Liberty

««Когда ты летишь с моста, ты понимаешь, что все твои проблемы решаемы, кроме одной. Ты уже летишь с моста». Записки выжившего самоубийцы»

Я всегда был уверен в своей вечности. Сколько себя помню, относился к жизни как к данности, иногда, как к бремени, к кошмару, к приключению. С неудовольствием смотрел в зеркало, отмечая длинную шею и девчоночьи ресницы, хотел плечи пошире, походку поувереннее и хорошо бы подрасти немножко. Я был уверен, что постарею когда-нибудь, скорее всего женюсь, заведу детей, буду учить их играть в квиддич, целовать макушки перед сном. Буду покупать им сладости после работы, любить до умопомрачения, смотреть на их колдографии в красивых рамках, держа за руку седеющую жену — женщину, с которой прожил всю жизнь. Был уверен, что когда-нибудь приму из рук профессора МакГонагалл диплом об окончании школы Хогвартс, закружу какую-нибудь девушку на Выпускном Балу, а потом на радостях напьюсь со своими друзьями, всю ночь обсуждая планы на жизнь. Я ненавидел домашние задания и зелья (привет, профессор Снейп!), ныл из-за промокшей квиддичной формы в дождливую погоду, ссорился со своими друзьями, комплексовал из-за очков, боялся показаться-выглядеть-сказать-сделать-посмотреть-признаться-подумать. Жалел денег на хорошую одежду, уповая на то самое «главное в человеке — душа», но на то, что душа не в порядке, забивал ещё сильнее. Судил людей по обложке и слухам, вешал ярлыки и злился на то, что мне их клеили. Я жил, не осознавая этого, думая, что «настоящая жизнь» начнется позже. Начнется так, как я хочу, и тогда, когда я запланировал. Она будет потрясающей, самой прекрасной, полной ярких эмоций, впечатлений и людей, которых я люблю. А потом мне сказали «Стоп». Это было так резко, что я приходил в себя трое суток. Не передать, что я тогда чувствовал. Пока мы живы, мы не осознаем, как близка смерть к каждому из нас. Это табу. О таком не разговаривают, не думают, не вспоминают перед сном. Мне тоже тяжело это даётся, но я должен. У меня есть уникальная возможность напомнить всем и каждому, что все мы здесь временно. Всем известна моя история. Как Судьба обрекла меня на схватку с ужасным, но великим убийцей, огромным злом. Я был крестражем Волан-де-Морта, и именно этот факт сделал из меня звезду газет и эталон суицидника. Но я выжил. И победил. Последние месяцы до Победы у меня было много времени подумать о том, что на фоне смерти все наши «огромные проблемы» — смехотворный пшик. Каждый раз, когда захочешь понервничать из-за очередной чепухи, вспомни эти строки. Вспомни о проблеме, от которой не убежать. Я благодарен Судьбе, Мерлину, архангелу Михаилу, Дамблдору и Волан-де-Морту за то, что я жив и могу сейчас писать своей рукой это письмо. За то, что могу вкусно затянуться сигаретой и посмотреть на луну, закинув ноги в кроссовках на стол. Вчера я расцеловал в обе щеки свою тётку-магглу, которую ненавидел всю жизнь, расцеловал, просто за то, что она не жалела для меня куска хлеба долгие семнадцать лет. Теперь когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу, как прекрасен, чёрт, сам бы себя трахнул! Будьте безжалостны в борьбе за собственное счастье, охраняйте его от завистников и недоброжелателей, шлите их нахер маршем! Меньше жалуйтесь, больше отдавайте, поддерживайте друг друга, будьте теми, кем мечтали! Когда я очнулся в больнице, я решил, что во что бы то ни стало буду счастливым. Я желаю вам того же от всей души. Меня зовут Гарри Поттер. Это моя новая жизнь. Новьё, которое я не позволю себе просрать и вас заклинаю не делать этого со своими бесценными жизнями. Это письмо я отправляю в Пророк в ответ на просьбу Скитер об интервью. Всем пока, я — в Хогвартс».