Запретная любовь

***

      Пару часов назад янтарные лучи заката освещали расположенный в глухом лесу монастырь. С каждым новым дуновением ветра изумрудная листва раскачивалась всё больше, создавая по началу умиротворяющий, а после предвещающий беду шелест. Минуя поросшие травой тропинки, Багровый Генерал метался в размышлениях: монахиня, видно поддерживая точку зрения своего врага, ещё раз подтверждая это горькими слезами, но всё ещё отказываясь оставить идеи Ордена под предлогом некой "верности", что оставляло Вельвета с неприятным чувством недопонимания и недосказанности. Услышав странный шорох позади, парень настороженно осмотрелся, никого не заметил и продолжил идти вглубь тенистой рощи, вдруг свалившись на землю под весом обрушившейся тенеты.       Тут же, надев маску, имитирующую внешность монстра, и сконцентрировав все силы в красно-белой руке, парень выпустил длинные когти и попытался разорвать плетение. Прочные нити, созданные из чистейших белых сил, не поддавались никаким ударам и медленно ослабляли Вельвета, который не мог поверить в то, что попался в чью-то замысловатую ловушку. Оставаясь в сознании благодаря своей человеческой природе, парень смог лицезреть вышедшую из зарослей охотницу, чьим глазам предстало лишь животное с наброшенной на него сетью. Расплывшись в самодовольной ухмылке при виде пребывающей в агонии жертвы, девушка думала лишь об одном: главы Ордена наконец-то её заметят и начнут уважать за то, что она делает для них.       – Ох, какой же превосходный экземпляр, – приглядевшись к пойманному монстру, обрадованно высказала девушка, – так не похож на своих собратьев...       Злобно насупив брови и стиснув зубы, парень издавал грозное рычание, сверля взглядом возвышающуюся над ним монахиню: мрачное убранство с лёгким сапфировым оттенком, на фоне которого выделялись нежно-розовые волосы с золотыми прядками.       – Даже дёргаться не станешь? Обычно монстры сопротивляются до потери пульса, – подойдя ближе и схватив пучок плавно переходящих в тугой узел, насмешливо промолвила девушка и с издёвкой добавила: – Они так жалобно скулят, что аж сердечко разрывается.       Резко бросившись на девушку с яростным рёвом, парень уткнулся в хитро сплетенную тенету и мигом обнаружил наставленный на лицо арбалет. Признав своё бессилие и незамедлительно приняв решение отступить, парень позволил монахине притащить себя прямиком к заднему фасаду монастыря. Хаотичными движениями обратив стену в еле освещённый коридор, она прошла внутрь под скрежет встающих по своим местам камней, и без всякой передышки миновала извилистые коридоры, во многом представляющие собой однотипные серые стены с тусклыми лампами, нагнетающими атмосферу. Резко в нос ударил противный запах, вынуждающий Вельвета прислонить ладонь ко рту и с силой сдерживать рвотные позывы, по мере того, как чувствительные рецепторы различали кислые нотки металла, походящие на те, коими зловонит мёртвое тело, окроплённое засохшей кровью, а так же пробирающий до самого существа, неистовый смрад смерти. Вдруг монахиня остановилась напротив железной решетки, достала ключи и отворила камеру. Забросив монстра внутрь, она поднесла к его голове заряженный арбалет и распустила сеть, дабы накинуть на руки серебряные кандалы. Под тяжестью оков Вельвет упал на колени, ощутив, как другая пара закрепляется на ногах, полностью притягивая обессиленное тело к холодному полу. Раздался режущий слух скрежет, но парень никак не отреагировал, не смея смотреть вслед уходящей прочь монахине, чьи туфли издавали медленно затихающее клацанье.

***

      Лицезря мертвецки бледное лицо, Пастри ощутила невыносимую боль, раздирающую плоть между дрожащих рёбер, а при виде потухших глаз её хватили слёзы, которые приходилось всеми силами сдерживать.       – Дитя моё, неужели я вижу страх на твоём лице, – заметив леденящий душу ужас и немое изумление, с еле уловимым подозрением спросила настоятельница, – что-то случилось?       – Эм, нет, – мигом придя в себя, достаточно взволнованно ответила девушка, – вовсе нет, Преподобная.       – По началу я так же как и ты, была озадачена. Однако это существо действительно реально. Идеальный гибрид человека и монстра, благодаря которому мы сможем продвинуться в наших исследованиях.       – Что именно намерен делать Орден?       – Не упускать столь редкий шанс... Для чего, ты думаешь, я разослала письма всем главам Ордена? – надеясь на ответ со стороны собеседницы, с явной подоплёкой злорадства спросила матушка и, ничего не услышав, продолжила: – Как только прибудут делегации мы проведём демонстративную вивисекцию.       – Вивисекцию? – со скрытым беспокойством за жизнь мученика спросила девушка, – но как? Он ведь не какая-нибудь гончая, а такой же, как и мы-       – Пастри, – строго оборвала матушка, вынудив ученицу замолчать, – мы много лет исследовали природу монстров, их строение и повадки, но никогда не думали о том, что россказни монахинь о неком гибриде в глубинах Башни правдивы. Теперь мы признали свою ошибку и постараемся изучить предоставленное нам чудо вдоль и поперёк. Так что я не вижу причин пытаться защитить это падшее существо, даже если оно чем-то похоже на нас.       — Вы правы, – неожиданно для каждого в зале, поразительно твёрдо высказала девушка, – мы не должны проявлять сочувствие к приплоду, что позорит сразу оба рода. Пожалуй, было бы интересно узнать, как такая мерзость вообще способна бродить по земле.       Сидящий напротив Вельвет изумлённо наблюдал осуждающее выражение на лице монахини, без всякого сочувствия произносящей одно слово за другим, вонзая ледяные шипы глубоко в давно зияющую рану. Вместе со стекающей кровью сосуд наполнился невыразимым отвращением, и парень отвернулся от согласной с его посмертной участью, посчитав её предавшей всё его доверие. Отбросив какие-либо надежды, он смиренно ожидал скорого конца наедине со жгучей болью, стылым холодом и всепоглощающим мраком.       – Меня радует твой настрой, но всё будет завтра, дитя моё, – с заметной улыбкой сказала настоятельница, – пойдём, я хочу тебе кое-что показать.       Последовав за Преподобной Матерью, Пастри постыдно потупила взгляд и подняла его лишь тогда, когда ей предстала разнообразная коллекция экземпляров: сосуды с плавающими в формалине бледными частями тела и рассечёнными эмбрионами, макеты с анатомическими верными пометками, рентгеновские снимки...

***

      Давящая повязка на глазах и крепко сжимающая рука настоятельницы вперемешку с удушающей сыростью и влажностью сопровождали девушку вплоть до двери в стерильное помещение. Послышались незнакомые голоса, под приветствующие возгласы которых Преподобная развязала узелок на затылке и позволила Пастри лицезреть почитаемых глав Ордена вместе с их учениками вдоль круглого стола. Толстыми жгутами к холодному металлу был прикован монстр, пройдя к которому, настоятельница протянула руку к лежащим под рукой инструментам и выбрала поблескивающий в ярком свете ламп скальпель.       – Дети мои, все вы были избранны, дабы лицезреть проведение индульгенции над грешным существом, – поднеся лезвие к расчерченному брюшку монстра, спокойно произнесла Преподобная, — посредством вивисекции.       Под душераздирающий вопль и отчаянный скулёж женщина с хирургической точностью надрезала плоть и пальцами в белой перчатке расставила края зияющей раны, зафиксировав их иглами с обеих сторон. Беспомощное существо начало слабо извиваться и видно дрожать от острой боли, но ни у кого из присутствующих не было даже мысли о том, чтобы проникнуться состраданием.       Глубоко дыша, дабы не упасть в обморок, Пастри ощутила сокращения внизу живота и подступающую ко рту рвоту, из-за чего старалась не смотреть на пульсирующие органы истекающей кровью гончей.

***

      – Пообещай мне, что услышанное и увиденное в этих стенах ты никогда никому не расскажешь, – повернувшись к заметно побледневшей девушке, грозно сказала настоятельница.       – Разумеется, матушка, я Вам обещаю.       – Хорошо, – остановившись у тупика, смягчённо сказала женщина и тут же открыла проход наверх, – теперь ступай. Тебе нужно выспаться перед грядущим.       Ступив на лестницу, Пастри даже не обратила внимание на чудной механизм, благодаря которому стены то появлялись, то исчезали, ведь мысли были наполнены красочными образами, врезавшимися в самую подкорку сознания ещё с того самого дня, когда её привели на вскрытие, даже об этом не предупредив.       Девушка не помнила, как покинула катакомбы и добрела до своей комнаты, где свалилась на кровать прямо в рясе и клобуке, обессилив как морально, так и физически. Однако она не могла уснуть, размышляя, как же вызволить Вельвета из заточения и сбежать вместе с ним. Конечно, девушка знала о рисках, но она ни за что бы не позволила вивисецировать Вельвета у себя на глазах. Изменив приоритеты и впервые признав цели Ордена не имеющими смысла, она разработала план побега и опустила тяжелые веки, провалившись в долгожданный сон.

***

      Раскатистый звон колоколов и давящий со всех сторон шум разговоров разбудили Пастри, заставив нехотя встать с кровати и направиться к алтарю на утреннюю молитву. Вдруг жуткая дрожь прошлась по каждому из позвонков при осознании того, кто же стоял посередине зала и вел милую беседу с матушкой – одни из самых влиятельных глав Ордена "Святой Сдобы", воспоминания о которых вызывали неподдельное отвращение и первобытный страх. Оставшись незамеченной, девушка украдкой пробралась обратно в комнату и, внимательно прислушиваясь к каждому шороху и любому скрипу, начала поспешно собирать саквояж, спрятанный под кроватью ещё с тех пор, как монахиня впервые задумалась о побеге. Аккуратно положив вещи и разместив самое необходимое сверху, девушка скрыла чемодан под ложем и покинула помещение.       Встретившись с проходившей мимо настоятельницей, девушка собиралась спросить о сегодняшних планах, но её тут же перебили похвала и представление её персоны гостям, по словам которых, они проделали нелегкий путь, чтобы сюда добраться. Спустя несколько минут восхвалений и пустой болтовни, девушка наконец-то смогла узнать о неожиданном празднике и ожидающем всех богатом застолье, коего никто из обитателей монастыря никогда в жизни не видывал. Мероприятие было запланировано вечером, а ближе к полуночи избранные члены Ордена собирались вывисецировать "ценный" экземпляр.       Поблагодарив матушку, девушка решила провести последние часы за прогулкой по дорогому её сердцу зданию, которое долгое время было для неё домом, но более не могло им оставаться. С горьким привкусом ностальгии девушка в последний раз заглянула в своё излюбленное место – библиотеку, где всегда находила утешение в трудную минуту и умиротворение в одобренных церковью текстах с одной только белой моралью. К сожалению, попасть на кухню было невозможно из-за удушающей парности и суеты вокруг готовящих на редкость изысканные блюда монахинь, потому Пастри прошла на скотный двор, желая попрощаться с дорогими ей животными, что были ей любимы больше, чем какой-либо человек здесь.       В одно мгновение в глаза бросилось недостающее количество кур и пух с разбросанными по сену перьями, на которые девушка смотрела с влажной пеленой на глазах, ведь разглядела протяженный бурый след, ведущий прямо в дальний угол курятника. С резкой болью в груди девушка ринулась к конюшне и замерла – рьяного скакуна загонял златовласый глава Ордена вместе со своим явно покорным учеником, не отходящим от того ни на метр. Только девушка повернулась и бросилась к монастырю, как чуть было не врезалась в Преподобную Мать, которая лишь просмеялась и пригласила её к столу.       Шагнув за порог трапезной, лицезрению предстало многообразие блюд, а в нос ударил разжигающий аппетит аромат пряностей, свежей выпечки и запечённого в собственном соку мяса. Минуя накрытый скатертью стол, девушка заметила знакомых ей и так называемых "выдающихся учеников", расположившихся возле наставников. Заняв своё место, девушка стала свидетельницей долгих и нудных разговоров вплоть до тех пор, пока Преподобная не произнесла её имя. Выпрямив осанку и отметив всеобщее молчание, девушка из недолгой речи смогла понять, что именно ей выпала честь вивисецировать Вельвета, а для проведения подобного рода "операции" её облачат в сакральные одежды, освещённые в одном из водоёмов западного храма. Под бурные овации и чоканье переполненных вином бокалов, девушка поблагодарила матушку и натянула фальшивую улыбку. Осмотрев помещение и решив воплотить свой план в реальность, девушка под предлогом ненадолго отлучиться в уборную, покинула столовую и направилась к месту назначения. Однако там её поджидал не самый приятный сюрприз в виде дежурящей сестры, облачённой во всё тёмное.       – Здравствуй, — первоначально изумившись тому, что кто-то забрёл в дальние коридоры, произнесла монахиня, сохраняя привычное безразличие на лице.       – Здравствуйте, – сдержанно проронила девушка, ощущая, как на лбу проступает охлаждающий встревоженный разум пот, – а почему Вы не на празднике?       – Хм, мне бы хотелось задать встречный вопрос.       – Преподобная, — с незаметной запинкой сказала девушка, быстро сымпровизировав причину своего визита, – поручила мне Вас подменить.       – Вот как. Что ж, как мило с её стороны, – уходя со своего поста, произнесла сестра и неожиданно остановилась позади собеседницы, – видимо матушка наконец-то решила выпустить тебя из-под своего крыла.       – Что Вы имеете в виду?       – Только слепой не заметит то, как она дорожит тобой, – вызвав мурашки по коже, холодно ответила монахиня и продолжила свой шаг.       Лишившись дара речи, Пастри задумалась о том, какие же цели она преследует и будет ли её поступок нести задуманное ей добро. Если Орден представляет собой благодетель, сопоставляя лишение жизни с "освобождением" земли от греха, то, сохранив эту жизнь, она обрекает мир на вечное зло? Тогда всё ли описанное в текстах и рассказанное из уст в уста можно назвать добром, а пытающееся привнести справедливость зло – злом? Отбросив противоречивые мысли, Пастри отворила проход и вбежала внутрь. Примчавшись к самой отдалённой клетке, девушка выпустила стрелу из двукрылого арбалета и попала точно в цель – зачарованный замок. Под дребезжание падающих на землю металлических осколков она распахнула дверь ногой и ринулась снимать мощеные извилистыми символами оковы, всё это время поглощающие силы заключенного, конвертируя их в ещё более мощную энергию света, подавляющую тёмную ауру пленника.       Попытки не увенчались успехом, вызвав бурю безудержного гнева и неконтролируемой паники, из-за чего девушка нацелилась на ненавистные кандалы и меткими выстрелами разнесла их в пух и прах. Освободив парня, девушка начала бежать прочь, но остановилась и оглянулась, округлив глаза от ужаса: обессиленное тело продолжало сидеть полулёжа, голова опиралась о плечо, пугая неживой бледностью лица и наталкивая на предположение того, Вельвет был уже мёртв, но в один момент его помутнённые зрачки уставились на неё – размытую сиренево-белую кляксу, в попытке понять, кто же избавил его от страданий.       – Пастри? — еле слышно вопросил парень, понемногу различая очертания девушки.       — Вельвет? – кинувшись обратно в клетку, взволнованно проронила Пастри и, помогая парню подняться, приговаривала: — Вставай! Вставай! Нам нужно уходить от сюда!       — Чёрт, где это-?       — Тсс! Пообещай мне, что не станешь задавать глупые вопросы до тех пор, пока мы не прибудем в "Башню Сладкого Хаоса".       Безмолвно кивнув в ответ, парень собрался с силами и бросился прочь из проклятых катакомб вслед за монахиней, изумляясь тому, как ловко та миновала тупики и вела обоих к заветному выходу. Притормозив у тупика, не понимая, как они пройдут через каменную стену, Вельвет весьма удивился, когда кирпичи образовали арку, открыв лицезрению долгую лестницу. Взяв парня за руку, девушка повела его за собой, быстро взобралась наверх и огляделась – пусто, а значит, ещё никто не заметил её долгой пропажи. Побежав в сторону своей комнаты, девушка вскоре затащила в помещение Вельвета и торопливо достала приготовленный ранее саквояж. Обменявшись взглядами со своим подельником, девушка ринулась к главному залу и, миновав пустые лавочки, распахнула тяжелые двери.       Свежий воздух развивал ткань одежд, когда пара мчалась к конюшне, где Пастри с легкостью выпустила своего белого жеребца из стойла и экипировала его поводьями и седлом. Расслышав истерическое восклицание смотрителя, девушка вместе с парнем без промедлений оседлали скакуна и устремились прямиком в тернистую рощу. Стоило дежурным монахиням сообщить о побеге заключённого, как празднество резко затихло, а в нависшем безмолвии раздался единогласный приказ: "Поймать живым или мёртвым!" Запрыгнув на чёрного, как сам мрак, скакуна, сестра в тёмном начала погоню, желая показать свою преданность всем главам Ордена.       Расслышав грохот копыт несущегося позади табуна лошадей, девушка дёрнула поводья, принявшись петлять меж деревьев, дабы оторваться от преследователей. Белоснежная грива, подобно молочному клобуку, разлеталась от встречного ветра, а мёртвая хватка цепко держала вожжи, которыми девушка мастерски управляла, заставляя жеребца прорываться сквозь поросшие зеленью тропинки. Только шумный гул начинал утихать, как слух пронзил звонкий хруст коры – в соседнее дерево вонзилась стрела. Заметив возникающее со всех сторон окружение, девушка свернула за высокий выступ и в манёвре ощутила усилившуюся на своей талии хватку, а так же сдавленное мычание. Остановив резвого скакуна, девушка поспешила встать на землю и помочь спуститься раненому Вельвету.       – Ты свободен, Версаль, – ударив жеребца по крупу, встревоженно произнесла девушка, – беги обратно!       Ненадолго ослабив бдительность преследователей успешным отвлекающим манёвром, девушка взяла под плечо Вельвета, который пытался помочь себе своими силами и даже хотел сразиться с ненавистными "святошами", но неожиданно его пронзила неистовая боль, притянув изнемогающее тело к земле и обратив призванную маску в неспешно исчезающий пепел.       – Этого быть не может... – подавленно прошептал парень, отчаянно держась за болящий бок.       — Идём! – растерянно прокричала девушка, пробудив парня из охватившего его уныния, – идём, пока они не опомнились.       Взвалив раненого на свои плечи, девушка торопливо брела до знакомого ей места, отныне укрытого пеленой из свисающего плюща и высокой зелени.       — Пригнись.       Озадаченно бросив взгляд на девушку, парень не стал возражать и последовал вглубь дремучих зарослей, разглядев нечто, напоминающее ветхую дверь, украшенную густым мхом и мелкими трутовиками. Приложив немалые усилия, девушка отодвинула осевшую в земле доску, отворив пропитанное удушающей затхлостью и мерзкой сыростью помещение — потайное убежище времён хаоса и раздора в королевствах. Не успев зайти, обессиленный Вельвет спустился на пол по стене, а девушка мигом закрыла проход, погрузив помещение в кромешный мрак.       Прислушиваясь к дотошной тишине, девушка села по другую сторону входа и посмотрела на тяжело дышащего Вельвета, из чьего бока торчала слабо светящаяся золотистая стрела. Алой струйкой из раны стекала тёплая жидкость, пропитывая трухлявые доски кровью. Ладонь в чёрной перчатке крепко сжимала ноющую плоть, ведь малейшее движение или судорога приводили к ощущению разрывающихся мышц, а беспрерывное кровотечение медленно сказывалась на рассудке.

***

      Наткнувшись на источающий тёмную эссенцию след, монахини решили тщательно прочесать округу, но никого так и не нашли. Двинувшись глубже в непроходимые дебри, в глаза Преподобной бросились свежие следы и зазор между землей и чем-то, напоминающим сруб дерева, выдав местонахождение беглецов. Неожиданно к ней подошла сестра, дабы поинтересоваться, нашла ли она кого-нибудь, на что женщина лишь отрицательно покачала головой, признав поиски безрезультатными. Собрав глав Ордена и выдвинув предложение вернуться назад, матушка лицезрела поголовное согласие уставших монахинь, всех, кроме одной – сестры в тёмном одеянии.       – Да как вы все не понимаете?! Во всём виновна Пастри-!       – Хах, звучит как бессмыслица, – выйдя вперёд и взяв девушку под руку, дабы увести подальше от остальных, спокойно перебила Преподобная, – скорее тот монстр решил ей отомстить и забрал с собой, дабы поглумиться. Тебе так не кажется?       – Но она соврала мне! Сказала, что это Вы приказали ей подменить меня. Пастри воспользовалась Вашим доверием и добровольно сбежала с тем чудищем!       – Совсем нет, дитя-       – Услышьте же меня хоть раз! Вы всегда лелеяли её, а мне не давали ни шанса! Почему вся грязная работа на мне, а любовь достаётся этой шаболде? Я устала слышать от Вас одно и тоже: «Пастри наша одарённая ученица», «будущая наставница». Вздор! Я сделала куда больше, чем эта шавка! И чем она Вам отплатила? Сбежала, пала в лапы греха, предала нашу веру и Орден!       – Прекрати-       — Ну уж нет! Я долго хранила молчание, теперь Ваша очередь затк-       Жгучая боль разнеслась по всему телу. Нечто до ужаса холодное и острое вонзилось в живую плоть. Опустив голову, монахиня созерцала торчащую из живота и отливающую блестящим золотом стрелу. Непонимающе и от части опечаленно взглянув на ту, коей она отдала лучшие годы своей жизни, девушка опустилась на колени из-за лихорадочных судорог и бесконтрольной дрожи.       – Заткни свою пасть, ничтожество. Ты никто, и звать тебя никак. Твоё звание всегда было лишь "подачкой", брошенной к твоим ногам, словно глупой скотине, которая без задней мысли сожрёт что угодно с рук своего хозяина. Тебе ли выливать на меня грязь за всю мою доброту? А что касается Пастри и Вельвета, у нас имеются свои планы. А таким, как ты, нет места в нашем Ордене... Ты же знаешь, от слабых и немощных принято избавляться.       – Но я не- – смятённо проронила девушка, сдерживая нахлынувшие слёзы, – почему Вы уходите? Умоляю, вернитесь!       В порыве отчаянья девушка бросилась к уходящей наставнице, но упала на студёную землю, окропив её чистыми росинками и горячей кровью.       – Да будьте вы все прокляты! – злобно выкрикнула девушка, различая в заглушающем шуме единый топот копыт.       Выплюнув подступившую к горлу бурую жидкость, девушка задумалась о возможной мотивации ненавистной беглянки и осознала – вот она сама добродетель, желающая покончить с многолетней враждой. Леденящий озноб прошёлся по коже, мутность созерцаемого неба подтверждала догадки о скорой смерти, но девушка и не думала бороться за жизнь, проведя последние минуты в мольбах за то, чтобы Пастри стала той, кто свергнет Орден, ибо все причастные к страданиям невинных должны понести наказание. Медленно она ожидала своего конца, не сопротивляясь пепельно-серым рукам жнеца, что пришёл проводить её в последний путь.

***

      Отметив наступившее спокойствие, Пастри впервые за пару часов шевельнулась и призвала озаряющую своим светом стрелу, зажгя ей фитиль пыльной лампы. Осторожно пройдя в комнату со старыми затопленными кроватями, Пастри оттянула край пыльного одеяла и встряхнула подушку, мигом вернувшись к парню.       – Ты как? Сможешь встать?       — Да... – еле слышно ответил парень, прибывая в жаркой лихорадке, – правда, ног не чувствую, не смогу удержаться.       Пастри тут же помогла парню подняться, ощущая исходящий от его тела жар, видимо, вызванный организмом в ответ на пропитанный иной магией снаряд. Добредя до ложа, Вельвет тут же на него свалился, вызвав легкое облако пыли и скрип трухлявой кровати.       – Нужно вытащить стрелу... – с ужасом смотря на окровавленную ткань, признала девушка.       – Так чего же ты ждёшь?       – Это же будет невыносимая боль. Я не смогу выдержать-       – А смотреть, как я подохну ты выдержишь?       – Хорошо, хорошо! Я попытаюсь, – панически вскричала девушка, ринувшись в прихожую, судорожно открыв чемодан и вынув самодельную аптечку.       Вернувшись к раненому, она поставила светильник и открыла коробочку с медикаментами. Обработав руки спиртом, она приподняла часть заграждающей увечье майки и поднесла к месту ранения влажную ватку, впитавшую тем же спиртом. Под болезненное шипение обработав рану, девушка отставила использованные ватные шарики и приблизила руки к торчащей стреле. В попытке отыскать поддержку или услышать возражение девушка несмело взглянула на затемнённое в общем мраке лицо Вельвета, но ничего не услышала.       Сочувственно протянув конец сырого одеяла к губам парня, во взгляде читалась искренняя жалость и страх перед операцией. Закусив кусочек ткани между зубов, парень одобрительно кивнул и мигом ощутил, как девушка оттянула края раны, аккуратно просунув часть пальца внутрь скользкого и тёплого отверстия. Неподдельный страх пробирал изнутри из-за отвратности процесса и сдавленного мычания парня, вынудив прикусить губу и поторопиться нащупать наконечник. Ухватившись за основание стрелы, девушка немного подтянула её на себя и смогла нащупать острое начало, медленно и аккуратно начав извлекть инородный предмет.       – Вот так, вот так, – глубоко дыша, лишь бы самой не упасть в обморок, говорила Пастри, – сейчас дожно стать легче.       Лицезря перед собой дымку, Вельвет ослабил хватку на прокушенной тряпке и изнеможенно закрыл глаза, ослабившись на кровати. Ещё раз взглянув на свои окровавленные руки, девушка невольно вспомнила старые, жуткие воспоминания.

***

Выйдя первой под привилегией лучшей ученицы и пожираемая ждущим взглядом со стороны других, девушка робко взяла щипчики в свои руки. Трясущимися руками вонзив инструмент во вскрытую плоть, девушка достала всё ещё бьющееся и истекающее кровью сердце, чей алый сок загрязнил её ладони так же, какими они были сейчас.

***

      – Пастри... Пастри! – с последних сил позвал парень, после смягчившись, заметив как же девушку начало трясти, – всё в порядке?       – А? Ах, да. Всё в порядке. Кажется осталось наложить повязку и обработать рану.       Тут же проведя по месту ранения ваткой, девушка достала исцеляющий раствор и нанесла его внутрь увечья, вынудив парня дёрнуться от жжения, ведь основой для него была белая сила, но несмотря на это края раны начали медленно затягиваться. После отложив комочек с раствором, девушка наложила вату и бинты на место ранения.       – Поспи немного, я пока сбегаю в город.       – Но-       – Никаких "но", мне нужно найти что-нибудь, дабы поставить тебя на ноги. Хоть Орден и отступил, но он не успокоиться и продолжит свои поиски.       Парень не стал возражать, да и сил не было. Девушка стянула старое покрывало с соседней кровати и вынесла его на улицу, вытрясла и вернулась к раненому, бережно того укрыв. Вернувшись в прихожую, девушка открыла чемодан и достала тёмную накидку, сбросив с себя клобук и рясу, оставшись только в тёмном подряснике. Пробираясь сквозь густые заросли, она потихоньку вспоминала географию этой местности. По старым воспоминаниям это было не одно убежище, их было несколько, а в центре между ними располагался хорошо замаскированный колодец. Однако это было тогда, а что сейчас стало с тем же колодцем оставалось загадкой.       Проходя по дорожке, вдоль дубовой рощи, вдалеке уже виднелись огни вечернего городка, с приближением к которому, гул и шум вокруг усиливался. Выйдя из леса ей показались обширные лавочки, прилавки и забегаловки, которые потихоньку начинали закрываться. К счастью были магазины, что работали допоздна и круглосуточно.       Ступая по брусчатой тропинке, девушке предстали горящие фонари на верёвках, что освещали своим тёплым светом ветхие крыши помещений и тёмную тропу. Потихоньку, та жизнь, что кишела до этого, стала затихать, а солнце скрываться за горизонтом. Впрочем, Пастри не волновалась по этому поводу, больше её тревожило то, что здесь её могут узнать члены Ордена. Однако вряд ли бы они сейчас стали бы патрулировать местность. Даже если бы это и произошло, девушка уже была не в той одежде и могла бы спокойно скрыться в лесу.       До наступления темноты, она успела купить нужные вещи. Пастри, с полным мешком в руках, пустилась в обратный путь уже под самую темень. Звёзды потихоньку начинали рассыпаться на чистом тёмно-синем небе. Картину дополняла огромная луна, лучи которой пробивались сквозь листву и освещали серебристым светом путь.       Вскоре показался тот самый выступ и девушка прошла в дом. В помещении слышался только слабый храп, давая понять, что Вельвет до сих пор сладко спит. Хоть время шло к ночи, но поужинать было прямым обязательством, которым нельзя было пренебрегать. Пройдясь по округе, девушка заметила большой лунный луч, пройдя к которому, она наткнулась на колодец, на удивление крона вверху практически отсутствовала. Вернувшись в убежище в одном из шкафчиков нашлось ведёрко с привязанной к нему веревкой.       Набрав чистой ключевой воды, Пастри прошла к месту, где раньше разжигался огонь. Там остались, разве что, пару впалых в землю камней. По видимому сюда давно никто не заявлялся с тех пор, как хаос и раздор в королевствах прекратился. Собрав пару веточек, досок и булыжников, девушка воссоздала былую конструкцию. В доме нашлось пару спичек и керосиновая лампа, на тот случай если погода будет пасмурной и в лесу ничего не будет видно. Выложив целебные травы на стол и захватив оставшиеся в мешке продукты, она прошла к месту розжига. Оставив всё у конструкции, Пастри вновь вернулась и взяла таганок и котелок, что находились в нижнем шкафчике.       Когда всё нужное было собрано, девушка зажгла спичку и поднесла её к одной из веточек. Пламя разошлось сначало по другим стеблям, а после перекинулось на брёвна. Расположив таганок над костром, она поставила на него котелок, в который влила воду с ведра и принялась ждать её закипания. Спустя несколько минут, вода начинала бурлить и испускать горячий пар. Тут же, на деревянной досточке, были порезаны овощи и закинуты прямиком в кипящую жидкость. Помешивая половником суп, вокруг стал витать приятный аромат вареных овощей.       И вот, спустя час ужин был готов. Монахиня потушила огонь и направилась за тарелками в дом, которые промыла возле колодца кристально чистой водой. После чего вернулась будить Вельвета.       — Просыпайся соня, а то весь ужин пропустишь.       Пастри легонько потрясла того за плечо, парень начал потихоньку просыпаться, а уловив запах костра, что исходит от одежды девушки, тут же приподнялся и посмотрел в её сторону.       — А, почему вдруг запахло палёным? — обеспокоенно спросил Вельвет.       — Только не волнуйся, вероятнее всего это от моей одежды, как-никак она могла пропахнуть дымом пока я готовила ужин.       — М? Ты готовила ужин?       — Ну конечно, столько времени прошло. Да и к тому же тебе бы стоило поесть. Кстати об этом, ты можешь ходить? Как раз прогуляешься, свежий воздух никогда не помешает.       — Конечно могу, правда скорее всего хромать буду, но это же не проблема?       — Нет конечно! Если что я могу тебе помочь.       — Пожалуй не стоит.       — Точно?       — Точно, точно, — слегка усмехнувшись, сказал парень, что вставал с нагретого ложа.       Выйдя из душного помещения, он сразу же вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. Не спеша парочка прошла к потушенному костру, от которого до сих пор медленно исходил серый дым. Вельвет тут же присел на холодную землю, окруженную мягкой травой. Девушка прошла к котелку и налила в глубокую тарелку ароматного отвара. Протянув её в руки парня, она так же наполнила свое блюдце и села рядом. Подав Вельвету серебряную ложку, оба принялись трапезничать. Парень краем глаза заметил изменения в наряде монахини. Новое обличие, в котором она сейчас прибывала, открывало те части тела, что были скрыты до этого. Тёмная накидка свисала, прилегая к телу, и плавно оседала на земле. Тот наряд, что был под ней, подчёркивал все прекрасные аспекты тела. В меру пышные груди, слегка полноватую талию, которая перетекала в изумительные округлые бёдра. Вся это красота долгое время томилась и скрывалась под длинной свободной рясой монахини. Ниже же располагались, явно не свойственные добродеятельницам, чёрные чулки на подтяжках, что лишь подчёркивали элегантность смуглых ног, а изюминкой образа стали глаза цвета весенней сирени, что имели на себе слабоватые блики от холодной луны.       — Ты хочешь что-то спросить? — ощутив на себе пристальный взгляд, поинтересовалась девушка.       — У-удивлён тому, что ты смогла приготовить что-то в подобных условиях, — придя в себя и переведя взгляд в тарелку, сказал Вельвет.       — Так скажем, старый опыт мне всё же пригодился.       — Разве ты была здесь до этого?       — Да, вроде тогда я была совсем мала, но не суть. В общем, здесь собирались переселенцы и мигранты с других регионов, что и меня коснулось. Не помню кто меня сюда привёл, но пробыла я здесь недолго. Вскоре меня забрали в тот самый монастырь, здесь неподалёку, как и других детей и подростков.       — И с тех времён ты так и осталась там?       — Да, ибо, а куда денешься? Жилья нет, родственников нет, ничего нет. Вот так, потихоньку и живёшь примыкая к святым учениям, а после оказывается, что всё это полная ложь.       — Прости если-       — Нет, нет не извиняйся. Я наоборот рада тому, что мои глаза открылись и увидели истину.       — По правде говоря ты первая монахиня, что смогла меня удивить.       — А, чем же?       — Такой холоднокровности я никогда не видел. Серьезно, ты пришла ко мне и завалила немалое количество моих солдат и чуть было меня не угробила. Это достойно похвалы.       — Теперь мне даже стыдно за это…       — Здесь нет ничего постыдного, если ты волнуешься насчёт монстров, то я таких тонну могу создать, была бы возможность.       — Понятно…       — До этой поры я считал тебя такой же, как они. Особенно сильно меня поразило твоё согласие с мнением той… Чокнутой.       — Эта «чокнутая» является главой в монастыре. Поверь если бы я не согласилась, она бы не побоялась вскрыть нас обоих.       — Как? Ты же ведь её «лучшая ученица».       — Не думаю, что это имело бы какое-то значение если бы она поняла, что я симпатизирую монстру.       — Кстати об этом монастыре, что это за стрелы такие? Вы специально их такими делаете?       — Это была золотая стрела… Скорее всего она из арбалета той самой, как ты её называешь, «чокнутой». Могу лишь предполагать о том какая же сильная белая магия входила в её состав.       — Полагаю, теперь всё в прошлом?       — Да, теперь у меня остался лишь ты.       — Так я всё же тебе не безразличен? — с лёгким румянцем на лице, поинтересовался парень.       — Кх, долой тебе размышлять, ешь давай… — опустив взгляд и видно покраснев, ответила Пастри.       Слегка усмехнувшись, Вельвет ещё раз кинул взгляд в сторону смущённой девушки, что пыталась прикрыть своё лицо тёмным капюшоном. Дабы не стеснять её ещё больше, парень перевёл взор на ночное небо, временами находя на нём созвездия. Пастри, робко выглянула из-за ткани, в надежде не увидеть встречного взгляда. Лёгкий румянец всё ещё был рассеян на лице, но безразличие к её персоне сидящего рядом юноши потихоньку снимало былое смущение, даже если он только и делал вид, что ему всё равно.       Все ещё смотря в сторону Вельвета, девушка обратила внимание на то, чего раньше не замечала. Из-за накидки проступали изящные блестящие длинные тёмные волосы с красными прядками. Чёрная склера глаза, что приманивала к себе внимание. Живописные сапфировые радужки, в красоте которых можно было утонуть, а особенно сильно они прояснялись под серебристыми лучами луны. Бело-красная шерсть на плечах бордовой кожаной куртки, что слегка вздрагивала от лёгкого ветерка. Даже его необычная по людским меркам рука не выбивалась из общего образа. Да она была чуть больше и имела колоссальные различия с другой рукой, но и в этом был свой шарм, своя изюминка…       От мыслей Пастри отвлекла мысль про свой ужин. Она попробовала то, что приготовила совсем недавно. Неплохо, но стоило бы добавить хоть что-нибудь для бульона, да и посолить было бы не лишним. Доев, девушка подошла к ёмкости, в которой оставалось ещё на две порции.       — Может быть, добавки? — взглянув на парня, спросила Пастри нежным мелодичным голосом.       — Если можно, конечно.       — Конечно, можно.       Опустошив казан, парочка вновь сидела на мягкой траве. Поляну освещали яркие лучи луны, а вокруг было слышно стрекотание кузнечиков и шелест листвы, который создавал слабый прохладный ветерок.       — Как насчёт чая? — встав и положив ложку в тарелку, спросила девушка.       — Я не против.       — Тогда идём за мной, заодно поможешь всё помыть.       — Давай я помогу тебе с остальным, — взяв котелок с таганка, сказал Вельвет.       — Не тяжело?       — Нет конечно.       Двое шли по тёмной дорожке, пока не добрели до колодца. Булыжники в постройке были неузнаваемы из-за выросшего на них мха. Однако внутри находилась кристально чистая вода, пригодная к питью.       — Прежде, чем мыть посуду, надо было бы принести полотенце, — всматриваясь вглубь тёмного колодца, сказала Пастри.       — Я могу сбегать если-       — Ну уж нет, на этот раз я не оставлю тебя одного! Кидай всё здесь и идём вместе.       — Ладно, ладно, идём вместе.       — Пойми, я просто беспокоюсь о твоей сохранности. Мало ли, что может произойти за пару минут.       Достаточно быстро оба добрели до убежища и взяли пыльное полотенце с полки на кухне. Вновь вернувшись к колодцу, девушка принялась мыть посуду холодной ключевой водой, а парень протирать её от остатков влаги. Когда же всё наконец-то было сделано, нужно было занести лишнее домой.       — Теперь посуду нужно вернуть обратно в дом.       — Можно на этот раз я схожу один? Ну правда кому я нужен в такое время, тем более в лесу. Да и, так быстрее будет.       — Ладно, но только быстро.       — Вернусь через минуту, ты даже огонь разжечь не успеешь.       — Хах, ладно, иди уже.       Быстрым шагом Вельвет стал отдаляться от Пастри. Девушка взяла ведёрко с водой. Затем вновь принялась разжигать огонь в том же месте, что и до этого.       — А вот и я! Говорил же, что не успеешь!       — Ты чуть меня до смерти не довёл… Так подкрадываться, — пытаясь отдышаться и отойти от испуга, сказала монахиня.       — Прости если напугал.       — Ладно, давай ждать пока вода закипит.       Разместив ёмкость над таганком, не прошло и нескольких минут, как вода достаточно быстро закипела. Залив кипяток в кружки с заваркой, в виде целебных трав, что захватил Вельвет, чай был готов.       — Пойдём обратно, к этому времени как раз сон придёт, а чай будет прекрасным дополнением, чтобы согреться.       — Давай я помогу, — взяв кружку с рук девушки, сказал парень, так же как и внезапно поставил их землю, — да у тебя же руки холодные.       — Ничего, думаю они скоро согреются если подер-       Не раздумывая Вельвет тут же взял сложенные ладони Пастри в свои. Было видно каким же непонимающими глазами на него глядела девушка и как же сильно она содрогнулась при прикосновении к ней. Однако тут же её взгляд изменился на более нежный и чуткий, а по щекам пробежался неловкий румянец. Лёгкая краска была видна и на лице рядом стоящего парня. Как только руки перестали отдавать холодом и более-менее согрелись, парень разжал замок и высвободил ладони монахини.       — Ну вот, теперь точно согреются.       — Хах, теперь то уж точно.       Спустя неловкую секунду молчания, Вельвет взял чашки с чаем, а Пастри отодвинула таганок и потушила огонь, оставшейся водой в ведёрке. После чего раздвинула камни и прикрыла уголь землёй, с помощью своей обуви.       — Они не должны напасть на наш след…       — Ты всё ещё беспокоишься об Ордене?       — При всём желании они нас из-под земли достанут.       — Не волнуйся по поводу этого, мы уйдем туда куда не посмеет ступить ни одна «святоша».       — Имеешь в виду башню?       — Да, это место охраняется поэтому было бы глупо заявляться туда, тем более всему Ордену. Да и к тому же оно полностью поражено тёмной магией, им там попросту не победить.       — Звучит обнадёживающе.       — Просто не морочь себе голову мыслями по этому поводу. Хорошо?       — Хорошо.       Парочка прошла обратно к убежищу, где сложила все взятые раннее вещи по местам и нужным полочкам. Тусклый свет в помещении без окон сразу же нагонял сонливость и желание улечься в мягкую постель. Будучи в спальне, парень снял плащ и тут же лёг на свою кровать, но приподнялся, когда девушка подала тому его кружку с чаем. Поблагодарив ту, оба отпили травяной напиток, что был слегка вяжущим, но это не мешало наслаждаться другими раскрывающими себя вкусами.       — Вельвет я тут подумала над твоим предложением и готова дать ответ, — присев рядом на мягкую кровать, сказала Пастри.       — М? Ах, да, точно… Так да или нет?       — Да.       — Ну что ж, тогда настало тебе время посетить мою обитель.       — Хах, уже страшно представить какой у тебя там может быть дом.       — Между прочим, он весьма неплох.       — Да ладно тебе, я же пошутила. Завтра меня как раз с ним и ознакомишь.       — Ну, конечно. Кстати вкусный чай.       — Спасибо, я смешала пару целебных трав для скорейшего заживления твоей раны.       — Ого, спасибо.       — Хах, не за что.       — Правда спасибо, я… Да, я теперь тебе пожизненно должен.       — Я просто спасла тебя. К тому же мне ничего от тебя не нужно. Считай, что долга нет.       — Как? Ну, то есть ты стольким пожертвовала ради меня, а я попросту не могу отплатить тебе чем-то.       — Ну, ты бы мог дать мне работу в башне.       — Работой это вряд ли назовёшь… Кстати о башне, Чиффон!       — Что? Что-то случилось?       — Меня же как два дня нет на посту, а вдруг его никто не покормил. Чёрт…       — Мне кажется его вполне мог бы кто-нибудь покормить. Там же есть стражники, другие монстры.       — По крайней мере я буду на это надеяться.       — Тебе следовало бы выспаться, а то боюсь завтра тебе сил не хватит отчитать многих своих солдат.       — Скорее меня отчитают, опять.       — Не думай о плохом. Плохие мысли не очень хорошо сказываются как на ментальном, так и на физическом здоровье.       — Как же при виде тебя я могу думать о чём-то плохом.       — Кхм, ладно, как я и говорила ранее тебе следует набраться сил. Поэтому, спокойной ночи.       — И тебе мой дивный ангелочек.       — Продолжишь говорить что-то подобное и я за себя не ручаюсь! — вся в румянце гневно пригрозила девушка.       — Ладно, ладно, уже сплю.       Вся в краске монахиня взяла пустые кружки и прошла в прихожую, где поставила их на тумбочку. Когда та вернулась, Вельвет уже спал или же делал вид, что спал. Однако вид столь милой гримасы, вызывал у Пастри лёгкую улыбку на лице. Подойдя к соседнему ложу, девушка сняла тёмную накидку, выключила свет и легла спать, укрывшись старым одеялом. За стенами ярким светом светились звёзды, а посередине расположилась огромная луна. Легкий летний ночной ветерок ещё больше дополнял и без того живописную картину.