Liberty

Несмотря на укрепившееся в массах мнение, Драко и Панси никогда не были помолвлены или хотя бы влюблены. Они действительно друг другу очень подходили: ледяной принц, взглядом ставящий на колени, и девочка с каре в сучности не уступавшая Беллатрисе Лестрейндж. «Не тягайся со мной в безразличии. В безразличии я — абсолют.» Воспитанная по всем правилам высшего света, на людях она напоминала куклу ручной работы: элегантную, аккуратную, но не живую. Поэтому Драко говорил Панси, что она юная копия своей матери. Она бывает саркастична, ожесточенна и зла. А ещё она всегда говорит правду в лицо, даже если это сделает больно. Особенно, если сделает. — Получила приглашение? Панси хмыкнула и щелкнула ногтем по фильтру сигареты. — Твой ненормальный парень выпрыгнул из ниоткуда в библиотеке и заговорил меня до смерти, не дав при этом ни слова вставить. Как пришел, так и ушел — счастливый и уверенный, что все сложится, как загадано. Герой комнатный. — Сложится, как загадано, — подтвердил Драко, отбирая сигарету. — Ты примчишься туда со скоростью снитча, а знаешь почему? — Та-ак..? — Потому что там будет твоя ненаглядная заготовка на человека, — выдохнул дым Малфой. — Поверить не могу, что ты повелась на него. Ответь: что в нем такого есть? — Ответь: чего в нём нет? — усмехнулась Панси. — Щетина, руки, которые отнесут меня на край света, если понадобится, дикая энергетика, напор, характер, никакой политики, никаких интриг, заводит меня одним взглядом так, что ебаные окна потеют и ладошка по стеклу такая фью-ють, — засмеялась она под конец. — Деньги не купят нам счастья, Дракусь. — А нищета, пиздец, вам накупит всего — усмехнулся Драко. — Сам-то, хорош. Поттер то, Поттер сё, святая простота. Короновал прям свою лохматую идеальность. — Сам удивляюсь, Панс. Всю жизнь зашивал себе рот, дабы не болтнуть лишнего, а теперь орать с Астрономической башни готов, что он мой. Махонький такой, а с какой яростью защищает всё и всех. Всем готов дать шанс, верит в каждого, даже в тех, кто сам в себя не верит. Сядет вот так в своей гостиной у камина, ножки сложит крестом и плетёт свои фенечки. Разговаривает с кем-то, а пальцы кольца крутят, бусины считают на браслетах. Сны мне свои рассказывает, все до одного помнит, попросил научить его французскому: «Давно хотел, когда, если не сейчас?». У него для всего есть смысл, всё вокруг красиво, да и зло только если в книжках, послушаешь и сам веришь. Глазами своими глянет, как заклинанием оглушили, а улыбнется, и сам как солнце. Он мне во мне такое показал, чего я сам не видел. Люди верят, что жизнь нечто гениальное. Запутанное, непредназначенное для их ума, высшее и неземное, что-то очень головоломное, а он берет и рушит все их постулаты и многоуровневые философские нагромождения, открыто говоря о том, что всё просто, как дважды два. Такие люди они одни на миллион, и мне повезло, что охуеть, сам себе завидую. — Гриффиндорцы, — философски подвела итог Панси. — «Ну что, один раз живём или головой подумаем?» — Один раз живём, — с улыбкой ответил Драко, сцепив руки в замок на затылке. *** — Знаешь, что я сегодня понял? — И что же? — Что я хочу научиться плести косички. Драко поднял на Гарри взгляд от эссе по чарам. Тот смотрел абсолютно серьёзно и даже немного нетерпеливо, очевидно, готовый доказывать, что плетение кос — очень серьёзное и ответственное умение, несомненно, необходимое в жизни. — И за чем же дело стало? — сдерживая смех, постарался спокойно спросить Драко. — Да вот не знаю, на ком тренироваться. Гермионе сегодня не очень понравилось, сомневаюсь, что она согласится ещё раз доверить мне свои волосы, — озабоченно рассказал Гарри и подпер ладонью голову. Драко улыбнулся, так, как улыбался только с Гарри — словно взрослый рассуждениям неразумного ребенка, умиляясь и посмеиваясь. Подцепив палочку со столика у дивана, он прикоснулся к своим волосам, прошептав что-то неразборчивое. На глазах у онемевшего Поттера платиновый блонд стремительно расстелился по плечам до лопаток. Драко помотал головой, растрепав прямые пряди. — Сгодится? — Ахренеть, — шокировано отреагировал Гарри, и тут же захлопал в ладоши, подпрыгнув на диване. — Классненько! Я аккуратно, ладно? — Развлекайся, — великодушно махнул ему Драко, устраиваясь спиной к нему. — Надеюсь, обойдёмся, без анестезии. Гарри пересаживается на подлокотник, чтобы быть повыше — положение меняется ненамного. В качестве компенсации обхватывает торс Драко ногами, придвигая ближе к себе. Блондин косится в зеркало, услужливо предоставленное Выручайкой — собственнический жест выглядит милым. Время идёт мимо. Драко проверяет эссе Гарри, пока тот ласково перебирает его волосы, собирая их в слабенькую косу, осторожно, стараясь не дергать мягкие пряди. — Ты похож на Люциуса. — Приму за комплимент, опуская подробности биографии, отец был красивым мужчиной, — ответил Драко. — Панси придет к нам на Рождество? — поспешил сменить тему Гарри, переплетая косу. — Куда ж ей деться от доблестного Гриффиндора, — ухмыльнулся Драко и хмыкнул, ощутив, как его ребра слегка сдавили коленями. — После того, как Рон раскидает ей за любовь в своем стиле, она точно никуда не денется. Драко хохотнул и откинул голову назад, меж ног Гарри, пряди выскользнули из пальцев, расплетая первую косу. Обхватив лицо блондина ладонями, Гарри улыбнулся и поцеловал. — Я часто думаю о нас. Обо всех нас. Как такое могло произойти? Ты и я, твой Уизел и Панс… — прошептал Драко, глядя Гарри в лицо. — Жизнь прожить — не поле перейти. И то, чего не может быть, однажды тоже может быть, дорогой, — ласково поглаживая щеку пальцем, ответил Гарри, стиснув ногами покрепче. А завтра было Рождество.