Свяжем наши судьбы

      Кэйа доброжелательно улыбнулся и склонился, чтобы легко, даже невесомо поцеловать бледную руку своей партнерши по танцу. Девушка, покрывшаяся смущенным румянцем, улыбнулась ему в ответ и, вежливо поклонившись, ушла, поблагодарив за танец и пожелав хорошего вечера. Кэйа проводил ее взглядом и облегченно вздохнул — теперь можно выпить немного вина и до конца приема прятаться от чужого внимания по углам, ожидая окончания вечера.       Семнадцатилетний Кэйа, в отличие от того, что был еще пару лет назад, гораздо увереннее чувствовал себя на светских приемах. Мастер Крепус теперь обычно только представлял его новым гостям, прежде не знакомых с Кэйей, и больше ни о чем не волновался, уверенный, что младший из его сыновей сумеет очаровать любого своей вежливой и мягкой улыбкой. Дилюк же то и дело качал головой, удивляясь, как этот покоритель чужих сердец может в одно мгновение превратиться в нежный комок смущения, стоит им двоим оказаться наедине.       Если бы кто-то спросил Кэйю, как ему это удалось, он бы сказал, что понятия не имеет, это все его природное очарование. И только он сам и Аделинда будут знать, сколько на самом деле сил он вложил в то, чтобы изучить этикет и научиться танцевать, желая соответствовать ожиданиям, возложенным на него старшим Рагнвиндром. Даже Дилюк, который знает о Кэйе, казалось бы, все, не ведает о том, как тот тайно брал уроки у главной горничной и зачитывался книгами по ночам, когда его никто не видел.       Кэйа был доволен своими успехами. Ему удавалось без труда очаровать любого, с кем его знакомил мастер Крепус, и оставлять после себя исключительно хорошее впечатление. И хотя наследником все еще оставался без сомнений Дилюк, девичьим вниманием не были обделены оба, а потому на любом из приемов и праздников вокруг них всегда было достаточно девушек, желающих заполучить хотя бы один-единственный танец. И за каждым таким вечером неизменно следовал разговор с отцом о свадьбе — самая ненавистная для Кэйи тема.       Сам он о свадьбе не думал и не собирался, а мастер Крепус и не настаивал, только ненавязчиво рассказывал о хороших и умных дочерях своих знакомых и деловых партнеров. Но Дилюк — другое дело. Он мог сколько угодно убеждать отца, что для него нет и не будет в ближайшие годы ничего важнее службы, но именно на его плечах лежала ответственность за продолжение рода Рагнвиндров — и бежать от нее ему было некуда.       Но Дилюк все равно бежал. Бежал в объятия Кэйи, прятался в его тепле, утыкаясь лицом в шею, и цеплялся за него изо всех сил, словно тонул посреди безграничного океана, а Кэйа был посланным самими богами спасательным кругом. Кэйа всегда его принимал, держал в своих руках крепко и бережно, как хрупкое сокровище, и отвечал на нетерпеливые, отчаянные, иногда болезненные поцелуи, стараясь изо всех сил успокоить пожар внутри возлюбленного. Они засыпали рядом, переплетаясь друг с другом телами и душами, и Кэйа мог чувствовать, как на несколько коротких мгновений Дилюк позволяет себе расслабиться и отпустить чувство вины за чувства, которые не считал неправильными, но боялся открыть другим.       Этой ночью Дилюк снова бежал. Как только рождественский прием, устроенный Рагнвиндрами подошел к концу, был официально закончен и последние гости покинули поместье, Кэйа направился в свою комнату, на ходу развязывая ленты на широких рукавах. Он подумал о том, что, желая отцу спокойной ночи, нигде не видел Дилюка, и решил заглянуть к нему в комнату перед сном, но потребность в этом отпала, как только он открыл дверь и обнаружил пропажу на своей кровати. Тихо выдохнув, Кэйа плотно закрыл за собой дверь и, ничего не говоря, под внимательным взглядом Дилюка прошел к шкафу, намереваясь все-таки переодеться.       — Кэйа.       Тихий шепот коснулся затылка, а теплые руки обернулись вокруг талии, не дав снять рубашку. Кэйа вопросительно хмыкнул в ответ, опуская свои ладони на чужие и слегка сжимая. Он мог бы повернуться, посмотреть в любимые глаза, чтобы увидеть все беспокойства и сомнения, что терзали возлюбленного, но Дилюк не желал встречаться взглядами, и Кэйа уважал его желание. Поэтому он замер в чужих объятиях и ласково водил большим пальцем по тонкому запястью, терпеливо ожидая, когда старший соберется с мыслями и продолжит говорить.       — Они обсуждали мою помолвку, — голос Дилюка был тихим и неуверенным, слегка дрожащим. — Она милая и образованная, но… Кэйа… я не хочу.       Кэйа не знал, что ответить, да и не считал, что у него было право голоса в этом вопросе. Что бы ни происходило между ними двумя, если Дилюк должен будет выбирать между ним и долгом перед своей семьей, Кэйа ни за что не позволит ему выбрать себя. Как бы это ни было больно и тяжело, когда придет время отпустить, Кэйа сделает это — у него нет другого выбора, никогда не было.       — Я хочу с тобой, Кэйа. Каждый день с тобой.       Вздохнув, Кэйа прикрыл глаза. Он тоже хочет. Но в голове ни на секунду не утихал чужой голос — вечное напоминание о том, кто он такой. И даже если Кэйа знал, что он выберет, когда придет время, он также понимал, что никогда не сможет получить спокойную жизнь с Дилюком, с человеком, которого любил больше собственной жизни.       — Кэйа, почему ты молчишь? — голос Дилюка сорвался, и от тихого всхлипа сердце Кэйи болезненно сжалось. — Пожалуйста, ответь мне. Поговори со мной.       — Люк, — Кэйа крепче сжал его руки своими, — я не знаю, что должен сказать.       — Скажи… хочешь ли ты того же?       — Больше всего на свете, — честно признался Кэйа, чуть повернув голову, надеясь увидеть Дилюка за плечом.       — Если это так… Если ты правда хочешь… — Дилюк вздохнул, уткнувшись лбом в его лопатки. — Если это единственная возможность быть рядом, я готов сбежать с тобой. Куда угодно, где мы сможем быть вдвоем.       — Дурак ты, — Кэйа улыбнулся, и плечи его чуть содрогнулись от беззвучного смеха. Он был готов поспорить, что Дилюк в ответ нахмурился. — Мы не герои любовного романа, которые тайно читает Аделинда, — мягко сказал он, подняв руку Дилюка к своему лицу, чтобы поцеловать. — Нельзя безответственно бежать от обязанностей, Люк. Даже если очень хочется.       — Все равно, — обиженно буркнул Дилюк и потянул Кэйю за руку, заставляя его обернуться к себе. — Я не собираюсь быть ни с кем, кроме тебя. И если отец не сможет это принять… ему придется. Однажды я расскажу ему о человеке, которого хочу видеть спутником по жизни, и мы обязательно получим его благословение, а потом поженимся и проведем вместе все время, что нам отведено.       — Ого, притормози, — Кэйа усмехнулся, обнимая возлюбленного за талию. — Звучит, конечно, заманчиво, но ты ничего не забыл?       — Забыл? — Дилюк всерьез задумался, сведя брови вместе, и на несколько мгновений отвел взгляд, чтобы все обдумать. Вероятно, так ничего и не решив, он снова вопросительно посмотрел на Кэйю. — Что я забыл?       — Ну, например, спросить меня? — предложил тот, выгнув брови. Ему едва удалось сдержать смех, когда он наблюдал, как меняются эмоции на прекрасном лице перед ним.       — А ты… ты не хочешь этого? — голос Дилюка вновь стал тихим, едва слышным, и Кэйе резко стало не до смеха, когда он увидел в любимых глазах настоящий страх и отчаяние.       — Я хочу, — он тут же притянул возлюбленного в крепкие объятия и прижался губами к его виску. — Люк, я хочу все, что связано с тобой, разве ты не знаешь? Но чего я совершенно точно не хочу, так это возможных разногласий между тобой и отцом, если ты действительно расскажешь ему о нас.       Дилюк молча вздохнул, спрятав лицо в шее Кэйи, что ласково гладил его широкими ладонями по спине и дышал его запахом — смесь хвои, винной горечи и свежего костра. В их молчании не было тяжести, только легкая тоска и нежелание принимать жестокую истину, что висела над ними тяжелой грозовой тучей, готовой в любой момент разразиться холодным ливнем и яркими молниями.       — Я расскажу ему однажды, — Дилюк первым нарушил тишину. — Он сможет это принять, я уверен. Не удивлюсь, если он уже догадывается, что я тебя люблю совсем не как брата.       — Дилюк…       — Я расскажу, — старший строго посмотрел на Кэйю, перебив его ладонью, накрывшей его рот. — Ты не переубедишь меня. Только… мне нужно время. А потом мы свяжем наши судьбы браком и всегда будем вместе.       — Это обещание? — тихим шепотом спросил Кэйа, неуверенно глядя на возлюбленного.       — Да, — Дилюк немедленно кивнул. — Я боюсь давать тебе это обещание, но… Да, это оно, Кэйа. Я обещаю.