Расправа. Предсмертное помазание

      Смерть всегда несла отпечаток таинственности и мистичности. Непредсказуемость, неизбежность, неожиданность, неизвестность и подчас незначительность причин, приводящих к смерти, выводили само понятие смерти за пределы человеческого восприятия. Божественная кара за греховное существование или божественный дар, после которого человека ожидает счастливая и вечная жизнь в загробном мире? Как тяжко мертвецу среди людей Живым и страстным притворяться! Но надо, надо в общество втираться, Скрывая для карьеры лязг костей… Живые спят. Мертвец встает из гроба, И в банк идет, и в суд идет, в сенат… Вот уже несколько лет Ноен скитается по углам Лондона, разыскивая подходящую жертву. На губах вечно свежая кровь, которую уже нет смысла вытирать. Белые перчатки пожелтели в области кончиков пальцев от постоянных соприкосновений с кровью. Его руки бледны и холодны, словно лёд. Глаза печальны, но каждую секунду в них читается непонимание и тоска. Он был готов отдать всё, чтобы вернуться в тот самый день, когда чёртов Хадсон сделал по-своему, дав Ноену вечную жизнь. Он был готов убить его или молить вернуть всё на свои места. Мерзкий дьявол уже которую жизнь подряд не даёт Ноену покоя. С того дня Юбэнкс страдает от голода, ведь организм выталкивает еду из желудка. Он не глуп и, почувствовав клыки в своём рту, сразу же понял что к чему. Однако организм выталкивает и кровь. Тогда Ноен и решил убивать своих обидчиков, возомнив из себя Хадсона. За несколько лет на его руках полегло тысячи жертв, но все они были не теми. Их кровью не насытишься. — Здраствуй, Саманта. — Алексис, – парень улыбнулся, впервые с того дня услышав своё второе имя, которое ему дал Мерзкий Дьявол. – Мы давно не виделись. Где ты был все эти дни? — В другой стране, – ложь. — Вероятно, ты забыл "тайную передачу" трости? Я могу напомнить, пока нет господина. — Пожалуй, я сделаю это сам. Спасибо. За эти годы я стал более смышлённым, чем в те времена, – он уже хотел взять трость из рук пропускающей, но остановил ладонь в воздухе. – Ты сказала о господине. Где он? Я пришёл с ним повидаться. — Я не могу сказать, – девушка виновато улыбнулась, и Ноен тоже понимающе поджал губы, забирая из её рук трость и по случайности касаясь пожелтевшими перчатками её руки. Он замер на месте. Трость оказалась на земле. Белки глаз в моменте стали красными, и дикое желание разодрать глотку пропускающей встало на первое место. – Алексис..? – Саманта всё поняла – это было видно по её испуганному взгляду.

***

      — Она была твоей подругой, – из пустоты послышался знакомый голос, и Ноен плавно приземлился на влажную траву. Было темно, но не настолько, чтобы не заметить мужской силуэт. — Желание убить тебя оказалось сильнее дружбы, – Ноен поднялся, наблюдая позади Хадсона озеро. – Где мы находимся? — Не узнаёшь место, где я захоронил твоего дружка из прошлой жизни? — Хотелось бы запомнить это место, как твою жестокую смерть. — И кто теперь из нас Мерзкий Дьявол? – Чейз улыбнулся, пародируя мысли Ноена. — Не делай из меня себя самого. Ты чудовище. — Ты сам сделал из себя чудовище – такое же чудовище, как и я сам. Ты убивал многие годы. На твоих губах ещё кровь не обсохла, но Дьяволом ты почему-то называешь меня. — Ещё несколько лет назад ты звал меня херувимом. — Сзади твоей головы нет горящего креста, заключённого в круг. Зачем тогда звать тебя херувимом? – Чейз процитировал слова Ноена, сказанные в тот самый день. – Твои перчатки пропитаны кровью. Почему именно в области пальцев? – Ноен продолжал безразлично смотреть в его глаза, уже не чувствуя грань между добром и злом. Но и говорить о своих подвигах не было желания. – Этими пальцами ты вырывал желудки своих жертв. Почему? Ты был зол, ведь не чувствовал насыщения и сытости несколько лет. Ты хотел, чтобы и они не чувствовали сытости? – Чейз засмеялся. — Гори, звезда моя, не падай. Роняй холодные лучи. Ведь за кладбищенской оградой живое сердце не стучит.