Изъяны

Дамиано никогда в жизни не видел красок. Всё, что было вокруг него, являлось темнотой, но он даже этого не мог утверждать. Давид не жалел себя, хоть и знал, что ему не повезло. Очень. Просто все вокруг наслаждались миром, разглядывая и улавливая каждую деталь. А он… Он жил, пытаясь идти вперёд, но всегда спотыкаясь и падая. Бог обделил парня зрением, но зато дал ему прекрасный, чарующий, берущий за душу голос. Звуки заменили для Дамиано цвета, свет, силуэты. Он не мог видеть, зато слышал, чувствовал. В детстве парень учился на домашнем обучении, в подростковом возрасте пошёл в дурь и бросил заниматься своим образованием. Не хотелось совсем ничего. В этот сложный период Давид не понимал, зачем живёт, какой смысл. Он не был таким как все, он не мог любить такое существование и не раз задумывался, чтобы избавиться от этого бремени, но парень справился, поднялся на ноги и решил идти до конца. В шестнадцать лет он поверил в себя, стал немного заносчивым и гордым — это случилось из-за популярности. Он в первый раз выступил, получая много похвал. А потом его жизнь изменилась, точнее разделилась на «до» и «после». Давид решил вступить в группу. Семья Виктории, создавшей этот музыкальный коллектив, была знакома с его семьёй, и эту идею предложили родственники. Вик, до этого слышавшая пение Дамиано, с удовольствием решила его взять, не обращая внимания, что у парня нет зрения. Гитарист, милый парнишка Томас, очень сопереживал и сочувствовал Давиду. Натурой он был такой: доброй и отзывчивой. Они быстро подружились, и Дамиано практически всё время проводил теперь с ними. Группа не была полной, не хватало ещё барабанщика, которого тоже вскоре нашли. Итан оказался тихим, неразговорчивым парнем, обычно он всегда молчал, а если подавал голос, то Дамиано очень внимательно в него вслушивался. Давида почему-то из всех заинтересовал именно этот человек, и вокалист ужасно сильно хотел узнать его получше, понять, какой он. Парень проклинал себя за то, что не может его видеть, а узнать какой Итан другим способом было сложно. Если Томас и Вик нормально реагировали на то, как Давид прикасается к ним, строит в голове предположения, то Итан, как только к нему приближалась чужая рука, сразу же сбегал, находя всякие нелепые предлоги. Дамиано знал, что у Виктории очень нежная кожа, волнистые локоны, большие глаза, выразительные губы и миниатюрный носик. Дамиано знал, что у Томаса непослушные лезущие в глаза волосы, небольшой подбородок и верхняя губа немного выпячена вперёд. Дамиано знал, что Итан был красивым, ему так казалось, но он никогда не мог доказать этого себе. Очередная репетиция приносила Давиду заряд бодрости на весь ближайший день. Он знал ради чего жить и бороться. Дамиано пел, чувствуя, как рядом с ним прыгает с гитарой Томас, они всегда выкладывались по максимуму даже на репетициях. Виктория находилась немного поодаль со своей бас-гитарой, а Итан сидел за барабанами, как машина чётко выстукивая ритм. Давид наконец понял, что Торкио кажется ему бесчувственным, парень делает всё на автомате, избегает встреч, разговоров. Может он вообще не хочет здесь быть? — Отлично, молодцы, парни, — Виктория подошла к Дамиано, забирая у него из рук микрофон, — Дами, это восхитительно, — она всегда хвалила его вокал, думала, что это поднимет ему настроение. Давид понимал, что такие постоянные комплименты ему делали из жалости, и это злило. Конечно, он пел неплохо, но парень чувствовал, что это было далеко не восхитительно. Давид кивнул и развернулся на сто восемьдесят градусов, делая три шага. По его расчётам здесь стояла барабанная установка, за которой сидел Итан. Дамиано вытянул руку, задевая тарелку и морщась от небольшой боли. Его запястье сразу же перехватили, осторожно отодвигая и так и не отпуская. Странно, обычно Торкио всегда отдёргивал руку. А Давид знал, что это делает именно он, потому что Томас и Вик обязательно что-то сказали бы. По удаляющимся шагам Дамиано понял, что в комнате он остался с барабанщиком наедине. — Итан, — позвал вокалист, надеясь получить хоть несколько слов от этого парня. Со вступлением в группу Дамиано вновь изменился, он стал немного поскромнее, но всё равно имел гордость и понимал, если Торкио продолжит его игнорировать, то он поступит точно так же. — Да, — отозвался Итан. Дамиано до сих пор чувствовал его пальцы на своём запястье. Парень немного потянул его за руку, разворачивая, наверное, чтобы Давид не снёс случайно ударную установку. — Ты всегда избегаешь меня, — сказал вокалист, понимая, что это может привести к повторению чужих действий. — Я избегаю всех, — тихо поправил его Торкио. Он всё ещё стоял рядом и говорил, Дамиано чувствовал это. — Зачем? — удивился Давид. Такое поведение казалось странным, но он не имел права кого-то судить, мало ли у парня были какие-то обстоятельства. — А можешь, пожалуйста, остаться? Я хочу поговорить с тобой, узнать тебя получше. Мы, думаю, ещё долго будем в этой группе, и я хорошо знаю остальных членов, но ты всё остаёшься для меня загадкой. Давид услышал тяжёлый вздох. Повиснувшая в воздухе тишина казалась пыткой. Торкио думал. — Да, я останусь, — как-то неуверенно сказал парень. Дамиано обрадовался такой небольшой своей победе и сразу же осмелел. Он поднял свои ладони, прикасаясь к лицу Итана, заставляя того дёрнуться. Дамиано осторожно провёл пальцами по чужому подбородку, перешёл к щеке, нащупывая россыпь родинок, проследил подушечками скулы и изогнутые брови, высокий лоб и наконец прошёлся ладонью по чужим волосам, которые оказались не такими, как он себе представлял. — У тебя длинные волосы? — восторженно спросил Давид, заставляя Торкио усмехнуться. Парень всегда особо берёг эту часть себя, плюя на мнение окружающих, которые говорили, что мальчики так не ходят. В голосе Дамиано не было какого-то осуждения или пренебрежения, наоборот тому это показалось интересным или красивым, и Итан радовался. — Да, у меня длинные чёрные волосы, — подтвердил Торкио. Давид так и замер, в руке сжимая его пряди. Барабанщику стало неловко. Всё это звучало тупо, и он не знал, что делать дальше. Дамиано наконец сообразил пройтись руками по его плечам и оставить в покое. — Ты красивый, — на полном серьёзе сказал Давид, — Я так и думал. Жалко, что он не видел застенчивую улыбку и милый румянец на щеках Итана. Это было очень привлекательным зрелищем. — Спасибо, — пробормотал парень, — Но ты ошибаешься. — Торкио не считал себя красивым никогда, он видел свою внешность вполне обычной, единственным, что его выделяло, являлись волосы. — Ты намного красивее, — почему-то сказал Итан. Хотя он и правда считал так. Давид был утончённым, изящным, его худощавые острые скулы делали парня необычным и притягательным, орлиный нос, присущий многим итальянцам, красиво сочетался с другими чертами лица. Дамиано улыбнулся, этот комплимент казался сделанным от чистого сердца, и это его очень радовало. — Спасибо, но я правда думаю, что ты красивый, — Давид вновь получил несколько секунд полного молчания, казалось, что в комнате и нет никого, но чужое дыхание убеждало в обратном. — Хочешь, я провожу тебя до дома? — предложил Итан, и Дамиано быстро закивал. Он даже не мечтал об этом. Казалось, что Торкио сбежит с секунды на секунду. Ещё больше вокалиста обрадовало то, что парень взял его за руку и потянул в сторону выхода. Дамиано хотел сказать, что не обязательно держаться, он и сам дойдёт, но вовремя прикусил язык. Ему выдался слишком прекрасный шанс побыть в такой близости с парнем. — Расскажи что-нибудь о себе, — попросил Дамиано. Он уже был рад тому, что получил сегодня, но Давиду всё равно было мало. Парень хотел изучить намного лучше, глубже, узнать, какой же Итан на самом деле человек. Торкио немного помычал, делая вид, что размышляет над ответом, а потом наконец решился говорить: — Я не слишком интересная личность, — усмехнулся Итан, — С детства увлекался музыкой, учился в школе, до сих пор учусь, точнее, хочу её закончить. Я кажусь всем немного странным, потому что часто застреваю в своих мыслях, — признался парень. Дамиано растянул губы в улыбке. Торкио оказался целеустремлённым, что восхищало его, и необычным. А вокалиста привлекали странности. Подобных людей хотелось разгадывать, как какую-то интересную задачку. — А ты вообще знаешь, где мой дом? — вдруг решил спросить Давид получая в ответ твёрдое: — Ага, мне Виктория сказала адреса всех членов нашей группы, — объяснил парень. Он не стал говорить, что выучил он только адрес Дамиано, надеясь когда-нибудь к нему прийти. Между ними снова повисла пауза, и Торкио тоже решил поинтересоваться: — Теперь расскажи про себя, — Дамиано будто ждал этой просьбы, сразу же выпаливая. — Ну, ты видишь, что у меня жизнь немного необычна, здесь есть множество минусов, но я пытаюсь наслаждаться каждым днём. Музыка это то, что меня спасает. — Дамиано вздохнул, прогоняя от себя грусть, но всё-таки добавил, — Иногда мне бывает очень одиноко, — признался он. Торкио почувствовал, что должен как-то поддержать парня, допустим, пообещать ему быть рядом, но в это время его мысли быстро переключились на другое, и он приобнял Дамиано, останавливая его. — Осторожно, пешеходный переход, — проговорил Итан, заставляя Давида удивиться такой заботе, да, конечно, это было вполне в порядке вещей, но Торкио почему-то делал всё это каким-то особенным. — Спасибо, — поблагодарил его Дамиано, дожидаясь ответа Итана на свою реплику, точнее надеясь на этот ответ. — У тебя прекрасный голос, — сказал Торкио, — А ещё ты сочиняешь прекрасные песни, мне они так нравятся. Видно, что ты живёшь музыкой, и это чудесно. Я, может, не смогу тебя понять до конца, потому что я люблю одиночество, но если тебе грустно, ты можешь позвонить мне и просто выговориться. Я всегда тебя выслушаю и постараюсь помочь, — пообещал совсем уже расхрабрившийся Итан. — Ты прекрасный друг, — заметил Дамиано. И он хотел себе такого друга, а ещё лучше — нечто большее, потому что Давид мечтал о чём-то серьёзном, а так как его окружение было небольшим, то выбирать было практически не из кого. С Викторией они не сходились характерами, Томас был влюблён в Вик, в чём он сам признавался Давиду, а Итан, Итан был идеальным кандидатом, ну и не только из-за этого. Что-то подсказывало Дамиано, что этот парень ему нужен. Вокалист, конечно, не мог ни на что рассчитывать, кому он сдался такой? Но он надеялся хотя бы попробовать, что значит любить в этой жизни. Итан крепко сжимал его руку, вёл очень аккуратно, и такая забота прельщала Давида ещё больше. С Викторией и Томасом он не чувствовал такого, а вот рядом с барабанщиком Дамиано чертовски нравилось находиться, и он не хотел, чтобы эта дорога когда-нибудь заканчивалась, но, к сожалению, всё не бесконечно, и Давида подвели к его дому, из-за чего он, конечно же, огорчился. — Спасибо за прогулку, — поблагодарил его Итан, отпуская руку. Дамиано запаниковал, боясь так быстро потерять его, пусть даже и на время. — Тебе спасибо. — ответил Давид, — Обнимемся на прощание? Он всегда так делал с другими друзьями, но с Торкио никогда полноценно не обнимался. Итан пробурчал что-то типа «конечно», и Дамиано почувствовал, как его немного неловко притянули вперёд и обвили руками. Давид затаил дыхание, задерживаясь на чужой груди и представляя как было бы хорошо, делать так каждый день. Наивные детские мечты. Они разошлись, сказав друг другу «пока». В этот день эмоций было слишком много, и Давид сел писать песни, надеясь, что получится что-то дельное и интересное, но голова была забита немного другим. Он так желал хотя бы раз взглянуть на этого парня, хотя внешность была совершенно не важна. Он сегодня неплохо узнал Итана и увидел, какой он на самом деле, и это было самым главным. Дамиано казалось, что он нашёл сундук с сокровищами. Как бы хотелось его открыть и забрать всё себе, но Давид не имел права даже на это рассчитывать. Но мечтать пока что ему никто не запрещал.

***

— Парни, скоро выступаем, — задорно объявила Виктория, когда они все собрались на следующей репетиции. Томас прокричал «ура», Дамиано улыбнулся, а Итан что-то пробурчал по типу «хорошо». Давид любил сцену, любил выступать, слышать овации людей, их восторженные возгласы, а ещё парень любил петь, вкладывать всего себя в музыку, слушать, как рядом играют его друзья. Это было прекрасно, но каждый выход для Дамиано был риском. А вдруг он случайно в кого-то врежется, что-то разнесёт и испортит всё выступление, а вдруг многим не понравится их творчество, вдруг он окажется кем-то не таким для этого мира? Давид боялся неудач и слишком много на них зацикливался, что не приводило ни к чему хорошему. Томас и Виктория знали об этом и пытались всячески его поддержать, но это ни разу не увенчалось успехом. Дамиано не хватало. Репетиция прошла довольно бодро, и они уже собирались расходиться по домам, но Вик всех остановила, сказав, что хочет снять мерки и подобрать им нормальные костюмы. Дамиано не был в курсе, что значили нормальные, но он доверял подруге, поэтому спокойно отнёсся к тому, что она это делала. — Долго ещё? — Давид стоял, чувствуя, как чужие руки прикасаются к его телу. В помещении царила полная тишина, во-первых, было немного неловко, а во-вторых, Дамиано хотел ещё хоть несколько слов сказать Торкио. Они не общались после прошлой репетиции, и Давид желал не обрывать тот контакт, который выстроился между ними тогда. — Нет, ещё совсем чуть-чуть, — Вик щёлкнула его по носу, заставляя поморщиться, — Не будь таким напряжённым. Всё хорошо. — Разве? — Дамиано не был с ней согласен, в последние дни он находился на грани истерики, потому что осознавал, что Итан ему не подходит, Торкио заслуживал большего. — Дами, ты прекрасно поёшь, мы тебя очень все любим. И наша группа — это самое лучшее, что я сделала в своей жизни. Не смей отрицать, что нам хорошо вместе, — Виктория обняла его, а потом поцеловала в щёку, — Не переживай. Ладно, пошли, Томас обещал нас дождаться. — Иди, — Дамиано похлопал её по плечу, — Я ненадолго задержусь. Давид надеялся, что тут каким-то чудом окажется Итан, или он придёт к нему. К тому же он понимал, что между Вик и Томасом что-то есть и он не хотел им мешать. Дамиано сделал несколько шагов к стене, нащупывая гитару, и снял её, присаживаясь на стоящий рядом стул и начиная перебирать струны. Давид всегда мечтал играть на скрипке, но эта его мечта, к сожалению, не исполнилась, а сейчас браться за её воплощение было некогда, поэтому парень ограничивался и другими инструментами. Он подбирал какую-то мелодию, тихо напевая недавно сочинённую им песню, которую он ещё не представил друзьям. Давид услышал резкий звук и вздрогнул. Ему показалось, что что-то упало, но это не могло произойти само по себе. — Кто здесь? — спросил Дамиано. — Это я, Итан, прости, я немного неуклюжий, уронил палочки, — протараторил Торкио, — Я зашёл за курткой, забыл её. Хочешь провожу тебя? Дамиано услышал приближающиеся шаги и почувствовал лёгкий ветерок. — Я был бы очень признателен, — у Давида не получилось сдержать улыбку. Ему почему-то везло сегодня. — Очень красивая песня, — не забыл сказать Итан, хватая его за ладонь. А дальше Давида ждало несколько прекрасных минут, проведённых в компании другого человека.

***

Этот концерт был масштабнее их предыдущих выступлений, что приносило группе больше чем в прошлые разы волнений. Виктория помогла всем надеть костюмы и дальше настояла на нанесении косметики. Дамиано слышал, как они спорят с Томасом, тот сам хотел нарисовать себе стрелки, но Вик говорила, что у него это получается криво. Итан, как обычно, молчал. Наконец очередь дошла и до самого Давида. Виктория прикоснулась к его лицу, щекоча кисточкой, и именно в этот момент Дамиано понял, что всё это он не сможет никогда увидеть, и ему стало так горько. — Не надо, — парень оттолкнул ладони девушки, — Пожалуйста… В чём смысл? — Давид повысил тон, — Это не сделает меня красивым или нормальным. Людям плевать, что у меня нанесено на лице, они всё равно видят… Давид не смог договорить, потому что его руки, которыми он на автомате размахивал, перехватили, и парень отвлёкся. — Дами, — тихо спокойно сказал Итан, он сделал паузу, а потом обратился к остальным, — Оставьте нас, пожалуйста. Давид услышал шаги, а сам попытался прикоснуться к Торкио, надеясь понять, как близко он стоит. Дамиано нащупал грубую ткань, понимая, что это чужие брюки, и отдёрнул руки, не желая причинять парню дискомфорт. — Прости меня, — он склонил голову, пытаясь сдержать слёзы. Сейчас ему было так плохо, он не знал, как в данный момент соберётся и пойдёт выступать. — Тебе не за что извиняться. Дамиано, ты очень красивый. Все это увидят, как бы ты ни вышел на сцену, с косметикой, без, ты будешь там самым ярким из нас, а главное, все влюбятся в твой голос, — Итан говорил так спокойно и уверенно, что Давид начинал верить в его слова. Он вздохнул, а потом ни с того ни с сего попросил. — Накрась меня, пожалуйста, Итан, — Дамиано понимал, что это бы его успокоило. Он не хотел упускать такой момент близости. — Но я не… — попытался отмазаться удивлённый Торкио, но, осознав, насколько это важно, потянулся к столу, беря оттуда подводку, — Хорошо. Он взял Давида за подбородок, поднимая его голову, а затем наклонился так, что его волосы щекотали оголённые предплечья Дамиано, а дыхание ощущалось на чужом лице. Вокалист замер, сосредоточенно ожидая, когда это всё закончится, но в то же время надеясь, что это продлится как можно дольше. Итан водил кисточкой по его векам, что-то вытворяя, затем по другим участкам лица. — Спасибо, что ты помогаешь мне, — поблагодарил его Дамиано. Его немного тревожила тишина. Конечно, он понимал, что парню нужно сосредоточиться, но всё равно не мог молчать. — Не за что, — Итан переместил свою ладонь ему на щёки, немного сжимая и открывая помаду, нанося её на губы, — Ты такой красивый. — ещё раз сказал Торкио. И Дамиано попытался представить, как тот сейчас на него смотрит. Давид улыбнулся, желая поблагодарить его за всё и сказать, насколько Итан для него важен, но вокалист почувствовал, как Торкио наклоняется ещё ниже, так, что их носы соприкоснулись, а дальше это должны были сделать и губы, и Дамиано подался вперёд сам, но их прервал голос Виктории. — Мальчики, нам нужно на сцену выходить, быстро.