Знаки (Signs)

      После того, как почти все ее лицо было вымыто от крови, он смог отчетливее увидеть повреждения.       На лбу виднелся глубокий порез, который кровоточил больше всего.       Другой порез располагался на губе, что заставляло ее бубнить при разговоре; проглядывали два синяка и в довершении ко всему, ее нос был сломан.       И это только лицо.       Он сдерживал свою злость, и, несмотря на все усилия, это было достаточно трудно.       — Не существует безопасной при беременности мази от синяков, поэтому, боюсь, они должны зажить самостоятельно.       Она понимающе кивнула.       — Но, если позволишь, я бы хотел вправить твой нос? Он сломан и если ты не хочешь, чтобы он стал таким же кривым, как у меня, это нужно сделать сейчас — тогда кости срастутся правильно.       Глядя в пол, она снова кивнула.       Он заметил, что когда присел перед ней, чтобы очистить лицо, она взялась за его левую руку и до сих пор не отпускала.       — Костерост так же вреден для беременных, поэтому я смогу сместить кости, но заживать нос будет естественным путем.       Его беспокоило, что она почти не реагировала, словно весь огонь, заключенный в ней, испарился и одно лишь это уже было преступлением, которого он не сможет простить.       Решив воспользоваться советом Нарциссы, он слегка сжал ее руку, а вторую положил сверху:       — Что ты предпочитаешь сделать раньше? Я могу сначала вылечить порезы или вправить нос, как ты скажешь.       На мгновение он подумал, что она не ответит, но затем услышал робкое:       — Можно нос?       Он мягко улыбнулся, просто подняв уголки губ, и еще раз погладил ее руку, прежде чем отпустить:       — Конечно. Если можно, я собираюсь направить на тебя свою палочку, Гермиона, но, если хочешь, могу все сделать беспалочковым заклинанием, однако с палочкой будет более точно.       — Все хорошо.       Он поднял палочку правой рукой и в этот момент ее глаза закрылись, а рука стала сжимать его левую руку.       Она напряглась в ожидании боли, поэтому мужчина решил быстро покончить с процедурой невербально.       Взмахнув палочкой, он услышал хруст костей, от которого сжались все внутренности.       Девушка вскрикнула и подняла руку, чтобы закрыть лицо, но взвизгнув от боли, снова убрала ее.       — Прошу прощения за дискомфорт, я приготовлю обезболивающее зелье завтра.       Дрожа, она кивнула, всхлипывая и пытаясь остановить рыдания.       — Теперь я бы хотел уделить внимание ранам на лице или ты хочешь немного подождать?       Взяв паузу, очевидно для того, чтобы собраться с духом, она ответила:       — Д-давай закончим, п-пожалуйста.       Он кивнул в ответ.       Все еще помня о своей репутации и не желая, чтобы это выглядело так, словно он протягивает ей руку, он, все же, положил ее на колено девушки и был тайно взволнован, когда она снова осторожно взяла его руку в свою.       В очередной раз предупредив ее и получив разрешение, прежде чем направить палочку, Северус мягко прошептал лечебные заклинания.       Он использовал самые простые и нежные заклинания, не желая, чтобы ее тело негативно реагировало на его магию, если бы чары были мощнее.       Это ускорит заживание ран, но не вылечит их полностью.       И если после всего этого у нее останется хоть один шрам, он будет крайне зол.

***

      Закончив все лечение, которое мог сделать, он взял ее вторую руку и начал говорить:       — Есть ли еще травмы, которые я мог бы вылечить, перед тем как ты пойдешь в ванную?       Казалось, что Гермиона задумалась на какое-то время и даже прикусила губу, а потом поморщилась и передумала.       Через мгновение она выдернула свои руки из его ладоней, что он воспринял за отрицательный ответ, но девушка только развернула их и положила ладонями вверх на свои колени.       — Твои руки?       Она кивнула.       Он не подозревал, что ее руки были травмированы. Да, они были в крови, но он предполагал, что это была кровь из ран на голове.       Снова взяв платок и намочив его в раковине, он опустился на колени перед ней.       Нежно он взял ее руку в свою, намного большую.       — Позволишь?       Получив согласие, он начал мыть ее руки, очищая ладони, которые были так грубо поцарапаны, почти разодраны.       Он зашипел сквозь зубы глядя на глубокие порезы.       Гермиона задрожала.       — Приношу свои извинения, я не хотел тебя расстроить.       Она просто покачала головой и дала знак продолжать.       Применяя нежные заклинания, он злился на то, что могло стать причиной ее ранений.       — Несколько дней кожа будет сухой, но порезы теперь закрыты. Есть ли что-то еще?       Отведя взгляд, она все же кивнула и показала три пальца.       — Еще три места? — последовал еще один кивок.       — Не могла бы ты показать мне?       Она осторожно подвинула вперед свою ногу, и он посмотрел вниз.       Девушка была босиком, и он заметил, что одна нога кровоточила.       — Ты не против, если я подниму твою ногу себе на колени, чтобы лучше рассмотреть?       Со слезами на глазах она кивнула, и он нежно поднял ногу, до тех пор, пока ступня не оказалась у него на коленях. В этот момент Гермиона вздохнула и вздрогнула от боли при движении, за которое он извинился.       Осторожно осмотрев ее ступню, он смыл кровь, и увидел распухшую лодыжку с несколькими отметинами, которые ни с чем не спутаешь.       Ему пришлось сдержать рычание.       Синяк был от протектора ботинка, быстрый удар которым нанес эту травму внутренней стороне ее лодыжки.       — Ты можешь ею двигать?       Она неохотно кивнула, ее голос был очень тихим, когда она произнесла:       — Да, но мне больно.       Он провел рукой по лодыжке, аккуратно надавливая на нее, и она ахнула от боли.       — Прости, можно провести диагностику?       В слезах Гермиона кивнула, сжав зубы от боли.       Взмахнув палочкой, он просканировал ее ногу, а потом сочувственно поморщился:       — У тебя перелом лодыжки, мы можем сделать не больше, чем держать ногу в покое до тех пор, пока она не заживет и давать тебе обезболивающее.       Он переместил ее ногу на пол:       — Еще я поищу правильную повязку, чтобы зафиксировать ступню.       — Спасибо.       Северус коротко кивнул.       — Что дальше?       Она отвела взгляд и указала рукой на свое плечо.       — Могу я посмотреть?       Кивнув, она все так же не смотрела на него.       Он встал, но ничего не смог разглядеть из-за ее футболки.       — Можешь слегка отодвинуть ткань, чтобы я осмотрел тебя?       Девушка глубоко задышала, но, наконец, задержала дыхание и опустила горловину футболки с одной стороны.       Его рычание невозможно было сдержать.       — Гребаное животное.       Она задрожала, и он тут же извинился:       — Прошу прощения за свою несдержанность, Гермиона, но меня приводит в ярость то, что он сделал.       Просто кивнув, она снова не смотрела в его сторону.       Ублюдок укусил ее. Сильно.       Настолько сильно, что разорвал кожу, оставив большой фиолетовый синяк, наливающийся кровью.       — Это нужно продезинфицировать.       Призвав фиал с бадьяном, он держал его перед ней:       — Чистый экстракт бадьяна опасен для беременных, я предлагаю капнуть небольшое количество на губку, чтобы очистить поверхность раны…       Их глаза встретились, она прикрыла живот в защитном жесте, и он все понял:       — Минимальный риск останется, даже с таким маленьким количеством разбавленного бадьяна, однако, меня больше беспокоит риск бактериальной инфекции из ротовой полости, которая могла попасть в рану.       Она сглотнула, но через мгновение кивнула.       — Ты уверена? — он снова спросил и на этот раз она кивнула более решительно.       — Да.       Северус капнул несколько капель бадьяна на губку и начал очищать рану.       Бадьян попал на рану, и Гермиона зашипела.       Она начала затягиваться, но полностью не прошла, однако Северус был рад, что риск инфицирования сошел на нет.       Он снова подошел и опустился на колени перед ней.       Это было его осознанным решением.       Снейп часто использовал свой рост чтобы запугивать людей, но теперь все, что он хотел — это казаться меньше и не представлять опасности для нее.       — И последняя вещь?       Она опустила подбородок к груди и задрожала, когда потянулась к подолу своей футболки.       Ее дрожь усилилась.       Поэтому он положил свои руки поверх ее:       — Пожалуйста, не заставляй себя делать то, чего не хочешь.       Покачав головой, она успокоилась и взяла себя в руки.       — Храбрая маленькая гриффиндорка, — прошептал он, и Гермиона почти улыбнулась ему, как ее улыбка затерялась в обеспокоенном взгляде.       Она отвернулась, когда подняла футболку достаточно высоко, чтобы показался округлившийся живот.       Как и ее ладони, он весь был в царапинах и крови.       Он сжал зубы, представляя, как она получила эти травмы, в своей голове.       Боги, он хотел разорвать этого мелкого ублюдка на части.       — Могу я наложить заклинания, Гермиона, чтобы исцелить тебя, как и раньше?       Посмотрев ему в глаза, она кивнула.       Колдуя настолько осторожно и деликатно, насколько он мог, Северус начал очищать повреждения от частичек грязи, которая была и на ее ладонях, медленно затягивая раны.       Как этот ублюдок посмел сделать такое? Одно то, что он причинил боль девочке само по себе было ужасным, но подвергнуть опасности ребенка? Его собственного ребенка? Снейпа заворотило от этой мысли.       Закончив все, что мог сделать в этой ситуации, он дал девушке знак опустить футболку назад, что она и сделала.       — Прежде чем я оставлю тебя принимать ванну, есть ли еще что-то, что я мог бы сделать?       Затем, до него дошло и он постарался побороть выступающий румянец:       — Тебе будет нужна моя помощь, чтобы забраться в ванну. С твоей лодыжкой, я не хочу, чтобы ты навредила себе.       Она тоже покраснела, смотря на свою одежду, которую теребила в руках.       Видно было, что девушка разрывалась между желанием прикрыться и необходимостью снять грязную одежду.       Говоря мягко и осторожно, он обратился к ней:       — Я долгое время был главой дома, Гермиона, и под моей опекой находилось много молодых женщин. Мне приходилось иметь дело с девушками разной степени раздетости, которых домогались парни, либо они были объектами неудачных шуток, и, даже просто поскальзывались в душе… Могу тебя заверить, что не сделаю ничего из того, что заставило бы тебя чувствовать дискомфорт, я просто хочу помочь.       Протянув свою руку, она коснулась его:       — Это не ты… Я-я доверяю тебе, правда.       Погладив ее руку своей, он мягко ответил:       — Тогда что случилось?       Ее ответ прозвучал тихо и сломлено:       — Я.       — Что с тобой?       Она не смотрела на него. Но и не отпустила его руку.       — Скажи мне, пожалуйста.       Вероятно, его «пожалуйста» сыграло роль, он нечасто произносил это слово.       Ее едва слышный ответ заставил его покраснеть от ярости:       — Потому что я такая толстая и уродливая.