Не только сны (э14)

Глеб. «Привет. Как дела? Ты где?» — Он показал сообщение Лео. — Давай махнем к ним? Вечером выступление с оркестром, сейчас попадем на репетицию. Лео моментально уткнулся в свой телефон. — Давай я тебя заброшу, потом заберу — у меня встреча. — Представительства его фирмы были во всех крупных и не очень крупных городах, и он находил там дела, совмещая с гастрольным графиком группы. Он теперь редко появлялся на репетициях, зато бывал на клубных выступлениях в Москве, приводя с собой компанию молодежи — без всякой халявы, по не самым дешевым входным билетам. Они не выглядели мажорами — серьезные и спокойные, пришедшие отдохнуть и приятно провести время, Лео представлял их как своих коллег. — «Привет. Иду по коридору» — Пусть Шурка поломает голову. А он действительно шел по коридору концертно-спортивного комплекса — Лео везде проходил без задержек и вопросов, ориентировался, как у себя дома. Вот и сейчас они нашли проход к основному месту действия. Шурка как обычно водил руками, руководя процессом и Глеб решил позвонить, чтобы не слишком удивить его своим появлением. — Не пугайся — я у тебя за спиной. — Вот только ответил почему-то Лева. Его против обыкновения не было рядом с другом, он примчался откуда-то со стороны. Их заметили парни из банды и утащили Лео с собой, рассказывая что-то совершенно невероятное — мальчик встревоженно оглянулся на Левчика. Шурка рассказывал о происшествии с юмором, но у Глеба холодок побежал по коже от ужаса. Как они могли смеяться после такого? Еще Лева вдруг вспомнил про его тревожный сон, спрашивал подробности, помнит ли он место, какая погода была и прочее. С чего бы… Подошел Лео, прислушиваясь, поблескивал глазищами — и не спешил на свою встречу, снова что-то набирая на своем смартфоне. Когда они перекинулись молчаливыми взглядами, Глеб не выдержал. — Что? Кто-нибудь мне скажет, в чем дело? — Он ничего не понимал и начинал психовать и злиться Лео улыбнулся, у него это получалось так же, как у Алекса, и против такой улыбки ничего нельзя было сделать, вся досада рассеивалась, никакое сопротивление не было возможным. — Дяденьки, нам пора. — Шура только саркастично помотал головой. — Были рады повидаться, встретимся в Москве. Больше не было ни взглядов, ни жестов — дружеские объятия, улыбки и рукопожатия, пожелания счастливого пути и хорошего вечера. Рядом с Лео Глебу было легко и спокойно всегда, он словно закрывал его щитом своей уверенности, неопределенная тревога, вызванная рассказом Шуры и Левы рассеивалась, пока они добирались в офис фирмы. Наверное правильно, что они уехали вместе — там все были слишком взбудоражены и заняты перед выступлением. Их уже ожидали, встретили. Лео поручил Глеба заботам секретарши и его провели в комнату отдыха, с мягкими диванами, пальмами в кадках и шикарным видом из огромных окон на бухту Золотого Рога. Сразу принесли блюдо с фруктами и чай с бисквитами, предупредив, что обед вместе с боссом будет чуть позже, предложили располагаться поудобнее и отдыхать, а на его ворчание, что босса не надо, хватит Лео, ответом была ослепительная улыбка. Глеб напился чаю, устроился на диване с телефоном, просматривая информацию. Разница с Москвой была 7 часов, и он с удовольствием закинул несколько очень ранних сообщений. Подумал, и отправил Вадику, что у него все в порядке, он во Владике с Шурой-Левой-Лео. — «Им тоже привет, все ОК, спасибо» — ответ пришел на удивление быстро, братик был сова-совой и так рано обычно не просыпался. Разве что он в Ебурге. Все ли в порядке — может и не скажет, на то он и старший, ответил — и то хорошо. В день рождения Вадик свалился на него как снег на голову, неожиданно и очень пафосно. Он догнал его машину на крутом байке, буквально прижал к тротуару — забрался в салон, расцеловал и вручил коробку с подарком. Глебу очень хотелось ругаться последними словами — не понятно, от чего больше — от досады или сентиментальности. Но за рулем был мальчик из фирмы Лео, он видел его улыбку до ушей и подозревал, что акция была спланирована совместно с его молодым другом. Кроме сухого «спасиб, брат» на тот момент у него ничего не нашлось, но это сделало солнечным весь его день, наполненный работой, выступлениями и поздравлениями. В коробке оказались шикарные ботинки, того типа, которые нравились всегда — массивные гриндера, с шипами, заклепками и черепами, с его именем и стилизованными знаками группы. Глеб закрыл коробку и забыл про нее и все подарки почти на 2 недели — они провалялись кучей дома на кресле и рядом, пока он раскатывал с выступлениями, встречами и прочими заботами. Лео тоже поздравил, и он не стал скрывать, что сдал брату его маршрут, машину и предупредил водителя. Глеб надулся и не разговаривал с ним. Как раз эти 2 недели разъездов — Лео не было ни на репетициях, ни на вступлениях. Настроение портилось у всех, парни вновь переборщили с выпивкой, а сам Глеб едва удержался чтобы не напиться вместе с ними. Если быть совсем точным — удержал его желудочный спазм, который возник внезапно, непонятно с чего. Тошнота не проходила полдня до глубокой ночи, он мог только пить воду, пока его не очистило от всего съеденного и выпитого ранее. Врач сказал, что это психосоматика, а Глеб точно знал, что это все — наваждение, ведьмины чары, и знал имя ведьмы и может даже не одной. Утром он проснулся с ясной головой, очень голодный и злой. Заказал овсянку на завтрак. Устроил разнос всей группе, огрызался на все вопросы и предложения, послал на хрен директора со всеми его упреками. Отношения накалялись уже давно еще и потому, что он начал вникать в производственные и финансовые подробности и это не всем пришлось по душе. Некоторые думали, что это очередной каприз и скоро ему надоест. Может так бы оно и было, но некоторые выгодные проекты были связаны с фирмой Лео, а там были особые условия. В лес не ходи, понятно было, что кто-то выгодно попользовался его некомпетентностью, пофигизмом и излишней доверчивостью. Прямых доказательств он найти не сумел, да и не хотел, но решил, что такое больше не пройдет. Все факты приводили еще к одному неприятному для него открытию, что на некоторые события придется теперь посмотреть под другим углом… Как ни рассуждай, а его ткнули в это носом, ненавязчиво, не форсируя события, позволяя прийти к неизбежным выводам самому, терпеливо дожидаясь этого. Чертов глюк, каким шестым чувство он знал это с самого начала? Лео как ни в чем не бывало заявился к нему домой с плановым медосмотром на следующее утро после возвращения. Вместе разобрали подарки, добрались и до Вадимовых ботинок. Только с виду они были тяжелыми; мягкие и удобные, раз надев для примерки, уже не хотелось снимать. Довольная улыбка мальчишки наводила на разные мысли... На этот раз уточнять и выяснять у него что-либо совершенно не хотелось — себе дороже. *** Глеб проснулся от легкого прикосновения к руке — улыбчивая секретарша сообщила, что босс приглашает его на обед. Она же показала, где можно умыться — туалетная комната оказалась за одной из панелей. Лео он увидел в обществе сотрудников — молодых людей в основном, только несколько мужчин было посолиднее и постарше. Они проводили и прощались с такой же группой то ли японцев, то ли китайцев, а может корейцев. Не просто вежливый обмен любезностями — искренние довольные улыбки с обеих сторон свидетельствовали об успешном завершении переговоров. — Лео как переводчик наверное? А кто у нас босс? — Улыбка секретарши показалась чуть ироничной. — Леонард, конечно, как переводчик может, он самый молодой, но в его полномочиях уже давно никто не сомневается. Даже зарубежные партнеры. Глеб понимал, что он чего-то не понимал. Его мальчик уже выпроводил всех и обернулся к ним. — Лена-сан, я ужасно проголодался, где наш обед? И у нас самолет через 3 часа. После обеда по-японски с рисом, морепродуктами и чем-то непонятным, и вкусным они буквально летели в аэропорт. Там Глеба ожидал сюрприз. — Глеб-сан, придется полететь без меня, только не переживай, ничего не спрашивай, у тебя будет хорошая компания, в Москве встретят и довезут домой. Он буквально сдал его на руки очень серьезному стюарду. Потом были коридоры, залы, пункты контроля и досмотра, которые они проходили без задержки по предъявлению каких-то карточек. В конечном итоге он попал в самолет, в салон с несколькими рядами комфортабельных кресел, развернутых так, чтобы сидеть лицом друг к другу, со столиками межу ними. Здесь все повторилось, как и в офисе Лео — его усадили, предложили чай, воду, печенье и прочее, попросили не покидать салон и вызывать стюарда если надо. Самолет явно заполнялся — из соседнего салона были слышны голоса, смех, стюард привел еще пассажиров — мужчины все солидные, в костюмах, при галстуках, веселые, похоже, что выпившие, несколько женщин — таких же деловых и хорошо одетых. Он был как пугало среди них в черной толстовке и джинсах. И это хорошая компания? Бизнесмены или чиновники после удачной сделки. Несколько любопытных взглядов в его сторону — с ним поздоровались и не слишком обращали внимание. Рядом никто не сел. Самолет готовился ко взлету, всех попросили пристегнуться, в салон провели еще нескольких пассажиров. Такие же вызывающе несолидные и совершенно не комплексующие по этому поводу, Лева и Шура плюхнулись в кресла рядом с ним. — Привет, дорогой, давно не виделись! — Куда ты подевал нашего мальчика? Глеб смотрел на них удивленно-радостными глазами. — Только не говорите, что устраиваете корпоратив в полете. — Нееет, какой там, они только что с нашего концерта, прихватили нас с собой. — А с кем мы летим? Лео запихнул меня сюда, сказал, что ему в другую сторону, и что будет хорошая компания. Я как-то не рассчитывал, насколько хорошая. Они рассмеялись, самолет пошел на взлет. — Мы и сами ни сном ни духом. Все так внезапно. Это спецборт, между прочим. — Ого. Мне уже спрыгнуть хочется. — Подожди, успеешь. Нормальная публика, между прочим, подпевали на концерте. Самолет уже набрал высоту и вышел на курс. Началось движение между салонами, их соседи улыбались, приветствовали, но не приставали — у них были свои заботы на столах появились ноутбуки и планшеты. В другом салоне что-то происходило, некоторые ушли туда, стюарды сновали туда - сюда. Левчик заулыбался — он сидел лицом ко второму салону и увидел кого-то. Как дуновение ветра, с легким шорохом в следующее мгновение рядом с ним в кресло уселась Рада. — Привет мальчики. Как устроились? — Улыбнулась удивленно-радостному взгляду Глеба, протянула руку. — Лео тебе ничего не сказал? И они тоже разумеется. — Улыбки до ушей были ответом. — Он уже прыгать собрался, без парашюта. — Да ладно, не стоит, здесь хорошие ребята. — Она оглянулась, ловя улыбки и приветствия. — Представляешь, она привела с собой на концерт половину МИДа, Лева все слова перепутал, когда увидел ее с боссами и китайцами в первом ряду. — А кто проигрыш завалил? Вместе с Максом? Если бы не Феликс... — Да Феликс сегодня вообще был в ударе… — После всего, что произошло... — Не переживайте, скорее всего никто ничего не заметил… — Заметили, заметили. — Все дружно обернулись — им улыбались с соседнего ряда. — Наша Рада Александровна на всех так действует. — Ой! — Глеб прикрыл рот ладонью. — Мы, наверное, очень громко разорались… — Почему это ваша? Она наша … — Шурка не собирался уступать и получил пинок от Левчика. Но дипломаты и не спорили. А Рада моментально поставила на место всех. — Мои ж вы мальчики, поделили и сложили! До конца рейса я вся ваша… Стюарды расставляли ужин на столиках, все дела были отложены. К Раде подошел какой-то очень представительный тип, в белой рубашечке и при галстуке. — Шеф спрашивает, можете ли вы присоединиться к ним за ужином? — Передайте спасибо и извинения — я ужинаю с друзьями. Как только посыльный скрылся за перегородкой, Лева просто притянул ее к себе и поцеловал под аплодисменты и одобрительный гул. Стюард привез тележку — от нашего столика вашему — пара бутылок вискаря и вина, с соответствующей случаю закуской. Скоро веселился весь салон — женщины и Рада пили вино, мужчины и Шурка — виски. Два трезвенника — воду и сок. Посыпались анекдоты, забавные истории, которых полно и у музыкантов, и у дипломатов. Шурка был в своей стихии и в центре внимания, он сидел у Левы на коленях — пришлось немного уплотнится, все стянулись поближе. Без особых церемоний женщины пристраивались на колени к мужчинам, мужчины уселись даже на пол. Самыми худенькими оказались музыканты — за их столиком поместилось сразу семеро. Глеб тихонько балдел — у него на коленях была Рада. Он придерживал ее за талию, а она опиралась рукой о его плечо. Ее комментарии как по темам шоу бизнеса, так и по международным делам вызывали дополнительные взрывы смеха. К ней обращались по имени-отчеству, а музыканты немного козыряли своим положением — для них она была просто Рада. На Глеба вообще смотрели немножко с завистью и любопытством — едва ли кто из этой бюрократической братии вообще знал его в лицо. Свободной рукой он подливал ей вино и держал тарелку с закуской, а она, отставив бокал, отправляла еду в рот то себе, то ему. Левушка косился, но ничего не говорил — ему было потяжелее, отъевшийся Шурка — это совсем не то, что невесомая Рада. Ее волосы щекотали щеку и шею, его рука поневоле потихоньку поглаживала ее талию и бедро, пробиралась под пуловер к теплому телу и шелковой коже. А ее пальчики забрались в волосы на его затылке, перебирая завитки. — Ай-аай — Когда его проказливая рука забралась неприлично далеко, она потянула прядь его волос на самом чувствительном месте. — Я понял, понял… Грянул дружный смех — его маневры не остались незамеченными, дамы напротив и мужчины повнимательнее посматривали в их сторону. Обернувшийся Шурка наверняка понял ситуацию, но больше всего Глеб опасался Леву — этот мог без колебаний двинуть кулаком в лоб. Рукавом вытер выступившие слезы. — Кто-то еще хочет поменяться с ним местами? — Утвердительные восклицания и смех были ответом на Шуркин вопрос. — И я хочу. — От этого ироничного голоса некоторая суматоха, сидящие на полу повскакивали, остальные дружно оборачивались и тоже делали попытку вскочить. — Да сидите вы, чего уж там… — Глеб инстинктивно обхватил Раду обеими руками и прижал, она потеряла равновесие и тоже обняла его, голова оказалась прижата к ее груди. Освобождаться он вовсе не спешил. — Я же говорил, тут гораздо веселее будет. — Еще один голос добавился к остальным. — Рада, вы перевербовали всех сотрудников. — Кто же еще так запросто ее называет? — Кто там у вас прячется? — снова первый ироничный голос. Глеб выглянул одним глазом, Рада чуть отстранилась, но не выпускала его из кольца рук. — Драсте… — Фигасе, с кем они летят оказывается; один из самых популярных министров и один бывший смотрели на него с нескрываемым любопытством. — Добрый вечер. — Они все же безукоризненно вежливы. — Рада Александровна, позвольте украсть вас у ваших рокеров. — Недовольное ворчание и вздохи разочарования. — Между прочим, что у нас с рекомендованной дистанцией? — Это было сказано для всех остальных. — Могу поспорить, что никто ни чихнет, не кашлянет. — Этот явно знал чуть больше. — Сергей Викторович, Дмитрий — через 5 минут я буду у вас. Дипломаты неохотно расходились по местам, им действительно надо было еще работать. Лева согнал наконец с себя Шурика, встал с трудом, разминая затекшие ноги и протянул руки Раде. Глеб отпустил ее, получил неожиданный поцелуй в макушку и расплылся в довольной улыбке. Его тоже выдернули размяться из кресла. Все под дружеские улыбки, шутки и комментарии. Прав Лео, это все-таки приятная компания. Рада ушла, Лева поскучнел, стюарды убрали лишнее со столов, где снова появились планшеты и ноутбуки — но попытки заняться делами не прошли, даже суперактивность Шуры была сбита усталостью и принятым вискарем. Он еще пытался показывать Глебу новые проекты, но быстро сдался и теперь посапывал рядом. Напротив них дремал Жора, у Глеба сна не было ни в одном глазу. Только ему показалось что он понимает что-то, как эта ведьмочка снова озадачила… Знает ли Шура, кто отец Ани? А кто, интересно, отец Лео? Да здравствуют самолеты и такие вот полеты, сегодня Рада была в его руках, так невероятно близко, ее аромат остался на нем, на одежде и коже, казалось, он все еще чувствовал ее руку в свои волосах, до мурашек по спине от затылка… Надо будет тоже поздравить Вадика с днюхой — такой странный переход мыслей. Он был такой красивый в тот раз, стройный и загорелый после своих путешествий с байкерами. Через 10 дней… Он приоткрыл глаза — Рада была напротив, ее лицо призрачным светом освещала луна из иллюминатора и свет от планшета. Лева спал, обняв ее за плечи, и ее голова у него на груди — но она не спала, конечно, в такую-то лунную ночь? Призрачным светом блеснули глаза — как будто услышав его мысли, она улыбнулась и приложила палец к губам. Егор. После феерического концерта во Владивостоке, не менее феерического происшествия до полета и после него, прошло совсем немного времени. Несколько дней передышки в гастрольном графике и бесконечно счастливая ночь вместе с Радой. Конечно, он рассказал о том своем сне и его воплощении в реальность, она не удивилась, сказала, что такие сны отражают реальность в разных коридорах времени — случилось то, что могло случиться. Рада снова улетела невесть куда по своим неведомым делам, Алекс безвылазно пропадал в западном полушарии, уследить за перемещениями Лео было вообще невозможно, как Фигаро, он был то тут, то там. Они и сами мотались с бандой по городам и весям, отрабатывая все перенесенные концерты. На очереди был Урал. Про Глеба он вспомнил в Ебурге — туда они прилетели днем, накануне концерта и Шурка предложил нагрянуть к Вадику — поздравить с днем рождения. По неподтвержденным данным он был на родине, сидел у себя в студии и как обычно не собирался отмечать днюху. Егор последнюю неделю обменивался с ним сообщениями через день как минимум — он никак не мог отделаться от навязчивых тревожных ощущений — с мыслью, что достал его уже по самое нехочу. Вадик отвечал регулярно и терпеливо. Кроме вчерашнего вечера. И теперь он не отвечал — выключен или недоступен. Шурка разочарованно мычал себе под нос, а Егор уже набирал Глеба — вдруг он в курсе. Тревожить его не хотелось, с его то хрупкой нервной системой, но повод был слишком очевиден — он должен был знать адрес. Глеб ответил сразу, как будто ожидал звонка, в голосе слышались нотки досады и нетерпения. Узнав собеседника, он извинился — да, с ним все в порядке, но он немножко занят. На вопрос, не подскажет ли он адрес последовали неразборчивые слова, не слишком цензурные. — Я уже полчаса хожу кругами, не могу найти, здесь все разрыто... — Подожди, ты здесь что ли? — Здесь… Где это здесь, знать бы… — Назови адрес, мы сейчас приедем. — До Глеба наконец дошло, и он быстро продиктовал адрес. Они доехали быстро, на удивление, без пробок и задержек, начинало темнеть, ориентироваться в сумраке перерытых улиц было сложно, хорошо, что водила был толковый и привез максимально близко к тому, что выдавал навигатор — дальше только пешком между траншеями разрытых коммуникаций. — Глеб, мы где-то здесь, где ты? — И я где-то тут. — Темная фигурка отделилась от одного из домов, помахала рукой и двинулась навстречу. — Его здесь нет. Следовало ожидать. — Глеб был замерзший и мрачный. — Я звонил вчера утром, он сказал, что будет здесь. Напился и забыл? Не надо было ни звонить, ни приезжать. Вы машину не отпускали? — Он хлюпал носом кутался в шарф. У Егора было нехорошее ощущение, подсасывало где-то внутри, как от голода или разочарования. — Подожди. Адрес у тебя точный? Откуда? Кто давал? — Его ребята скинули. И мама знает… Он ее предупреждал, что будет здесь несколько дней. Они все вместе проверили данные, нашли в навигаторе, даже в панораме годичной давности был виден именно этот дом. Темные окна, одинокий горящий фонарь у подъезда, редкие освещенные окна в соседних домах. — Здесь все разрыли, кабель порвали, только сегодня сделали местами. Я пока кругами ходил у шабашников узнал. Все так несколько дней уже. Все вместе зашли в подъезд, освещавшийся мигающей лампой на первом этаже, единственная дверь. Глеб ткнул в кнопку звонка, дополнительно двинул кулаком в дверь, подергал ручку. — Шурка, набери его еще раз. — Егор стоял возле двери и прислушивался, тревога росла, накатывала холодной волной. — Бесполезно. Пойдем... — Голос Глеба прерывался от обиды, а может быть от холода. — Сон, твой сон... Егору стало вдруг жарко, он приложил ладони к двери и закрыл глаза. Боль, страх, отчаяние, безнадежность, слабый ритм… Увидел испуг в глазах Глеба. Отошел от двери и неожиданно для друзей сильно ударил ногой чуть ниже замка. Что-то хрустнуло. — Ты что??? — Шурка подпрыгнул от неожиданности. Егор, не слушая толкнул дверь, Глеб рванулся внутрь, опережая его, споткнулся и чуть не упал. Шурка додумался включить фонарик телефона — это всего лишь куртка на полу в прихожей… Щелкнул выключатель — с глухим стоном Глеб бросился в комнату, упал на колени перед лежащим на полу телом. — Вадик!!! — Он лежал ничком на полу, рядом с диваном, подогнутая нога и руки, как будто он пытался встать. — Шурка, вызывай скорую. — Егор опустился на колени рядом с дрожащим Глебом, попытался найти пульс на шее, он же слышал стук сердца — тоненькая жилка упрямо билась под его пальцами. — Помоги! — Занять Глеба, не давать ему уйти в себя, а то сейчас свалится в обморок. Вдвоем перевернули непослушное тело на спину, он дышал, лихорадочное, прерывистое дыхание, ледяные руки, пылающий лоб, слипшиеся от засохшей крови волосы… — Лева, скорая едет, хрен знает, когда будет… Втроем осторожно подняли и уложили Вадима на диван, он только застонал, не открывая глаз. — Шурка, поищи аптечку, если нет — беги к машине, Глеб — сделай мне мокрое полотенце, найди лампу поярче, поставь чайник. — Егор инстинктивно вспомнил армейские навыки, и некоторые другие, которые приобрел совсем недавно. У аккуратного, предусмотрительного Вадима нашлась аптечка со всем необходимым, перекисью, стерильными салфетками и бинтами. Глеб обнаружил яркую настольную лампу, он держал брата за плечи и голову, пока Егор смывал кровь, обрабатывал и перевязывал рану, шмыгал носом и вытирал рукавом слезы. Ничего страшного, черепушка цела, здоровенная шишка и ссадина. Откуда высокая температура? И где скорая? Егор схватился за телефон, тот, другой, с которым теперь не расставался. Рада ответила сразу. Он коротко описал ситуацию, на вдаваясь пока в мистические детали. Она командовала четко и быстро. В первую очередь переключились на наушники, потом какой-то режим — он только тыкал в символы и не задавал лишних вопросов. Усадил Глеба на диван — он снова придерживал голову Вадика у себя на коленях, пока Егор водил телефоном вокруг, расстегнул рубашку и задрал футболку, проводя над животом и грудью. Цыкнул на Шурку, ругавшегося с диспетчером скорой. Если они и задавали вопросы, он не слышал и не слушал ничего, кроме спокойного голоса у себя в голове. — Сотрясение мозга, у него может сильно болеть и кружиться голова, это мы с тобой сейчас подправим, переохлаждение — заработал бронхит, воспаления легких пока нет, и не допустим. Делайте теплое молоко, хорошо бы с медом, если нет — горячий чай пока, ему и тебе, пусть будет наготове. Займи этим Шурика, посади Глеба рядом — будет помогать. Так же спокойно и уверенно, как и Рада, он командовал друзьями. Глеб уже не ломал руки и не истерил — сел на пол рядом и сжал руку брата. Теперь Егор устроил плечи Вадима на свои коленях, взял горячую тяжелую голову в ладони, нащупал пальцами биение пульса на висках. Глеб смотрен на него с отчаянной надеждой, Шурка принес три чашки чая и чайник в придачу, и ушел караулить медиков. Егор закрыл глаза, голос Рады звучал гипнотически, вводил в транс, казалось, она сидит рядом и ее ладони лежат поверх его рук, через них льется поток энергии, соединяясь и резонируя с тонкой струйкой от Глеба, убирая боль, успокаивая, заживляя, исцеляя… Очнулся от прикосновения, Вадим тихонько сжимал его руку. Он открыл глаза, смотрел на брата, ресницы трепетали. Глеб уже отпустил его руку и теперь сердито хмурился, пытаясь скрыть смущение и радость. Егор убрал пальцы с висков и с облегчением откинулся на спинку. — Глебушка, чай давай, сахара побольше. — Левушка… — Вадим поднял глаза и пытался улыбаться потрескавшимися губками. Вдвоем они напоили его чаем, засунув все найденные подушки под спину. Егор и сам маханул уже две чашки — во рту пересохло, в животе уже давно было пусто, а в голове легонько звенело и он вытащил капельки наушников. Наконец приехала скорая, остановилась невесть где и Шурка провел медика через все ямы и колдобины. Он удивленно распахнул глаза, увидев повеселевших друзей и пришедшего в себя Вадика. Врач снял повязку, осмотрел голову, померил температуру и давление, послушал легкие, вколол антибиотик, сделал экспресс анализ на вирус. Он оказался вполне адекватным — при такой травме полагалось сообщать в полицию, всех их сажать на карантин. Но после полосы препятствий он принял на веру, что все это случилось в результате падения. А на завтрашний концерт у его детей были билеты, поэтому и тут он не стал придираться, тем более тест был вроде отрицательный. — Легкое сотрясение возможно, ничего страшного. Переохлаждение и простуда в результате, горло красное. Могу забрать вашего друга в больницу, но… Сами понимаете, эпидемиологическая обстановка, неизвестно, где что можно подхватить. Если бы дома была бы возможность соответствующего ухода… Антибиотик надо колоть… — Будет уход, уколы вколем. — Глеб решительно поднял голову. Медик посмотрел на него с сомнением, поинтересовался кем он приходиться больному, даже паспорт проверил. — Простите, сейчас разные семьи бывают. — Глеб даже покраснел от возмущения, остальные тихо угорали. Вадик пытался что-то возразить, но Егор остановил его. — Оставлю вам все инструкции, 2 ампулы — внутримышечно на ночь и утром, завтра придет врач из поликлиники… — Он еще долго втолковывал что и как, не слишком доверяя, но с явным облегчением, что получил отказ от госпитализации. — Ну, с Днем рождения вас! Пожалуй, второй раз родились. Только никакого спиртного! — Шурка ушел провожать его. Это был самый необычный день рождения. Шурка вернулся, нагруженный покупками — он обнаружил магазинчик неподалеку: молоко, яйца, сок и минералка, хлеб и колбаса, гречка и геркулес. Бутерброды, каша с молоком и фирменный омлет — накормили больного и наелись сами. Вадик спал, а они сидели на кухне и слушали Глеба. Он поругался с директором, налетел на штрафы, под угрозой были ближайшие концерты. Деньги его не слишком волновали — на отдельном счету, который он открыл по совету Лео, лежала очень хорошая сумма. Когда он стал отслеживать некоторые финансовые аспекты, дела пошли гораздо лучше, чем можно было ожидать — для него и группы, но не для некоторых. Глеб рассказал, как пытались подкупить Лео и вовлечь в финансовые махинации — Егор переглянулся с Шурой. — Ты сомневаешься в нашем мальчике? Его деньги вообще не интересуют — если только, как зарплата своим сотрудникам. Видел — там молодежь сплошная, все гении и самородки. Они такие проекты лепят! — Знаю. Эта его фирма — целая сеть, там смотрят на него, как на бога… А он музыкант прирожденный, ему играть нравиться — вы же видели… В разговорах прошло время. Они уехали около полуночи, обещав вернуться на следующий день. — Ты расскажешь наконец, что произошло? Откуда ты знал, что он там? Не говори только про ваши сны! — Шурка набросился на него с расспросами. — Что ты улыбаешься? — Все же хорошо? Заметь — Глеб сам приперся к брату, сам додумался. А Вадик переживает, что он чихнет лишний раз, иммунитет у него слабый. — Ага, переживает он. Это я переживаю, что ты расчихаешься — тогда твоя ведьмочка меня убьет. — Если бы не моя ведьмочка… — Егор захлопал себя по всем карманам — Телефон, забыл телефон. — Попытался вспомнить, где он видел его в последний раз. Он остался где-то на диване, в ворохе подушек. — Ладно, ладно. Ничего с ним не случится, успокойся. А не боишься, что они переругаются до утра? — Завтра и посмотрим. Егор уснул, едва добравшись до кровати в номере отеля. От встревоженных ребят они отделались шутками. — Видите, как он сияет? Все в порядке. — Шурка разогнал всех спать. Утром они опять ускользнули от всяческих расспросов, предупредив Макса, что приедут на чек. Или чуть позже. Не опасаясь быть узнанными, благодаря масочному режиму, спокойно закупились всякими вкусняшками. Пока Егор задумчиво стоял перед витриной с тортами, Шурка поворчал, что братьям нельзя столько сладкого — опять щеки наедят. — Давай еще пирожные возьмем, тирамису. — Шурка посмотрел на него с возмущением. — Ты вообще слушаешь, что я говорю? Нет, мне не жалко… Удивляюсь, как Рада и Лео могут их лопать без вреда для фигуры. Егор улыбался — Ани тоже обожала пирожные. Ехали в хорошем настроении, их встретила гостеприимно незапертая дверь со сломанным замком, а Глеб босиком, с тряпкой в руках попросил их снять обувь. — Вчера как стадо мамонтов промчалось. При свете осеннего теплого дня студия оказалась очень уютной — здесь было все необходимое для работы и отдыха. Вадим улыбался им с дивана — умытый, побритый, с замотанным шарфом Глеба горлом, переодетый в свежую футболку и закутанный в плед. — Он ворчит с самого утра. — Они радостно обнялись. — Не разрешает вставать, только в туалет. Накормил меня овсянкой, никогда не думал, что он умеет так вкусно ее готовить. — У меня был очень хороший учитель. — Глеб выразительно посмотрел на Егора. — С вами научишься… чему только не научишься, и не поспоришь… — Он не подавал виду, но довольная улыбка сама по себе возникала на его лице. Когда еще удастся так безраздельно покомандовать старшим братом? Егор спросил про телефон, и он кивнул на столик рядом с диваном. — Забери свое китайское чудо! Вадик нашел под подушкой. Это изделие дразнится и корчит рожи при любой попытке его включить или выключить и даже дотронуться. На его удивленный взгляд Глеб взял телефон — на темном экране возникла схематичная мультяшная рожица и вопросительно захлопала глазами. Когда он развернул экран к себе, такой же мультяшный голос произнес: — Хорррроший мальчик! — Отдал Вадиму: — Будь здоррров, дорогой! Шурка заглянул с любопытством. — Это что за игрушка? — Рожица поменяла свой вид. — Вы прррро вррррача не забыли? — Он подглядывает что-ли? — Анимация сменилась на хохочущий смайлик. — Было бы на что смотррррреть! От неожиданной догадки Егор повалился в кресло и захохотал. А ведь Шура мог быть прав. Только им не обязательно это знать. — Это программа такая, из арсенала фирмы Лео. Ребята, действительно может прийти врач — держите маски под рукой, а то нас всех посадят под подписку. Он отобрал аппарат, и в его руках телефон стал самым обычным — засветился экран со всем обычным набором значков, только в последний момент огромный исчезающий глаз подмигнул ему. Шурка включил раритетный проигрыватель и занялся кухней — взялся варить куриный бульон, Егор спросил инструменты и принялся ремонтировать дверь и замок вместе с Глебом. Под звуки музыки, визг дрели и стук молотка поплыли вкусные запахи. Они вовремя заметили врача — видавшая виды суровая тетенька критически оглядела всю обстановку и тщательно замаскированную компанию. Егора с Глебом она посчитала за слесарей, а маленького Шурку в маске и с хвостиком длинных волос приняла за хозяйку — разубеждать не стали. Осмотрев голову, посоветовала подсушить зеленкой и не перевязывать больше без необходимости. Температуры почти не было, горло не болело, миндалины увеличены, кашель и насморк — она прописала постельный режим, полоскания, таблетки от кашля и прочее... Еще безжалостно вколола антибиотик, поворчав, что все мужчины ужасные неженки, оставила еще одну ампулу, насоветовала «жене» кормить мужчину мясом для нормализации гемоглобина, наговорила еще кучу рекомендаций и отбыла, еще раз подозрительно оглядев «слесарей». Шурка облегченно снял маску и упал со смехом в кресло, Вадим растирал пятую точку после инъекции, кашляя и смеясь, Глеб улыбался. Он сел на диван и смеялся, закрыв лицо руками. Вадик понял, почувствовал сразу, он перевернулся и сел к брату, обнял за вздрагивающие плечи прижал к себе, гладил кудрявую голову, шептал что-то. Егор тихонько попятился на кухню, поманив растерявшегося Шурика за собой. Минут через десять старший прошлепал в туалет, младший шел следом за ним и сердито ворчал. — Бестолочь, куда босиком, тапки одень… — Он прошел на кухню к мойке, набрал в ладони воды, уткнулся лицом. — Лева, мы ведь могли уехать вчера… — Виноватый взгляд покрасневших глаз. Он так и будет переживать и накручивать себя. — Мы бы спокойно уехали, если бы не твой сон. — Там было не так! Это всего лишь сон! — У меня тоже было не так! С этой чертовой декорацией! — Глеб смотрел теперь удивленно, и Шурка тоже. Потом придется объясняться. Вернулся Вадик, тоже умытый и с покрасневшими глазами. — Ребята, а торт когда есть будем? Егор переглянулся с Шуркой и оба засмеялись. Глядя на них, засмеялись и братья. Глеб все-таки загнал Вадима под одеяло и заставил сначала съесть куриный суп, а Шурка заставил поесть его самого. — Они хотят, чтобы в нас торта меньше влезло, наивные… — Там еще пирожные есть. — Шура, вы никуда не опаздываете? Егор только улыбался, заваривая чай. Они могли спокойно уезжать, здесь было все в порядке. Шурка резал торт и грозился забрать пирожные с собой в отместку за коварство. Звонок в дверь заставил всех недоуменно переглянуться. — Может еще один доктор? — Шурка с маской пошел открывать дверь, матюкнулся на мастеров, чинивших замок. Далее послышались радостные восклицания и очень знакомый голос произнес: — Я так и думал, что там стоит ваша карета! — Следом за сияющим Шуркой в комнате появился Лео. Лукавая улыбка — сейчас он назовет всех дяденьками… — Здравствуйте, уважаемые! — Можно было не сомневаться, что от его мимолетного взгляда не укрылась ни одна деталь. Подмигнул и шлепнул по подставленной ладони, обнял обрадованного Глеба, опередил движение Вадима и опустился перед диваном на колено, задержал протянутую руку. — Поздравляю Вас с Днем Рождения! — Спасибо, малыш! — Вадик растроганно обнял его. Прочитать Лео было невозможно, оставалось гадать — скорее всего он узнал все от Рады и примчался подстраховать, а может снова занимался Глебом и его группой. В любом случае за здоровье Вадима можно было больше не волноваться. Как и за диету братьев. Шурка толкнул локтем в бок. — Ты пирожные для него покупал? — Считай это интуицией. — Хана пироженкам… — И торту… — А у меня подарок! — Двигался он с тигриной грацией и неуловимой скоростью, только поднялся и уже вернулся из прихожей с большой коробкой. Поставил на ковер перед именинником. Вскрывали коробку все вместе — внутри оказалось что-то, завернутое в пупырчатую пленку. Лео сначала просто наблюдал, вскоре у него в руках уже была чашка с чаем. Егор хохотнул и велел не стесняться — малыш поднял бровь и взял пирожное. Внутри была электрогитара — в черно-красном футляре, в первый момент она показалась темно-красной, затем под другим углом стала фиолетовой — оттенок менялся в зависимости от угла освещения. Пока все рассматривали инструмент, Егор отошел к Лео. — Откуда это? Что за фирма? — Лео отрицательно помотал головой. Он заметно волновался. Это явно не просто хорошая фирменная гитара, мальчик готовился заранее и теперь переживал за подарок. Музыканты забыли про все — торт, чай, время. Глеб с Шурой включали аппаратуру, Вадим командовал. — Штаны одень! — В Вадика прилетели джинсы. Лео исчез на кухне — вскоре запахло кофе. Что-то не получалось — он моментально оказался рядом, пробежался взглядом, провел руками, дотронулся тут, там… Зафонило, еще несколько касаний, он снова опустился на пол возле дивана, с телефоном в руке. У него что, и гитара от телефона управляется??? Вадим пробежался по струнам — все ахнули: по всему корпусу заскользили тени и силуэты. — Подстрой и сыграй что-нибудь. — Лео снова уткнулся в телефон. — Со звуком потом поэкспериментируем, я может быть не совсем понимаю, что нужно. — Он приподнялся на коленях, взял левую руку Вадика, под удивленными взглядами приложил его пальцы к грани корпуса на изгибе — гитара откликнулась сполохами света по всему корпусу. — Давай еще. На поверхности, как на экране проступили очертания фигуры музыканта с гитарой — вьющиеся пряди волос, характерные движения... — Вадик, это же ты… Глеб. — Левчик, Левушка… — Глеб еще раз сжал его на прощание, ткнувшись носом куда-то в ухо. — Таак братья, до встречи, вы мальчика нашего берегите, и сами не хворайте! — Шура шутливо погрозил им кулаком на прощание. Лева уже выскочил за дверь вслед за Лео. Он снова был самим собой, с чуть застенчивой улыбкой, подвижный как ртуть, немногословный. Они с Шуркой почти забили на саундчек, бросив все на свои бандитов. После концерта они летят дальше по маршруту своего тура, а он остается здесь, пока без всяких планов. Ожившая картинка из его страшного сна все еще мучила воспоминанием, бледное лицо Вадика, едва ощутимое биение его жизни под руками. Еще немного — и сон стал бы реальностью. Невероятное стечение обстоятельств привело сюда друзей, а у Левы были такие странные глаза, когда он внезапно выбил дверь. Один Глеб точно бы умер там, рядом с братом, от ужаса и безнадежности, если бы не они. Никогда бы не подумал, что Левушка может быть таким — иным, решительным и спокойным, действовать так уверенно и умело. Все это отдавало мистикой, его разговор и непонятные манипуляции с телефоном, потемневшие глаза и руки на висках Вадика, тени, возвращавшие ему жизнь. Это снова могло быть сном, игрой воображения, еще немного и его разбудят — может и было отчасти. Но брат сжал его руку, он был такой слабый, с темными кругами под глазами и бледными губами… Но глаза смотрели и губы произносили его имя. Жизнь вливалась в него с каждым глотком сладкого чая, теплого молока, нескольких ложек каши и Шуркиного омлета.. Ночь Глеб провел, вытянувшись рядом на диване, держа за руку, боясь отпустить и заснул только ближе к утру, когда Вадик перевернулся на бок, обнял и прижал его к себе, как когда-то в детстве. Вот только проснулся один, укутанный до носа одеялом и еще пару минут не проснувшийся мозг отказывался включаться в реальность. Он сладко потянулся, тщательно вытягивая каждую конечность — еще одна новоприобретенная благодаря Лео привычка — и вскочил как подброшенный пружиной: где Вадик? Сообразил, влетел в ванную, перевел дыхание, успокаиваясь — он лежал в ванне, откинув голову на бортик. Живой — грудь мерно вздымалась. Сдерживая желание притопить его с досады, занялся утренними процедурами — братец открыл глаза на шум спускаемой воды. — Представляешь, чуть не обделался, едва успел добраться. — Голос был хриплый. Голову он поднял, но вскоре снова пристроил на бортик. Глеб свернул полотенце и положил ему под затылок. «Едва успел» — зато одеялом успел его укрыть... — Спасибо. Голова кружится. — Ты балбес, понимаешь, что утонуть мог здесь запросто??? Башкой своей дурной снова треснуться? Глеб сел на коврик перед ванной, размотал повязку, посмотрел на ссадину. — Ты помнишь, что произошло? Сколько ты провалялся? — Куда-то шел, вроде за сигаретами, по темноте, потом еще темнее стало, на обратном пути. Дальше провал и холод. Больше ни фига не помню. — Наклони голову, давай волосы помою. Когда это было? — А сегодня — это когда? Ой-ой! — В распахнутые глаза попала мыльная вода и Глеб направил струйку душа в лицо. — Потерпи. Вчера днюха твоя была. Что еще помнишь? — Вадим провел рукой по лицу. — Больше суток из памяти… Ты что, поздравить меня приехал? — Сообразительный какой… У тебя белье чистое есть здесь где-нибудь? — Глеб осторожно намотал полотенце на его голову. — Там в шкафу все есть. Глеб, ты понимаешь, что я сдох бы здесь, если бы не ты. — Держись за меня покрепче, будем выбираться отсюда. — Вадим довольно уверенно выбрался из ванны, но потом тяжело опустился на край. — Голова кружится. — Глеб старательно вытирал его, накинул большое полотенце на плечи, приоткрыл дверь, запустив прохладный воздух. — Так лучше? Соберись. Доковыляли до кресла; накинув на брата плед, нашел одежду, собрал диван, помог одеться, согрел молоко и сунул кружку в руки. Занялся головой — расчесал волосы, обработал ссадину, перевязал. — Глеб… — Посидишь? сейчас завтракать будем… — Вадик закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла… Лео не напрасно заставлял его самостоятельно варить кашу, все получилось так, как надо. Наградой была паника на лице брата при виде овсянки. — Не кривись, это моя диета, тебе понравится — первый раз мне так готовила Рада, тогда, после больницы… Горячая сладкая каша с холодным молоком, ложка за ложкой — оба съели по приличной тарелке. — Мне казалось, что я видел ее вчера. Первое, что я помню — черные глаза надо мной и твои теплые руки. А потом увидел тебя и Леву. — Если бы не Левчик, мы ушли бы от твоей запертой двери. — Глеб скомандовал перебираться на диван и рассказал обо всем со всеми мистическими подробностями. — Ты же понял, что Левушка очень близко дружит с нашей ведьмочкой? — Догадался. Думаешь он научился у нее? — Похоже. Я его таким никогда не видел. Он говорил с ней, когда осматривал и лечил тебя, пока не приехала неотложка. — Врача я уже хорошо помню… — У него закрывались глаза. — Тебе надо поспать. Не думать, ни про вчера, ни про завтра, только о сегодняшнем. Помыть, убрать посуду, у этого аккуратиста все по полочкам, все чисто, когда успевает? Пол протереть, натоптали вчера. Самому умыться, побриться… Едва присел, с чашкой чая и бутербродом, пришла медсестричка, наверное из поликлиники, со шприцами и пробирками — взять кровь в лабораторию — пришлось будить Вадика. Она была такой молоденькой и так смущалась, даже немного испугалась, когда он неуклюже пошутил, что нельзя присылать таких девочек в такой район к таким дяденькам. Брат включил все свое обаяние, чтобы успокоить ее, но когда она назвала его дедушкой, его улыбка застыла, зато Глеб поперхнулся от еле сдерживаемого хохота, и она почти не возражала против того, что антибиотик вколет он сам, когда она уйдет. — Давай дедуся, подставляй задницу. — Даже не поморщился, сказал, что рука легкая. Ну еще бы… Выглядел он все-таки хорошо, красавчик, даже с белой бородкой и седеющей шевелюрой, даже со скидкой на болезненное состояние… — Смотрю, ты уже привыкаешь к званию дедушки. В натуре скоро станешь? — Возможно. А сам-то? Твой не собирается еще? Дедушка Глеб? — Неее. Я не готов пока. — Ага, кто нас спрашивать будет? Так что тренируйся при возможности. — Кофе будешь? Или чай? — Глеб вспомнил свой опыт общения с одной маленькой девочкой. — Давай кофе, в сон бросает. Это твой телефон? — Из-под подушки на край дивана выскользнул телефон. — Нет. Это Левы. Его айфон декорацией разбило, теперь он с этим…. Ты куда собрался? Давай в бутылку. — Издеваешься? — Вадик поднялся немного неуверенно, чуть поморщился, но потопал в сторону туалета, и Глеб все-таки поперся за ним, на всякий случай. — Еще свечку подержи… Кофе свари пожалуйста, я еще побриться хочу. — Ты давай не выеживайся, тапки одень, кафель холодный. Он успел сварить кофе, наделать бутербродов и заглянуть пару раз к брату — тот побрился очень тщательно, оставив аккуратную бородку и чуть более темные подстриженные усы. На обратном пути все-таки держался за руку. — Слабость, а так вроде ничего. — Он сидел по турецки и закрыв глаза наслаждался кофе. Странный Левин телефон выглядел кирпич - кирпичом, а когда Глеб попытался его включить, вдруг проговорил скрипучим голосом «Ну чо надо?» и на темном экране проступила лохматая мультяшная физиономия. Она сонно похлопала глазами, как будто ожидая ответа, зевнула и растворилась. — Фигасе телефончик. — Глеб осторожно отложил его на столик и принялся вытирать пролитый от неожиданности кофе. С появлением Левы с Шуриком стало громко, тесно и весело. Все закрутилось и завертелось, они притащили кучу вкусностей с шутками, торт с подколками и пирожные, которые сразу напомнили о Лео. Мальчик любил их так же, как и его мама. — Не знаешь, где Лео? — Они занимались дверью, Глеб присматривался к другу, может он больше знает? — Был в Японии, сейчас с сестрой у дедушки. Ты что смеешься? — Лева снова был самим собой, немногословным, с мальчишеской улыбкой. — Медсестра обозвала Вадика дедушкой. — Из него классный дед выйдет. — Представил, как Лео сделает Раду бабушкой… — Лева метнул в него быстрый взгляд, усмехнулся. — Видел бы ты ЕЁ бабушку… А потом появился Лео. Как солнышко. Глеб никогда не думал, что может так привязаться к нему. Сам он никогда не был хорошим отцом своему родному сыну, и едва ли будет хорошим дедом, если вообще доживет конечно. А красивый парень, почти мужчина, в которого превратился тот самый необычный малыш из далекого прошлого, стал ему очень близок. Как сын, но только в силу возраста, который гораздо умнее своего «отца». Как очень тонкий музыкант со своим пониманием музыки. Как друг без всяких условностей. Он казался очень открытым и наивным, но это была опасная иллюзия, внутри мягкой плюшевой игрушки скрывался стальной стержень, любая попытка использовать его натыкалась на полный игнор. Это, наверное, в лучшем случае. И точно так же, как Рада и Алекс, он оставался тайной за семью печатями, со странными делами и связями. У Глеба иногда возникало некоторое чувство ревности, когда он видел вместе Лео и Левчика. Они были как будто на одной волне и понимали друг друга без слов. А теперь и за Левой мелькнула на миг такая же непонятная ведьмачья сила — с кем поведешься, как говорится. Надо быть таким, как мудрый Шура, который в этом положении если что-то и не понимал, то просто принимал как данное. И уж никоим образом не ревновал своего закадычного друга. Теперь эти двое на полную катушку прикалывались над братьями, которым придется делиться тортом и пирожными с таким же сладкоежкой Лео. А Глеб был готов отдать все сладости на свете вместе со светом в придачу от радости видеть мальчишку здесь, сейчас и вообще. Была версия, что его вызвал Левчик, была дикая мысль, связанная с ругающимся телефоном, что он не выключался со времени разговоров Левы с Радой и она послала сына на помощь. Но эта гитара...Мальчик готовился заранее, это просто так не получить, даже со всеми их невероятными возможностями и связями и было заметно, что он волнуется. Это вообще нечто фантастическое. Надо было видеть глаза Вадика, в них отразилась вся гамма чувств, от изумленной радости и любопытства до потрясения, когда он рассмотрел анимацию. Восхищение читались еще у Шурика, эта гитара была круче, чем его с экраном. Интересно, кто-нибудь заметил сходство с анимацией Жоркиного телефона? Лео наблюдал за ними с улыбкой, как взрослый за группой детей с новой игрушкой. Вот только некоторым из деток пора было ехать — кто-то из банды дозвонился и открытым текстом говорил все, что он думает об их отсутствии. Шура с Левой собрались со всей возможной скоростью и с ними засобирался Лео. — Ты куда? А торт? — Глеб пытался за шуткой скрыть разочарование, они так давно не виделись, он надеялся пообщаться. Едва заметный обмен взглядами с Левушкой, затем черные глазищи уставились на братьев. — Ну вы же за пять минут не справитесь? Я провожу до машины и обратно… — Я бы не рисковал так. Ой! — Шурка получил шлепок от Вадика и обнял его на прощание. В окно было видно, как они почти бегом отправились к машине, жестикулируя и смеясь, очень краткое прощание, а мальчик еще о чем-то поговорил с водителем. Назад он бежал, просто сгусток энергии какой-то. — Ух ты! — На всей скорости он еще и крутанул сальто. Вадим тоже смотрел в окно, и Глеб ругнулся. — Ты чего так расхрабрился? Марш на диван! — Глеб спохватился, что понадобиться по меньшей мере чай и, наверное, кофе. Больше командовать не получиться, да уже и не хотелось, все это не так просто… Все мрачные мысли рассеивались и отступали, как всегда, в присутствии Лео. Его энергетики с лихвой хватало, чтобы зарядись все окружающее пространство, разве что искры не летели. С его появлением Вадик, кстати, перестал кашлять, и вообще, когда он бывал в студии и на репетициях, не кашлял никто, только Снейк начинал чихать. — Где мой кофе? — В ответ Глеб кивнул на только что поставленную турку. Это был уже ритуальный вопрос, который он получал при визитах Лео к нему домой. Хочешь - не хочешь, приходилось готовить, причем не просто так, а по его рецепту. Точно так же пришлось научиться готовить себе овсянку и омлет — он мог ворчать, ругаться, возмущаться, но все это разбивалось об спокойную улыбку и терпеливый взгляд — так смотрит взрослый на капризного ребенка. В вопросах соблюдения режима и диеты Лео был непробиваем, как чуть позже и в некоторых деловых вопросах. В остальных вопросах он всегда имел свою точку зрения, но никогда ничего не навязывал. Глеб привык к нему и его манере общения, а вот Вадик мог иметь проблемы — у него тоже была своя точка зрения и он тоже привык командовать. — Тебе помочь? — Он уже мыл руки. Это тоже был обычный вопрос, и делать что-то вместе с ним было всегда весело и прикольно, но сейчас Глеб отказался, кинул ему полотенце и показал глазами на брата. — Освобождайте стол, я сегодня за официанта. Вадим все же отложил гитару, они разговаривали, и он улыбался чуть смущенно, с таким молоденьким врачом не имел еще дела. Лео рассказывал, как бывает удобно в делах, когда тебя недооценивают в силу возраста и смеялся, что спиртное ему не продают без документов. Тут же он не обращал никакого внимания на недоверие дяденьки с седой бородой, уложил его на диван, головой на подушку на своих коленях, прикоснулся ко лбу, провел по волосам, уложил голову одной стороной на ладонь, кончиками пальцев дотронулся до припухлости вокруг ссадины, замер. Глеб понимал, что сейчас на его глазах происходит что-то необыкновенное, непонятное. Такое же волшебное, как малыш у него на коленях, после которого уходила тошнота и головная боль тогда, давно, в итальянской клинике. Это продолжалось совсем недолго, пару минут — и Лео осторожно выскользнул, отпустив заснувшего Вадика. — Глебушка, скажи-ка, почему мне звонят по поводу твоего завтрашнего выступления? — Он уселся прямо на ковер, рядом с креслом перед столиком. Обхватил кружку с кофе ладонями, не спеша отхлебнул пару глотков. Что он мог сказать по этому поводу? Они перенесли несколько концертов, налетели на штрафы. Завтрашний концерт должен был быть отменен или перенесен, группа завернулась и улетела домой. Его никто не предупреждал, что отмену или перенос не согласовали и теперь организаторы грозили крупной неустойкой. Кто и зачем звонил Лео было непонятно. — Тебя это задевает каким-то образом? Твою фирму? — Не особо. У нас просто спросили совет только потому, что я летел сюда. Вышли через посредников, там что-то связанное с благотворительным фондом, поэтому они очень заинтересованы. — Чччерт. Я был не в курсе. Знал бы раньше, что-нибудь придумали бы. — Я бы сказал, что не вижу нерешаемой проблемы. — Он положил на тарелку хороший кусок торта. Глеб смотрел удивленно. — Не смотри на меня так, ешь торт — сладкое способствует улучшению соображения. — От кого бы я еще терпел такое обращение… Ты готов играть со мной? — Лео кивнул с набитым ртом. — Еще не поздно? Лео взялся за телефон, набрал и отправил сообщение. Ответ прилетел через несколько минут, сразу после этого последовал еще обмен сообщениями, он набирал с непостижимой скоростью, умудряясь отправлять в рот еще кусочки торта. — Нас ждут к 19-00. На разогреве будут местные ребята, в их акустику можно воткнуться. Они будут счастливы помочь. Электронную поддержку сделаю за пару часов. — Так просто у тебя! Как мы туда доберемся? — Лео пожал плечами, снова пошарил в телефоне. — 120 км всего. Я просил своих сделать мне машину в аренду, завтра с утра будет, с водителем. — Мне стремно. С чужими инструментами и оборудованием... — Во-первых, ты уже согласился и меня уговорил. Во-вторых, не вижу проблемы с гитарами. — Тут он выразительно оглянулся. — Мне стремно совсем другое... А ведь он прав. Здесь есть две гитары, старые, но хорошие. И новая. Итого: три на троих. — Как я оставлю Вадика одного??? — Во-первых, он не маленький и с ним в основном все в порядке… — Лео поднялся одним плавным движением. — В этом дома кроме тортов есть еще что-нибудь съедобное? — А что во-вторых? — Глеб не успевал за ним, слишком быстрые решения сбивали с толку, было еще что-то очевидное, но он никак не мог ухватиться за хвостик этой мысли. — Во-вторых, он уже давно проснулся и слушает нас. Спрашивай сам. Быстрый взгляд в сторону дивана — Вадим лежал, подперев голову рукой, с явным интересом наблюдая за ними, глаза блестели. Лео крутнулся и уже ставил перед ним чашку с чаем и тарелку с тортом. — Вадим, вы же не откажетесь? Еще бы он отказался… А что он имел в виду? Братик уже принял вертикальное положение, торт исчезал с поразительной быстротой. А еще он спрашивал мальчика про какие-то технические заморочки — тот очень быстро перешел на такую терминологию, что казалось непонятно даже Вадику. — Ты можешь взять все, что хочешь. И порепетировать сейчас. — Спасибо. Вы поможете с настройкой? Как вы себя чувствуете? — Я в порядке. Конечно помогу. Здесь была уникальная подборка оборудования — от самоделок, собранных непонятно из чего самим Вадиком, до раритетных аналоговых устройств. Это вызвало жгучий интерес Лео, он осторожно прикасался к каждой деталюшке, как к хрупкому стеклу, засыпал хозяина вопросами; потом в дополнение к его телефону появился планшет, он спросил разрешения, подключился к компьютеру, вставил капли наушников и завис. Мерцал экран смартфона, светилось подобие клавиатуры на планшете, он почти не отрывал левую руку от одного и скользил пальцами правой по другому, глядя на экран монитора компьютера, на котором с калейдоскопической скоростью мелькали цифры и буквы, символы и линии. — Ты понимаешь, что он делает? — Нет. Братья уже настроили гитары, и впервые за много лет тихонько бренчали что-то вместе, когда он оторвался и спросил, что Глеб собирается включить в программу, затем что можно сделать на акустике без электроники и снова ненадолго завис. — Давай попробуем. Что будет первым? — Он взял гитару. Получалось так, что он за час сделал электронные партии ударника в манере Снейка, клавиши, там, где это делала Стася. Все это синхронизировалось под гитары и контролировалось с его планшета. — Звук выставлять надо будет на месте. — Это было единственное его замечание, все остальное он делал с абсолютно бесстрастным лицом, без малейших признаков каких-либо эмоций. Предельно сосредоточен, глаза либо на струнах, либо на мониторах. Глеб вздохнул обреченно. Он прекрасно знал, что вызовет улыбку его глюка, тянул до последнего, борясь с собой. Это решение просто витало в воздухе и для мальчишки было очевидно с самого начала, но он терпеливо ждал этих слов от него. — Вадик, ты сможешь поехать с нами? — Удивленный взгляд брата и вопросительный Лео. Вадим смотрел на него, а Лео на Вадима. — Поможешь со звуком, поиграешь сколько захочешь, заодно подарок обновишь? Лео, ему же можно? — Доктор разрешает. Вадим, вы можете сохранить инкогнито, как Сэм. — Они понимающе переглянулись, Глеб ничего не понял, но брат усмехнулся. — Это может пройти. Глеб, ты уверен? — Никогда не думал, что скажу это когда-нибудь — ты мне нужен. И я не могу оставить тебя здесь одного, чтоб там ни говорил этот студент! — Последние слова он почти прокричал. — Я поеду, конечно, поеду. — Ваууу! — Мальчишка крутнулся волчком вокруг своей оси, наконец выбросив сдерживаемые эмоции. Пространства на это ему явно не хватало. — Вот чего ты орешь? Тебя что-то смущало вроде, теперь уже не смущает? — Теперь смущает в два раза больше. У вас есть что-нибудь кроме спортивных костюмов и растянутых футболок? Глеб переглянулся с братом. — В чем приехал, то и есть. Что тебе не нравиться? Я тебе не поп-звезда. — У меня в общем тоже самое… Джинсы стирать надо. И куртку тоже. — Куртку не надо. Я тебе новую привез — в подарок. — Глеб пошарил в прихожей, нашел пакет и вытащил новую кожанку. — Примерь, а то я не успеваю за сменой твоей комплекции. Лео наблюдал за ними некоторое время, потом все-таки не выдержал. — Дяденьки, это конечно замечательно и куртка классная, но все остальное... На своих концертах — без меня — вы можете выглядеть так, как вам нравиться. Но не завтра. — Он взялся за телефон. Братья снова переглянулись. — Ты видишь, как он разговаривает? — Спорить бесполезно, я полагаю. — Хочешь попробовать? Я уже не пытаюсь… Лео уже расхаживал туда-сюда, разговаривая вполголоса и только отрицательно покачал головой. Вскоре он диктовал размеры и договаривался о встрече. — Я поеду, вернусь утром, после десяти. — Он уже начал одеваться. — Куда ты? На ночь глядя? — Глебу очень не хотелось, чтобы он уезжал. — Знаешь что, лучше бы ты остался. Он изо всех сил подмигивал Вадику, тот понял кажется. Но не так, как хотелось. — Малыш, у меня, конечно, не люкс, супер-роскошную кровать не могу предложить, только раскладное кресло. Действительно, было бы спокойнее всем, если бы ты остался. Сейчас он улыбнется, покачает головой, скажет что-нибудь нейтрально-успокоительное и уедет. Надо было братцу пожаловаться на голову что ли… Лео завязал уже шнурки и выпрямился. Действительно улыбнулся, но промолчал, казалось, он колеблется. Хотелось бы знать, какие мысли проносятся в этой красивой голове… — У вас где-то здесь круглосуточный магазин вроде? Кто-нибудь возражает против пельменей? — Кажется, он согласился в кои-то веки. — Вы, наверное, правы, мне лучше остаться, если я вас не смущаю. — Глеб и Вадим дружно заулыбались. — Но вы будете делать то, что я скажу и не спорить. Поймите правильно, Вадим — это не условие, это пожелание. Он накинул куртку. — Сейчас вернусь. Они втроем с удовольствием съели большой пакет пельменей, доели и торт, и пирожные. Разговаривали о чем угодно, только не о музыке и завтрашнем концерте — о моде, девушках, машинах и мотоциклах. Выяснилось заодно на чьем агрегате раскатывал Вадик. Затем Лео перетащил большое кресло поближе к кухне, сказал более о нем не беспокоиться и укладываться спать. — Как вожатый в пионерском лагере. — пошутил Вадик, когда он сверкнул глазищами в сторону их дивана и выключил свет. Было что-то колдовское в этом взгляде, потому что это было почти последнее, что Глеб запомнил. Четкий профиль фигуры на кресле, освещаемый отблеском планшета — и все расплылось спокойным сном.