя, в надежде, что Тьма, наконец, исполнит свою часть сделки. Хёнджин немного хмурится. — Но хён, как Небо мог отдавать себя по частям? Спрашивает Хван, явно озадаченный этим вопросом. Минхо тихо смеётся. — А ты подумай, Джинни, ты ведь умный, должен догадаться. Голос у Минхо слегка хрипловатый от курения. Он говорит с вечной манерой немного растягивать слова, когда хочет подразнить своего младшего. Хёнджин хмурится, задумываясь, пока на его лице не появляется выражение озарения. — Падающие звёзды! Выпаливает он, а взгляд начинает искриться. Минхо улыбается мягко. — Умница. Небо дарил частички себя Тьме, в виде падающих звёзд. А люди, чтобы избавиться от Тьмы внутри себя, стали просить у падающих звёзд, чтобы те помогли им. Оттуда и появилось поверье, что на падающие звёзды нужно загадывать желания. Заканчивает свой рассказ Минхо, улыбаясь как-то слишком лучезарно. Хёнджин действительно поражается красоте этой истории, но больше, конечно, он поражается и восхищается красоте самого рассказчика. — Помню, как мне бабушка всегда рассказывала эту сказку перед сном. Как-то грустно вздыхает Ли, поднимаясь с колен младшего. В его голосе слышна тоска. Хёнджин замечает. — Ты был близок со своей бабушкой? Спрашивает он, заглядывая в глаза напротив. В тёмных омутах плещется грусть. Хвану она кажется безумно знакомой. — Она была единственным человеком, с которым я мог поделиться своими чувствами и переживаниями. Она понимала меня. Любила. По факту, она вырастила меня. Всегда была рядом, когда моим собственным родителям было глубоко похер на меня. В голосе слышны нотки обиды и злости. Хёнджин понимает и это, ведь прошёл почти через то же самое. Сложно, когда тебя не понимают люди, которые считаются самыми близкими тебе, твоей семьёй. К сожалению, сейчас кровные узы значат всё меньше и меньше. Семьи предают друг друга, брат идёт против брата, сын против отца. Весьма жестокое и грустное «настоящее». Хёнджин подаётся вперёд, крепко обнимая старшего, даруя безмолвную поддержку. Он знает, что сейчас нет смысла что-либо говорить. Некоторым людям помогают далеко не слова, а прикосновения. Минхо один из таких людей, и Хван знает это. — Эта история невероятно красивая, хён, вот только я не особо понимаю зачем ты мне её рассказал? Спрашивает младший, отстраняясь, переводя тему. На губах Ли вновь вырисовывается мягкая улыбка. Он пожимает плечами, поднимая взгляд к обшарпанному белому потолку, будто бы пытаясь отыскать в узорах щелей звёзды. — Чтобы ты не забывал загадывать желания, Джинни. Не забывал мечтать, зная, что, несмотря на кромешную тьму вокруг, всегда найдётся лучик света, который покажет тебе дорогу. А ещё, чтобы понимал, на что способна настоящая любовь. Просто отвечает Минхо, вызывая у Хёнджина улыбку. У этого Кота всё всегда просто. Кажется, он вообще идёт по жизни маршем, делая остановку лишь у каких-нибудь пивных ларьков или баров. Если бы Хёнджин не знал старшего, то именно такое впечатление у него сложилось бы о нём. Однако он знает, что это совершенно не так. На пути Кота встречались и встречаются огромное количество кочек и ям, о которые тот время от времени спотыкается, в которые иногда падает, но после обязательно поднимается, отряхиваясь и начинает идти дальше. В этом весь Ли Минхо. — Ты напоминаешь мне Луну, Хёнджин. Даришь мне свет и помогаешь избавиться от тьмы, засевшей в душе. Минхо смотрит на Хвана своими по-кошачьи блестящими глазами, говорит чересчур серьёзно. Хёнджину кажется, что он видит звёздную пыль в глазах напротив. — Раз я Луна, тогда кто ты, хён? Спрашивает с немного лукавой улыбкой на губах. Минхо усмехается, вновь пожимая плечами. — Обычный человек, который погряз во тьме. Хёнджин хмурится на ответ старшего, подвигаясь ближе к нему, обхватывая лицо руками, заставляя смотреть только на себя. Тонкие пальцы невесомо поглаживают бархатную кожу — Хёнджин и подумать не мог, что она будет столь мягкой. Хотя, кошки всегда славились хорошей ухоженность. — Нет, хён, если я — Луна, то тогда ты — Звёздное Небо, которое спустилось, чтобы найти меня, а затем пожертвовал собой, чтобы я не грустил. Вот только вряд ли ты примешь облик волка, скорее, будешь в образе величественной чёрной пантеры. Говорит Хван, улыбаясь, а из его голоса струится лишь искренность. От этого на душе Ли становится в разы теплее, а внутренности будто бы сдавливает. Он чувствует себя каким-то влюблённым школьником, ведь сердце отбивает чечётку в груди, а скулы горят под прикосновениями младшего. Его взгляд скользит по лицу напротив, пока не натыкается на слегка раскрытые пухлые губы. Он засматривается. Понимает это по тому, как чужие скулы покрываются румянцем, когда он вновь поднимает взгляд. В голове что-то заклинивает, потому что Минхо смело поддаётся вперёд, сокращая и так маленькое расстояние между их лицами, наконец ощущая мягкость губ, которыми грезил не одну ночь. Короткое замыкание. А у Хёнджина внутри поднимается целый ураган звёздной пыли, ведь его целует тот, который снился чуть ли не с самого первого дня их знакомства. Минхо целует аккуратно и нежно, не желая напугать застывшего Хвана. Однако тот быстро опоминается, начиная охотно отвечать, подстраиваясь под медленный и чувственный ритм старшего. Хёнджин позволяет Минхо вести, ощущая, как чужие пальцы путаются в его волосах, бережно перебирая пряди. Вторая ладонь Минхо ложится на шею младшего, поглаживая кожу, наслаждаясь мягкостью под пальцами. Хван льнёт ближе. Они целуются до тех пор, пока губы не начинает немного саднить, а в лёгких не остаётся и капли воздуха. Минхо отстраняется первым, самодовольно замечая, как блондин неосознанно тянется вслед за ускользающими прикосновениями, но быстро одёргивает себя, распахивая глаза. В них играет сияние луны. Хёнджин дышит немного рвано, а на щеках всё ещё присутствует лёгкий румянец. Минхо находит это весьма умилительным. — Ладно, согласен, я действительно спустился бы ради того, чтобы отыскать тебя и вернуть обратно. Голос Минхо слегка низковат, а обычно тонкие губы припухли. Они выглядят зацелованными и блестят. Хёнджин невольно засматривается, что не скрывается от пронзительного взгляда старшего. — Так понравилось? Хорошего по-немножку, лунный мальчик. Дразнит Ли, на что младший захлёбывается возмущением. Он хватает близ лежащую подушку и запускает ею в хёна. Комнату наполняет заливистый смех старшего. Хёнджин действительно является той самой луной для Минхо, ведь излучает слишком яркий свет, способный запросто уничтожить всю тьму, которая таится внутри старшего. Минхо лишь нужно самому захотеть полностью избавиться от неё, впустив лунный свет не только в сердце, но и в душу.

~~~

На телефон Феликса приходит смска где-то в четвертом часу дня. Он сидит, спокойно листая тетрадь с записями по литературе, когда комнату нарушает рингтон телефона. Он бы и дальше сидел, не обращая абсолютно никакого внимания на оповещание, если бы на экране смартфона не высветилось «Хён». Феликс откладывает книгу, пристально смотря на телефон. Не решается поднять его, чтобы посмотреть, что там написал этот татуировщик. Однако любопытство берёт своё, и он всё же поднимает гаджет, открывая чат. Хён: пойдём погуляем? Феликс закатывает глаза, быстро печатая ответ.

Вы: Я занимаюсь, отстань. У меня завтра тест.

Ответ приходит через несколько секунд. Хён: не будь занудой, Феликс. я жду тебя внизу. Глаза Феликса округляются, когда он читает последнюю строчку. Отчего-то тут же несётся к окну, смотрит вниз, взглядом встречаясь с широкоплечей фигурой Чанбина и припаркованным байком рядом. — Они там все что ли в байкеры записались?.. Придурок.. Бормочет себе под нос Ли, отходя от окна и печатая ответ.

Вы: Ладно, выйду через десять минут.

Феликс открывает шкаф, совершенно не зная, что надеть. Явно нужно что-то тёплое, ведь на улице почти зима, а вдобавок, этот Со приехал на мотоцикле. Ли долго выбирает одежду, подбирая какая подойдёт по цвету. Это всегда было довольно муторным занятием для него, но по-другому он просто не мог показаться на улице. Самокритика бы просто не позволила выйти, так сказать в мир, в абы чём. Свой выбор белокурый останавливает на простом синем свитере, да рваных джинсах. В прихожей он прихватывает куртку и, крикнув маме, что идёт гулять, закрывает за собой входную дверь. Внешний мир встречает его довольно чистым небом, но холодным ветром, от которого Феликс тут же поёживается. Чанбин сразу оживляется, замечая младшего, вышедшего из подъезда. Губы покрывает радостная улыбка, на которую сам Феликс отвечает более сдержанной и мягкой. — Запрыгивай, принцесса. Говорит Со вместо приветствия, кивая на мотоцикл и протягивая Ли второй шлем. Феликс щурится, нехотя принимая предмет в руки. — Куда мы едем? Спрашивает он, всё ещё с некой опаской посматривая на железного коня. Он, как и Хёнджин, питал отнюдь нездоровую любовь к спортивным мотоциклам и гоночным машинам, однако, всё же немного побаивался доверять себя и свою безопасность кому-то другому. Со улыбается как-то загадочно, садясь на байк. — Садись, увидишь. Заговорщически говорит он, оглядываясь на младшего. Ли мешкается с секунду, а потом плюёт на всё и смело залезает на мотоцикл, надевая шлем. Чанбин напяливает свой и включает мотор. Рёв движка Кавасаки отдаётся эхом в маленьком дворе, а Феликс невольно вздрагивает, чувствуя приятную сенсацию внутри. Звук двигателя всегда безумно нравился ему, и теперь он жаждал поскорее захлебнуться скоростью от езды. Бин стартует резко, заставляя Ли вскрикнуть и чуть не потерять баланс, благо мальчишка вовремя успевает ухватиться за талию старшего, прижимаясь грудью к широкой спине. Феликс держится крепко, стискивая ткань кожанки в районе живота Чанбина, когда тот разгоняется сильнее, прокручивая рукоять. Сам хозяин мотоцикла лишь ухмыляется самому себе, чувствуя, как чужое тело льнёт ближе. Он ощущает теплоту Феликса спиной, и это, в какой-то степени, успокаивает. Они едут не очень долго — минут двадцать, не больше, но когда Чанбин останавливается, помогая Феликсу слезть, у того слегка подкашиваются ноги от переизбытка адреналина в крови. Чанбин гоняет, как сумасшедший. Будто бы жизнь совсем не мила. Ли снимает шлем, осматриваясь, замечая вывеску кафе. — Я надеюсь, ты не против немного посидеть и поболтать? Да и ты согреешься, вон, дрожишь весь. Подмечает Чанбин, кивая на слегка подрагивающие плечи младшего. На улице становится холоднее. Он заметил. Феликс улыбается, мотая головой. — Конечно нет, пошли. Сам осмеливается взять старшего за рукав кожанки и тянет внутрь. На губах Чанбина играет лучезарная улыбка. Они занимают один из столиков в углу — привычка, которая у Феликса выработалась после многих лет дружбы с Хваном. — Чем увлекаешься, Феликс? Спрашивает Чанбин, попивая свой горький кофе, от которого Ли аж воротит. Младший взял себе горячий шоколад, ведь действительно продрог, как незнамо кто, пока они ехали. Он задумывается над вопросом старшего. — Да ничем особенным, если честно. Танцы люблю, рисую. Хочу поступить на психолога. Пожимая плечами, рассказывает Феликс. Глаза напротив загораются интересом. — Любишь копаться в чужих мозгах? С беззлобным смешком спрашивает Чанбин. Ли смеётся в ответ. — Есть такое.. — соглашается он. — Мне просто всегда было интересно узнать, что творится в голове у людей. В особенности у психопатов. Помню, я ещё с детства интересовался людьми и их повадками. — Рассказывает младший, наблюдая за тем, как Чанбин его внимательно слушает. — А ты? Почему решил пойти на тату-мастера? Со задумчиво мычит, поднимая взгляд к потолку, а затем вновь возвращая его к парню напротив. В его тёмных глазах читается некая искра. Такое бывает, когда человек начинает рассказывать о том, что он действительно любит. — Мне тоже всегда нравилось рисовать. Но становиться художником и рисовать бессмысленные картины на заказ я не хотел. Я никогда не верил в то, что говорят по поводу того, что картины остаются жить навсегда, даже когда их художник умирает. Бред полнейший. Ну как может что-то «жить» или «быть живым», когда оно остаётся на чём-то не живом? Я хотел, чтобы мои творения были поистине живыми и настоящими. А что может быть живее человека и его кожи? Поэтому и решил выучиться на тату-мастера. Там и прибыль хорошая, и родителей заодно позлить можно. С ухмылкой говорит Чанбин, а Феликс поражается философскому ответу. В этом человеке, кажется, сочетаются самые разные качества: философия и глубокая мораль вместе с лёгкой меркантильностью и ещё каким-то совсем подростково бунтарским азартом. — Интересное мышление. Никогда не слышал раньше чего-то подобного. — А ты со многими тату-мастерами ходил в кафе и спрашивал их про это? Дразнит Чанбин, на что Феликс лишь смеётся, делая глоток своего горячего шоколада. В кафе они сидят ещё где-то часа два, разговаривая ни о чём и обо всём сразу. Они узнают предпочтения друг друга, узнают взгляды на жизнь и схожие интересы. Чанбин и Феликс вообще оказываются довольно похожими. Обоим нравится рисование и байки, оба не могут переносить дым из-за слишком едкого запаха, и оба просто обожают чувство адреналина. Его всегда мало, что пугает. Кружки давно пустуют, а кафе и вовсе готовится к закрытию. — Хочешь сходить в парк аттракционов? Вдруг выпаливает Чанбин, когда они выходят из кафе. На улице уже темно. Звёзды блекло мерцают на тёмном небосводе. Феликс бы и рад согласиться, вот только это всё больше и больше начинает смахивать на свидание. Ему становится неловко, и это далеко не из-за Чанбина. Со парень очень классный и интересный. Он понравился Феликсу, но то, как он явно пытается стать ближе, немного настораживает, ведь у Ли до сих пор есть парень. Который за последние сутки не написал ему и слова. Феликс немного тушуется, начиная теребить край своего свитера. Чанбин замечает реакцию младшего, но трактует её немного по-своему. — Да ладно, тут недалеко совсем. Вновь отшучивается, подходя чуточку ближе. Феликс поднимает на него взгляд, встречаясь с надеждой в глазах напротив. Ему так не хочется рушить её, ведь Чанбин и правда хороший. Вот только принципы самого Ли не позволяют ему согласиться на подобную авантюру. — Дело не в расстоянии, хён. Просто мне кажется, что нам не нужно проводить чересчур много времени вместе. Мы отлично посидели и поболтали, но я думаю, нам не нужно продолжать сегодняшний вечер. Это будет немного некорректно. Феликс виновато опускает взгляд, не смотрит на Чанбина. Голос его тихий и какой-то робкий. Со молчит несколько секунд, прежде чем заговорить мягким тоном. — Ты так волнуешься из-за своего парня? Спрашивает он, дожидаясь положительного кивка от младшего. Чанбин хмыкает, всё же позволяя себе протянуть руку и коснуться чужого лица, обхватывая пальцами острый подбородок, заставляя поднять взгляд. На удивление, Феликс совершенно не уходит от прикосновения, просто стоит, как вкопанный. Руки Чанбина тёплые, а его прикосновения приятны. Ли не в силах заставить себя отмахнуться от них. Головой понимает, что самое время сейчас убрать чужую руку от себя и отступить на шаг назад, отчитав за бестактную выходку. Однако внутри всё кричит о том, чтобы он стоял на месте и не дёргался, наслаждаясь ощущениями. — Послушай, Ликс, я понимаю, что ты в отношениях, но ты мне слишком понравился и я намерен добиваться тебя. Даже если придётся тебя красть у другого. Если бы я не симпатизировал тебе хоть немного, ты давным давно отшил бы меня. Серьёзно говорит Чанбин, а Феликс хмурится, не особо понимая последнюю фразу. — Но я ведь уже сказал тебе— Со его бессовестно перебивает, не давая договорить. — Отшить — это не просто сказать, что у тебя есть парень. Отшить — это послать меня куда подальше, заблокировать мой номер, но никак не ходить со мной в кафе и мило беседовать, узнавая больше, принцесса. Чанбин улыбается по-доброму, наконец отнимая руку от чужого лица. Феликс на сказанное хмурится ещё больше, но не возражает, понимая, что старший чертовски прав. С такими ухажёрами у Ли всегда был довольно короткий разговор. Он всегда знал, как съязвить и послать так, что те напрочь забывали дорогу к его дому. Однако Чанбина почему-то не хотелось прогонять. Наоборот, Феликса непонятным образом тянуло к старшему. Он интересовал его, подкупая своим немного дерзким поведением. Нынешний парень Феликса даже особого внимания не обращал на младшего. Да, они всегда хорошо проводили вместе время, но он никогда не цеплял Ликса так, как смог зацепить Чанбин всего за несколько часов. Феликс выдыхает, сдаваясь, проигрывая самому себе. Чанбин замечает, победно улыбаясь. — Дай мне шанс, Ликс. Я не прошу тебя прямо сейчас бросить своего парня и начать вешаться мне на шею. Я просто прошу шанс узнать меня получше. А потом уж сам решай. Хочешь остаться со своим парнем — оставайся. Я прошу лишь пару свиданий, ничего больше. Что скажешь? Спрашивает Чанбин, с надеждой смотря на младшего. Ли вздыхает, прикрывая глаза. Хмурится слегка, а затем вновь ловит взгляд Со. — Мне нужно время, Чанбин. Отвези меня домой, пожалуйста. Он видит, как огонёк надежды немного потухает в глазах напротив, но не исчезает совсем. Ему неловко за то, что он, скорее всего, обижает хёна. Чанбин привозит его домой около девяти вечера. Феликс благодарит за встречу, возвращает шлем, и скрывается за дверью своего подъезда, даже не посмотрев назад. Он не спешит подниматься. Ждёт, пока старший заведёт свой мотоцикл, а когда слышит повторный рёв двигателя, то выглядывает в окно, наблюдая за тем, как байк и его хозяин скрываются в неоновых огнях города. Ли поднимается домой, здоровается с мамой, отказываясь от ужина, и идёт прямиком в свою комнату. Оседает на пол, спиной облокачиваясь на закрытую дверь. Он правда не знает, что делать и как поступить. Ему нравится Чанбин, но с парнем со своим он так поступить не может — боится обидеть. Он всегда немного завидовал таланту Хёнджина просто мастерски забивать на людей, кладя на них огромный татуированный член, как сам не раз выражался Хван. Старшему, порой, было откровенно похуй. Зачастую, он уставал от людей, от их чрезмерной заботы и опеки. И тогда превращался в самую настоящую токсичную суку. Феликс любил своего друга, но просто иногда тот явно перебарщивал. Однако сам Феликс так с людьми поступать не мог, ведь всегда считался с их чувствами и переживаниями. Отшей он Чанбина сейчас — сделает больно и ему и себе, ведь будет не только чувствовать себя сукой, но и лишит себя поистине интересной личности в своей жизни. Расстанься он со своим парнем — будет неловко и неудобно перед ним. Феликс вряд ли ранит его, ведь совершенно не уверен в чувствах старшего к себе. Но зато он останется с Чанбином. Вроде бы ответ на лицо, однако, наш ангелочек, привыкший ставить других выше себя, его совершенно не видит. Голова, как всегда, твердит, что нужно отшить Бина, лишив себя унижения, ведь всё-таки байкера он знает не так давно, и не так хорошо, как своего парня. Сердце подсказывает хоть раз в жизни побыть эгоистом и выбрать самого себя и своё счастье. Он вздыхает, вынимая из кармана телефон, быстро открывая чат. Пальцы сами набирают текст и отправляют. Феликс откидывает телефон в сторону, прикрывая глаза. Он надеется, что всё сделал правильно.

Вы: Хорошо, хён. Я дам тебе шанс.