Солнечник, будь человеком!

      Как Ким Докча и предполагал, утром на его теле не осталось и живого места: повсюду на коже проявились разводы кровоподтеков, многочисленные ссадины покрылись уродливыми красновато-коричневыми корочками, а растянутые и поврежденные мышцы почти при каждом движении отдавались резкими импульсами боли. Эти ощущения напомнили мужчине его состояние после одной из ночей, когда Джинхъюк заставил его уснуть против воли, невольно наполнив его тело мазутом кошмаров и дрянного сна. Только вот тогда Докча не был похож на жертву жестоких издевательств и избиения. Мужчина смог лишь уныло усмехнуться отражению, рассматривая свою побитую тушку в ванной комнате. Он пару раз покрутился перед гладью зеркала, слегка поморщившись от боли, и улыбнулся себе в зеркале. Спереди все и так ужасно выглядело, а за спиной вообще творился какой-то кошмар. Неудивительно, его же со всей дури приложили об кирпичную стенку.       - Красавец, ничего не скажешь, - пробурчал Ким Докча себе под нос и тут же едва уловимо дернулся, уловив сзади какой-то звук.       Только сейчас мужчина обратил внимание на то, что в зеркале отражался не он один: совсем близко к нему статуей замер Джинхъюк, будто просто возник рядом. Оказывается, андроид может передвигаться так тихо, что и не заметишь. Хотя, как такая махина бесшумно могла слоняться туда-сюда по его квартире, брюнет даже не подозревал.       Андроид стоял чуть в отдалении от порога ванной и как-то странно молчал. Нет, он, на самом деле, молчал почти постоянно, однако что-то в его замершей позе было необычным. Если бы Ким Докча не знал своего андроида и то, что перед ним машина, он бы подумал, что Джинхъюк его испугался и неосознанно отступил. Действительно, его похожее на свиную отбивную тело многих людей заставило бы тут же отшатнуться от страха или отвращения, но андроиды – не люди. К тому же Джинхъюк скорее был бы рад его мучениям: он вообще любил принцип «учись на своих ошибках», в интерпретации андроида изменившийся на «если слаб, то стань сильнее». Мужчина мысленно скорчил андроиду рожицу и решил-таки прервать тишину:       - Что-то случилось?       - Да. Это, - андроид кивнул на голый торс мужчины, развалив его мысли и доводы, словно карточный домик. По крайней мере, их часть.       - Что? Синяки? Они сойдут, не беспокойся. Вообще, я еще легко отделался. Было бы плохо, если бы мне что-то сломали и пришлось идти в больницу, - мужчина шагнул к андроиду, попутно надевая обратно футболку. Тот продолжил стоять на месте, как вкопанный. – Джинхъюк? Джинхъюк-а? Прием! Земля вызывает андроида. Завис, что ли? Ким Докча, нахмурившись, замахал рукой прямо перед глазами андроида. Это было странно: на его памяти Джинхъюк никогда не выказывал никаких сбоев или глюков, прекрасно работая и функционируя двадцать четыре часа в сутки. Внезапно его мельтешащую руку перехватили у запястья и дернули. Мужчина оказался почти нос к носу с андроидом и недоуменно заморгал, глядя прямо в матово-черные зрачки, вокруг одного из которых переливался золотой ореол.       - Джинхъюк-а?..       - Завтрак готов, - бросил андроид и удалился на кухню, выпустив мужчину из железной (или гидрогелевой? Мужчина точно не знал, из каких материалов делают андроидов) хватки. Джинхъюк на секунду приостановился, когда услышал за спиной тихое причитание: «Мало мне, что ли, синяков?..», но тут же ускорил шаг и скрылся за углом коридора, чтобы мужчина не увидел, как его диод на виске заливается кроваво-красным. Ким Докча не понимал, какую больную картину представляла его белая кожа, заполненная пятнами гематом, будто чистое небо - тучами; он шутливо вертелся у зеркала, со своей вечной полуулыбкой осматривая подобное. Не было ничего хорошего в повреждении собственного организма, тем более если ты – хрупкий человек, едва пробегающий пару километров. Разве Ким Докча совсем не восприимчив к боли и психологическому урону? Из них двоих вид его избитого тела должен был вызвать реакцию именно у мужчины, разве нет?       Тогда что же это за странная программа, которая, получив на обработку данную картинку, требовала от него обратить внимание идиота-человека на проблему? Андроид бы решил, что это наконец заработала та самая пресловутая система охраны жизни людей, если бы эта же программа не пыталась заставить его найти вчерашнего мерзавца и нанести увечья в тысячи раз хуже, переломав все кости одну за другой, начав с выбитых зубов и заканчивая вывернутыми в разные стороны стопами. Джинхъюк до этого момента не знал, как проявляются на человеческой коже внутренние кровоподтеки, зато успел тщательно изучить строение скелета. Поэтому, пока эта программа не начала собирать данные из его памяти для поиска того человека, он резко прервал ее работу и остановил соответствующие сторонние процессы, тут же избавившись от всего, что удалось обнаружить. К сожалению, программа запрятала резервную копию настолько глубоко, что андроид не смог проследить за ниточкой ее сохранения, как бы ни старался перехватить ссылку.       Внутри его системы каким-то образом затесался вирус или самообразовался из-за постоянно поступающего потока информации? Искусственному мозгу, видимо, срочно требовалось полное сканирование и очистка скопившегося информационного мусора. Ничего не оставалось, кроме как предупредить своего владельца о плановом удалении данных и проверке на зловредные программы. Брюнет понимающе покивал, тут же найдя для себя объяснение странного поведения Джинхъюка в виде забитой памяти. Андроид не стал уточнять, что количества места на его модулях хранения при той же скорости получения данных хватит еще лет на пятнадцать. Всё-таки данные действительно стоило отсортировать и удалить ненужные. А также запустить антивирус.       …Когда андроид снова перешел в рабочий режим, уже садилось солнце. Последние солнечные лучи косо падали на голые, незанавешенные окна, розовым золотом опаляя стены, отчего серая и неказистая квартира хотя бы на время приобретала живописные краски вечернего заката. Джинхъюк взглядом проследил солнечное пятно, принявшее форму залитой оконной рамы, светло-серую вертикаль стены и дверной проём, остановившись на глубине темнеющего в сгущающихся сумерках коридора. Датчики не уловили ни одного звука на всём пространстве небольшой квартирки, следовательно, Ким Докча куда-то ушел. Что было довольно странно: согласно проанализированной модели поведения, он бы не отправился на прогулку в вечер воскресенья, скорее, сидел бы допоздна, сгорбившись над очередной веб-новеллой.       Андроид поднялся из угла, в котором обновлялся, и покрутил головой и руками, проверяя координацию и стабильность работы гироскопа. Никаких заминок, исключая то, что он немного задел старый диван, на котором обычно спал Докча. Вообще множество вещей в доме мужчины были далеко не новыми и, по-хорошему, подлежали замене, но брюнету было всё равно на условия собственной жизни. Андроиду на условия вокруг него было и подавно плевать, однако его цель - поддерживать здоровье хозяина и обеспечивать максимально возможный комфорт жизни. А хозяин максимально комфортным условиям жизни почему-то сопротивлялся и содействие не оказывал.       Спустя пару мгновений окончательно включились как дальномер, так и остальные приборы автономности, и Джинхъюк оторвал руку от спинки дивана, вернув полный контроль над своими движениями. Он не успел сделать и пары шагов, как послышался скрип входной двери и на пороге возник Докча.       Мужчина разулся, снял верхнюю одежду и пиджак и только тогда заметил андроида. А когда заметил, то удивленно приподнял брови и замер на месте, не спеша подходить.       - Да ладно, ты очнулся! Я уже думал обращаться в поддержку, гарантии-то на тебя нет, кусок ты пластмассы и металла, - раздраженно бросил брюнет.       - Какой сегодня день? – андроид тут же уловил несостыковку.       - Среда, железяка. Предупредил бы, что твое обновление может занять больше времени, я бы хоть морально подготовился.       - Почему «железяка»? – нахмурился Джинхъюк, пропустив остальные слова мужчины мимо распознавателя речи.       - Это оскорбительное слово для машин вроде тебя. Есть «консервная банка», просто «консерва», «кучка электросхем», «жестянка» и еще множество других. Какое больше нравится? Хотя нет, не отвечай, потому что я каждому найду применение в нужный момент, - усмехнулся мужчина.       - Ты не злишься. – это был не вопрос. Несмотря на анализ смысла речи, Докча не выказывал никаких признаков гнева, он был спокоен, как и всегда. Может быть, только слегка взбудоражен.       - С чего я должен злиться? – недоуменно ответил брюнет. – Ты ведь заработал в конце концов, так что я, наоборот, рад. Ты ведь не сломался. Не сломался же?       - Нет.       - Ну вот и отлично! – Ким Докча переоделся и ушел в ванную, откуда через некоторое время снова донесся его голос. - Тебя не было всего пару дней, но я, если честно, уже успел соскучиться по твоей стряпне. Приготовишь что-нибудь на ужин?       - …Хорошо.       Вряд ли он услышал.       В холодильнике было пару банок пива и вскрытая упаковка с сосисками, а в мультиварке осталось немного риса, так что андроид имел прекрасное представление о том, чем Докча питался эти пару дней. Конечно, это не его дело. Его дело – приготовить хозяину что-то легкоперевариваемое на ужин, навести порядок на кухне и в квартире и выключить свет, когда мужчина уснет. Эти несколько простых функций и были основополагающими в работе андроида вроде него.       Развалившись на диване, Ким Докча в очередной раз перечитывал одну из своих любимых новелл. Сытый и разомлевший, он неосознанно начал комментировать вслух книгу по мере прочтения, заметив, что Джинхъюк тихо и будто послушно уселся рядом с ним.       - …Вот главный герой здесь самозабвенно рвется к своей цели на протяжении всей книги, он вообще как дуб - прямой и не прогибающийся под чужое мнение. Хотя, в то же время, если его волю сломают, то это будет чуть ли не фатально. В одной из глав идет речь о том, как его жизнь меняют до неузнаваемости, и он не смог справиться с этим в одиночку, потому что настолько трагические изменения любого заставят желать лишь одного - смерти…       Докча постепенно набирал обороты, рассказывая все больше и больше. Отложив в сторону телефон, он приводил все, что только помнил, с искрами в глазах повторял заученные наизусть сюжеты, эмоционально комментировал каждую деталь и пламенно восклицал, когда подходил к своим любимым моментам. Словно снова погрузился в детство, когда попавшаяся на глаза мохнатая гусеница показала свой бок у обочины дороги, или растрепанный воробей в характерной разбойничей «масочке» не побоялся сесть на руки, чтобы склевать с маленькой ладошки семена или крошки хлеба, или, например, еще вчерашние бутоны у дороги неожиданно раскрылись в огромные благоухающие цветы и спокойно и полушутливо кивали своими головами ветру в такт - когда каждое новое впечатление, казалось, запомнится на всю оставшуюся жизнь и никогда не исчезнет. С этим самым восторгом Докча мог часами говорить о зачитанных до дыр и стертого экрана телефона новеллах.       Только вот, говорить было некому.       И сейчас, стоило мужчине вспомнить, что рядом лишь одна человекоподобная машина, как его пыл заметно угас, однако не потух полностью, оставшись угольками тлеть под черепом. В любом случае, даже если он напрасно пытается впечатлить своего «собеседника», освежить в памяти все те чувства, что принесли ему эти книги, тоже было неплохо. И все же Ким Докча был человеком, простым человеком. Он так же, как и другие, хотел внимания к своим словам и мыслям, чтобы кто-то выслушал его и воскликнул: «Ох, у тебя был ужасный день!», или, может: «Звучит так захватывающе, дай запишу название! А лучше сразу кинь ссылку». Может быть, кто-то спросил бы, как у него дела, что он ел на обед, в порядке ли он… Хотя бы один… Все детство Ким Докча надеялся, что даже такой, как он, мог иметь рядом человека, которому не наплевать на него. Но его и без того маленький круг друзей все сужался: те, кого он считал другом, переставали обращать на него внимание, не слушали, когда он что-то говорил, будто он был серым пятном на периферии зрения. Вполне возможно, что он говорил так тихо или невнятно, что другие дети его попросту не слышали. Может быть, узнав, что он ничего не помнит о громком инциденте, произошедшем с его родителями, они теряли к нему всякий интерес, он не знал. Раньше его это задевало. Потом он перестал говорить что-либо вообще и лишь слушал. С возрастом эта вынужденная угрюмость прошла, и мужчина снова мог спокойно и долго что-либо рассказывать своему собеседнику без боязни не быть услышанным.       Но не о себе.       Ким Докча очнулся от своих мыслей. Он не заметил, как прекратил говорить, но не продолжил и не спросил у андроида, где он остановился. В любом случае, никто не потребует продолжить его рассказ, а мужчине сейчас очень хотелось переключиться на что-то другое.       Приглушенный свет в комнате мягко окутывал две человеческие фигуры, растопив внутри себя переживания дня. Ким Докча уставился на желтовато-рыжие в лучах лампы руки андроида, затем его взгляд поднялся выше, к лицу, не теряющему своей острой, будто лезвие меча, красоты даже в полутьме. Андроид тихо стоял в углу комнаты и не отсвечивал, всем видом выказывая послушание и невидимость, словно горничная в дорогом отеле. На пришедшее в голову сравнение мужчина хихикнул, но тут же притворился серьезным и окликнул андроида:       - Джинхъюк?..       - Да?       - Ты перестал быть хмурой рожицей и теперь ведешь себя, как обычный андроид?       - Разве я до этого вел себя как-то иначе? – андроид приподнял голову.       - Не думай, что я настолько слепой. Большинство «искусственных людей» просто истуканы, ходят и делают что-либо, словно каракури-нингё, и вечно улыбаются. У тех, что подороже, спектр выражений лиц, несомненно, побольше, но я не видел ни одного хмурящегося андроида! Кроме тебя, конечно. Не знаю, какие ты там себе обновления устанавливал, но я надеюсь, ты не стер у себя эту черту?       - Отклонения от нормы неприемлемы, - механически ровно сообщил андроид. - Разве люди не считают так же?       - Столько вопросов в ответ, значит, все в порядке, - мужчина тихо посмеялся. Он протянул руку, задумчиво тыкнув андроида в плечо. – Не всегда «отклонения от нормы» являются нежелательным явлением. Просто в обществе легче жить, не выделяясь, - грустно усмехнулся. Брюнет откинулся на спинку дивана и запрокинул голову, некоторое время уставившись на белый потолок, будто пытаясь высмотреть там что-то, что опровергнет его слова, или кого-то, кто скажет, что это не так. - Но ты ведь андроид, эта специфичность поведения не мешает твоим функциям, а, наоборот, делает тебя… особенным, - Докча замолчал на секунду только для того, чтобы снова открыть рот и испортить всю атмосферу себе на потеху. - Так что, пожалуйста, убери эту постную мину с лица и перестань делать вид, что ты мой лакей, меня это начинает нервировать.       Джинхъюк на это нахмурился, а Докча улыбнулся еще шире, чувствуя сладкий вкус победы, хотя никакого соревнования не было и в помине.       Мужчина включил ноутбук на столике и предложил Джинхъюку что-то посмотреть вместе с ним. Тот покорно сел рядом на диван и выбрал программой сегодняшнего вечера познавательное видео о зарождении кинематографа.       Они не посмотрели и половины видео, как Докча уснул. Андроид заметил это почти сразу: брюнет, сам того не зная, опустил голову ему на плечо и тихо засопел под громкие восклицания диктора о премьере первого фильма в мире в 1895 году. Под подробное описание «Прибытия поезда на вокзал Ла-Сьота» Джинхъюк протянул ладонь и нащупал бок мужчины, слегка проведя пальцами по выпирающим ребрам. Сколько не откармливай его и не подсаживай на сбалансированную диету – все без толку. Андроид перевел руку выше и легонько коснулся щеки мужчины, когда речь пошла о более раннем фильме 1888 года - «Сцены в саду Раундхэй». Синяки под глазами брюнета были на пару оттенков глубже, чем обычно. Неудивительно, что он так быстро и рано вырубился, Докча вряд ли вообще спал эти несколько дней. Бессонница? Опять боялся неприятных последствий кошмаров?       Пока человек на экране не стал восхвалять «Прибытие поезда» за передачу движения в пространстве, объясняя этим, почему первым фильмом в истории считают именно его, Джинхъюк поспешил выключить видео, и в квартире воцарилась тишина. Только за окном под покровом ночи слышался шелест листьев и редкие крики молодежи, гулявшей допоздна. Андроид сгрудил с себя мужчину на диван и выключил в комнате свет. Он еще некоторое время смотрел на мирно спящего мужчину, затем куда-то вдаль за окном, и лишь в середине ночи уселся на привычное место у дивана и перешел в спящий режим.