По больному месту

Когда-то я была подающей надежды спортсменкой. Мы с моим партнёром выступали на очень серьёзном соревновании по фигурному катанию, которое должно было изменить мою судьбу. Так и произошло, правда, совсем не так радужно, как я себе представляла. Мама рассчитывала на то, что я начну, наконец, зарабатывать деньги, и она сможет уйти на пенсию, сев мне на горб и свесив ножки. Но этому не суждено было случиться. Я рассекала на коньках вокруг своего партнёра Тома, который, кружась на месте и глядя мне в глаза, шлёпал ладонью по кулаку, предлагая мне перепихнуться после выступления. Я вслух ответила, что готова, так сказать, не отходя от кассы взять что-нибудь в рот. Я думала, что достаточно тихо это сказала, но, судя по всему, это был самый настоящий крик. Так уж вышло, что моё заявление собрало целую очередь желающих, которые выбежали с трибун прямо на лёд. Этот инцидент сорвал наше с Томом выступление. Я попыталась сбежать от толпы потных деревенских мужичков, как вдруг кто-то треснул меня по заднице. Не то, чтобы мне это не понравилось, но на всякий случай я споткнулась, больно ударившись при этом жопой об лёд. Это был не только удар по моей жопе, но и удар по моей карьере. Из-за боли в жопе я больше не смогла выступать и мне пришлось уехать в южные регионы нашей страны, чтобы пройти курс лечения на горячих источниках. Это не помогло. Моя жопа всё так же болела, а по приезду домой я узнала, что Том бросил меня. Мне об этом рассказала моя лучшая подруга Наоми, которая по счастливой случайности как раз в этот момент начала вести половую жизнь. Сама она мне об этом ничего не рассказала, но я не настаивала. Мне было плевать, пусть она отдаётся хоть морякам, хоть областным депутатам – это не моё дело. Когда я приехала домой, меня также огорошила и другая новость. Пока я была в санатории, мама нашла у меня в комнате склад литературы про фашизм. Вообще-то книги были не мои, мне их отдал Том на хранение из-за того, что ему пришлось пройти свидетелем в местечковом деле по экстремизму, но в один прекрасный день он мог бы превратиться в одного из подсудимых. Так или иначе, мама решила подстраховаться и продала нашу квартиру вместе со всем её содержимым. Видимо, она решила, что я не вернусь домой живой, поэтому не стала посвящать меня в свои планы и исчезла в неизвестном направлении. Мама в чём-то была права: я правда чуть не перепутала рейсы и могла бы уехать куда-то на Ближний Восток. Мама всегда хорошо меня знала. Но, видимо, всё-таки недостаточно хорошо. Потому что я выжила. Я вернулась домой, хотя и дома у меня теперь не было. Так или иначе, я оказалась без крыши над головой и мне пришлось поселиться в отеле, где мы с Наоми по вечерам зарабатывали тем, что плясали на барной стойке в нижнем белье. Вообще-то это сам по себе был хороший заработок, особенно когда мне не нужно былооплачивать съём жилья. Теперь всё изменилось: мне нужно было снять номер, к тому же... у меня ещё остались кое-какие долги. Наоми встретила меня в холле отеля с распростёртыми объятиями: она была самой некрасивой из всех местных секс-работниц, поэтому остро нуждалась в подружке вроде меня. Я не стала ничего рассказывать о ситуации с домом и матерью, потому что знала, что Наоми разнесёт обо мне нелепые сплетни, как только я отвернусь. Как только она открыла рот, чтобы задать вопрос, я сунула в него палец. Мне всегда нужно куда-то девать руки, когда я начинаю нервничать. Я хотела закатить глаза, но у меня не хватило на это сил: я с трудом увела их в сторону и... встретилась взглядом с парнем, стоявшим у стены напротив. Я сразу представила себе, как буду стирать ему трусы и рожать детей, пока он будет сидеть перед телевизором и пить пиво. Продолжая смотреть на меня, парень полез рукой в сумку, которая висела у него на плече. Наоми тем временем вынула мой палец из своего рта и я ощутила очередной приступ боли в жопе. Я так удивилась, что удостоила подругу вниманием и вытерла палец об её волосы. Наоми рассказала о том, что моя мама, безутешная от уверенности в том, что я уже умерла, посвятила себя тому, чтобы найти хорошего проктолога и, возможно, тем самым спасти чью-то ещё жизнь, раз уж мою ей спасти не удалось. Мама оставила Наоми визитку с адресом незнакомой мне клиники. Я решила, что проктолог мне правда не помешает. Мысль о том, что моя жопа физически способна однажды перестать болеть, вызвали прилив эндорфина. Я напрочь забыла про все остальные заботы и выбежала из отеля, столкнувшись в дверях с очередным мужиком. У меня, как у любой оборванки с амбициями царевны, всегда было природное чутьё на чужие деньги. Вот и в этот раз я не прогадала и чуть не сбила с ног богача. Я поняла, что он богач, по тому, что от него не воняло. Ну, может и воняло, но как-то по-богатому. Мужчина назвал меня курицей. Я снова разнервничалась и мои руки опять куда-то понесло – в этот раз мужчине в карман. Я нащупала в нём пару монет и горстку семечек. "Оставьте себе", – сказал мужчина и сдвинул меня в сторону лёгкими пинками по коленям. Я была не против: к моим ногам никогда раньше не прикасалась дорогая обувь. Я сразу поняла, что при случае сниму с этого хама штаны. Но не в этот раз. Пока что моим приоритетом был проктолог. Я встала посреди проезжей части, расстегнув пуговицы на блузке, чтобы остановить маршрутку и проехаться на ней бесплатно. С парой пересадок и даже немного заработав, я вышла на нужной остановке прямо перед медицинским центром. Я подошла к дверям и замерла. – Постой! – услышала я чей-то голос за спиной и вынужденно обернулась. Это был тот самый "парень напротив" из отеля. От неожиданности я вскинула руки, но не нашла, куда их можно было пристроить, поэтому схватилась за грудь. Парень, кажется, решил, что я глухонемая, и общаюсь с ним жестами. В качестве ответа он схватил себя за задницу. Я сразу вспомнила о больной жопе, разрушенной карьере и всех прочих своих печалях. – Я не глухая, – сказала я, продолжая мять свои сиськи. – Я тоже, – промычал парень. – Меня зовут Брайан. – А меня – Кэтрин. Ты что, следил за мной? Брайан продолжил мычать. Мне пришлось его потрясти, как болванчика. – Я хотел тебе кое-что отдать, – сказал он, наконец, чуть более членораздельно. – Правда? – мне сразу стало весело. Парень открыл свою сумку и перебрал несколько листков бумаги, после чего протянул один из них мне. Я почему-то подумала, что это окажется анализ кала и мочи. Я пригляделась получше и поняла, что на листе изображена девушка. – Что это? – спросила я. – Я нарисовал тебя, – ответил Брайан. Девушка на рисунке не была на меня похожа, но было бы странно требовать точного портретного сходства от первого встречного пацана с задатками маньяка. Нервы опять взяли своё и мои руки совершили безумное пике, начав рыться в чужой сумке. Я даже толком ничего не успела сообразить, как в моих руках оказалась кипа карандашных скетчей с разными бабёнками и парой голых мужиков. Я мысленно сложила два и два. Брайан смотрел на меня в таком ужасе, как если бы это он, а не я, сейчас должен был идти на приём к проктологу. Я поняла, что у Брайана целая гора таких портретов и он выбирает самые подходящие, чтобы знакомиться со случайными девушками на улице. Я поделилась с парнем своими мыслями. – Так и есть, – с досадой подтвердил он. Я вдруг заметила, что он пытается вытянуть рисунки из моих загребущих ручищ, и ослабила хватку. – Тебе необязательно устраивать весь этот цирк, чтобы склеить тёлку, – сказала я тоном пожилой женщины-профессора. – Думаешь? – с недоверием отозвался Брайан. – Тебе стоит переключиться на поиск более легкомысленных девушек, которые будут на всё согласны и без прелюдий. – Где же их искать? Я подвигала бровями. Вверх и вниз. Туда-сюда. Брайан решил, что у меня случился нервный тик, и ткнул мне в лоб двумя пальцами, чтобы вручную вернуть мои брови на исходную позицию. – Пойдёшь со мной под мост? – спросил он вдруг. – А что мы там будем делать? – уточнила я, хотя некоторые части моего тела уже заблаговременно зачесались. – Будем искать наркотики. Может, наткнёмся на труп какого-нибудь бомжика. Мне бы хотелось опешить, но, кажется, я уже успела привыкнуть к разговорам с сумасшедшими. Я задумалась. Мне всё ещё нужно было попасть к проктологу, ведь у меня по-прежнему болела жопа... И тут я кое-что поняла. Моя жопа перестала болеть! Я хорошенько проанализировала последние минуты своей жизни. Не знаю, насколько моя гипотеза была научной, но я пришла к выводу, что боль в моей жопе начинает утихать при нарастании сексуального напряжения. Я с сомнением оглядела Брайана, оценивая, точно ли испытываю влечение, а не интоксикацию. Вздохнув и перекрестившись, я согласилась пойти с ним под мост. По дороге Брайан говорил мне о том, что сразу увидел во мне родственную душу. Я с сожалением согласилась: я уже догадывалась, что если по жизни я постоянно притягиваю к себе конченных людей, то проблема, скорее всего, в первую очередь во мне самой. Хотя мои навыки флирта были примерно как у лошади, жующей сено в стойле, рядом с Брайаном я чувствовала себя настоящим энтузиастом. Я поделилась с ним своей историей о больной жопе. Брайан с недоверием пощупал меня и заключил, что с моей жопой всё в порядке. Я намекнула, что у меня раньше был партнёр по фигурному катанию, но сейчас мне нужен немного другой партнёр. – Если ты понимаешь, о чём я, – добавила я, чуть ли не выпрыгивая из штанов. Брайан не понял и начал рассказывать о своём брате. В этот раз у меня хватило сил закатить глаза как следует. – Я бы вас познакомил, – сказал парень, – но мы с ним давно не в ладах. Я с усилием подавила внутреннюю истерику и проворчала: – Это почему? И Брайан начал рассказывать мне историю своей жизни. Его родители умерли, оставив им с братом в наследство подвальное помещение, в котором прятались героинщики и беглые иностранные политики. Официально же это это место именовалось маникюрным салоном. Брайану не захотелось впрягаться во все эти мутные делишки, поэтому он повесил всю ответственность за салон на своего старшего брата и сбежал из дома. – Значит, тебе негде жить? – спросила я. Я бы хотела предложить ему поселиться у себя, но вспомнила, что сама осталась без крыши над головой. – Ну почему, – сказал Брайан. – Я живу здесь. Мы как раз дошли до моста. Получается, Брайан привёл меня домой – или что-то вроде того. Я почувствовала в моменте некоторую интимную составляющую и по моей жопе даже скользнуло некое плохо идентифицируемое, но приятное ощущение. Я уже приготовилась раствориться в приятном тепле, льющимся у меня по сральнику, как вдруг у меня в кармане зазвонил телефон. Приятные ощущения как корова языком слизала. Я достала телефон. Это был Оушен. Я подняла трубку и запищала: – Алло, вы позвонили Кэтрин, но её нет дома. Оставьте своё сообщение после сигнала. Сигнала не последовало. Я надеялась, что Оушен не станет оставлять сообщений. Но ошиблась. Голос в трубке произнёс: – Кончай со своими фокусами, сучка. В моём животе что-то перевернулось. – Нам нужно обкашлять наше с тобой дельце, – продолжил Оушен. – Я не забыл про твой долг. Мой живот собрал свои вещи и ушёл куда-то далеко. Я повесила трубку, посмотрела на Брайана и поняла, что опять разнервничалась. Пока я внимала Оушену по телефону, моя свободная рука успела отправиться в свободный полёт. Когда я осознала себя в пространстве, мои пальцы были уже у Брайана в носу. Я вытащила их и вытерла о свою блузку, которую так и не успела застегнуть. – Всё в порядке? – уточнил парень. – Нет, – констатировала очевидное я.