Луч, принесший пожар

Тендо сидел на диване, закинув руки за голову. Его красные волосы колыхались от кондиционера. Он думал. О чем? Сам не мог понять. Слишком много ненужных мыслей крутилось в голове. От Сугавары не поступало никаких известий, будто он и не находил опустошенный ангар и труп среди стеллажей. Хладнокровности этого человека можно было позавидовать. Вакатоши, повторяя позу омеги, не спеша гладил Уголька, что мурчал и тянулся к рукам за новой порцией ласки, которую альфа, конечно же, давал. Он слегка улыбался, чувствуя природный запах главы, получая расслабление от аромата цитруса и корицы. Его теперь ничего не волновало, лишь бы этот юноша был рядом. Пусть со своим жестоким характером, закидонами по поводу и без, руками по локоть в крови, зато свой, родной. Ушиджиме было откровенно наплевать, сколько человек погибло от рук его омеги, сколько пытаются его убить - он прикончит любого, кто уронит волос с его головы. Даже на Сугу он готов идти с пистолетом за поясом и ножом в ботинке, лишь бы избавить господина от проблем и создать лучшее будущее. Только приказа он ослушаться не может, поэтому сидит на жопе ровно. - О чем думаешь? - хриплый прокуренный голос разрушил тишину. Она не давила, напротив, была какой-то спокойной и мирной. - Расскажи мне. Ровный тон, не требующий ответа. С лёгкой улыбкой, будто тот уже знал, что парень скажет. Ушивака молчал, глупо улыбаясь. Почему? А хуй знает. - О тебе. - А чего обо мне думать? - добрый смешок, а руки уже лежат вдоль тела. Большой палец чуть поглаживает воздух, будто чужую ладонь. - У кого второе крыло? - вопросов было море. Этот был не самый важный, однако ответ для него был не менее нужный. - Ни у кого, - пожал плечами Сатори. - Я решил, что второе крыло набьет тот, кто полюбит меня. Полностью, со всеми недостатками, моим прошлым и настоящим. К сожалению, такой человек еще не нашелся. - Можно... Я набью второе крыло? - Тендо поднял голову и посмотрел на младшего. Тот был решителен, уже с каким-то только ему понятным усердием гладя кота. Тот недовольно пищал, прося отпустить. - Я хочу, чтобы крылья были полные. Тендо усмехнулся. Нет, не из-за того, что не верил в намерения юноши. Просто он был единственным, кто предложил это первый. Понимал, что пути назад уже не будет, и все равно спросил. Значит, правда полюбил? - Вакатоши-кун, - альфа подумал, что тот начнет отговаривать, приводить множество аргументов, чтобы Вака передумал. Однако - Давай мы прикончим моего братца, а потом я тебя лично свожу к мастеру. Преемник лишь кивнул, улыбаясь. Стук в дверь заставил обоих повернуться. Кого могло притащить в такую рань? Суга опять решил напомнить о себе через кого-то другого? - Она к молодому господину, - бета поклонился и, дождавшись маха руки Тендо, впустил гостью: невысокую женщину с сальными русыми волосами. Одета в какие-то лохмотья - именно такое впечатление производило её старенькое платье, местами в каких-то жирных пятнах. - Мама? - Вакатоши поднялся с места, удивленно смотря на пришедшую. Сатори и сам выпучил глаза, рассматривая родителя альфы. Он мало кого запоминал, но ее невинный и бедный образ застыл в голове. Хотя, за десять лет она сильно изменилась: лицо исхудало и постарело, щеки впали, глаза поблекли, а локоны поредели. Что же произошло за это время? - Мама, что случилось? - Ушивака подвел мать к дивану и усадил на своё место, сам садясь рядом. Она с опаской смотрела на Главу, будто снова и снова прокручивала в голове тот день, когда он ворвался в дом и забрал сына. Когда с холодными глазами и явным превосходством смотрел на хозяина дома, на его унижения. - Мы можем поговорить наедине? - женщина невесомо коснулась руки альфы, словно не имела на это права. Словно понимала, что её сын уже кому-то принадлежит. - Можешь говорить при нём, - спокойно ответил Вакатоши, кивнув на Тендо, что даже слова не сказал. Лишь слушал, чтобы понять цель визита. Ушиджима легонько кивнула, больше не смотря на господина, однако тот глаз с неё не сводил. Пытался прочитать, понять, что она задумала и зачем пришла в особняк. И может ли быть такое, что Сугавара подмял под себя её и мужа, чтобы избавиться от брата. - Вакатоши-кун, поговори с отцом, пожалуйста, - она закатала рукава, открывая худые бледные руки с россыпью маленьких и больших вселенных - гематом. Они были повсюду: на предплечьях, следы от пальцев на кистях, на локтях содранная кожа. - Он... Он никак не может смириться, что тебя забрали, хотя прошло уже столько времени. - Слезы крупными каплями начали стекать по щекам. Она всхлипнула и закрыла лицо ладонями. - Он начал пить еще больше... - И как всегда не смог оставить руки при себе, - закончил Ушивака, приобнимая мать за плечи. Женщина активно закивала, подтверждая его слова. - Это часто происходило? - подал голос Сатори, что успел уже закурить и придвинуть пепельницу к себе ближе. - Всегда, сколько я себя помню, - пожал плечами Вака. - Отец никогда не знал меры, еще и проблемы с гневом давали о себе знать. Он ни разу не смог сдержаться, чтобы не поднять руку на нас. Это как у Ойкавы, только еще хуже. Мам, - парень снова повернулся к матери, заглядывая в её глаза. - Побудь пока здесь, я поговорю с ним. - Я поеду с тобой, мало ли что может случиться. Суга так и не объявился, - туша окурок и вскакивая с места, Глава накинул кожанку, что висела на спинке. Однако твёрдый голос младшего оборвал весь энтузиазм на корню. - Нет, ты тоже останешься в особняке и присмотришь за моей мамой. - Вот скажи мне на милость, - аловласый недовольно насупился и снова сел на место, сразу беря новую сигарету. - Кто из нас хозяин особняка и лидер свастики? - Ты, - усмехнулся в ответ Ушивака. - Но именно только я могу управлять тобой. - Иди уже, - буркнул Сатори, делая глубокую затяжку и кидая ключи от агеры. - Я скоро буду, - покрутив связку на пальце, юноша удалился, хлопнув тяжёлой дверью. *** Старый дом, который за десять лет был окончательно забыт, встретил его мрачностью и закрытыми окнами. Серый кирпич в некоторых местах раскрошился, оставшись на земле мелкой крошкой. Возвращаться сюда не хотелось, какими благими бы не были намерения. Хрупкая деревянная дверь поддалась с первого толчка - у отца никогда не было привычки закрываться утром, даже в такое непростое время. Мужчина сидел за маленьким столом, полностью заставленным пустыми бутылками от алкоголя, какими-то закусками и испорченной едой. Рвотный рефлекс сразу дал о себе знать, но парень продолжал стоять в дверях, глотая вязкую слюну. Хотелось поскорее убраться от сюда, чтобы больше не видеть весь ужас, что произошел. Отвык от всего этого: грязный дом, который когда-то был родным, грязный человек, который всю жизнь играл на публике в отличного отца, грязная душа. - Ты где пропадала, сука? - заплетающимся языком пробормотал мужчина. - Я тебя всю жизнь ждать должен? - Встань и посмотри, кто перед тобой, - громко, так, чтобы этот старый хрыч услышал, и грубо насколько это возможно с собственным отцом. Тот тяжело поднял сначала голову, а после, пошатываясь, поднялся сам. Смотрел на сына затуманенным взглядом, пытаясь узнать, кто пришёл. - Какого хуя ты заявился в мой дом? - раздраженно, словно увидел своего злейшего врага, мужчина подошел к парню. Тот не дернулся, сверху вниз смотря на отца. Взгляд злой, как только он вспоминает все, что было в детстве. - Поговорить, - спокойно, чтобы не сорваться раньше времени. - Поговорим, - усмехнулся мужчина, тяжело переставляя ноги, направился в соседнюю комнату. Вакатоши послушно ждал, когда отец вернется, и что выкинет. Тот пришёл только через минуту, неся в руках большое охотничье ружье. Ушивака его помнил - папа постоянно ходил на охоту, принося домой шкуры животных. Вот только они давно проданы, а деньги спущены на алкоголь. - Ты по любому помнишь это ружье. И помнишь, как я хорошо стреляю. Поэтому... - Ружье убрал, - альфа выхватил свой пистолет, направляя точно в лоб мужчины. Тот замер. - Убьешь родного отца? И не стыдно? - тот засмеялся, направляя дуло в грудь сына. - Для меня ты давно умер. - Холодно, что аж мурашки прошлись по позвоночнику, прошептал Вака. - Игра началась? Кто первый выстрелит, тот выиграл. Парень понимал, что обычным разговором ничего не добьется. Не с таким отцом. Ни когда он в таком состоянии. Оставались только крайние меры, чтобы избавить мать от проблем. - Сученыш, - громкий выстрел, что оглушил даже Ушиджиму, и на грязный пол падает тело. Кровь растекается, пачкая доски еще больше. - От сученыша слышу, - пиная бездыханное тело, парень разворачивается и выходит из дома, доставая сигарету и закуривая. Он отомстил.