Я заставлю тебя мне открыться.

Это утро казалось самым мучительным в жизни Кисаки. Блондин еле-еле раскрыл глаза, не понимая, где он находится. Перед глазами пару минут все плыло. Кисаки почувствовал как его кто-то поглаживает по ноге. Вставать сил пока что не было. Парень повернул голову в сторону, увидел таблетку со стаканом воды. Кисаки тихонько поднялся. Голова трещала, в горле дико сушило. «Я сейчас сдохну» — подумал Кисаки. Выпив таблетку, Кисаки потёр виски, и наконец-то уделил внимание спящему Ханме, который держал его ногу. Тетта решил его разбудить. На удивление, Шуджи мгновенно открыл глаза. По всей видимости, он не спал. На самом деле так и было. Ханма этой ночью, только пару раз дремал, так как очень сильно переживал, что организм Кисаки, может очень плохо отреагировать на алкоголь. Кисаки недовольно посмотрел на Ханму. — Что ты делаешь около моей кровати? — Ты не помнишь? — спросил Ханма. Кисаки задумался. Он и в правду ничего не помнил. В его воспоминаниях было только то, как он пришёл на эту тусовку с Такемичи, а дальше провал. — Нет. Надеюсь, ты ничего плохого не сделал? — Сейчас обидно было. Я наоборот тебя притащил из этого притона, и уложил спать. Ты слишком много выпил, поэтому я испугался, что у тебя может быть отравление. — Ханма надул губы. — Извини. — Кисаки встал, чтобы налить себе воды. — Ты не мог бы рассказать, что вчера было? Ханма рассказал Кисаки про то, как тот начал отключаться от количества выпитого, как к нему лезла девушка, и как Ханма притащил его домой. Несколько деталей он умолчал. Ханма конечно бесстрашный парень, но именно это он побоялся рассказать, ибо только сегодня ночью радовался, что сделал первый шаг к их дружбе. Наверное. Кисаки немного помолчал, будто переваривая информацию. — Спасибо. — улыбнулся Кисаки. — А? Либо я уснул, либо на тебя так алкоголь повлиял, что ты решил меня поблагодарить. — улыбнулся Ханма. — Успокойся. Это всего лишь вежливость. Ханма пристально посмотрел на Кисаки. — Ладно. Только не смотри на меня так. Я очень удивлен, что ты провозился со мной, вместо того, чтобы отдыхать. — Значит, ты во мне сомневаешься? — ухмыльнулся Ханма. — Блять, прекрати делать такое лицо! Я в тебе не сомневался. Ханма подошёл к подоконнику, чтобы снова покурить. Кисаки подсел к нему. Он начал наблюдать, как Ханма достает из пачки сигарету, прикуривает её, спокойно вдыхает в себя едкий дым, и выдыхает его. — Почему ты куришь? — Не знаю. Порой без никотина никак. — Какого это курить? — поинтересовался Кисаки. — Мне нравится. Когда только пробуешь, становится неприятно, а потом, входишь во вкус. Иногда никотин расслабляет. Кисаки протянул руку. — Могу ли я попробовать? — А тебе не рано? 17 лет все-таки. — улыбнулся Ханма. — Давай не будем. Я уверен, что ты лет с 15 куришь. — Ошибся. С тринадцати. — Еще лучше. Ханма протянул сигарету Кисаки. Тетта поднес сигарету к губам, сделал небольшую тяжку. Ощущение было противное. Легкие сдавило, дым обжёг горло. Тетта начал кашлять. Ханма за всем этим молча наблюдал. Кисаки сделал еще пару тяжек, и с каждым вдохом, становилось легче. — Ну и как? — Мне понравилось. — Взрослеешь, Кис.

«Когда ты грустишь

Курю, надо мной пасмурно

Мои мечты вниз

Я буду всегда рядом, знай»

Кисаки улыбнулся. Все таки, его мнение на счет Ханмы было ошибочным. Да, он порой перебарщивает с колкостями, но в экстренных ситуациях он сможет помочь. Тетта посмотрел на второй ярус кровати, и понял, что нет Дракена. — Ханма, а где Дракен? — У Эмы. — ответил брюнет. — Кто такая Эма? — Его девушка. Они еще со школы знакомы. Отличная пара, скажу честно. Дракен ее очень сильно любит. — Ясно. Ханма посмотрел на Кисаки. — А у тебя есть девушка? — Нет. И не было никогда. — холодно ответил блондин. Шуджи показалось, что Кисаки даже поник, из-за этого разговора. — Почему? — Не думаю что это так важно. Да и кто на меня обратит внимание. — Почему ты о себе такого мнения, Кис? — удивился Ханма. — Я не могу сейчас об этом рассказать. Может когда-нибудь, да расскажу. Ну или возможно ты сам поймешь. А у тебя есть девушка? — ответил Кисаки и слез с подоконника. — Была. Но, у меня с ней не срослось. Она бегает за мной как взбалмошная, постоянно выслеживает, а если коснись какая-то тусовка, где есть она, начинается полнейший ад. — Как так получилось, что не срослось? — Меня к ней просто не тянуло. Это не то. Я не знаю, как тебе это объяснить. Но, на удивление после расставания, мы с ней продолжали спать, но обычно это происходило по пьяни, а потом мне это и вправду надоело. А она это не может принять. Ну, и моя проблема наверное заключается в том, что мне не только девушки нравятся. Повисла неловкая пауза. Ханма испуганно взглянул на Кисаки. — Э.. Я пошутил. — Я ничего против не имею, не парься. Исключительно твое дело. — Кисаки порылся у себя в ящике, после повернулся к Ханме. — У тебя не намечается надеюсь никаких попоек, пропаж на несколько дней? Все таки, завтра на учёбу. — Нет. — Рад слышать. Ближе к обеду вернулся Дракен. Каждый занимался своими делами. Кисаки зубрил лекции, писал конспекты. Ханма отсыпался, чтобы не выглядеть завтра как выжатый лимон, а Дракен смотрел какой-то сериал. Закончив наконец-то с уроками, Кисаки решил покурить. Рюгуджи начал наблюдать за его движениями, и был очень сильно удивлён. — Меня не было пол дня. Когда ты начал курить? — На нашу спящую красавицу насмотрелся. — улыбнулся Кисаки. Дракен конечно уже давно перестал удивляться с действий Ханмы, но не в этом случае. Шуджи никогда, никого не подстрекал на курение, употребление алкоголя, наркотиков. Он мог позвать куда-то, а что ты будешь сам делать, ему плевать. — Не переживай, он меня не подстрекал на это. Это было мое решение. — С чего ты взял, что я так подумал? — удивился Дракен. — У тебя на лице все написано. — ответил Кисаки. Остаток вечера прошёл в полной скукоте. Парни легли спать по-раньше. Кисаки проснулся посреди ночи, в холодном поту. Разум был затуманен, тело трясло, легкие сдавило. Тетта очень ненавидел, когда у него начинались панические атаки. Кисаки почувствовал, как его начал кто-то трясти. — Эй, Кисаки! КИСАКИ! Его тряс Ханма, который на тот момент не спал, и услышал, что у Кисаки что-то не так. — Пожалуйста, успокойся. Все хорошо, я здесь. — Ханма положил руки на плечи Тетты. Спустя время, Кисаки пришёл в сознание. — А.. Ты все видел? — взволнованно ответил Кисаки. — Да, я встал попить, услышал как ты нервно дышишь, включил свет, ну и увидел тебя в таком состоянии. — Прости. Ханма удивился. — Пошли кое-куда. А то еще Кена разбудим своими разговорами. И вот держи, там ночью прохладно. — Шуджи протянул куртку Кисаки. Тетта немного помялся, но все таки надел ее. Куртка была очень свободной, рукава свисали. Кисаки почувствовал себя как в мешке. Парни вышли из комнаты, прошли вдаль коридора, свернули и пришли к какому-то маленькому коридорчику, с маленьким окном. — Куда ты меня привёл? — возмутился Кисаки. — Расслабься. Это курилка. Сюда редко кто ходит. В основном только я. Расскажи, что у тебя случилось? Кисаки дрожал. И нет, не от холода. Куртка Ханмы его очень хорошо согревала. Он сомневался, стоит ли рассказывать что-то Ханме. Кисаки никому никогда ничего не рассказывал. Он не доверял людям. Ему всегда твердили, что если он что-то расскажет, то он потом об этом очень пожалеет. — Я…Меня воспитывали в строгой семье. Меня постоянно били. Отец ушёл из семьи, когда мне было 7 лет, и мать начала винить меня во всем, в том числе в их разводе с отцом. В 14 лет, до меня домогался какой-то пьяный мужик. Я всего лишь тогда возвращался домой. Ну и, он пристал ко мне. Мерзость. —говорить становилось все тяжелей и тяжелей. В горле образовался ком, начали подступать слёзы. — Я окончательно замкнулся. Порой мне снятся кошмары, как меня либо бьют, либо трогают. — Кисаки, если тебе тяжело об этом говорить, то прекрати. — сказал Ханма. — Все нормально. Просто, из-за этого, я не могу воспринимать ни какую-либо любовь, прикосновения, да и отношения в принципе, ну ты понимаешь, да? Я всегда искал человека, который меня искренне полюбит, но таких людей как я, никто не любит. Матери я ничего тогда не рассказал. Ну и позже, я начал подрабатывать, копить на универ, чтобы съехать, и жить в общежитии. На той тусовке, я решил напиться, чтобы просто позабыть это все, но и там умудрился кто-то пристать. — голос сорвался на плач. Ханма не мог это все слушать. Он понял, почему Кисаки так себя начинал вести по отношению к нему, почему так возмущался, что Ханма просто приобнял его за плечо, при первой встрече. И возможно, когда он пьяный, просил Ханму остаться, он искал в этом какое-то успокоение. — Кисаки, пойми. Нужно продолжать жить дальше, тебе очень повезло, что тебя подселили к нам. Я обещаю, что не дам тебя в обиду. Если хочешь, на тусовки будешь ходить со мной, я тебя не брошу, как это сделал Ханагаки. Я весь вечер наблюдал за тобой, чтобы с тобой ничего не случилось. Кисаки ничего не ответил. Он подошёл и молча прижался к Ханме. Шуджи всем своим телом почувствовал, как тело Кисаки дрожит. От этого становилось очень жутко. Жутко и мерзко о того, до чего довели обычного подростка. Ханма никогда не понимал, почему родители винят в своих проёбах, своих детей? Это несправедливо. Если бы Кисаки воспитывался в нормальной семье, то сейчас бы этого всего не было.

«Ты нашёл меня, когда я думал, что умираю»

— Я обещаю, все будет хорошо, Кис. Кисаки отстранился, вытер слёзы. — Обещаешь? — Обещаю. — Ты хороший друг, Ханма. — улыбнулся Кисаки. — Стараюсь. Молчание. Ханма начал рассматривать небо, где светила луна, и сверкали звезды. — Кисаки. — Ась? — Не хочешь поговорить до самого утра? — улыбнулся Ханма. — Нам на учёбу же. — Забей. У многих преподавателей можно ничего не зубрить, а просто сдавать все долги к концу семестра, как это делаю я. Я просто отсыпался на многих парах, если не спал ночами, все просто. Правда, у меня порой мать могла приехать, прочитать нотации мне и Кену, заставить нас обоих делать уроки, но это того стоило. Тебе выпадет возможность с ней познакомиться, я тебе отвечаю. Кисаки довольно хмыкнул. — Я согласен. Они и в правду проболтали до самого утра. Кисаки нравилось разговаривать с Шуджи. Ханма же начинал понимать, что у них зарождается что-то большее, чем дружба. А может ему просто показалось, он уверен, что время покажет.

«Думал, что мы могли бы поцеловаться сегодня»