sweet boys in your dreams

      ханма, на самый первый взгляд, — это жутковатый зверь с садистскими наклонностями: все гопники в округе токио знали такого безбашенного драчуна как «бог смерти», это устрашающее прозвище послужило таким сомнительным стереотипам и первым шагам юноши в жизнь гопников, а ведь правда, они ни капли не ошибались в этом, когда с визгами и фингалами под обеими глазами убегали от знакомого лица, пока парень лениво усмехался, закуривая очередную сигарету. табачный привкус, в перемешку с мятной жевательной резинкой был, что греха таить, противен, но что не сделаешь, ради своего проказливого львёнка?       шуджи ханма — это большой ласковый кот, который нуждался во внимании всю прожитую жизнь, у парня нет принципов, когда дело касается в касаниях, крепких объятий и крышесносных поцелуев, но вот несостыковочки, парень привык всё делать грубо и быстро, ведь так было всегда, пока в его жизни не появились принципы, в виде хрупкой девочки, которую он готов любить вечно.       — всё ещё дуешься, львёнок? — тихо мурлыкал на ушко, чуть протягивая каждый слог. почему же именно «львёнок»? да сам не знает, но раз он так решил, значит быть ей в семействе кошачьих. — ну же, повернись, я ведь закусаю тебя,       — совсем ты не джентельмен, шуджи! — проревела девушка, ещё сильнее зарываясь в теплое одеялко. этот нахал явился к ней в пять утра, а ведь малышка привыкла спать в одной короткой маечке и нижнем белье с мишками, стыдоба-то какая, хоть порчу наводи, ещё и завалился к ней на диван и не встает, пижон!       — я-то? да ну, я самый, что ни на есть, интеллигентный парень, ну же, зайка, я ведь гость, вставай, — последнее кинул куда-то поцелуем в сладко-пахнущую кожу шеи, длинные пальцы собрались стягивать мешающее одеяльце.       — чтобы быть идеальным гостем, оставайся дома, дурак, — всё же сдалась и повернулась к его лицу. он буквально видел сквозь копну волос пылающие щечки, такое не на шутку завело ханму.       — какая же ты у меня ромашка, — прохрипел и приобнял свободной рукой девичье тело, от неё приятно пахло, это дурманило, хотелось больше и сильнее прижиматься к ней. конечно же он просек фишку, что она там прячет под тканью, шуджи видел её голенькой миллионы миллиард раз, случайно, конечно же, а девушка до сих пор смущается своего же парня, ну, разве не милашка?       ханма невзначай просунул руку под одеяло, оглаживая неприкрытую кожу на бедрах, на что она издала писк, глаза округлились. вот же, извращенец! малышка схватила того за кисть, оттягивая, но он, слово двухсотлетний шкаф, даже с места ни сдвинулся.       — почему стесняешься своего любимого? — склонил голову в бок, как бы выражая свою обидчивость. вот же хитрюга.       — любимый обнаглел! ты — что хочешь делай, пестиком своим свети, а я свою тычинку никому не отдам! — и на этих словах ханма просто выпал. минут пять продолжался беспрерывный ржач над девушкой, пока та успокаивала его, вот же ляпнула, на больную головушку.       — по тебе все комики мира плачут, цветочек мой нетронутый, — театрально вытирал слезы. она же просто надулась, отворачивая голову в сторону, но ни тут то было, — люблю тебя,       изнеженно дотронулся до мягких женских губ, но не напористо, его малышка любила, когда он делал всё медленно, дразнился и оттягивал долгожданное продолжение, конечно, она не признавала за собой такую особенность, но внутри все переворачивалось от громких чмоков, сладкой тягучести внизу живота, от теплых рук ханмы, ох, как же он любил водить пальцами по её ножкам, разводить их по разные стороны, слыша в горячий поцелуй отпирательства, но он-то видел, как тряслись девичьи коленки от приятной слабости. да, с ним она забывала о всём на свете, даже о трусиках с мишкой, ведь её любимое одеялко давно отлетело на пол, позволяя парню насладиться открывшимся видом, только для него одного она существует.       — ты прелестно выглядишь с раздвинутыми ножками, — сказал сквозь поцелуй, а девушка, так вообще улетела с этой фразы, далеко, дальше космоса, до красных щек, до судорог в пальцах. и вот, ханма уже тянул ручки к заветному местечку с мокрым пятнышком.       — стоп! — резко перехватила лапу парня.       — снято?       — придурок! — устало упала обратно, прямиком на мягкую подушку. да ну его, дубину такого. — что смотришь? релакс не удался?       — жестокая ты, цветочек мой, — хихикнул, и упал лицом в женскую грудь.       — ага, таких как ты перевоспитывать надо, а не баловать, и вообще, дурень, чего разлегся? раз пришел, помоги с уборкой и, — и ханма быстренько уделал ноги в другую комнату. — паразит!