Тридцать разных дней

      Крупные капли забарабанили по листьям, траве, белой брусчатке, острым крышам совершенно внезапно, заставили прохожих разбежаться в укрытия, а торговцев — кинуться прикрывать свои товары от неожиданного ливня.       Стоящие в центре покатого моста женщины ошарашенно переглянулись друг с другом. Дождь застал их на открытом пространстве, прятаться было некуда, а, значит, оставался единственный выход.       — Бежим!       Наплевав на статус, звания, этикет и прочую мишуру, Амелианс Левеллёр и Виринея Арьянен опрометью кинулись к поместью Левеллёров. Простучав каблуками по каменной поверхности двора, влетели под портик и, хохоча, как бешеные, грянулись о двери. Всполошённые слуги кинулись открывать, не сводя удивлённых взглядов со своей обычно спокойной и невозмутимой хозяйки. Остановившись у дверей, чтобы не намочить дорогие ковры, Виринея выпрямилась, глянула на Амелианс и весело сказала:       — Нет, я всё-таки отвратительно на Вас влияю, леди.       Та усмехнулась, прикрыв рот ладонью.       — Что может быть лучше, чем маленькое неожиданное приключение, которое можно разделить с дорогим другом?       Виринея хмыкнула, возвела глаза к небу и вытерла капли воды со лба.       — О Боже, Амелианс, прекрати. Я сейчас начну неподобающе краснеть.       Леди Левеллёр взглянула на неё, разукрашенную пыльными разводами на лбу и щеках, и едва сдержала очередной смешок.       — Сразу видно авантюриста. Ты вся в грязи. Мерилд, будь добра, организуй нам ванну. И принесите мадам Арьянен сменную одежду.       Через полчаса обе, закутанные в тёплые халаты, сидели в комнате Амелианс и, потягивая из изящных чашек травяной чай, любовались на подтёки дождя на больших окнах поместья.       — Чем дальше, тем больше я начинаю ценить комфорт, честное слово, — сказала Виринея, подтягивая ноги на кресло и накрывая их халатом. — Несколько раз мне приходилось попадать под подобный ливень в путешествиях, и, учитывая этот опыт, я лучше дома посижу, чем пойду куда-то в такую погоду.       — Только не говори, что думаешь бросить своё дело, — Амелианс лукаво глянула из-за чашки. — Ализе тебе не простит.       — Кто б мне дал! — мико’те поставила чашку, потянулась. — Такое ощущение, что после победы над Митейон ничего не закончилось, а мир начал нуждаться в Воинах Света ещё сильнее, чем прежде. Мы с Сидом давно уговорились: когда всё закончится, оставить линкперлы дома и улететь подальше от всех, на южные острова. Месяца на два, а то и на три. Чтоб никто не нашёл.       — И? — полюбопытствовала леди Левеллёр.       — До сих пор собираемся, — мрачно произнесла Виринея, вызвав у элезенки сочувственный смешок. Она дотянулась до мико’те, мягко похлопала её по тыльной стороне ладони, выражая поддержку, и задержала руку, заметив выглядывающую из-под рукава татуировку.       — О.       — Что? А... Так у тебя тоже должна быть. Чему ты удивляешься?       — Размеру.       Амелианс задрала рукав, демонстрируя изящный серебряный росчерк у сгиба локтя — знак дома Левеллёров. Виринея улыбнулась, рассматривая.       — Мне бы так. Иногда её масштаб реально мешает жить. Хотя сейчас мы уже не печёмся так о конфиденциальности...       Леди Левеллёр хихикнула, как девчонка.       — Вы порушили всю конфиденциальность тем поцелуем на пирсе после возвращения Рагнарёка. До сих пор краснею, вспоминая.       — Ты-то! — вскинулась Виринея. — Мать двоих детей! Рассказывай мне сказки!       — Ну-у... — Амелианс уткнулась в чашку. — Фуршено всё же не Сид.       — Какая, к чёрту, разница? Все мужики одинаковые!       Арьянен вдруг хлопнула себя ладонью по лбу.       — Вспомнила!.. Я же тебе кое-что привезла!       Она метнулась к двери, подозвала кого-то из слуг, быстрым шёпотом попросила принести её сумку. Получив желаемое, закопалась в неё, вытащила большой бумажный свёрток, разорвала бумагу.       — Кто просил у меня костюм?       Амелианс встала и с удивлением рассматривала разложенные Виринеей по кровати вещи. Сунула босую ногу в массивный, но мягкий ботинок, повертела ей, задумчиво вглядываясь. Надела было кепку козырьком вперёд, но мико’те перехватила её руку.       — Не так!       Она споро помогла Амелианс облачиться в принесённый наряд. Мягкие широкие штаны на завязках, короткий, до линии рёбер, топ, ботинки, короткая курточка с рукавами до локтя, цепочки и кольца, одна перчатка... Виринея завершающим штрихом повязала элезенке на голову платок, надела сверху кепку козырьком назад и подвела её к зеркалу.       — Ногти надо бы чёрным, — задумчиво сказала она, оглядывая получившийся результат. Амелианс восхищённо вглядывалась в зеркало.       — С ума сойти...       — Что ты там говорила? Заставить Фуршено краснеть? — деловито поинтересовалась Виринея. — Такими темпами мы вызовем прилив крови не только к лицу, но и к тому, что куда ниже.       Леди Левеллёр спрятала лицо в ладони, сотрясаясь плечами. Потом захохотала в голос и упала в кресло.       — Я говорила тебе, что ты потрясающая?       — От потрясающей слышу, — Виринея сцапала чашку с блюдца. — Когда там лорд Левеллёр с Форума возвращается? Надо бы свалить из твоего дома до этого времени. Не хочу попасть на выяснение отношений между хозяевами, которое неизбежно закончится в постели.       — Ну почему сразу... — Амелианс не успела закончить фразу. Открылась дверь. Фуршено Левеллёр переступил порог комнаты, открыл рот и не успел сказать ни слова, потому что увидел жену.       Вытаращив глаза, Виринея поставила чашку. Подхватила сумку и, порадовавшись, что её вещи остались внизу, по стеночке скользнула к двери. Оказавшись за спиной лорда, показала Амелианс поднятые вверх большие пальцы и исчезла из комнаты. Еле сдерживая душащий её смех, спустилась с лестницы и наткнулась на удивлённую Мерилд.       — Лорд и леди просили не беспокоить, — сообщила она ей. — Можно мне мою броню?       Из поместья Левеллёр Виринея выходила с видом нашкодившей кошки.