Луч, принесший пожар

Ойкава очухался только на следующее утро, тяжело раскрывая глаза и осматривая белый покоцанный от пуль потолок. Голова была тяжёлая, словно чугунная, во рту - пустыня, а руки дрожали. С трудом пробегаясь взглядом, парень наткнулся на маленький чёрный комочек на своём исхудалом животе. Он не шевелился, лишь слышалось негромкое мурчание. Слабая улыбка появилась на лице, а рука потянулась погладить котёнка по гладкой после мытья шерстке. Что произошло, пока его не было в особняке? Почему этот кот тут? Неужели Сугавара решил завести хоть какое-то животное, чтобы не умереть в одиночестве? И главный вопрос: что Тоору делает здесь, если последнее, что он помнит - подвал в каком-то старом доме? - Уголек, ты хочешь раздавить его? - послышался насмехающийся голос со стороны лестницы. Говорящего шатен не видел - ступеньки находились за спинкой дивана, однако голос снова узнать не смог. Парень подошёл ближе, осматривая очнувшегося одним красным глазом. Привычная улыбка, алые волосы, обычно стоящие копной, аккуратно висели вдоль лица, оставаясь ещё чуть мокрыми после душа. - Прости, если кот тебя разбудил, - забирая Уголька, юноша помог другу сесть, отсоединяя катетер и отставляя подальше капельницу. - Ты как? Что-то болит? - Всё, - усмехаясь и не отрывая глаз от Тендо, Ойкава протянул руку и потрогал его волосы. Мягкие, как и всегда. Длинные, темно-красные. Таким Тоору и запомнил брата, когда уходил из кабинета. Весёлым, немного уставшим, желающим подарить Вакатоши самый дорогой и быстрый мотоцикл. Таким родным. - Я сплю? - А ты как думаешь? Это похоже на сон? - Наркоманский бред, - оба засмеялись. Оба соскучились по улыбке и смеху друг друга. По сарказму, пререканиям и братской любви, о которой никто из них никогда не говорил. Однако каждый знал, что она есть. Со второго этажа послышались шаги множества ног и тихие разговоры. Парни развернулись к лестнице, готовые встречать проснувшихся. Акааши сразу, как только пожелал всем доброго утра, подошёл к Тоору, проверяя его. Удостоверившись, что юноша в порядке, все пошли на кухню. Солнце припекало, попадая в дом через открытые шторы, а раскрытые настежь окна гнали свежий воздух в душное помещение. Хозяин не спеша делал всем кофе, напевая шёпотом какую-то песню. Гости терпеливо ждали, когда он сядет - только тогда можно спокойно поговорить. - Ты обещал все рассказать, когда Ойкава придёт в себя, - начал Дайчи, принимая чашку, и многозначительно посмотрел на друга. - Как видишь, он с нами, и мы все ждём историю. Тендо вздохнул, прекрасно понимая, что никуда не уйдёт от расспросов. Он ожидал этого, по-другому быть просто не могло. Они ведь друзья, а у друзей секретов нет. Тем более, таких. - Даже не знаю, с чего начать, - парень отпил горячий напиток и задумался, уставившись на свои руки. - Как ты узнал, что в коробке бомба? - поторопил его Тоору, смотря все ещё немного расфокусированным взглядом. Его чуть-чуть шатало, даже подташнивало, но он продолжал держаться. - А я не знал, - пожимает плечами. - Я, конечно, догадывался, что Сугавара захочет убрать меня, но не думал, что руками Алисы. - Тогда почему ты меня прогнал? Почему сказал позвать Вакатоши-куна? Чтобы одному попасть под раздачу? - не унимался шатен, сжимая кулаки. - Я не прогонял тебя. Я собирался съездить с вами в ресторан, отметить день рождение по-человечески... Кто знал, что получится так. - А я говорил, - усмехнулся Ушивака, тут же опуская глаза и отпивая кофе. - Ладно, - Дайчи устало потёр переносицу. - Как ты все провернул? - И записка эта, - вклинился снова Ойкава. - Её я вообще нашкрябал за пять минут, пока Акааши тело готовил, - усмешка. - Это было сложно. Благо, у нашего врача оказался труп. Уж понятия не имею, откуда он там взялся, но это все сыграло нам на руку. - То есть вы просто покрасили волосы трупа, расквасили ему лицо и отдали нам? - непонимающе прикрикнул альфа. - Именно, - Сатори чуть дёрнулся, когда Ойкава резко встал с места и, подойдя к навесным шкафам, выудил оттуда полупустую бутылку виски. - Я не мог жертвовать вами, зная, что Суга сделает ещё одну попытку убить меня, если узнает, что я выжил. В следующий раз он мог бы навредить и вам, - следя за тем, как помощник наливает в новый стакан янтарную жидкость, продолжил Тендо. - А тебе не говорили, что семья должна справляться со всем вместе? Мы с Вакатоши тебе чужие люди? А наше обещание умереть вместе для тебя пустой звук? Как ты мог вообще подумать, что мы бы не выбрались из этой передряги? - недовольно хлебая виски, юноша повернулся спиной к другу, обижаясь. И даже, если Тен и знает, что обида его брата - никакая не обида, а просто трюк, чтобы оппоненту стало стыдно, то он сработал. Совесть, действительно, кольнула. И даже больнее, чем было бы от убийства Коуши. - Я не мог вами рисковать, - повторяясь, омега положил руку на плечо друга, чуть сжимая и тряся. - Вы самые родные для меня люди. Что было бы со мной, не стань вас? - А что было с нами, когда мы поверили, что ты погиб? Ты видел, как я убивался, исполняя любую прихоть этого ублюдка, чуть ли не стелясь под него, хотя он бета? Нет, ты ничего не видел, - Ойкава со злостью ударил о стол. - Ты не мог видеть, потому что зализывал раны. Я понимаю тебя, но и ты пойми мою злость! Ты мог бы хотя бы весточку прислать, хоть, блять, пару слов, намекнув о том, что жив. Почему ты этого не сделал? Почему? Тоору уже плакал, всхлипывая через раз. Плакал первый раз перед Главой. Даже в детстве он мог переносить любую боль без единой слезы, любые удары: физические или моральные, но никогда не позволял себе расклеиться перед близкими. Напротив, всегда веселился, заряжая оптимизмом других, находил выход из самых непростых передряг. Однако сейчас он просто ослаб: от ярости, от наркотика, который не полностью вышел из крови. От неожиданного возвращения брата. - Я... - единственный раз, когда аловласый не мог подобрать слов для оправдания. Почему он не написал? Боялся? Чего? За близких людей или за себя? Опасался, что Сугавара смог бы его найти и точно прикончить? - Я не знаю. - Прекрасно, - психанул шатен и, схватив бутылку виски, ушёл из кухни. Входная дверь хлопнула. - Ну, пиздец, - заключил Дайчи, буравя взглядом Главу. - Что будешь делать? Сатори одолевали множество эмоций: растерянность, страх, неясность и маленькая крупица злости. Он не сердился на друга, прекрасно понимая, что виноват сам. Однако в данный момент делать ничего нельзя с Тоору. Он должен побыть один. Должен проветрить мозги, поразмыслить. Только потом к нему можно идти и поговорить, разъяснить, расставить точки над "i". - Ждать, - немного нервно ответил парень, доставая другую бутылку и сразу наливая себе полный стакан. - Нам обоим стоит отойти. *** Солнце, что, казалось, было только что, согревая своим теплом, скрылось за тучами. Поднялся лёгкий ветерок, колыхая деревья. Тен стоял на крыльце, держа в одной руке не прикуренную сигарету, а в другой алкоголь. Стоит идти, извиниться. Вот только будто какой-то барьер препятствует примирению. Невидимый, но такой ощутимый. Он в сердце или, все-таки, снаружи? Набрав побольше воздуха, Сатори спускается с крыльца и идёт по каменной дорожке к беседке. Там на входе сидит Тоору. Без сигарет - пачку с собой не взял, рядом стоит пустая бутылка. Глава чуть улыбается, приподнимая уголки губ: таким родным выглядел друг. Не говоря ни слова, юноша садится рядом, кладя на землю сигареты и сам прикуривает, выпуская в воздух дым. Ойкава его игнорирует, но одну берет, зажигая дрожащими руками. Оба молчат - никто не хочет нарушать тишину. - Прости меня, - словно пробуя слова извинения на вкус, проговорил Сатори. - Прости, что не сделал ничего, чтобы связаться с вами. Прости, что скрывался весь этот месяц, прекрасно догадываясь, что может вывернуть Сугавара. Прости... - Завязывай, - улыбаясь, бросил Ойкава. - Это я не должен был срываться. Просто все так навалилось: этот ушлепок, твоё возвращение, ещё эта колючка, который увёз меня. Ещё и война началась. - Мы выиграем ее, - заверил друга Тен. - Я уверен в этом. - Уверены только дураки, умные - сомневаются. - Тогда я буду дураком, который создаст для вас с Вакатоши лучшее будущее, - юноша приобнял помощника за плечи, протягивая бутылку виски. Улыбаясь, шатен принимает подношение и сразу отпивает из горла. Где-то в траве мяучит котенок, который прыжками, словно к жертве, подбирается к парням.