Переписать историю

      Чифую весь день был сам не свой. Начиная с того, что Баджи ушёл куда-то после первого урока, написав лишь короткое сообщение. Заканчивая тем, что сегодня Мацуно впервые в жизни не хотел, чтобы уроки поскорее закончились. Конец учебного дня=пора идти домой=вечером там будет мама=пиздец. К счастью, у Чифую всегда было хорошо с математикой, так что составить подобное уравнение не составило труда. Если тут всё было понятно, то огромной загадкой оставалось, куда подевался Кейске. Не то, чтобы он был обязан отчитываться Мацуно перед каждым своим действием, но всё же, хотелось до жути узнать, где он шляется. Чифую всегда хотелось быть вовлечённым во все планы Баджи. Он бы не отказался ходить за ним хвостиком 24/7, ибо зная брюнета, не сложно догадаться, что оставлять его одного — это очень плохая затея. Все те разы, когда Кейске некому было контролировать, он либо ломал себе что-нибудь, либо нехило расправлялся с другими. Баджи совершенно не умел контролировать свои эмоции, и это пугало. 20 пропущенных и 30 сообщений с просьбой позвонить и сказать, где он, остались без внимания. Класс.

***

      — Ты уверен, что он будет там?       — За кого ты меня принимаешь?       — Окей.       Баджи смутно помнит свою жизнь. Все годы слились в один, растворяясь в тумане. Дни сменялись ночами, и он уже не успевал понять, какой на улице месяц, какой год, чем отличается каждый новый день от предыдущего. В один момент, когда ты переступаешь за черту, ты больше не в силах вернуться обратно. Это как с наркотиками или сигаретами — попробуй один раз, и ты обречён на всю жизнь. Правильно политики говорят, что самое опасное население — это низшие слои общества: бродяги, бедняки, наркоманы, алкоголики, сошедшие с ума. Им нечего терять. Так же и Баджи было совершенно нечего терять. Он не помнит, в какой момент перешёл эту черту, когда впервые нажал на курок пистолета. Иронично то, что в тот момент он не почувствовал абсолютно ничего. Словно это было не с ним. Спустя ещё раз пять он настолько привык, что уже вписал это в часть своей жизни. Чужая кровь, крики, мольбы о пощаде, рассказы о семьях, что ждут дома — ничего уже не вызывало эмоций. Было абсолютно всё равно.       От этого чувства нельзя избавиться. Поэтому, когда Изана предложил ему сотрудничать, Кейске даже ни на секунду не сомневался. Поступок за поступок. Стоя на краю обрыва и смотря вниз в глубокие тёмные глаза, Баджи чувствовал лишь злость. Рука уже не дрожала, как в первый раз.       — Хитро, однако, – ухмыльнулся Майки, вытирая кровь со рта. — Поймать Эмму и вынудить меня прийти сюда одному, чтобы спасти её. Это была твоя идея?       — Какая разница, чья это идея, – холодно ответил Баджи. — Я никогда не прощу тебя. Здесь или не здесь, рано или поздно я бы всё равно тебя убил.       — Я не знаю, что у тебя на уме, Баджи, но звучит довольно прискорбно. Не ты ли уговаривал меня не убивать Казутору? «Местью ты ничего не решишь», м? Разве это не твои слова?       — Я уже давно не тот глупый мальчик, что мог сказать что-то подобное.       — Разве? А по-моему только глупые трусишки будут угрожать безоружному целой толпой.       — Не строй из себя невинного. Будто я не знаю, на что ты способен.       — Тебе лишь достаточно знать, что я никогда не стану рисковать жизнью Эммы.       — Именно поэтому ты и слаб.       — А разве ты не слаб? – голос Майки прошёлся по всем венам, заставляя внутренние колокольчики зазвенеть.       — А это уже мне решать, – Баджи едва договорил предложение до конца, как уши прорезал звук выстрела. Затем ещё и ещё. Рука не могла остановиться. Даже когда в пистолете уже кончились патроны, Кейске всё продолжал нажимать на курок.       — Хватит, хватит! – Изана подбежал сзади, бросив связанную Эмму одну. — Остановись, Кейске, – брюнета повалили на землю, отбрасывая пистолет из рук. Перед глазами открылось чистое голубое небо без единого облачка. Бесконечное, глубокое небо, которое окружает всех нас. Где-то там далеко множество планет, огромных и маленьких. Миллионы звёзд, что гаснут и умирают. Возможно, где-то там есть жизнь, о которой мы ничего не знаем. Может, они тоже думают о нас и ищут путь сюда? Мы всего лишь маленькие песчинки в этой бесконечной вселенной. Мы — никто. Мы ничего не стоим, так же, как ничего не стоит травинка в огромном лугу. Сорви одну — ничего не изменится. Задави одну букашку, мир продолжит идти своим чередом. Ничего в этом мире не вечно. Ничего не имеет огромной ценности.       — Ха, – усмехнулся Баджи, закрывая глаза. Было бы куда проще родиться птицей, без обязательств и высокого ума.       Когда Кейске очнулся, рядом с ним всё ещё сидел Изана. Смотрел куда-то вдаль с задумчивым лицом и, не переставая, теребил браслет на левой руке.       — Знаешь, – тихо начал он, — я думал, что почувствую облегчение. Но я не чувствую ничего.       Баджи знал. Он уже привык.

***

      — Баджи.       Кейске не помнит, как добрался до дома. Ноги просто шли на автомате, словно он был каким-то роботом. Хотя, наверное, он уже давно превратился в робота. У людей есть эмоции, а у него нет.       — Баджи.       Или есть…       От малейшего осторожного касания к коже тело прошибла волна мурашек. Настолько, что голова закружилась.       — Баджи, где ты был? – голос Чифую звучал взволнованно. Удивительно, что брюнету было абсолютно безразличен весь оставшийся мир, но настолько не безразличен один конкретный человек. Да он добровольно всех переубивает, лишь бы Мацуно был в безопасности. Иронично. Ни одна мышца не двигается при виде чужого недышащего тела, но всё тело напрягается от одного только касания, взгляда или просто звука голоса.       — На работе, – спокойно ответил Кейске.       — Что? На какой работе? – Чифую выскочил вперёд, чтобы посмотреть брюнету в глаза. — Почему ты мне не говорил, что у тебя есть какая-то работа? А твоя мама знает? Это вообще легально? А…       — Тсс, Чифу, – Баджи резко перебил его, поставив палец к чужим губам. — Слишком много вопросов.       — Но… – губы слегка приоткрылись, произнося короткий союз, и сразу же остановились. Баджи, как опьянённый, смотрел на них. Палец осторожно прошёлся по нижней губе, в конце задевая верхнюю, чуть приподнимая её и опуская вновь. Затем пришло время оттянуть нижнюю, отпуская и опуская палец на подбородок. — Баджи… – губы Чифую резко накрыли, не давая даже вдохнуть. Кейске вёл себя слишком жадно. Словно он провёл в пустыне несколько дней и только сейчас дорвался до свежей воды. Мацуно тяжело было держать себя в руках, ноги подкашивались, а всё тело просто обмякало в чужих крепких руках. Его тело просто идеально вписывалось в объятия Кейске. Чифую не был особо высоким, не обладал сильной мышечной массой, у него были худые руки, запястья которых можно было легко обхватить, и ему приходилось вставать на цыпочки, чтобы достать до лица Баджи. И это было настолько идеально, что вело ещё больше.       — Чифу… – разомкнув поцелуй, Баджи просто без сил опустил голову на плечо блондина. Нежные руки осторожно обнимали его со спины, помогая держаться в такой неудобной позе.       — Баджи, мне нужно тебе кое-что рассказать.       — М?       — Похоже, мама вчера заходила в мою комнату и всё видела.       — Что? – Баджи сразу поднялся обратно, в шоке смотря на Чифую. — И что она сказала?       — Пока ещё ничего. Я жду, когда она вернётся с работы.       — Уже же почти восемь. Она придёт с минуты на минуту.       — Знаю, – обречённо выдохнул блондин. — Поэтому давай просто уйдём куда-нибудь? Хоть на часик. Но я так не хочу домой.       — Хорошо, – Кейске положил его ладонь в свою руку. — Моя мама уехала с ночёвкой. Если хочешь, мы можем просто пойти ко мне. На улице холодно.       — Угу.       Наверное, это было глупо, но Чифую максимально хотелось отсрочить этот неприятный разговор. На самом деле, он даже не знал, чего ожидать. Знаю его маму, она при всём желании может собрать все их вещи и сообщить, что они переезжают на другой конец страны. А лучше вообще в какую-нибудь Австралию, куда Баджи точно не доберётся. Не каждый день видишь своего сына в обнимку с его «лучшим другом». Можно, конечно, сыграть под дурочка и сделать вид, что они просто сильно напились и заснули без памяти. Уж лучше пусть посадит дома из-за алкоголя, чем запретит общаться с Баджи. Но почему-то врать насчёт этого совсем не хотелось. Чифую был уверен в своих чувствах. Он знал, что любил Баджи. Так что, если мама не способна это понять и принять, значит она ему не мать.       — Мм, – облизнув губы, довольно протянул блондин, – какие вкусные печеньки. Это откуда?       — Мама сама испекла, – глотнув кофе, произнёс Баджи. — Я передам ей, что тебе понравилось.       — Пусть она мне рецептик скинет.       — Хорошо, – усмехнулся брюнет. Так странно, просто сидя на диване на кухне и наблюдая за тем, как другой человек с аппетитом ест печенье, улыбаться до ушей. В одном только взгляде Кейске, направленном на Чифую, было столько нежности, что можно было утонуть. — Ты с таким удовольствием ешь, как будто это трюфели какие-нибудь, – по-доброму посмеялся брюнет.       — Это лучше, чем трюфели. Ты что, не пробовал? – Баджи покачал головой. – Ты чего. А ну быстро, – Чифую подсел ближе, протягивая наполовину откусанную печеньку. — Ну-ка, – брюнет открыл рот, откусывая небольшой кусок, случайно задевая пальцы Чифую губами. Мацуно застыл, просто смотря на всё это, как загипнотизированный.       — Ну, ладно, вкусно, – облизав губы, подытожил Кейске. Он поднял взгляд на Чифую, моментально меняясь в лице. — Чифу? – блондин замер с широко раскрытыми глазами и вытянутой рукой. Он тяжело и часто дышал, что заставило Баджи нехило поволноваться. — Чифую, всё в порядке? Чи…       Теперь уже был черёд Кейске замереть в шоке, так как Мацуно резко подался вперёд и накрыл его губы своими, жадно целуя. От этого сносило крышу. Раньше Баджи думал, что нет ничего прекрасней, чем целовать Чифую, но Боже, ничто не сравнится с тем чувством, когда он сам проявляет инициативу. Наверное, все эти сравнения, которые брюнет раньше считал сопливыми, оказались не такими уж и сопливыми. Ибо бабочки в животе реально существуют, и они летают внутри него прямо сейчас. В этот самый момент, когда Чифую держал его щеки в своих руках и тянул ближе к себе.       Руки машинально поднялись выше, размещаясь на талии блондина. Из-за того, что Мацуно наклонился вперёд, футболка немного задралась, так что ладони Баджи оказались на голом участке кожи. Тело моментально пробило током, проходящим через обоих. Чифую, кажется, уже не соображал, что творит, потому что в следующий момент он надавил на брюнета, вынуждая того лечь спиной на диван.       — Чифу, – с огромными усилиями отстранившись от поцелуя, выдавил из себя Баджи. — Чифу, не надо, я… – но блондин видимо совсем не собирался дать ему договорить. Одним ловким движением Мацуно резко сел, оперевшись руками о грудь Кейске. Брюнет широко раскрыл глаза. — Чифу… – нужно было срочно скинуть его с себя, потому что Баджи прекрасно понимал, к чему всё это приведёт. Мацуно может быть смешно, а вот ему совсем нет.       – Баджи, – Чифую наклонился над ухом, тихо прошептав имя брюнета. Это было последней каплей. Одним резким движением Кейске оказался сверху, прижав блондина спиной к дивану, и жадно впился губами в бледную шею. Руки поползли под чужую футболку, постепенно задирая её вверх. Пальцы ловко нашли левый сосок, зажимая его. Звук, который Чифую произнёс в этот момент, был самым лучшим, что Баджи когда-либо слышал. Его нервы уже были на пределе. Грозно рыкнув, Кейске не выдержал и слегка прикусил нежную кожу на шее, сразу же после этого впиваясь в неё губами, оставляя видный засос. — Баджиии – Чифую еле дышал. Он всё искал, куда деть свои пальцы, пока не нашёл самое удобное место для них – в волосах брюнета.       Поцелуи постепенно спустились ниже, покрывая холодком чужую грудь и живот. Чифую постоянно дёргался и закусывал губы, борясь со слишком резкими ощущениями. Конечной точкой стали чужие губы на собственном паху, хоть и через одежду. Блондин резко вскрикнул, тут же закусывая кожу на своей руке, чтобы не ляпнуть чего-нибудь снова. Баджи поднял голову, убирая чужую руку от лица.       — Не надо, – улыбнулся он. — Пожалей свою руку и искусанные губы.       — Но…       — Всё в порядке, – нежное прикосновение ко лбу, убирая волосы. — Тебе нечего стесняться. Я люблю тебя, – лёгкий поцелуй в лоб, который чуть не заставил Чифую расплакаться от нежности. Баджи всегда столько для него делал, а он…       Мацуно никогда не видел, как люди это делают, и никогда не пробовал сам, но примерно понимал, в чём хотя бы заключалась сама идея. Поэтому, под завороженным взглядом тёмных глаз, он быстро расстегнул чужую ширинку и припустил нижнее бельё. Томный выдох раздался из уст Баджи, когда чужие пальцы обернулись вокруг него, слегка проводя вверх. Кейске много раз спал с кем попало, не особо заморачиваясь, кто это и всё такое. Просто у человеческой натуры есть потребности, которые необходимо удовлетворять. Но кто же знал, что может быть настолько хорошо. Чифую робко водил рукой туда-сюда, не отрывая взгляда от лица Баджи, чтобы убедиться, что он всё делает правильно.       — Чифую, стой, Чифую, – спустя несколько минут произнёс Баджи. Руки подвели, и брюнет просто плюхнулся грудью на блондина. — Хватит, а то я больше не выдержу.       На самом деле, было немного неловко. Ладно, было жутко неловко. Чифую не знал, что делать. Не знал, как себя вести. Он боялся, что сделает что-то не то, и Баджи не понравится. Боялся, что из-за его неумелости, тот может его разлюбить. Боялся, что Кейске посчитает его глупым и уйдёт. Внутри было множество страхов, которые так и грызли изнутри. Но, при взгляде на умиротворенное лицо напротив, все они куда-то исчезали. Баджи лежал на его груди с закрытыми глазами минуты две. Когда же он поднял голову и, открыв их, посмотрел на Мацуно, по спине того прошёлся холодок. Этот взгляд совсем не был похож на те, что раньше видел Чифую. Тёмный взгляд, смотрящий на него с некой дикостью и искорками в глазах. Странное сочетание, но так идеально описывающее Кейске.       — Чифую, – сглотнув, с трудом произнёс брюнет, — можно я? – лёгкий кивок. Здесь не нужны были слова. Джинсы улетели с Мацуно довольно быстро, вместе с трусами. Было странно лежать полностью голым перед кем-то ещё, но это же Баджи. — Фак, – Кейске выругался, вставая с дивана и судорожно подходя к маминой тумбочке. Слава богу, та любила всякий крема. — Прости, у меня нет ничего другого.       Чифую уже было всё равно. Его просто переполняла огромная волна внутри, которую хотелось поскорее выпустить наружу. Он никогда не считал себе человеком, который зациклен на подобных вещах, но почему-то именно сейчас ему настолько сильно хотелось Баджи, что всё тело в буквальном смысле тряслось от нетерпения. Просто лёжа на спине с открытыми глазами и смотря в потолок, Чифую думал, какого это. Чувствовать любимого человека внутри себя, слышать его довольные стоны, ощущать каждый его миллиметр. От этих мыслей Мацуно аж глаза закрыл, делая глубокий вдох.       В следующий момент стало очень больно. Резкая, невыносимая боль. Захотелось убежать, снять с себя кожу, сделать что угодно, чтобы это неприятное чувство прекратилось. Слёзы сами собой потекли из глаз. Но когда чужие губи накрыли его, стало немного легче. Утягивая в поцелуй, Баджи снова подался вперёд, из-за чего Чифую больно вцепился в его спину ногтями. Блондин старался отвлечься на поцелуй, абстрагируя себя от этой боли. Когда Кейске подался дальше вперёд, то выдохнул прямо в губы Мацуно.       — Чифу, – всё ещё соприкасаясь с ним губами, словно в бреду произнёс брюнет. Его охватывало такое невероятное чувство, что не передать словами. Никогда в жизни он не испытывал ничего пободного. От одной только мысли, что это Чифую, всё тело покрывалось судорогой. Хотелось бесконечно целовать его, хотелось покрыть каждый миллиметр его тела своими поцелуями. Баджи никогда в жизни не испытывал к кому-нибудь столько нежности и любви. Он снова подался вперёд, входя до конца, чем вызвал крик со стороны Мацуно. — Всё в порядке? – замерев, обеспокоенно спросил брюнет.       Чифую лежал с закрытыми глазами, больно впиваясь в кожу на спине ногтями. Когда Баджи делал последний толчок, чувство боли резко сменилось невероятным чувством наполненности. Лёжа сейчас вот так, Мацуно мерно дышал, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Каждый шорох тела Кейске отдавался вибрацией внизу, посылая по телу блондина множество мурашек.       — Да, – отойдя от переизбытка эмоций, тихо ответил Чифую, открывая глаза. — Продолжай.       Баджи накрыл его губы поцелуем, постепенно начиная двигаться внутри. Мацуно лишь успевал подстраиваться под его толчки, выгибаясь каждый раз, когда тот доходил до конца. Он уже и забыл о том терзающем ощущение боли в самом начале. Сейчас это казалось ничем, по сравнению с этим. Они не могли перестать целоваться, передавая тем самым всю нежность, что скопилась внутри. Чифую даже представить не мог, что он настолько сильно любит Баджи. Из глаз потекли слёзы, которые, конечно, заметил брюнет.       — Что такое? – обеспокоенно спросил Кейске, останавливаясь. — Тебе больно? Ты только скажи, я…       — Нет, — Чифую обнял его за шею, притягивая ближе к себе. — Это слёзы счастья. Я просто так сильно тебя люблю, я… – их губы сошлись в очередном нежном поцелуе.       Баджи знал, что не продержится долго. Хотя бы потому, что он готов был кончить от одного только вида Чифую. Всё тело пылало жаром. Внутри Мацуно было так хорошо, что голова в прямом смысле шла кругом. Не хотелось, чтобы это в принципе когда-либо заканчивалось, но, к сожалению, это не было ему подвластно. А в тот момент, когда тело Чифую прошибло дрожью, а сам он затрясся в сладостных муках, ещё плотнее сжимаясь внутри, Баджи не выдержал. Он резко вышел и упал на грудь Мацуно, тяжело дыша. Какое-то время они просто лежали так, пытаясь выровнять дыхание и прийти в норму. Сил не было совсем, но оба понимали, что так здесь оставаться нельзя. Баджи не помнит, как ему удалось поднять себя на ватные ноги, чтобы достать салфетки и вытереть их обоих. Помнит, как Чифую не смог удержаться на собственных ногах, потому что они не переставали дрожать. Смутно помнит, как донёс блондина на руках до кровати и уложил под одеяло, а затем лёг сам, пристроившись сзади. Разум быстро провалился в сон, оставляя очередной день позади. Вот только почему-то в этот раз Баджи был уверен на сто процентов, что запомнит этот день навсегда.