Луч, принесший пожар

Лишь по одной нахальной улыбке господина, Сугу окружили бугаи. Их перекошенные от злобы лица говорили все за себя - у каждого свои счеты с Коуши, и каждый жаждал отомстить. Им было все равно, в каком виде будет расплата - Тендо благородно предоставил этот шанс, вкратце объяснив ситуацию и, что требуется от парней. Омега провёл долгий и кропотливый анализ деяний своего брата. Выискивал, с кем у него были конфликты, кто ненавидел его из личных побуждений, а кто был оскорблен до глубины души. И нашел. Шесть человек, полностью готовые вершить правосудие. - Приступайте, - шепотом, словно змея, был отдан приказ. Агрессивные выражения лиц мужчин мелькали один за другим перед взглядом Сатори и Вакатоши. Они недобро улыбались, хищно смотря на жертву, что пыталась вжаться глубже в бетонный пол и слабо отбивалась. Очередной удар ногой, которую сразу перехватывают и за колени разводят в стороны, стягивая брюки с бельем. Крики унижения, боли и ненависти, что разносились по старому амбару, вызывали лишь животное желание сделать ещё больнее. Так, чтобы шансов выжить уж точно не осталось. Чтобы каждый знал на таком примере, что Главе переходить дорогу не следует. Не стойте на пути, и вы будете живы. Коуши разложили и окружили изголодавшиеся демоны, мечтавшие о мести. Он лежал на холодном бетонном полу, смотря наверх, на мнимое светодиодное солнце. И его тоже загораживают рожи этих ублюдков, которых он когда-то победил в честном бою. Вот теперь реванш не в пользу беты. Грязная игра без правил, которым он и сам редко следовал, а уж для омеги они вообще были не писаны. Он играет по своим собственным, придуманным на ходу. В него без подготовки вгоняют толстый член. Внутри все сжимается и горит. Парень покрепче вцепляется в края своей грязной футболки и поджимает губы. Грязно, больно, противно. И стыдно. Мерзко. Его трахают быстро, грубо, по-животному. Не так, как он сам делал это с девушками и глупыми омегами. Ярости было не меньше, лишь желание удовлетворить потребность и сбавить пыл, но он никогда так не рвал тех, кто был под ним. Будь это обычная проститутка на одну ночь или постоянный партнер. А теперь его самого использовали, как шлюху. Гадкую, гнусную, к которой лишний раз даже притрагиваться не хочется. Такую роль ему отвел сам дьявол в лице Тендо. Голова безвольно накреняется вбок, и он видит того, в чьей тени всегда был. Тот уже снова сел, слегка покусывая ноготь большого пальца, и непринужденно наблюдал за происходящим. Кажется расслабленным, даже невозмутимым, словно наблюдает такую картину каждый день. Мизинцем не шевельнет, бровью не поведет. А Суга забывает о разрывающей боли, приносимой резкими и быстрыми толчками очередного члена. Он не замечает, как один мститель заменяет другого, подтягивая парня за бедра и больно расцарапывая обнаженную кожу о бетон. Его тело продолжают безжалостно терзать, но все, что он видит – красные глаза ненавистного ему человека, к которому доступ так и не был найден. Неужели он так и закончит? Когда каждый из приглашенных насильников спустил на серовласого, тот уже окончательно охрип, постоянно облизывая искусанные в кровь губы. Сперма полностью покрыла бледные бедра и вытекала из ануса. Несколько капель белесой жидкости попали на лицо и волосы, которые спутались и смешались с пылью. Серебряная челка прилипла к вспотевшему лбу. Сугавара еще никогда не чувствовал себя настолько униженным и опущенным. Все тело болело, отказывалось функционировать и подчиняться командам не менее уставшего мозга. Предательский комок застрял где-то в кадыке, и проглотить его не получалось. Стыдно, мерзко и грязно. Он полностью покрыт грязью, которую уже не смоешь. Как жалкое клеймо на всю оставшуюся жизнь. - Понравилось? – издевательский смешок раздался над ухом. Сил не было даже на то, чтобы поднять голову и бросить последний уничтожающий взгляд в сторону ненавистного. Просто пропустить мимо ушей – единственное, что получилось. – Теперь ты наглядно можешь представить, что чувствовал я в тот день, - прикрикнул лидер, схватив заключенного за волосы и чуть ли не выплевывая слова ему в лицо. А после бросил назад на бетон, поднимаясь. – Конечно, твои дружки ничто по сравнению с этими ребятами, ведь так? – голос начал отдаляться – Сатори отошел в дальнюю часть амбара, что-то взял – Суга услышал естественное копошение – а потом вернулся на место. Запах дыма сразу ударил в нос. – Последний вопрос и мы закончим. Почему в первый раз ты засел в доме отца, если сам и сбежал из него тринадцать лет назад? Неужели хотел снова вступить к нам? - Никогда, - тяжелый хрип. – Никогда я не хотел находиться в этой Свастике. Отец никогда меня ни во что не ставил, поэтому и привел тебя! А я просто хотел доказать ему, что я ничуть не хуже какого-то уличного попрошайки. Я тоже могу достичь высот! – Суга вскинул голову, но тут же снова с характерным глухим стуком уронил на пол – шея отдалась тупой болью. - Хороший мальчик, - дружелюбно, будто пса, послушно исполнившего команду, аловласый похлопал брата по плечу. - Вот только, - он дал знак Вакатоши и тот ловко разрезал футболку беты на спине. Тот даже не дернулся. – Тебе все-таки придется вступить к нам! Разгоряченное железное клеймо впилось в тело, прожигая кожу. Вонь жареного мяса наполнил небольшое помещение вместе с новым вырвавшимся воплем. Боль похлеще, чем от бугаев, буквально разрывала нервные окончания. Казалось: мозг вот-вот отключится от болевого шока, но Сатори убрал железку быстрее. На бледной спине, прям между лопатками, красовался лотос – символ Токийской Свастики. Унижение увеличилось в двойном размере. - Жаль, что ты не сможешь долго проходить с нашим знаком, однако считай это честью, - рассмеялся Глава, почти лишаясь рассудка окончательно. Однако, судя по его детству, это было не удивительно – мать спилась, когда мальчишке было пять. Год они прожили с отцом, который не смог смириться со смертью супруги, и поднимал руку на мальца. А потом повесился и отец. Отправил несмышленыша за продуктами в дом, а встретил мальчика уже синий труп мужчины, что был последним родным человеком. - Сатори, позволь, дальше я, - видя, что омега разошелся, Вакатоши, что все это время был рядом, вклинился в пытки. Ему не было противно или мерзко, просто он хотел поберечь здоровье своего будущего мужа и ребенка. - Только не забудь, как я хотел закончить, - недовольный таким вмешательством Тендо выбросил клеймо и вышел из амбара, бросив напоследок, что будет в псарне. Ушивака облегченно вздохнул. Глава не спеша направлялся к щенкам, которые встретили хозяина радостным лаем. Они натягивали железные цепи на крепких шеях, пытаясь получить порцию ласки или слабо укусить за ладонь. Он не раздумывал, что будет потом. Не думал, что ждет их всех. Не знал, в какие дебри еще их занесет жизнь. - Ты уже все? – знакомый голос, который парень узнает из тысячи. Шатен приближался к другу, на вид полностью здоровый. Однако повязка на плече, что было не прикрыто майкой, выдавала повреждение. Он улыбался. – Я думал, ты надолго засядешь с ним. - Там Вакатоши-кун заканчивает. Да я и не против, слишком устал, - улыбаясь и на автомате притрагиваясь к своему еще плоскому животу через ткань футболки. - Есть хочешь? – спросил Тоору, следя за действиями господина. Тот сразу одернулся, суя руку в карман карго. - Нет, все в порядке, - мысленно поставив для себя галочку, рассказать о беременности парням, Сатори вновь повернулся к собакам. Через время появился альфа, что нес в руках большой мешок, до отказа набитый свежим мясом. Щенки залаяли усерднее, стараясь дотянуться до заветного куска, на что троица лишь улыбалась. - Прости, братик, - без доли искренности, Глава кинул первый кровавый кусок, на который животные, как изголодавшиеся звери, набросились сразу. Тендо специально их не кормил несколько дней, чтобы от бывшего заключенного ни осталось даже костей. Откуда-то сбоку раздалось гневное «Мяу!». Усмехнувшись, лидер ножом отрезал маленький кусочек и кинул коту. Тот же, яростно зарычал, будто кто-то был способен отнять заветную еду, и скрылся в траве. *** Атмосфера, царившая в гостиной, давила своим подозрительным спокойствием. До конца не верилось, что больше никто не нарушит семейную идиллию. Никто не ворвется через парадный вход, угрожая пушкой. Пусть некоторая опасность и оставалась для Сатори, как для Главы Мафии, но это были мелочи, как считал сам юноша. Он знает, что рядом есть те, кто помогут, поддержат и никогда не отступят. Жизнь, действительно, наладилась?