Набери садисту

Эми вытянула ноги на диване и переключила на канал культуры. Телеведущая рассказывала о биографии известного автора хайку. Эми послушала полчаса и принялась за уборку. Кто бы мог подумать, что она заскучает в субботу? Мама уехала к бабушке, уроки сделаны, одежда высушена. Заняться нечем. Тогда Эми расстегнула чехол и достала визитную карточку. Зажав ее меж пальцев, трижды перечитала номер. Она уже выучила его назубок за неделю с их первой встречи. Может, позвонить ему? А что сказать? А вдруг он ее забыл? Душа затрепетала; взмах его редких, но длинных ресниц, волнистые волосы, выбившиеся из косы, стройная фигура и тепло его тела — она помнила все и от этих мыслей тлела. Ах, зачем ей эти воспоминания? Она схватилась за голову и вымученно простонала. Пусть она потеряла кошку, зато обрела… воспоминания? В конце концов, мама рассказывала о старости только дурное, но есть и в ней и хорошее — переосмысление жизни. Просмотр воспоминаний как закрытый кинопоказ. Решившись, Эми набрала: гудок, второй и третий. Она уже было хотела захлопнуть раскладушку, но тут прозвенел голос Рана — шаловливый и бархатистый. Именно такой, каким она его помнила. — Алло? Перехватило дыхание. — Эй, малолетки, это какая-то шутка? Сердце замерло и запрыгало, щекоча грудную клетку. Если она ничего не ответит, он сбросит, верно? — Э… Ран, это я, Эми. Помнишь? — Какую Эми я должен помнить? — Ту, у которой сбежала кошка. — А-а-а… Мне за тобой заехать? Девушка едва не выронила телефон. Краски отхлынули от лица, внизу живота затянулся узел. — Откуда ты знаешь, что меня нужно забрать, а не помочь? — Если бы ты влипла в передрягу, у тебя не было бы времени на флирт. — Что? Это не- — Адрес. Он просто не оставлял ей выбора. Она выдохнула в трубку ответ и завалилась на бок, пытаясь проанализировать произошедшее. Одиссей, это что, свидание? Словно водой окатило. Эми вскочила и со всех ног понеслась на второй этаж. Открыла гардероб, гадая, что надеть — нарядное или по погоде? Остановилась на сапогах до колена на невысоком каблуке, кофте и пальто, компенсирующим длину мини-юбки. Почему-то хотелось выглядеть красиво. Звонок в дверь раздался, когда Эми только собрала волосы в низкий хвост. Она спустилась на первый этаж. Дернула за дверную ручку. Ладони зудели от волнения. — Привет, я… — Держи. Она так хотела увидеть его лицо, но вместо этого ей пихнули перед носом кошку. Она с удивлением посмотрела на животное. — Я не уверен, что это та, кого ты ищешь, но, посмотрев на нее, я сразу вспомнил тебя. Эми обняла кошку и прижала к себе. Та была на удивление покладистой. — Это не она, ошейника нет и глаза другого цвета. Но они похожи. У тебя интуиция или вроде того? — Вроде того, — Ран кивнул и без приглашения вошел на порог ее дома, осмотрелся по сторонам. — А у тебя уютно. — Спасибо, но ты нежеланный гость. — Как грубо. Недолго думая, Эми решила оставить кошку у себя. Мама обязана простить ей такую мелочь. Покормив животное и взяв все необходимое, она позволила Рану увести себя в центр города. — Значит, ты регулярно участвуешь в уличных потасовках? — Так точно, сэр. — Но ты же взрослый и, хочется верить, умный. Для чего тебе это? Ран небрежно пожал плечами. — Это расслабляет. Лучше выбить дурь из оборзевших малолеток, чем сорваться на близких, — от его взгляда у нее мурашки скользнули вдоль позвоночника. — Что, по-твоему, лучше? Эми поняла, на что он намекает, и приняла вызов. Специально оперлась о его руку и потерлась щекой: — Откуда я знаю? Мне никогда не хотелось ударить близкого человека. Ран хмыкнул, а она незаметно ухмыльнулась, мысленно отметив эту победу за собой. Свое насилие он пытался оправдать неконтролируемой агрессией. Действительно, лучше спустить ее на незнакомцах, чем на родных. Но с такой логикой можно вершить самосуд, анархию и беспредел. Не то чтобы Эми была пацифистом, но случай, что описал Ран, определенно не входил в ее понятия о приемлемом насилии. Всё-таки животрепещущие темы — тонкий лёд. Никогда не знаешь, что верно, а что — нет. Мнения кардинально различаются, и тебе лишь остаётся бродить в лесной чаще в поисках истины среди круговорота лжи. Это была не последняя встреча. За две недели регулярной переписки и нескольких встреч Эми потихоньку разгадывала Рана: он хорошо играл на гитаре, к ее удивлению увлекался не только криминалом, но и живописью. Она бы не назвала его разносторонне развитым человеком, лишь интересующимся. Игривый, словно кот, он очаровал ее своим своеволием. Иногда ей этого не хватало. С Раном отдыхала ее душа, но не тело. В его долговязом теле было столько энергии, что не поспеть. Как-то после школы на автобусной остановке ее поймал младший брат Рана. — Риндо? — она не скрыла своего удивления, но оно быстро сменилось настороженностью. — Только не говори, что искал меня. — Почему нет? — он недобро усмехнулся и вцепился в ее локоть мертвой хваткой. — Мне больно, отпусти. — Не отпущу, пока не поговорим. — Я не хочу с тобой говорить, когда ты в таком скверном настроении. Иди проспись, ладно? — У нас с тобой не может быть общих дел кроме Рана. Сердце в ней подскочило к горлу, живот вывернуло наизнанку. — Говори, — яростный скрежет зубов, — что с ним случилось? — Ты случилась, — вернул Риндо с неменьшим запалом. — Как это понимать? — Ты думаешь, ты особенная? Ты бы знала, сколько у него было таких же, как ты. Он встречается из интереса, но интерес не равен любви, поэтому тебе бы лучше не питать больших надежд. Пора прекращать вашу дружбу. — Поздно спохватился. Мы уже встречаемся. — Так все-таки встречаетесь, — он сжал ее запястье сильнее. Она нахмурилась, но выдержала и не стала молить о пощаде. — Странно, а он мне сказал, что вы друзья. И знаешь, я больше верю брату. — Я просила его не разглашать. — Хочешь сказать, ты ему дороже, чем я? Вранье к добру не приведет. Она и сама это знала, но не могла остановить неконтролируемый поток чепухи. Он ведь сам дал ей зацепку; она ею просто воспользовалась. — А если и так, то что, Риндо? Почему ты так зацепился за брата? Почему лезешь в наши отношения? Узнал мое расписание уроков, узнал, на какой остановке я уезжаю домой и все из-за чего? Из-за ревности к брату. Риндо ослабил хватку, нахмурился. — Что ты- Она воспользовалась ситуацией и убежала прочь. Спустилась в метро и решила доехать до дома на электричке. Благо, Риндо не стал ее преследовать. Этот разговор не выходил у нее из головы, но она решила не делиться своими опасениями с Раном. До того, как они однажды промокли под дождем и забежали в забегаловку. Ей казалось, что ее уже ничем не удивить, но он просто бил все рекорды: Ран признался, что сидит на диете, но ради нее — так уж и быть — возьмет бургер. Эми подавилась картошкой фри. — Чего еще я о тебе не знаю? Ран сделал вид, что задумался, а затем с невозмутимым видом выдал: — Ну, мы с Риндо сидели в колонии для несовершеннолетних. Эми зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Она перегнулась к нему через стол — кулон ее погряз в сырном соусе — и шепнула на ухо: — Ками-сама, я встречаюсь с психом?! — Мы встречаемся? — он поднял на нее обольстительный взгляд. — Да, а ты не знал? — Эми хотела отстраниться, но Ран вынул ее кулон из засады и медленно слизал соус. Она перестала слышать собственное тело. Казалось, оно онемело. Ее глаза, ее губы, ее душа — все трепетало от эротичного представления, что устроил Ран. — Что-то не так? Он еще издевался! — Ран, ты меня нарочно изводишь? Мне тебя хочется. Поняв, что ляпнула, хотела было отстраниться, но Ран дернул ее цепочку. Она ахнула, когда почувствовала, что наклоняется ближе — тело словно двигалось само, ноги отрывались от земли. Он выдохнул ей прямо в губы: — Мне нравится твоя инициатива. Тебя смущает, что я сидел? — Совру, если скажу, что нет, — она расстроилась едва ли не до слез, что он ее не поцеловал. Села обратно, стараясь не подавать виду, как тоскливо ей стало. С чего вообще она взяла, что ему нравится? Они друзья. Да, именно: просто друзья. Если она пошутила, что они встречаются, а он не возразил, это еще ничего не значит. — У тебя проблемы с гневом. Почему ты не прошел терапию? — Говоришь так, словно это может принести результат. Со мной работали в колонии, но их бесконечные тесты не принесли результатов. Не потому, что я не хотел работать над собой. Напротив, если бы я когда-нибудь ударил Риндо, никогда бы не простил себе. — То есть справиться с этим недугом невозможно? — Человек сам должен прийти к этому. Иначе быть не может. — Не понимаю, — она подперла рукой щеку и уставилась на него с недоумением. Гнев рокотал внутри, обжигал внутренности. Хуже неоправданных ожиданий была разве что смерть. — Ты же шел на контакт с психиатром, как я поняла, но это не дало результатов. Почему? — Потому что все, что он мне говорил, я должен осознать самостоятельно. — Значит, время и жизненный опыт — решение проблемы? — Вроде того, — он откинулся на спинку стула: этот диалог перестал его интересовать. Эми напряженно замерла. Она думала, задать этот вопрос или нет, и все-таки решилась: — Где гарантии, что однажды ты не сорвешься на мне? Пауза. Подозрительно долго Ран допивал чай. — Гарантий нет, Эми, — она вздрогнула. Это первый раз, когда он назвал ее по имени. Все серьезно — она понимала это и без слов. — Именно поэтому отношения со мной — всегда риск и никогда стабильность. — Поэтому ты и не заводишь долговременных отношений… — пролепетала она словно в прострации и испуганно воззрилась на Рана. Поздно рот заклеивать скотчем. Сказанное не вернуть. — Откуда ты знаешь? — спокойно, без намека на агрессию. Беря во внимание последнюю тему их диалога, Эми не могла понять, почему за все время, что они «вместе», он даже ни разу не прикрикнул на нее. С учетом того, что она иногда вела себя неразумно. — Птичка жирно намекнула, что ты бабник. — Эту птичку, случаем, не Риндо зовут? Понятно. Значит, он и брата доставал подобными расспросами. Эми неуверенно кивнула, опасаясь, куда они такими темпами придут. — Смотря что ты вкладываешь в это слово. — Не ищи отговорок, — Эми ощетинилась и, накинув легкую куртку, вышла из-за стола. Ран выбросил остатки еды, сдал поднос и последовал спешно за ней. — Это значит, ты любишь женщин, — продолжала Эми, когда он поравнялся с ней на крыльце. — Это плохо? — он усмехнулся, потрепав ее по щеке. Как же злило. Как же жалко звучала эта фраза из его уст «смотря что ты вкладываешь!» Чушь! Любое дерьмо можно оправдать тем, что все по-разному к этому относятся. И в итоге прийти к тому, что не дерьмо это вовсе, а адекватные люди — душнилы да задроты. — Мне следует перейти на мужчин? — Я не это имела в виду. — Бабники пускают пыль в глаза, прикрываясь любовью и прочим бредом. Я хочу секса и приятного времяпровождения, эти женщины — тоже. Я не даю надежду на долго и счастливо. — Было ли такое, что какая-то женщина в тебя влюблялась? — Кто знает? Во всяком случае, мне она об этом не говорила. Эми задумалась. В Ране было что-то притягательное. Наверняка она не первая, кто влюбилась в него. По уши просто. — Ты мне нравишься, — он сбил с ног ее этим признанием. Его рука нашла ее. Такая холодная. Психологи поголовно утверждают, что рука должна быть теплой для приятного контакта, но и дрожь может быть приятной. В Ране все было таким, таким… приятным. — Сильно. Не хочу упустить тебя. Эми решила, если он ее не поцелует, то это сделает она.

***

Дурное предчувствие преследует Эми уже больше недели. Она сжимает ключи по пути домой. Пересаживается на другой автобус, и человек, что отмерял путь от ее школы, сел там же. Ошибки быть не может. За ней ведется слежка. Вреда ей никто не причинил. Пока что. Она не хотела беспокоить Рана, но если не сделает этого, то уже могут побеспокоить ее. И не дай Ками это беспокойство обернется летальным исходом. Она выбежала на ближайшей до дома Хайтани остановки и, не сбавляя шагу, взяла трубку. — Где ты? — волнение Рана передалось и ей. — Я уже скоро, я… встреть меня. Выстрел. Вскрик. Эми выронила телефон и упала на землю. Лодыжка истекала кровью. До нее доносился лишь голос Рана. Она хваталась за него, как за спасательный круг, чтобы не потерять сознание. — Эми! Ты жива?! Ответь мне! Горячие слезы покатились по ее щекам. Боль невыносимая сломила хрупкое тело. Невыносимо-невыносимо-невыносимо. Во имя чего ее страдания? Это как-то связано с Раном? Преследователь поднял ее телефон и отключил. Эми простонала, когда он поднял ее на руки. — Зачем… вы это делаете? — Твой ебарь нехило покалечил моего брата. Раз я не могу добраться до его брата, то лучше поиграюсь с его подружкой. Эми забрыкалась, когда до нее дошел смысл его слов. — Н-нет, пожалуйста, нет. Прошу вас, не надо! Боль в ноге не отпускала, но паника оказалась сильнее. Вдруг — она заприметила гибкую, точно пантера, фигуру. Она заскулила и замахала руками. Ран должен понять, что у напавшего есть пистолет. — Что-то ты притихла, — заметил мучитель, резко обернулся и предупреждающе выстрелил. Ран продолжил бег. Убивать его не входило в планы нападавшего, поэтому он на миг растерялся — и этого мига хватило, чтобы Хайтани приблизился к нему в упор. — Стреляй, если хочешь. Мучитель не шелохнулся. Лишь открыл рот, чтобы выдвинуть свои условия, но Ран выбил из его рук пистолет и повалил его наземь. Эми выползла из-под здоровенного тела и, оправившись от удара, дрожащими руками подняла пистолет. — Пытаться добраться до меня через женщину? — Ран жестко ударил мужчину по ребру. Тот вымученно простонал и перевернулся на бок. — Ничтожество. Удар. Второй и третий. Послышался хруст костей. Эми отползла дальше, боясь уже отнюдь не мучителя, а своего парня. — Ран, прекращай… ты же такими темпами убьешь его. Р-Ран, пожалуйста. Но он ее словно и не слышал. Точно завороженная, она наблюдала за тем, как лицо подлеца превращается в кровавое месиво. Брызги алого печатью смерти окрасили лицо Рана, ворот его бежевой кофты. Она выстрелила в пустоту, чтобы он обратил на нее внимание. — Ран. Уходим. Он ухмыльнулся, как настоящий садист. — Да, ведь он уже не дышит. У нее закружилась голова. Зря она считала Рана исключением. Он такой же садист, как и все гопники. А может и страшнее некоторых.