Блэк

Вся жизнь перед глазами это… мощно. И резкая секундная темнота, в которой слышится вердикт. — Принимаю решение и исполняю желание. Благословляю тебя. Отныне Арай Ал Блэк, чтобы не забывал ничего из того, что было тебе даровано. Поздравляю, Наследник Блэк. И тьма резко расступается. Больно. Он чувствует каждую частичку собственного тела, но не в лучшем смысле. Хотя по сравнению с тем, что происходит с его мозгом, тело — это красивые цветочки. И что вообще творится? Так. Он, кажется, на алтаре Блэков на Гриммо 12. Тут всё ясно. А он… Арай? Да нет, Альбус Поттер?.. Хотя тот стрёмный голос сказал, что его зовут Арай Ал Блэк… Ну хоть с фамилией понятно. — О, кажется всё закончилось! — как же ты… вовремя. Ему бы ещё чутка подумать, а тут… кто кстати? Голос знакомый. Абраксас? Или его зовут Скорпиус? Вроде это Скорпиус, но что-то тут явно не так. Ладно, попробуем сесть. Ну да, это однозначно Малфой и, вероятнее всего, Скорпиус. Хотя разница не велика, что тот, что этот и мёртвого поднимут. Мёртвого? Точно, он же умер самой глупой и идиотской смертью в двадцать два… но он ведь помнит как жил уже в двадцать первом веке. А этот всё мелькает перед глазами и что-то говорит. — А что, правда почти не изменился! Скулы и подбородок чуть острее стали, волосы почернели и завились, а уже вылитый Блэк. И вот чего ради тебя так на алтарном камне корёжило? О, теперь понятно откуда столь восхитительные ощущения в теле. Только вот… — Абраксас… ээ Скорпиус… — и вот как его называть? — А, да не важно. Малфой, захлопнись! Ааа, сейчас голова взорвётся! Мать… Ирма или Джинни? Отец… Поллукус или Гарри? Сестра… Вэл или Лили? Брат… Альфард и Сигги или Джей? А он сам? Когда вообще жил и родился? Зовут… ну сейчас его, по крайней мере, явно зовут Арай Ал Блэк. Что там голос сказал? Чтобы не забывал ничего, что было даровано? То есть… он Арай. И Альбус тоже, да? И все те люди, они являются теми, кем он их помнит, просто… для разного его. Точно, кольцо! Ритуал, эксперимент… Неужели получилось? Да ладно! Шансы были меньше тридцати. Так, а трясёт его за плечи, очевидно, не непонятно кто, а вполне себе и Скорпиус, и Абраксас. С ума сойти, он всегда поражался, как умудрился подружиться с идиотом подобно Абраксасу, а будучи Альбусом встал на те же грабли. Неверояно! — Эй! Блэк! Блэ-эк, а ну прийди в себя! Ты меня как назвал? Совсем что ли память отшибло? Как мозги после ритуала? — и зачем нужно трясти его за плечи? — Не поверишь, я как раз пытался разобраться, пока ты не давал мне спокойно подумать! — Ну, знаешь ли, Ал, ты меня какого-то Мордреда только что Абраксасом назвал, это странно! Тут Арай-Альбус подозрительно сощурился. Неужели этот идиот, в отличии от него самого, память не терял и даже понимал с кем дружит? — Это же твоё второе имя, так что не так? — Да кто кого по второму имени называет! — Ну вот ты сам, возмущаясь, назвал меня Алом. Так что же не так в том, что я назвал тебя Абраксасом, — однозначно помнит. Арай же этого идиота как облупленного знает. — Магия дала мне новое имя, так что «Ал» теперь — второе. О и, кстати, к нам сейчас ворвутся гости. Дом его предупредил, что двое волшебников принадлежащих к Роду всё ближе и ближе к ритуальному залу. Наверняка они почувствовали "рождение" Наследника. Ну да, дверь распахнулась, и внутрь вошли его бывший отец и, очевидно… брат. Маленький Сигги, который выглядел хорошо пожившим мужчиной, вступающим в старость. И если Гарри Поттер только смотрел на него огромными глазами, в которых застыло море шока, то Сигнус сделал всё по правилам. Он слегка склонился в поклоне. — Я приветствую нового Наследника моего Рода, древнейшего Рода Блэк… О, он должен представиться. — Я — Арай Ал Блэк. Это имя дала мне сама Магия, которая благословила этот ритуал. Я являюсь Наследником древнейшего Рода Блэк. Только разогнувшись, Сигнус принялся вглядываться ему в лицо. Непонятно, что же он там искал, но, очевидно, нашёл, ведь быстро подошёл к нему и обнял. — Брат… • • • • • — Мама, папа, да послушайте же вы! Эти вещи слишком важны Араю, мы не можем похоронить их с ним! — десятилетний Сигнус пытался воззвать к их разуму. — Это традиция, сынок. Самые важные вещи должны лечь вместе с умершим, — заплаканная мама села рядом с ним на корточки. — Твоему брату слишком важны кольцо и Благословение отца, пусть же они последуют за ним. Нет! Так нельзя! Абраксас только собирается срочно вернуться из Китая на похороны друга, его нет в стране, а Вэл с Томом в больнице. А значит здесь только он знает, что, возможно, столь дорогие вещи ещё смогут вернуться к брату. Не зря же Арай доверил ему секрет, который связал их четверых. А значит Сигнус должен помочь. И здесь пригодится всё его мастерство. Пусть ему всего десять, но есть область, где ему уже нет равных. Это не могло пригодиться ему в жизни, но сейчас Дар мог помочь любимому брату. Он создаст подделки. • • • • • Вот, даже Сигнус понял, что это он, всего лишь после нескольких минут. Арай рассмеялся, когда брат выпустил его из объятий. — Ты зовёшь меня братом, хотя уже в прадеды годишься, Сигги! Ты представляешь, насколько это странно? От Сигнуса послышался смешок, в то время как где-то со стороны раздались хриплые звуки. — Да ладно… — на Арая огромными от шока глазами смотрел лучший друг. — Неужели вспомнил? После… — теперь же тот нахмурился. — Почему? — О, пути магии неисповедимы… и как мне тебя называть? Скорпиусом, да? Кажется, тебе не особо нравилось твоё старое имя. И Малфоя прорвало. — Ты серьёзно?! — зашипел он сквозь зубы и начал медленно приближаться к Араю. — Ты, сволочь, спрашиваешь меня об имени? А не хочешь ли рассказать, что случилось в том самом июле?! Почему, стоило мне уехать на две недели из страны по делам Рода, как ты нашёл очередные неприятности на свой зад?! Ты хоть представляешь? Представляешь что твоя смерть сотворила со всеми нами? Твои родители, братья, Вэл, я? Том, Арай! Ты осознаёшь, что виновен в начале двух Магических воин? Да у него крыша поехала, когда на наших глазах было уничтожено то кольцо! Ты и только ты виноват, что та глупая дразнилка стала ужасом всей Британии! И первое, что ты как Арай должен был говорить нам всем: «Простите». А не пытаться выяснить, как же меня стоит называть! Наверное, вид полностью ошарашенного друга слегка успокоил Скорпиуса, потому что он начал дышать чуть спокойнее и немного отошёл от Арая, часть своей речи которому шипел практически в лицо. — Если бы вы трое хоть раз бы послушали меня, а не отмахивались от какого-то там мелкого мальчишки, вы бы знали, что в могиле Арая не было настоящего кольца! Я пытался это сказать после похорон и следующие несколько лет. Потом я пытался рассказать об этом, когда вы двое притащились к нам домой к портрету сестры, чтобы сказать, что Альбус Дамблдор — расхититель могил, который не просто забрал кольцо, но и уничтожил его. То кольцо было моей подделкой. Я столько раз вам об этом пытался сказать, но нет! — Подделкой? — Скорпиус теперь рассеяно уставился на Сигнуса, которому, похоже, тоже было что сказать. Тот раздражённо кивнул. — Вас тогда никого не было рядом, родители хотели по всем правилам похоронить брата. А я знал, что он ещё вернётся, думал, что он ещё сможет воспользоваться этими вещами, но родителям-то сказать не мог. Вот и пришлось создать подделки и заменить их, — он снова подошёл ближе к Араю. — Я обычно хранил их в защищённом месте, но подумал… вдруг новый Наследник это и впрямь ты. Так что я возвращаю тебе твои драгоценности, — и он вложил в руку брата кольцо, что стало билетом души и Сферу Благословения. Кольцо Арай надел почти не глядя. Это было логично, что важный артефакт в порядке. Но Сфера… — Почему? — вырвался тихий вопрос, после чего он поднял взгляд на Сигнуса. — Сигги, это же столь ценный артефакт, ты мог отдать его кому-то из дочерей, может, судьба бы сложилась по-другому… Так ведь было бы лучше. Для тебя, для них, для Рода. Тем не менее, Арай намотал цепочку на запястье и крепко зажал в руке Благословение отца. — Нет. Я правда думал об этом, но нет. Отец сделал его для тебя. И для Тома. Так что я не мог просто отдать его кому-то из девочек. Может я не прав. Но имей совесть, я спас эти артефакты, так почему я не мог решить, что лучше сделать. Именно на этом моменте все вспомнили, что в зале присутствует четвёртый человек. — Что происходит? — спросил Гарри Поттер. Но он, как всегда, не вовремя. Потому что Арая прошибло. Том, Том, Том… Том Марволо Риддл. Томас… конечно. Томас Шафик, как же очевидно! — Где он, Скорп?! Тот издевательски ухмыльнулся. — Про кого же ты вспомнил, Ар-ра-ай? — Не издевайся! Где он? Видимо, Малфой почувствовал, что ещё немного и на него набросятся, поэтому всё же ответил. — Он долго ждал тебя, знаешь ли. И столько же думал, что ты уже не вернёшься. А потом несколько лет смотрел на забывшего всё тебя, Ала, будучи друзьями. Так что, думаю, ему было не очень приятно наблюдать, как ты бьёшься в агонии на родовом камушке. Где-то в доме, Арай, где-то в доме… И того как ветром смыло. В коридоре, ведущем из ритуального зала, Арай остановился возле портрета сестры. — Вэл, ты знаешь, где Том? Та нахмурилась. — Всё прошло нормально? Что-то случилось? — Да, да, магия признала, я Наследник Блэк… ах да, Малфой сказал, что я сначала должен извиняться. Так что прости Вэл. Но ты же знаешь, где Том? — В галерее предков, но… Дослушивать, разумеется, никто не стал. • • • • • В галерее он стоял спиной ко входу, наблюдая за пейзажем вечно бушующего моря. Одна из самых знаменитых магических картин мира, надо заметить. Вот сейчас Араю правда стыдно. Он оставил, бросил одного на столько лет. И Скорп, несомненно, прав. Лорд Волдеморт из дразнилки превратился в страшилку по его вине. Он осторожно подходит. Очень медленно, наблюдая за стоящим к нему спиной мальчишкой. Хотя да… Том ведь уже прожил куда больше него. Но это не важно. Сколько бы лет ни было ему самому или Тому, тот всегда будет тем невероятным мальчишкой. И что он должен говорить в такой ситуации? Тем не менее, не смотря на стыд, неловкость и огромное чувство вины, Арай не сможет сделать вид, что воспоминания не возвращались. Том его, а чтобы тот снова об этом узнал, нужно сообщить. Ну, как-то. Пока он может только изо всех сил прижать его к себе, уткнувшись носом в шею. Может, госпожа Судьба сжалится, и всё само потечёт как надо? Но хотя бы не обнять Тома он уж точно не мог. — Ч… Блэк? Ты чего творишь? — он даже никаких эмоций не изображает. Так, возмущён слегка, да и всё. Это как-то нехорошо. Том всегда реагировал бурно. Да что там… если вспоминать рассказы и газетные вырезки, сумасшедший Волдеморт тоже не был примером терпения и покоя. — Том, я… — что ж, похоже, Судьба сегодня не на его стороне. — Я не знаю что сказать. Привет, любимый, я вернулся? Что может быть тупее? — Это, определённо, проблема, — Том делано важно покачал головой, больше не показывая, что обратил какое-либо внимание на объятия. И Арай целует его в шею, на что Том шипит и трясёт головой. Уже куда лучше. Ухмылка, второй поцелуй, третий… — Малфой сказал, что первое, что я должен сделать, это попросить прощения, — тихо бубнит он. — И как, попросил? — он будет поддерживать этот разговор. Даже если совершенно не понимает смысла реплик. Это лучше, чем тишина. — У него? Нет и не собираюсь. Хватит того, что он мне чуть истерику не закатил. А у тебя попрошу. Хотя знаешь, что я не люблю и не умею делать это нормально. Прости меня, Том. — Я подумал бы, если бы хоть знал, о чём ты просишь прощения. Арай выпускает его из объятий, разворачивает к себе лицом, после чего ловит взгляд и продолжает крепко держать за плечи. — За многое, знаешь. Это правда сложно и странно. Кажется, в детстве всё было куда проще. Да даже в пятнадцать. А сейчас думаю, что лучше сказать, и не знаю. Прости за то, что я на голову больной? За то что не думаю о последствиях? За то что так глупо ушёл? Как-то шаблонно звучит. Прости что умер? Может и получше, всё же умираю я не каждый день. Малфой ещё идейку подкинул, что я виноват в двух Магических воинах. Это льстит, конечно. Да и не отрицаю, что моя вина может быть. Но за это извиняться не буду. Я говорил тебе, чтобы даже не думал ту дрянь пробовать. Да, если интересно, ритуал прошёл успешно, Наследником стал, Поттером больше не являюсь… Магия имя новое дала, — самая неловкая ситуация. Том прожил без него много больше полувека, пусть и с некоторыми, кхм, перерывами. Тот же всё время слушал не моргая и даже, кажется, не дыша. В конце Томас усмехается и утыкается лбом в плечо Блэка. — Да, кажется, догадываюсь какое. Молчание затянулось на долгие минуты. Было страшно, причём обоим. И неловко, несомненно. Ага, глупо как-то. Наследник темнейшего Рода и самый страшный Тёмный маг последнего столетия… а им страшно и неловко. — И что нам делать? — первым спрашивает Том. Ну, Арай не уверен, конечно. Может, было бы лучше, если бы они просто продолжили общаться как ни в чём не бывало, а там как пойдёт, но… Вы серьёзно? Да, страшно, да, неловко, да, ничего не понятно, но кто-то реально допускает даже возможность, что Арай отступится от утверждения, что тот — или этот, это не важно, на самом деле — необычный мальчишка — его? Да ладно, он всё-таки наследник древнего и тёмного Рода, да и характер… в общем уж что-что, а такого Арай Блэк точно не сотворит. — Ты долго жил без меня. Но отец всегда говорил, что я невероятный упрямец даже для Блэков. Ты же не думаешь, что я скажу теперь, делай что хочешь? И не смей говорить, что это принуждение. Ты сделал выбор ещё тогда, так же как и я. Мы сделали его очень давно, вместе. И он поцеловал его. Это похоже на тот раз, когда безумие накрывало с головой не оставляя и мгновения для ясности мысли. Только вот сейчас его разум чист и спокоен, а отвечающий на поцелуй Том не трясётся в объятиях от пережитого шока. Хотя в этот раз они и не затягивают так долго. — Глупо было бы ожидать, что я так просто тебя отпущу, Арай. Это ты умер преспокойно, потом жил припеваючи, ничего не помня, а как воспоминания прорезались, так ты ко мне сразу. Я ждал тебя, знаешь ли. Первые лет тридцать спокойно, потом началось пятигодовое безумие, когда мы были уверены, что ты не вернёшься. И знаешь, что иронично? Остановил меня тот, кто помог тебе родиться снова. Потом десять лет духом… на самом деле я смутно помню весь период с восьмидесятого и по эту самую жизнь, которую живу сейчас. Я достаточно ждал, глупо надеяться, что я отпущу тебя, даже не попытавшись как следует вспомнить годы, которые мой разум упорно считает лучшими за всю не короткую жизнь. И он смотрит ему в глаза. Прямо и открыто, что так необычно для него… для них… да, для них обоих. Почему-то мелькает странная мысль, что тот самый остановивший-родивший-да-просто-известный был бы в шоке. От того, каким вырос его второй сын, от того, как сам страшный-престрашный Волдеморт (ох, сколько же с этим именем связано было давным давно!) ведёт себя рядом с этим странным-престранным вторым сыном. Ведь не важно, что он более не Поттер. Сутки назад он был тем же, что и сейчас, просто с меньшим количеством воспоминаний. Да, видимо это была судьба Гарри Поттера с самого 31 июля 1980. Помочь вернуться в мир тому, кто был сердцем того, кого сам Гарри считал существом с отсутствием этого самого сердца. Иронично, Госпожа Судьба! Но ему то что? Это проблемы Гарри Поттера, о которых тот, возможно, даже не узнает. А у него, Арая, есть вещи и поважнее. И самое важное сейчас — перед ним. Он поступил отвратительно, умерев тогда. Как бы абсурдно это не звучало. Плевать, что он виноват в Магических Воинах. Мир и не такое видывал, вот уж точно. Для него это никакая не трагедия. Для самого Арая тоже. Трагедией является то, что Том… много чего. Увидел его смерть. Был один три десятка лет. Потерял все надежды. Сошёл с ума. Всё же, под гнётом отчаяния, создал ту гадость, под названием «хоркрукс». Подвергал себя опасности. Умер. Потерял связь с реальность, окончательно лишившись разума. Снова умер. А потом смотрел на него, ничего не подозревающего, обычного ребёнка. — О, ты, несомненно, вспомнишь. Клянусь, — тихо пробормотал Арай, после чего снова поцеловал необычного мальчика. О, у них ещё ворох с хвостиком проблем. Переговорить всем вместе, восполнив недостающую информацию. Разобраться как-то с Гарри Поттером, что сейчас где-то в доме. Умудриться не прибить Малфоя. Разобраться, что было не так с его перерождением. Найти Вэл. Разобраться с делами Рода. Придумать, что делать с количеством Блэков, а то их что-то совсем уж мало… и ещё много, много. Но пока — Том. И во время решения остальных проблем тоже — Том. Потому что если Араю стыдно, он будет исправлять ошибки. Ну а уж если он чего-то хочет… Блэк он или нет? Тем более, Том только за. Вообще прелестно. Потом разберутся они и с парадоксом памяти, и с Вэл, и с кучей проблем Рода. И несомненно, невольные сравнения прошлой жизни и этой. Хотя есть то, что остаётся неизменным. Самое важное. Его любимая сестра, живущая сейчас неизвестно где, он уверен, всё та же Вэл, пусть и набравшаяся опыта. Малфой — то, что вообще не меняется. Всё тот же лучший друг-идиот. Даже годы его не исправили. Том, конечно. Пусть в его жизни было столько всего, пусть он узнал куда больше него, но Арай знает, что Том всегда будет тем восхитительным мальчишкой, от которого он глаз не мог отвести на распределении. И он сам. Не важно кто и где. Он всегда он. Даже не помня он оставался тем же. Его другом был тот же человек, он влюбился в своего Тома, он так же горел своим Родом. И всё же уже через двадцать минут Вальбурге, что изображена на портрете, придётся признать то, что она рьяно отрицала для себя десять лет. Альбус Поттер — это Арай Блэк. И с этим уж точно ничего не поделаешь.