The ocean eyes / Глаза океана

      Они лежат на его постели и смотрят друг другу в глаза, прежде чем снова начать отчаянно целоваться.              Мью не хочется задавать никаких вопросов, потому что между ними сейчас установилась какая-то правильная нежность, от которой тает его сердце. Он не может сопротивляться желанию трогать это выразительное лицо, поэтому его ладонь тянется к теплой коже, чтобы вновь погладить и ощутить приятное покалывание в кончиках пальцев от той самой химии, что бурлит между ними.              Но он голодный и жадный, ему хочется трогать больше, поэтому рука скользит чуть ниже на выгибающуюся навстречу прикосновениям шею:              — Можно?              — Да…              Чуть слышный выдох согласия срывается с этих карамельно-сладких губ, который Мью снимает своими губами. А ладонь его опускается чуть ниже: на углубление возле ключиц в вырезе футболки. Пальцы считывают простую геометрию этого идеального для него тела, разглаживают ее, словно запоминают.              — Погоди — давай я сниму.              Он почти не дышит, когда Галф немного отстраняется от него и тянет руками наверх край майки, чтобы освободить из-под одежды эти безумные сантиметры обнаженной плоти, к которой так и хочется дотронуться. Но ему не дают:              — И ты тоже.              Что? Тоже снять?              Мью не помнит, кто это сделал: сам или Галф ему помог, но результат радует их обоих, потому что теперь нет преград между их стремящимися навстречу друг другу телами. Прижиматься к нему — это так приятно и комфортно, что Мью на какой-то момент задыхается от переизбытка эмоций. Но все равно этого отчаянно мало, поэтому он продолжает свои исследования, и теперь вместо человеческого мира ему предстоит узнать человеческое тело.              Кончики пальцев еле касаются кожи, но та под ними покрывается мурашками — это странное свойство организма Мью уже ранее замечал, и Галф даже смеялся над его реакцией и удивлением. Ему тогда пояснили, что это возникает не только от холода, но еще и от возбуждения. А так как в комнате сейчас достаточно жарко, то он смеет надеяться…              Мью дотрагивается до выступающих горошин сосков и ловит полувздох-полувсхлип, на который поднимает голову:              — Мне остановиться?              — Нет! И дотронься…              — Да?              — … губами. Попробуй на вкус.              А разве так можно?              Желание в глазах Галфа говорит, что можно, поэтому он наклоняет голову и пробует сделать так, как ему сказал парень. Под его губами чувствительная плоть еще больше начинает выступать, словно стремится попасть к нему в рот — и Мью сдается этой немой просьбе и осторожно всасывает, дотрагиваясь кончиком языка.              Тут же жадные руки цепляются в его волосы, удерживая голову на месте и прижимая ее в дрожащему телу, а до его ушей доносится шепот:              — Еще.              Мью и сам опьянен этим ощущением, поэтому повторно вбирает губами восставший сосок и тянется пальцами к другому, чтобы по аналогии сжать его. Галфу это явно нравится, потому что на каждое такое касание тот довольно стонет, держит его еще сильнее и даже обхватывает его торс ногами, потираясь бедрами и не скрывая… изменений, что происходят с его телом.              Он продолжает собирать ртом бисеринки пота, что генерируются на золотистой коже груди, и спускается немного ниже к мягкому чувствительному животику, который тоже так приятно целовать. А потом Мью замирает, потому что ладонь, лежащая на его затылке, толкает его немного ниже, а он не знает, что делать, поднимая удивленный взгляд на мечущегося перед ним в агонии парня:              — Галф…              — Что? — В глазах нет ни капли разума — только какое-то сводящее с ума сияние.              — Я не понимаю, что делать дальше.              — Ай, блин, точно, ты же все забыл!              Мью и не знал никогда, но сейчас точно говорить об этом не стоит, поэтому он продолжает немо смотреть на парня в ожидании хоть каких-то пояснений. Галф выглядит растерянным не меньше его самого, но все-таки берет дело в свои руки.              В буквальном смысле этих слов.              Мью задыхается от остроты ощущений, когда Галф подтягивает его немного выше, укладывает на бок и того самого болезненно-чувствительного органа касается чужая рука:              — Что ты делаешь?              — Тебе неприятно?              — Приятно, но…              — Но?              — Я не знаю, это странно! Я никогда такого раньше не чувствовал, — но при этой выгибается навстречу этой настойчивой руке.              — Ты никогда не мастурбировал?              Блин, Галф, вот сейчас не время для этих странных человеческих словечек! Он и так более чем растерян из-за происходящего, а тут еще и это… Ладонь сжимает член чуть сильнее, заставляя с трудом выдавливать из себя каждое слово:              — Я… не… знаю…              — Тогда повторяй за мной.              — Повторять? — мозги и так были отключены из-за происходящего, поэтому вообще отказываются соображать.              — Да, трогай меня так же.              И Галф запускает руку ему прямо под нижнее белье, обхватывая уже влажный орган. А Мью может… только повторять, потому что если ему так божественно хорошо от этих прикосновений, то он однозначно хочет, чтобы Галф испытывал все то же самое.              Сейчас они лежат на его постели и смотрят друг другу в глаза, прежде чем снова начать сладко целоваться. Но теперь уже поцелуи скрывают вздохи удовольствия, когда рука другого доставляет тебе наслаждение каждым движением вверх и вниз, а также пальцами, что гладят чувствительную головку, заставляя скулить в жадно приоткрытые губы.              Мью и правда не соображает, что с ним сейчас происходит и почему с него стянуто белье чуть ли не до колен. Но он рад избавиться от этих кусков ткани, чтобы можно было закинуть ногу на бедро Галфа.       Чтобы можно было прижаться еще теснее.       Чтобы можно было двигаться в унисон, захватывая и орган партнера.              Наверное, он способный ученик, раз Галф довольно стонет каждый раз, когда Мью двигает своей рукой по их членам — так, оказалось, очень удобно, потому что они помещаются в его большую ладонь. Это безумно нервно и приятно ощущать прикосновение чужой плоти к твоей собственной, это заставляет тысячи игл прошивать тело насквозь, но, в отличие от его ног, эта боль сладостная и приятная.              — Мью…              — Да, мой хороший?              Почему он так назвал Галфа? Он сам не знает, что это слово сейчас стало квинтэссенцией всей той нежности, теплоты и восхищения, что разливаются в его сердце.       И он понимает: Галф и правда его, и тот самый хороший для него.              — Я уже близко, ускоряйся.              Да, Мью понимает, о чем тот говорит: ожидание становится совершенно невыносимым, пусть и припорошено нарастающим удовольствием, поэтому его рука сейчас движется все быстрее и быстрее, стараясь привести их к обоих к тому пику, о котором он может только догадываться. Галф неожиданно широко распахивает глаза, хрипит и откидывает голову назад, выгибаясь в его руках и орошая ладонь странной белесой жидкостью, что помогает пальцам скользить еще лучше и помогает ему самому словить волну, о существовании которой он никогда не подозревал.              Теперь он понимает, почему Галф так себя ведет, ведь прострелившее его с головы до пят удовольствие заставляет на какое-то время выпасть из этой реальности. Перед глазами — белые светящиеся круги и совершенно прекрасное в неге лицо Галфа, в ушах — шум океана в момент самой сильной бури, который резко сменяется тишиной полного штиля.              Они, потные и уставшие, лежат в объятиях друг друга и обмениваются ленивыми поцелуями. А Мью не может сдержаться и спросить:              — А что это было? Это… так прекрасно, я думал, что с ума сойду от удовольствия.              — Это оргазм, Мью, — Галф почему-то смеется, но при этом выглядит таким счастливым. — Люди его испытывают, когда занимаются сексом или мастурбируют.              — Получается, что мы с тобой занимались сексом? — он поднимает взгляд, не веря своим ушам.              — Ну, в каком-то виде — да. По сути мы мастурбировали друг другу, — парень снова краснеет, как всегда делает, когда вопрос касается этой темы.              — Мастурбировали? А это как? — ему и правда любопытно.              — Блин, Мью, почему я должен тебе это все рассказывать?! Интернет тебе на что? — и отводит взгляд, словно не хочет на него смотреть.              — Понятно, прости, я поищу… — теперь уже он сам опускает глаза, потому что ему стыдно, что он поставил Галфа в неловкое положение.              — Ладно, так и быть — расскажу, — рука касается его подбородка, поднимая и заставляя посмотреть прямо в глаза. — Когда люди хотят сделать себе приятно, то трогают член именно так, как мы с тобой это делали — это называется мастурбация. А если ты это делаешь с другим человеком и ему — взаимная мастурбация. Некоторые называют это одной из форм секса.              — Вот оно как, — он удивленно округляет рот. — А как часто это можно делать?              — Что? — парень буквально давится воздухом.              — Ну, как часто можно мастурбировать?              — Блин, Мью, когда хочешь — тогда и делай, только это делать надо, когда ты один. В идеале — у себя в комнате за закрытой дверью, чтобы никто не видел и не слышал.              — Один... — он не может сдержать разочарование, которое так и льется изнутри. — А я думал, что получится повторить с тобой.              — Со мной? Так понравилось?              Кивает, невольно улыбаясь:              — Очень! И целоваться понравилось, и трогать твое тело, и все, что было после.              — Эммм… Потом об этом поговорим. Вытирайся и давай спать — утром много дел.              Это у Галфа много дел — тот и правда рано утром куда-то ушел, оставив его одного, но ему совсем не грустно по этому поводу, потому что знает, что скоро тот вернется. Но Мью решает не сидеть за компьютером, а немного прогуляться, и ноги сами ведут его на побережье, где так приятно сидеть на песке и вдыхать соленый морской воздух, пока сердце сжимает тоской по океану.              — Мью!              — Джом!              Вот кого он не ожидал увидеть тут, на поверхности, так эту свою сестру. Он поднимается и спешит к кромке воды:              — Как ты тут оказалась?              — Как я оказалась? Как получилось, что ты теперь человек? И никому ничего не сказал — мы с ума сходим и обыскиваем везде.              — Прости! — ему и правда очень стыдно, что так получилось, но одно большое слово “Галф” в его голове вытеснило все остальные мысли.              — Мью, возвращайся — тебя ждёт отец, мы все тоже.              — Я не могу, еще не прошло три месяца… — он умолкает, не зная, что еще может рассказать сестре.              — Так ты все-таки обратился к морской ведьме, — Джом прижимает ладонь ко рту, сдерживая рыдания. — Неужели ты не понимаешь, какую цену заплатишь за этот срок?              — Я уже заплатил, — Мью понуро опускает голову. — Я отдал свой голос — я теперь больше не могу петь океану.              — И она попросит еще больше…              — Знаю, но ты бы знала, как я счастлив с ним.              — С ним? Ты нашел человека, которого ты любишь?              Он буквально на секунду задумывается, потому что… он не знал, что и правда любит Галфа! Что все эти чувства и эмоции есть ни что иное, как любовь, которая заставила его немного сойти с ума и стать ради парня на 3 месяца человеком ценой собственного голоса и невероятной боли, что даже сейчас пробивается через эйфорию.              — Да, люблю.              — Тогда у меня для тебя плохая новость, брат: скорее всего ты останешься с разбитым сердцем, потому что за всю нашу историю не было еще ни одного случая, чтобы человек согласился быть с жителем океана. Они все пугались и сбегали, когда узнавали правду.              Он упрямо вздергивает подбородок:              — Галф не такой! Он выслушает меня и не сбежит!              Но холодная рука страха сжимает его сердце.