сф

Окна, что пропускали солнечный свет были персональными вратами в ад. Тело ломило от сегодняшней ночи. Не знаю сколько мы там пробыли, но это было круто. Подъем с кровати закончился моими отбитыми коленями и острой болью в ребрах. Не в силах посмотреть в чем же причина, я лишь закрыл глаза и вновь отрубился. 18.08, Нью-Джерси. 19:06 Скука одолевала с каждым днем, а отцовский домашний арест и вовсе вгонял в депрессию. Знаю, что хуйню несу, но ощущения те же. Зеленые стены моей комнаты угнетали, несмотря на то, что этот цвет выбрала моя мать. Да, я любил её всем сердцем, но в последнее время она вела себя как отец. Мой обожаемый папочка часто применял грубую силу в воспитании, а его любимое средство — кабель интернета, который он вырывал от вай-фая за каждое мое лишнее движение. А таких было много. Ему не нужен был повод. Плохое настроение и я в поле видимости. Бывало, что мать заходила ко мне в комнату ну уж очень не вовремя. И я психовал, что провоцировало отца. Но, как я и говорил, в последнее время мама тоже стала поднимать на меня руку. Это было невыносимо. Сегодня у них с отцом годовщина, а это значит, что гости уже у порога. Оставаться дома и быть на побегушках я не желал. Открыв шкав, вытащил черный свитшот и зеленые джоггеры. Несмотря на тошнотворную реакцию к зеленому, этот оттенок наоборот вдохновлял. Из обуви в моем выборе был не велик. Розовые резиновые тапочки, которые забыла моя Тетя Глори, туфли на грандиозный праздник, которые были куплены на выпускной, но я их ни разу не надел, и черные сапоги, больше походившие на берцы. Этих красавцев я урвал на блошином рынке за полцены. По секрету — они стоили 4,7 долларов, но в кассу упало два четвертака. Математику к черту. На небе сгущались тучи. Дождь предвещал быть сильным, но мне было плевать. В рюкзак я скинул все необходимое. Пару пачек сигарет, блокнот, который более походил на альбом, вроде, в магазинах его называют скетчбуком, и деревянную коробочку с канцелярией. Мне нравилось рисовать в детстве, поэтому эта привычка брать с собой лист и карандаш осталась. Накидывая рюкзак на плечи, я прошел мимо зеркала. Периферийное зрение уловило мое гнездышко на голове, а опрятная черта, что досталась мне от бабушки заставила немедленно вернуться и привести все в порядок. Зеркало висело на стене, напротив шкафа, что было удобно. В детстве я прятался за дверцами и поглядывал в зеркало, смотря на дверь. Мама частенько делала вид, что не видит меня в отражении и с улыбкой на лице искала меня. Я снял резинку с волос, распуская их. Голубые волосы завились от стяжки. Мне нравилось, что они доставали до плеч. Но отец каждый раз порывается отрезать их, обвиняя меня в том, что ему стыдно и за спинами говорят всякое. Плевать, это удобно и красиво. Расчесав их, закутил в небольшой пучок. Пряди спадали на лицо. Месяца два назад решил сделать челку, о чем не пожалел. Хотя в школе меня часто пытались задеть за волосы. Но разве не похуй? Я тоже так думаю. Брови чуть темнее, но такие же голубые. Но вот глаза мне достались от матери. В общем, мои гены решили, что я должен быть голубым полностью, но раз не кожей, то глазами и волосами. Девушки с параллели, особенно Мей всегда завидовала мне, ссылаясь на то, что мне не нужно каждый раз подкрашиваться. Согласен, мне повезло. Воткнув наушники в уши и глянув на время в телефоне, то был приятно удивлен. Половина восьмого. Стейс сегодня устраивала вечеринку. Хоть мы и не общались, но моя девушка её лучшая подруга. Фортануло, ничего не сказать. Блонда была главной тусовщицей, поэтому со связями проблем никогда не было. Выходить из комнаты мне совсем не хотелось. Решение, которое я принял — выйти через окно. Погладив Гизмо перед уходом, я свесил ноги и ухватился за ветку кленового дерева. Почва под ногами была влажной, грязь и мокрая трава прилипли к ботинкам. Достав пачку сигарет из рюкзака и зажигалку, закурил. Многие фирмы побывали у меня в легких, но фаворитом стали Camel, на втором месте Winston в красной пачке. Первый раз я попробовал в 13, когда старшеклассники пристали ко мне из-за волос. Тогда мне пришлось дать дёру, и я спрятался в кабинете химии, в шкафу за вещами. Там и лежала моя первая пачка сигарет Pall Mall. Спички я достал в столе учителя. С каждой затяжкой я чувствовал себя крутым и взрослым. Но это закончилось плачевно. В тот день меня увезла скорая из-за интоксикации, ведь я выкурил все, что там было. Отец в тот день был особо злой. Вот и сейчас, делая затяжку за второй, легкими чувствовал, как табак это то, чего мне не хватало последние три часа. Дома я редко курил, исключительно, когда хотя бы отца не было дома. Встав под козырек дома Стейс, я сделал последнюю затяжку, с тоской прощаясь с бычком. Дождь, как и ожидалось, заморосил почти сразу. Но это уже не важно. Я скрылся в доме блонды. Бежевые стены, паркет на весь пол. Родители Стейси постоянно были в разъездах, были какими-то учеными. В общем, зарабатывали много, но тратить времени нет. Купили двухэтажный дом, где сейчас и была вечеринка. Музыка сразу перекрикивала мою. Техно — любимый жанр музыки этой тусы. Проталкиваясь сквозь толпу подростков на веселе, вышел в гостиную, где и была моя компания. На диване располагался СиДжей, блондин с странным стилем. Он всегда был в шапке и шарфе. Как то раз мы решили проникнуть в его душевую, чтобы узнать, с ней он моется или все же снимает. Но мы тогда сильно напились, и не дошли. Рядом с ним сидела его девушка — Азария. Темная кожа у меня всегда ассоциировалась с молочным шоколадом, а её кудри, как сахарная вата. Возможно это по-детски, но что я могу поделать. Я никогда не был жестким, мне нравится веселиться, смеяться от любых шуток, люблю сладости. Вот поэтому мои ассоциации до сих пор невинны. На кресле сидела Сиерра. Она была белой, шатенка. Из-за её полноты часто пытаются унизить или как-то оскорбить. Но её острый язык всегда ставит на место обидчиков. И казалось бы все окей, но слова её задевают и она старается носить оверсайз вещи. Даже сейчас, в отличие от Азарии, которая одета в черное платье с короткими рукавами, больше напоминающее шелковый халат, и черные туфли, шатенка была одета в болотную толстовку и черные штаны с кроссовками. В нашей компании её принимали такой, какой она была. Она наш человек. Я сел к Азарии, ну как сел, завалился на белый кожаный диван как царь, закидывая руку за спину подруги на спинку. Она была рада меня видеть, как и я своих друзей. СиДжей поставил свой стакан на стеклянный журнальный столик, где лежала прочая закуска и десятки других стаканов. — Чува-а-ак, — протянул он, — рад видеть тебя, — блондин выставил кулак в качестве приветствия. Стукнув в ответ своим, я поздоровался: — Привет-привет, чел. Азария протянула свой и хихикнула, пародируя своего парня. Сиерра напротив выделилась, поздоровавшись как нормальный человек, и вернулась к книге. Ничто не может отвлечь её от чтения. Тусовка набирала обороты, музыка сменялась на фонк, американский рэп, и я даже слышал попсу. Я обожал фонк, ритм песен буквально раскачивал, будоражил. Хотелось горы сворачивать, тренироваться. Она мотивировала меня, особенно в рисовании. К нам подошла ещё одна девушка. У неё были иссиня-черные волосы и зеленые глаза. Она была очень разносторонней, что мне и нравилось в ней. Я знаком с ней почти с детства. Сегодня она пришла в черной футболке с принтом главного героя токийского гуля. По-моему, его звали Канеки. Она села рядом со мной, закидывая свою ногу на мою. — Джесс, ты как всегда вовремя, — прогладив от колена до бедра, смотрю на её реакцию. Последний раз, когда мы виделись, была серьезная ссора. Наши отношения никогда не были серьезными, простые встречи по вечерам, которые заканчивались страстными утехами наших печалей. Звучит поэтично, о всегда так и было. И вот, последняя наша встреча закончилась тем, что она захотела большего — отношений как у влюбленных. — Да, Сал, не ожидал меня видеть? — она взяла стакан с столика, делая глоток. СиДжей сидел молча, наблюдая за нами. Это не было на него похоже. Я не хочу продолжать эту ссору, придя сюда, я надеялся классно повеселиться, чтобы была веская причина отхватить от родителей без сожалений. Устало вздохнув, натянул улыбку. — Прости меня, Джесс, давай забудем и просто оттянемся сегодня? Её брови взметнулись вверх. Она не ожидала того, что я извинюсь. Я редко о чем сожалею, и, возможно, она приняла это за раскаяние. — Прощаю, — стакан вернулся на исходную, — Азария, СиДжей, — потянулась она к ним через меня, буквально наваливаясь, сказал бы, — рада вас видеть в полном составе. Их кулачки стукнулись. Осадок от этой малой перепалки остался и мне хотелось поскорее от него избавиться. Стакан за стаканом вживался в кровеносную систему. Сознание мутнело и я уже не парился ни о чем. Вот я вижу, как мы танцуем, громко смеясь с друг друга. Ради таких моментов я и живу. Сиерра убрала свою книгу и неуклюже двигалась под песню, стараясь попасть под ритм. Даже от выпитого, зажатость мешала ей в полную меру расслабиться и плыть по течению. Её хвостик колыхал, щеки розовели. Она правда старается быть собой. СиДжей плотно прижимался сзади, обвивая талию Азарии. Такт музыки сближал их, воссоединяя. Вот она, повернулась к нему и обхватила лицо руками, затягивая в поцелуй. Его рука медленно скатывалась вниз, поддевая край платья. Темная кожа и полумрак идеально скрывали эти действия. Слишком интимно, но кого это волнует. Острое желание покурить навязчиво охватывало, а пьяное тело подчинялось. Толкаясь, я вышел к лестнице. Преодолевая ступени мимо пьяных тел, пару раз запнулся о чью-то ногу. Сидящие на них уединялись, как могли. Кто-то уже переходил границы и воссоединялись на месте. Это привычно. Второй этаж был местной кальянной. В сгустке тумана, я нашел первую попавшуюся комнату. Ручка не поддавалась пару раз, но психанув, выдернул её с корнями. Откинув её куда-то, открыл злосчастную дверь. Лучше бы я этого не делал. Музыка перебивала любые звуки, и даже то, что сейчас перед глазами. Во тьме я разглядел два силуэта, прижимающихся друг к другу. Мозгу было плевать кто и что там находилось. Шаг во внутрь, рука нашарила выключатель. Прищурив глаза от резкого света, сфокусировался на силуэтах. Патлатый блондин лежал на кровати, расстегнутая рубашка оголяла его торс. Скользя глазами вниз, заметил и расстегнутые джинсы. А сверху. Черная футболка обладательницы слетела вниз вместе с нижним бельем. Молясь, я взглянул выше. Мне не показалось. Иссиня-черные волосы взъерошены в полный хаус. Руки опирались о грудь блондина. Они не останавливались, девушка буквально прыгала на нем. Мне не нужно было гадать или ждать, когда они обратят свое внимание на меня. Достаточного зрелища хватило, чтобы просто выйти. Выйти и забыть про рамки приличия. Судорожно вытаскивая сигарету из пачки, выронил её. Цепко сжимая в зубах маленькое успокоительное, поджег. Стало душно, и до жути тошно от увиденного. Я не помнил, как спускался по лестнице, как пересек гостиную, спотыкаясь обо все, что видел и нет. Стеклянная дверь с первого раза поддалась, обдувая холодным летним ветром. Я вышел к бассейну и сел на край. Музыка даже тут оглушала, но тихими отголосками. Вокруг воды никого не было, что неимоверно радовало. Сигарета уже истлела. Этого было чертовски мало. Душа разрывалась на две части, с одной стороны хотелось забить на всё и веселиться дальше, с другой хотелось рвать и метать. Вернуться туда, скинуть её с этого урода и завязать драку. Я даже не заметил как кто-то сел рядом. Думать не было сил. Поворачиваясь к персоне, что посетило это место, хотелось высказать ему, чтобы пошел нахуй отсюда и не мешал мне думать. Но вместо этого просто разглядывал. Короткие темные волосы подстрижены под ежик, синяя рубашка, накинута поверх черной футболки. Какие-то черные джинсы и. Это что, белые носки? Глухой смешок вырвался из уст, этим привлек его внимание. — Что смешного, парень? — он вытащил пачку сигарет и поджег одну, выпуская большие клубни дыма. — Ничего... Он протянул мне пачку: — Угощайся, не стесняйся. Грех отказываться, мысленно пожав плечами, я достал предложенную сигарету и также закурил. Они были ужасно крепкими. Такие я ещё не пробовал, от чего закашлялся. В этот раз смешок испустил он. — Не куришь, но все равно взял, — задумчиво протянул парень, выпуская дым из легких. — Курю, просто. такие я ещё не пробовал. Мы молча курили и смотрели в небо. Моя голова совершала полеты. Смесь алкоголя и крепкого табака устроили свою тусовку в моем организме. Я прилег, закрывая глаза. Наверное, всем известное чувство, когда нервные клетки начинают пульсировать в твоей черепной коробке, вызывая ноющую боль. Телефон, что лежал в кармане, вибрировал не переставая. Желания смотреть, кто настойчиво требовал моего внимания, не было. Это и так понятно. Родители заметили моё наглое отсутствие. — Раз уж мы так долго знакомы, — первым нарушил он тишину, — не хочешь оттянуться в другом месте? Причин отказываться у меня не было.