От снов до реальности

Родиться в богатой семье мечта многих, но я в этом ничего хорошего не видел. Многие на самом деле счастливые люди, тратящие свое время на зависть, меня безумно раздражали. Что могут дать деньги? О, уверяю, их возможности далеко не безграничны, а некоторые действия богатеев крайне далеко отходят от морали. Почему я так говорю? Да потому, что я наследничек огромного состояния, которое мне как кость в горле. Как же так? А вот просто. Каждый раз мне хочется оттереться от этой проклятой грязи, что меня окружает. Вытянуть себя из болота, как небезызвестный книжный персонаж, да и оставить это болото далеко позади. Но кто же меня отпустит? Отец и на краю света меня найдет, будь он проклят… Мать мою когда-то насильно выдали замуж за «видного жениха», который и в постели-то с ней провел лишь первую брачную ночь, а потом таскал в дом многочисленных любовниц, радуясь тому, что забеременеть несчастной девушке удалось сразу. Узнавая об этой истории, я будто наяву слышал писки маминых подруг, сочащиеся завистью. А вот маме все это было не по душе, поэтому меня всегда удивляло то, что мать не ненавидела меня, взять хотя бы ее записи в дневнике, который я нашел не так давно. И все было бы хорошо, расти я под ее любящим крылышком, но усталая и морально измученная женщина умерла, едва успев дать мне имя — Денис. Впрочем, моего отца эта новость только порадовала. «Несчастный богатый вдовец» сразу же отправился искать утешения, даже толком не подержав меня на руках. Естественно, о том, чтобы заботиться обо мне самостоятельно, и речи не шло. Я был вручен быстро нанятой няньке, которая и заменила мне семью. У меня всегда были лучшие игрушки, одежда, обучался я в школах для элиты общества… Меня от всего этого откровенно тошнило, много чего я насмотрелся в подобных учебных заведениях, и с уверенностью могу сказать, что половину из учеников бы стоило отправить в колонию для несовершеннолетних. Я не пользовался популярностью среди других — худощавый, с коротким каштановым ежиком волос, носом с горбинкой — памяти о первой драке, узкой линией губ, вечно обветренных, и темно-карими глазами, почти черными. Но ко мне лишний раз не лезли, драться я не гнушался, если считал, что прав. В итоге, друзей я не завел, о чем особо не волновался. Дружить с ЭТИМИ… Да не дай бог. Лучше как сейчас чесать о них кулаки, чтобы не лезли к тем, кто попал в школу благодаря таланту, а не деньгам родителей. Учился я, кстати, примерно так, как эти самородки, в очередной раз подчеркивая, что не стою на одной ступени с избалованными идиотами. С родным отцом мы хоть и жили в одном доме, были абсолютно чужими друг другу, перебрасываясь от силы парой фраз. Что вполне устраивало обоих. Единственным родным человеком для меня была и осталась няня, на проживании которой с нами и дальше я категорически настоял, несмотря на то, что мне уже стукнуло 16. Читая вечерами дневник матери, я понимал, что похож на нее по характеру и жизненным принципам. Не считая, конечно, того, что я не был таким светлым, как она. Я привык жить со своей ненавистью ко всему, что окружает. Вряд ли бы она это одобрила, но изменить я ничего не мог, кривясь от отвращения в своем классе, слушая рассказы об очередных «подвигах» этих одноклеточных. Много раз я думал, что, будь моя воля, и я выбрал бы любую другую жизнь. Что даже в тяжелых случаях выгрыз бы себе дорогу в жизни, ту дорогу, по которой бы шел с гордо поднятой головой. Доказал бы, что я не избалованный богатенький мальчишка. Стоя на балконе своей комнаты на третьем этаже и глядя в небо, я заметил падающую звезду. И, закрыв глаза, с усмешкой загадал желание: найти свое место. Просто так, не веря даже в эту глупую примету. А где-то в глубинах вселенной, богом ли, а может, кем еще, но я оказался услышан. Правда, узнал я об этом позже, так что уходил с балкона, посмеиваясь над своей мимолетной надеждой на чудо.